Читать книгу Дневник ниндзя-шестиклассника. Игра Чейза - Маркус Эмерсон - Страница 7

Я оставался со своими ниндзя и болтал с ними до конца обеденного перерыва – всего пятнадцать минут. Я не сказал им ничего о шахматных фигурках, полученных Брайденом и мной, и о записке.

Я поставил свой рюкзак с учебниками на пол и сел рядом с Фейт.

Она повернулась ко мне и спросила:

– Как дела?

Я хотел рассказать ей о шахматной фигурке, но не стал.

– Ничего, – вздохнул я. – А ты как?

Она покачала головой и показала на миссис Олсен, стоявшую у учительского стола.

– Не спеши устраиваться с комфортом, – сказала она. – Сегодня мы меняем напарников для лабораторных работ.

Моё сердце замерло.

– Что? Ты это серьёзно? – простонал я, чуть не соскользнув со стула.

Единственной, кого я ещё знал на уроках естествознания, была Зои, но у меня не было ни малейшего желания быть напарником своей кузины на лабораторных.

– Зачем она это делает?

Фейт улыбнулась.

– Это не конец света, – сказала она. – Тебе будет полезно познакомиться с другими людьми, правда?

Скрестив руки, я надулся как маленький:

– Не хочу я больше ни с кем знакомиться.

Зои подошла ко мне сзади:

– Список мест висит у доски, и он – классный. Когда я искала своё имя, то нашла там и твоё тоже.

– Великолепно, – сказал я, снова поднимая рюкзак. – И к кому меня определили теперь?

– К Оливии, – усмехнулась Зои. Она указала на свободное место в другом конце класса рядом с девочкой, которую звали Оливия. – Она милая, Чейз. Только не разбивай больше сердца.

Я набросил лямки рюкзака на плечи и прошептал:

– Будь что будет…

Петляя между столами, я наконец добрался до пункта назначения – до девочки, с которой я никогда прежде не говорил. Она не была странной – ничего такого, но Оливия была одной из самых тихих школьниц в Бьюкенен. Хотя… как я мог осуждать её? Ведь я был сам в этом на неё похож.

У неё были тёмные волосы, пребывавшие в некотором беспорядке, но это был привлекательный беспорядок – вы понимаете, что я имею в виду? Такой «художественный беспорядок», как бы говорящий: «Я езжу в авто с опущенным окном, ну и что с того?»

– Привет, Оливия, – обратился я к ней невозмутимо и хладнокровно. – Похоже, мы теперь напарники на лабораторных.

Оливия посмотрела на меня и улыбнулась:

– Зови меня Олив. Я ненавижу имя Оливия.

– Почему? – спросил я, садясь рядом с ней. – Классное имя.

– Оно для старушек, – хмыкнула она. – А я не старушка.

Ну вот, всего пару секунд рядом с ней, и уже возникла неловкая ситуация. Я оглянулся на Фейт, которая, представьте, сидела рядом с Зои. Так они теперь напарницы на лабораторных? И это называется справедливость?

– Просто не суйся ко мне, и, я думаю, мы отлично поладим, – сказала Олив, и улыбка исчезла с её лица.

Чудесно. Теперь уроки естествознания будут для меня испытанием.

После того как все расселись по местам, миссис Олсен встала у доски и громко объявила:

– Если вы ещё не запомнили, научная ярмарка состоится после обеда в пятницу, а это значит, что всю эту неделю мы будем работать над нашими проектами.

Я закрыл глаза, запрокинул голову и громко вздохнул:

– Я забыл об этом.

– Как ты мог забыть? – спросила Олив. – Мы работали над нашими проектами всю прошлую неделю.

– Я не вообще забыл, – сказал я расстроенно. – Я имею в виду, что забыл сегодня.

Миссис Олсен указала на низкие шкафчики, стоявшие по периметру класса. На них находились научные проекты шестиклассников школы Бьюкенен – не только из моего класса, но и из других.

– Ваши проекты там, где вы их оставили. Когда вы будете готовы, вы можете продолжить работать над ними. Я буду за своим столом, если вы захотите что-то у меня спросить.

Олив хихикнула:

– Я видела, что ты работал над моделью вулкана. Ты знаешь, что ещё человек двенадцать делают такой же проект, да?

Я кивнул:

– Да, но меня это не беспокоит.

– А должно, – сказала она. – Трудно заявить о себе, если есть ещё двенадцать вулканов.

Правда была в том, что я хотел сделать проект по истории ниндзя и проанализировать, как они действуют с научной точки зрения. Я бы показал, как они изготовляют своё оружие, включая метательные звёзды-сюрикены и другое, но мои родители не согласились. Хотя, может быть, они и правильно поступили. Я не был уверен в том, что миссис Олсен отнеслась бы к такому проекту серьёзно.

– Ты права, – сказал я, надеясь, что Олив перестанет обсуждать мой проект, но она продолжила.

– А ты разве не хочешь победить? – с удивлением спросила она. – Или хотя бы войти в призовую тройку?

Я задумался на несколько секунд.

– Не особенно, – наконец сказал я. – Я просто хочу получить зачёт.

Олив замолчала. Очевидно, она была шокирована.

– Итак, мой напарник на практических занятиях – это некто, кто просто хочет получить зачёт… типичный мальчишка.

Это был уже второй такой случай, когда кто-то обвинял меня в том, что я слишком «мальчик». Если они хотели оскорбить меня, то ошиблись: я это воспринимаю как комплимент. Я облокотился на стол как можно вальяжнее.

– Ты меня поняла, – вздохнул я и протянул руку к проекту Олив, чтобы взять его и рассмотреть. – Холоден как лёд и равнодушен к тому, что происходит в мире.

Олив шлёпнула меня по руке.

– Эй, – резко воскликнула она. – Смотри, но не трогай.

Я удивился, потому что её проект выглядел так, будто по нему проехал поезд.

– Что это должно было быть?

Олив ответила не сразу. Я думаю, что видел, как в её глазах блеснули слёзы, но она быстро отвернулась, так что я не был уверен.

– Это научные основы строительства мостов, но я его уронила в выходные.

О, эта девочка была расстроена. Я всё ещё не знаю, как себя вести с расстроенными девочками. Я удивлённо уставился ей в затылок, но наконец нашёл нужные слова:

– Облом, подруга.

Она пожала плечами и взглянула на меня.

– Спасибо, – сказала Олив тихо.

Я придвинулся поближе и начал рассматривать то, что осталось от её проекта. Это, как я понял, должен был быть мост.

– Я думаю, всё нормально. Всё наладится к пятнице. Правда, посмотри, что у других, а? – сказал я, указывая на другие проекты. – Половина из них вулканы, верно?

Я не видел её рта, но искорки в глазах Олив подсказали мне, что она улыбается.

– Может быть, ты прав, – сказала она. – Возможно, у меня есть шанс.

– Я готов поспорить, что ты будешь бороться за первое место, – поддержал я её. – Победители выигрывают.

Обернувшись, она посмотрела на свой полуразрушенный проект и повторила мои слова:

– Победители выигрывают…

Внезапно кто-то ворвался в класс, так сильно стукнувшись о стену, что все подпрыгнули. Это был Гевин, капитан дежурных по школе.

– Миссис Олсен! – крикнул Гевин. – Быстро идёмте со мной!

Миссис Олсен выскочила из-за своего стола и быстро направилась к двери, спросив на ходу:

– В чём дело? Всё в порядке?

Гевин покачал головой и широко распахнул глаза:

– Нет, мадам. Мне нужно, чтобы вы пошли со мной.

Миссис Олсен сложила руки на груди и спросила, постукивая ногой по полу:

– В чём всё-таки дело, Гевин? Почему ты не говоришь мне, что произошло? Ты не можешь врываться в мой класс и рассчитывать, что я просто пойду за тобой.

Гевин пытался отдышаться, разглядывая учеников в классе. Его взгляд остановился на Зои. Сжав губы, он снова заговорил:

– Речь о проекте Брайдена для научной ярмарки. Он полностью разрушен.

Другие школьники от удивления раскрыли рот. Я почувствовал, что у меня перехватило дыхание.

– Разрушен? – переспросила миссис Олсен, рассматривая стеллажи с проектами вдоль стен класса. – Но ведь его проект здесь, разве не так?

Гевин покачал головой:

– Нет, мадам. Его нашли в комнате для репетиций оркестра внизу. Он оказался полностью разрушен. И не похоже, что это была случайность.

Миссис Олсен прикрыла рот рукой. Она задала Гевину ещё несколько вопросов и пошла за ним к двери. Директор Дейвис пришёл, чтобы заменить её до конца урока.

Я не знал, где именно сейчас находится Брайден, но догадывался, как ему плохо. Мне было его жаль, когда я разглядывал свой собственный проект для научной ярмарки. Зои мне ничего не сказала, но я знал, о чём она думает, когда мы встретились взглядами. Пешка, полученная Брайденом, означала, что его проект в опасности, а дирижёрская палочка была ключом, приведшим его прямо туда, где находились остатки его проекта.

Это была чья-то больная игра. Об этом говорила записка, засунутая в мой шкафчик. Игра