Читать книгу Собрание стихотворений. Роман в стихах (сборник) - Марлена Рахлина - Страница 8

Я тебя никогда не любила.

Я тебя за два дня позабыла.

И за то, что ты мне подчинялся,

и за то, что ты дерзким остался,

и за то, что похож ты немало

на того, кого прежде я знала.

Ты меня очень быстро измучил,

ты мне сам, ты мне первый наскучил,

и своей неожиданной страстью,

и моей надоевшею властью!

Знайте вы, которые

                   влюблены.

Все дороги – торные

                     до весны.

Я из вас не выберу

                        никого.

Мой огонь не выгорел

                       для него.

А как бы я выжила,

понять мудрено,

когда бы услышала

шаги за спиной.

Взглянула бы в стороны,

взглянула назад,

увидела б черные

родные глаза.

Восторги и жалобы

и радость – мала.

Плечами пожала бы

и руку дала.

Сказала бы: «Боже мой,

мы снова друзья», –

и, может быть, может быть,

ошиблась бы я.

Прощай! Мы с тобой не дети,

и кончилось так – неспроста.

И ты предо мной не в ответе,

и я пред тобою чиста,

прости мне былые причуды

наивных и радостных дней,

и то, что я плакать не буду,

хоть, может быть, станет больней.

Беде не поможешь слезами,

а разве лишь тем, что на миг

взгляну я чужими глазами

на радость и горе двоих,

а если я что-нибудь вспомню,

скорей постараюсь забыть.

Отжить еще надо свое мне,

мне надо свое отлюбить,

мне надо до старости выжить,

до старости – с милым вдвоем,

мне надо увидеть поближе

упрямое счастье мое.

И только хочу я упорно,

чтоб так же мы были чисты,

чтоб был он такой непокорный,

такой же любимый, как ты.

Воскресить бы славные останки

и прийти в любые времена.

Побежать по зелени вакханкой,

русской девой плакать у окна,

в тишине ленивого гарема

погрузиться в тихий водоем,

позабыть про медленное время

с молодым патрицием вдвоем,

сесть на троне юной королевой,

похищенной ездить по морям,

молча слушать мерные напевы

за глухой стеной монастыря,

любоваться нищенской подачкой

в закопченной комнате, в углу,

а назавтра гордою полячкой

танцевать мазурку на балу.

Клеопатрой увлекать с собою

человечьи судьбы и дела,

Жанной Д’Арк ворваться в гущу боя,

чтобы пуля сердце обожгла,

даже пусть русалкой или ведьмой,

даже Лорелеей на скале,

испытать, узнать бы, посмотреть бы

все, что было, есть и будет на земле.

…Я всегда хочу невозможного,

а оно – всегда невозможно.

Мое сердце, вечно тревожное,

не умеет жить осторожно.

Что же мне прикажете делать с ним,

если век для него – минута!

Может быть, ему хватит смелости

на всю жизнь? Вот и все, как будто.

Нет, еще! Когда небо в пламени,

когда веет тихонько ветер,

когда близится утро раннее,

очень хочется жить на свете!