Читать книгу Дневник ниндзя-шестиклассника. Игра Чейза - Маркус Эмерсон - Страница 5

Я – тренированный ниндзя, поэтому и успел войти в класс изобразительных искусств за несколько секунд до того, как прозвенел звонок. Зои уже сидела за своим столом, приготовив рисовальные принадлежности. Брайден тоже уже был на месте и водил кистью по листу бумаги.

Я прошёл мимо Брайдена к своему столу и сел рядом с кузиной.

– Итак, что сказал Гевин? – спросил я её, опуская рюкзак на пол.

Зои оторвалась на секунду от своего рисунка. Она вздохнула, опершись подбородком на руку:

– Он сказал, что подумывает о том, чтобы пройти отбор в команду по американскому футболу…

Фу. Было уже достаточно противно видеть, что моя кузина втрескалась в какого-то парня, но слышать, как она об этом говорит, было ещё хуже.

– О шахматной фигурке! – напомнил я сурово.

– А, – сказала Зои с глупой улыбкой. – Я забыла его спросить.

Брайден повернулся на стуле лицом к нам:

– Шахматная фигурка?

Я удивился, что он заговорил со мной. Я с трудом подбирал слова, доставая черного шахматного коня из рюкзака.

– Я, ну да, эта штука, гм, оказалась в моём шкафчике сегодня утром.

Брайден уставился на шахматную фигурку. Наконец он сказал:

– Я тоже нашёл нечто похожее в своём шкафчике.

– Правда? – спросил я. – Это был ещё один конь?

Брайден сунул руку в карман и вытащил из него шахматную фигурку, о которой была речь. Она отличалась от моей.

– Мне подложили не коня, – сказал Брайден, – а вот эту маленькую пешку.

Я знал достаточно о шахматах, чтобы вспомнить, что пешки – это мелкие фигурки, стоявшие перед королём и ферзём. Они были все одинаковые, с шариком наверху.

– Что это означает? – спросил я.

Зои повернулась на своём стуле, заинтересовавшись нашей беседой. Она глядела на шахматную фигурку Брайдена:

– Пешки считаются малозначимыми фигурами, которыми в игре легко жертвуют. Я часто играю в шахматы со своим папой, так что кое-что о них знаю.

– Великолепно, – вздохнул Брайден. – Я получил слабенькую фигурку, а Чейзу достался крутой конёк. В этом вся история моей жизни, так ведь?

– Не конёк, а конь, – уточнил я.

– Не важно, – ответил Брайден и поставил шахматную фигурку на мой стол. – Возьми её. Что бы это ни было, мне всё равно.

Я не хотел на этом заканчивать разговор:

– Это всё, что ты получил? Может быть, было что-то ещё? Возможно… записка или что-нибудь другое?

Брайден покачал головой:

– Нет, записки я не получил, но была ещё тонкая палочка рядом с пешкой.

– Тонкая палочка? – спросил я, недоумевая. – О какой именно тонкой палочке ты говоришь?

Брайден поставил свой рюкзак на стол и расстегнул молнию. Он достал оттуда палочку, о которой шла речь, и положил её рядом с шахматной фигуркой:

– Вот это было рядом с пешкой, но я не знаю, что это такое.

Я рассматривал палочку и тоже не мог понять, что это.

– Может, это половинка набора палочек для еды? – пошутил я.

Зои выхватила палочку из руки Брайдена и, зажав её между большим пальцем, указательным и средним, постучала по столу:

– Это дирижёрская палочка!

Я уставился на Зои, пытаясь понять, что означают её слова. Очевидно, моя кузина точно знала, о чём говорит, но я всё ещё не имел представления, что она имела в виду. Моё недоумение было очевидным.

Выпучив глаза, Зои сказала:

– Этой маленькой палочкой дирижёр руководит оркестром.

– Кто-то руководит оркестром? – переспросил Брайден. – А зачем?

Моя кузина закатила глаза, задрав вверх подбородок, и пояснила:

– Это парень, который стоит лицом к оркестру и добивается того, чтобы все играли в лад.

– О! – сказал я, внезапно всё поняв. – Я знаю этого парня. Он машет руками и пританцовывает, пока все играют на скрипках, виолончелях, и всё такое!

– Именно, – сказала Зои, имитируя движения дирижёра, размахивающего своей палочкой. – Они используют её, делая вот это.

– Но почему это оказалось у меня? – спросил Брайден.

Зои пожала плечами:

– Не знаю. Шахматная фигурка и дирижёрская палочка? Странное сочетание.

Я задумался на секунду, вспоминая записку на листочке, приклеенную к моей шахматной фигурке. Я начал было говорить:

– А ведь у меня тоже была… – но оборвал себя.

Брайден ждал, пока я закончу фразу, но я промолчал. В записке говорилось: «Игра уже идёт», но я решил пока не рассказывать об этом, по крайней мере, пока не узнаю, кто написал записку.

– Что ещё? – спросил Брайден.

Я покачал головой и повернулся на стуле к своему столу.

– Ничего, – буркнул я. – Я просто подумал, гм… что всё это затеянный кем-то глупый розыгрыш.

Я подождал, добавит ли Брайден что-нибудь, но он промолчал. Я слышал, как он встал и пошёл за рисовальными принадлежностями к шкафу в другом конце класса. Пока он отсутствовал, я взглянул на его рисунок. Это был человек, превращавшийся в оборотня, – ну конечно. Это ведь был не кто иной, как Брайден.

Остаток урока прошёл спокойно и тихо. Это был день сдачи работ, поэтому все были поглощены работой над своими проектами. Такие дни были классными, потому что учитель рисования разрешал нам слушать музыку в наушниках с наших плееров.

Брайден больше ничего не сказал о шахматной фигурке. Я решил, что если он продолжит меня игнорировать, то и мне не стоит пытаться ему помочь. Может быть, вообще всё это пустяки, верно?

Да, верно. Если бы это только было так просто.