Читать книгу Провинциалки - Маро Линда - Страница 5

В тот год Берте было семнадцать лет. Родители ее бросили. Отец – почти сразу, не оценил жизнь с младенцем под одной крышей. А мать выдержала несколько лет, но когда Берте исполнилось десять, исчезла в неизвестном направлении, оставив дочь «на время» собственной матери. Все свое оставшееся детство она прожила вдвоем с вечно ворчащей бабкой в поселке Куртюга, на окраине небольшого провинциального городского округа Сокольский.

В детстве Берта была на редкость сообразительной девочкой, довольно неплохо училась в школе и любила природу. Со сверстниками общаться ей особо не хотелось, да и не было времени – она всегда была чем-то увлечена, и из-за этого у нее совсем не оставалось времени на подруг. Да и потребностей общаться с девочками своего возраста у нее не возникало. Откровенно говоря, девочки ее не особо любили из-за того, что в пубертатном периоде Берта от них сильно отличалась. Она была очень хороша собой, с чистой кожей, как персик. А все остальные подростки в ее возрасте могли «похвастаться» только угловатыми фигурами и прыщами. Девочки завидовали ей, так как она была слишком миловидна, словно куколка. А фигура к этому возрасту у нее уже сформировалась и приобрела некоторые женственные округлости. Мальчики тоже не особо любили Берту. Вернее, они пытались с ней глупо и неловко заигрывать – то портфель отберут, то гусеницу живую в волосы кинут. Эти так называемые знаки внимания часто в конечном итоге доводили девочку до слез. В общем, среди местной детворы она была изгоем. Поэтому единственным ее другом была старая овчарка, которую Берта подобрала на улице, а впоследствии, после долгих уговоров, ворчливая бабка разрешила взять собаку домой.

В осеннюю пору, когда свистел ветер в проводах, каркали вороны на деревьях, падала желтая листва, а на усталую землю хлестали косые проливные холодные дожди, они коротали с бабкой день за днем. Темными промозглыми вечерами Берта, забравшись на высокую кровать у печки, поджав к себе колени, заворачивалась полностью в плед и читала разные сказки, романы, стихи. Девочка представляла, что когда-то и она встретит прекрасного принца, и рисовала в своих фантазиях, что однажды то красивое чувство, многогранно описываемое в литературе, должно прийти и к ней. Но этого не происходило.

Она любила проводить время на природе, ей нравилось гулять днем по осеннему лесу, любоваться озерами, дрожащей на ветру паутинкой, пестрым ковром из опавших листьев в компании единственного друга – овчарки, которую девочка назвала Мальва. Все, что Берта встречала на своем пути, будь то цветочек или птичка, подвергало ее в восторг. Она любила замечать мелочи, и это делало ее счастливой. Гуляя, она углублялась в собственные мысли, стараясь принять себя, понять свои чувства, получая от этого неподдельное, понятное только ей одной, спокойное удовольствие.

Осенний лес после дождя особенно прекрасен. Когда она ступала в его владения, ей казалось, что она входит в прохладный собор. Природа будто бы вмиг замирала, поражала все вокруг своим чарующим безмолвием. Уставший от жаркого знойного лета таинственный лес принимал ее, как единственного зрителя, в свои объятия. Приглашал насладиться его красотой и могуществом. В каждом увядающем желтом листочке, в мириадах капель дождя, дрожащих на ветру, она чувствовала размеренное дыхание мечтательной осени во всем ее великолепии. Вековые деревья и высокие травы будто бы защищали хрупкую невинную девочку от грусти, насмешек и обид одноклассников. Эти прогулки давали Берте огромный поток жизненной светлой энергии. Каждый раз она обновлялась и очищалась от проблем. Иногда ей попадались грибы. Они выглядывали из-под бурых прелых листьев, отживших свой короткий век. Берта всегда предусмотрительно собирала эти грибы в платок, чтобы потом засушить. Она особенно любила предзимье. Ноябрь месяц. Берта шла по мокрой траве и чувствовала терпкий запах пожухлой листвы, сырых грибниц, мокрой древесной коры, которая впитала в себя все ароматы прошлого на протяжении нескольких десятков лет. Вокруг пахло гнилью старых деревьев и помятой луговой травой. Воздух в это время казался ей особенно прозрачным. Он будто бы звенел от подступающей морозной свежести. Девушке казалось, что холодные капли дождя зависают в воздухе и превращаются в легкий водяной пар, который она выдыхала своими алыми губами. Яркий здоровый румянец горел на ее щеках. Иногда ее мысли прерывались громким лаем Мальвы, которая, виляя хвостом, радостно носилась за птицами и мелкой живностью.

И вот однажды минула очередная осень. Пришла с лютыми морозами красавица-зима.

А зеленой свежей весной Берте исполнилось семнадцать лет. Она буквально расцвела, как нежнейший цветок. Волосы ее золотились пшеничным цветом, сбивались в блестящие волны и тяжелыми воздушными локонами ложились на упругую девичью грудь. Ее глаза вытянулись, как у хитрой кошки, и приобрели яркий изумрудный окрас. Фарфоровая нежно-розовая кожа была настолько тонкая, как будто дотронься до нее – и она разобьется. Она превратилась в утонченную девушку необычайной эльфийской красоты. При этом в ней сочетались пытливый ум, женственность и романтичность. Молодая девушка, вышедшая из свода сказочных лесов и непроходимых болот, где проводила большую часть времени, даже и не догадывалась о своем внешнем совершенстве. И не предполагала, сколько страданий и мучений принесет ей в будущем ее колдовская красота.

Летели дни, наступило знойное лето. Ничто не предвещало того, что жизнь Берты этим летом сильно переменится. На дворе стоял жаркий июнь. В один из дней жара была настолько невыносима, что единственное, что ей пришло в голову, – это залезть в прохладное лесное озеро в сени деревьев и не вылезать из него до самого вечера. Берта решила поступить именно так. Накинув наспех купальник, который сама сшила из двух стрейчевых тряпочек, и напялив потертые джинсовые шорты, она вышла во двор. Тут ей в лицо хлынуло горячее марево и так сильно обдало жаром, что она решила вернуться в дом. Девушка поняла, что обгорит на этом адовом солнце, поэтому надела поверх купальника старую застиранную футболку с Микки Маусом и напялила бабушкину соломенную шляпу, видавшую виды и разодранную по шву сзади. В общем, видок у нее стал еще тот.

Берта быстро захлопнула калитку прямо перед носом собаки, которая пыталась за ней увязаться. Мальва изнывала от жары, свесив набок большой шершавый розовый язык, тяжело и прерывисто дыша. Из ее разгоряченного рта на шерсть, местами свитую в колтуны, капали обильные слюни. Но собаку Берте почему-то брать с собой не хотелось.

Она решила срезать путь к озеру через лес – там хотя бы не ощущалась в полной мере эта адовая июньская жара. Тропинки как таковой там не было, и, пробираясь напролом через старые ветки и бурелом, Берта ободрала о жесткую осоку свои ноги и только и мечтала о том, чтобы быстрей где-нибудь освежиться. По пути ей попался местный ледяной родник. Холодная вода так и манила к себе, и тут у Берты появилась навязчивая идея залезть в него полностью. Убедившись, что рядом никого нет, озираясь по сторонам и немного стесняясь невидимых зрителей, она быстро стянула шорты и футболку, сняла трусики и лифчик и бросила чуть поодаль от родника. Предвкушая сильное облегчение, радостно окунулась. Ее тело пронизывал леденящий холод, словно тонкими иглами захватывало дух, и становилось нечем дышать. Она подставила разгоряченную голову под струю кристально чистой воды, и сквозь водную завесу полузакрытыми глазами увидела, как на нее смотрит он.

Девушка опешила. Она сначала подумала, что ошиблась, так как из-за жары получила тепловой удар, и поэтому ее больное воображение рисует ей разные картинки и силуэты, подкидывает миражи. Немного присмотревшись, она поняла, что мужская фигура ей не кажется. В пяти метрах от нее стоял незнакомый человек. И смотрел на нее. А она была полностью обнажена и беззащитна. Все тело девушки сковал животный страх. Она будто оцепенела. Хотела закричать, позвать на помощь, но голос ее не слушался. Она не могла вымолвить ни слова. В этот момент она и не предполагала, что именно эта встреча перевернет всю ее спокойную, размеренную жизнь.

– Ну, как водичка? – смеясь, просил незнакомец.

Берта ошалело смотрела на него огромными испуганными глазами. В тот момент она перестала испытывать холод и к ней вернулось осознание того, что она совершенно голая, и на нее пялится какой-то незнакомый мужик.

От волнения она замешкалась, пытаясь выйти из ледяной купели, и случайно поскользнулась на вязкой глинистой почве. Незнакомец подошел, принес ее застиранное цветастое полотенце, которое по-хозяйски, с замашками собственника, достал из ее пляжной сумки. Берта наспех завернулась в полотенце, и в голове у нее возникла мысль, что надо бежать. Что-то животное, какое-то древнее чувство на уровне инстинктов, или просто интуиция, толкало ее прочь из этого проклятого места. Но что-то иное очень сильно заставляло ее остаться. Как жаль, что мы не всегда обращаем внимание на свои инстинкты, которые приходят нам в голову первыми, из глубин подсознания. Ведь эти позывы всегда бывают самыми правильными, самыми верными из решений, которое надо принять. Но девушка ощутила какое-то неведомое ей доселе чувство, которое принудило ее стоять на месте.

– Отвернитесь, пожалуйста, я переоденусь, – пролепетала смущенная и зардевшаяся девичьим румянцем Берта себе под нос.

– Конечно-конечно, будь по-твоему, – насмешливо ответил незнакомый блондин и тут же ловким движением прокрутился на одной ноге, обрисовав круг, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

Что-то во взгляде этого странного мужчины было пугающим и зловещим. Он глядел на Берту так, как до него на нее еще никто никогда не смотрел. Это был взгляд волка перед добычей, охотника перед тем, как он убьет, маньяка перед жертвой. Этот человек смотрел очень притягательно и будто бы плотоядно, в его глазах читалось огромное желание. Берту это пугало и одновременно очень привлекало. Она в первый раз в жизни испытала прилив адреналина. Она всей свое трепетной трясущейся душой понимала и чувствовала, что не хочет уходить. Берта ощущала что-то подобное впервые. Волна тепла поднялась с ее ног до самого мозга. Ей стало приятно.

На вид это был мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Держался он спокойно и уверенно. Светлые волосы обрамляли его мужественное лицо, а губы постоянно смеялись. Он сильно отличался от тех деревенских мальчишек, которые попадались Берте на ее пути с их неловкими движениями и неумелыми приставаниями. А этот мужчина казался ей совершенством. Чуть ли не божеством, взявшимся ниоткуда. В нем необычно было все – от манеры поведения до внешности. Как только она поймала себя на мысли, что заинтересовалась им, ее щеки вспыхнули, она глупо улыбнулась и обернулась на него. Он стоял на том же месте, никуда не уходя, и уверенно на нее смотрел. Ему виделась юная девица, стоявшая почти обнаженная в лучах неяркого ласкового утреннего солнца, которые пробивались световыми полосами через густую листву и световым ореолом расплескивались по ее здоровому и не по годам развитому, слегка загорелому телу и мокрым льняным золотистым волосам. Она казалась ему совершенной, будто лесным ангелом, сошедшим с небес. Он любовался невинным созданием, не смея оторвать от этого произведения искусства своих глаз, невольно задумываясь о том, как же природа время от времени рождает такую красоту.

– Как зовут тебя, лесная нимфа? – спросил он.

– Берта, – смущенно ответила она, но лукаво улыбнулась.

– А ты хитра, и глаза у тебя хитрые. Много ли ты знаешь? А много ли ты хочешь, красавица?

Берта растерлась, не зная, как отвечать на эти странные вопросы. Но через пару мгновений у нее откуда-то взялись смелость и силы, и она сказала, глядя прямо и уверенно в его голубые, смеющиеся глаза:

– Я хочу немногого. Или, может, для вас это много. Пока еще не знаю. Я хочу узнать кто вы и что от меня хотите.

Будто испугавшись своих слов и внезапной смелости, она смутилась и опустила глаза, с усиленным упорством изучая, как ползет по зеленой свежей траве огромный майский жук.

Блондин уверенно подошел и поцеловал ее в алые полураскрытые губы, еще не знавшие мужских ласк, которые только раскрылись, расцвели, как прекрасный весенний бутон, только что минувшей весной. И все сошлось. Вмиг сошлись все звезды. Во всей Вселенной существовали только они одни. Мириады частиц звездной пыли вспыхивали у нее в голове в этот момент. По ее молодому телу расплескалась теплая струя неведомого доселе, чистого блаженства, которое пронзало девичье нетронутое сердце. Она и не предполагала, как сильно оно разобьется вдребезги о те скалы гнетущих проблем, которые свалятся в будущем на ее юную голову. Но в этот момент она была счастлива. Счастье, как она где-то вычитала, – это отсутствие внутреннего диалога. С этого момента, с жаркого июня не стало прежней девочки Берты, задорно бегающей с овчаркой по лесам. Не стало помощницы старенькой бабушки по хозяйству. Не стало прилежной ученицы в старой школе. Она умерла. И вновь возродилась в теле прекрасной юной девушки, так быстро познавшей любовь. Жизнь ее разделилась на до и после поцелуя.

– Ты поедешь со мной?

– Да, – тихо, дрожащим голосом ответила она, обнимая его.

Берта вдруг отчетливо поняла, что не увидит больше то лесное озеро, на которое добраться сегодня ей помешала судьба. Что не будет она больше открывать купальный сезон в начале мая, окунаясь в ледяную, бодрящую воду. Что не гулять ей больше по тихому березовому лесу после дождя и не вдыхать прелого теплого воздуха, смешанного с испарением молодой травы и мшистых болот. Она понимала, что не ощутит больше свежести майской грозы и не будет больше наслаждаться пронзительным разряженным озоновым воздухом. Берта понимала, что не видать ей более ее седовласой бабушки Анны Петровны. Так как приди Берта к ней с вестью о том, что уезжает с незнакомым мужчиной, то у бабули случился бы инфаркт. Берта даже не допускала мысли, что старушка отпустит ее хотя бы на танцы с малознакомым человеком, а тут в другой город, да и насовсем! Анна Петровна пророчила внучке скорую свадьбу с соседским сыном Мишкой – первым рыбаком на деревне, которому Берта, судя по всему, очень нравилась. Бабушка бы сочла неприличным отдать внучку человеку, которого та едва знала. Поэтому Берта не пошла в свой дом.

– Можно я заберу Мальву? – с надеждой спросила она.

– Кто это? – удивился блондин.

– Это моя собака, овчарка Мальва. Она мой единственный друг. Я бы хотела, чтобы она была всегда рядом со мной.

– Пошли. Заодно покажешь, где ты живешь, – усмехнулся он, взяв за руку, и повел прочь.

Они проходили под сенью лесов, словно повенчанные самой природой. На уставшую, испепеленную солнцем землю опускался мягкий вечер, давая путникам надежду на прохладу. Держась за руки, они вышли к окраине леса, и перед ними открылась панорама деревенской бытовой жизни, которая веками хранила свой самобытный уклад. Тяжелый красно-оранжевый ленивый солнечный диск неторопливо опускался за дымчатый горизонт.

– А ты знаешь, за сколько минут солнце опускается за горизонт? – воскликнула Берта.

– Что? – недоуменно спросил он. – Что за глупые вопросы?

– Ну отгадай!

– Ну за минуту, наверное, – улыбался он. Эта девушка все больше и больше интересовала его своей наивностью и детской простотой.

– Нет. Солнце касается линии горизонта и полностью скрывается за ним за три минуты и шесть секунд. Да, я сидела и считала, – звенящим голоском ответила его юная спутница и рассмеялась.

Тем временем уставший солнечный диск скрылся из вида полностью. Они и не заметили, как быстро и стремительно пролетел этот летний жаркий день, ставший для них обоих поворотным началом новой жизни.

Они приближались к покосившемуся темно-серому бревенчатому дому. Дом был на четыре семьи. Каждая часть была отделена от другой хилым деревянным серым забором. Таким же мрачным и старым, как и сама постройка. Берта украдкой поманила собаку из-за калитки. Мальва внимательно посмотрела и, виляя хвостиком, торопливо побежала к хозяйке.

– Есть! – радостно схватила Берта собаку за ошейник, обнажив свои белые ровные зубы, ласково трепля Мальву за ухом. – Теперь ты со мной, мой дорогой друг.

Сильно волнуясь, она спешно обняла ее и торопливо повела прочь от дома.

Вокруг уже начинало смеркаться. Где-то вдалеке был слышен лай собак. Кто-то стрелял по банкам из охотничьего ружья, а из соседнего двора доносилось пьяное пение гармониста Васьки, на которого вечно орала жена из-за его беспробудного запоя. Эти песнопения и ругань стали уже каждодневным ритуалом, и больше никого не удивляли.

Выйдя на проселочную дорогу, вдыхая полной грудью прохладный пыльный воздух, Берта оглянулась на покосившийся домик. Сердце колотилось. Она отчетливо понимала, что видит дом своего детства в последний раз и что никогда больше не посмотрит в мутные от старости глаза своей строгой бабушки – единственного родного для нее человека на всем белом свете. У нее защемило в душе, и на мгновенье накатилась такая тяжелая грусть, что стало невозможно дышать. Но она взглянула на своего нового спутника и почувствовала, что все делает правильно. И уже ни капли не сомневалась, что впереди ее ждет новая интересная жизнь, о которой другие могут только мечтать.

Семнадцатилетняя юная красавица Берта села в красный спортивный автомобиль, который совершенно не вписывался в окружающую обстановку и выглядел нелепо. Мальва энергично прыгнула на колени к своей хозяйке и нагло навалилась мордой на Владимира, который брезгливо отстранился от собаки. Ему было досадно смотреть, как его дорогой велюровый салон покрывается песком и следами от грязных лап. Берта затащила собаку на заднее сиденье. Изо рта собаки струились тягучие слюни прямо на пол. Владимир терпеливо подождал, когда псина утихомирится, и тронулся с места.

На них глазели все деревенские мальчишки, в том числе и тот самый соседский рыбак Мишка, злостно сжимая кулаки. Но Берта все решила. Она покидала эти места навсегда. Девушка ехала за надеждой и мечтой к новым странным берегам. К тем красивым высоким домам, которые она видела только на картинках, к тем возможностям и к миру ярких звезд. Красный спортивный автомобиль с красивым мужчиной за рулем увозил ее в Москву. Уезжая с глаз долой из старой жизни, она думала, что так у нее будет всегда.