Читать книгу Горбунки - Маруся Апрель - Страница 4

В жаркой избе, на соседней с Оленькиным диванчиком высокой кровати, раскинув руки в стороны и приоткрыв рот, посапывала Катя. В зале ворочалась, постанывая во сне, баба Настя.

Оленьке не давал заснуть бурлящий с переливами храп дедушки Лёни.

Худощавый, на 14 лет старше, всю их семейную жизнь он командовал бабушкой. А как несколько лет назад совсем плохо видеть стал, так и вовсе она перед ним по струнке ходила, слушалась его во всём. И любила его безмерно. И дедушка Лёня бабушку Настю очень любил. Они друг другу наградой и утешением были.

Оленька знала это от Кати.

Когда бабушка Настя вместе со своей тёткой пришли к ним в деревню, черноволосый с колючим взглядом ярко-синих глаз Лёня был уже вдовцом. После смерти жены он стал выписывать из города журналы и выводить новые сорта невиданных здесь, на севере, мясистых помидоров, строил с сыновьями новый дом и ходил охотиться на медведей. По деревне говорили, что если кто хотя бы косо на кого из его четырёх сыновей посмотрит, он того в землю зароет. А Насте тогда всего семнадцать годков было, на пять больше, чем старшему дедову сыну. Младшему, Генке, было тогда четыре. Но смогла Настя так всех к себе расположить, что все они её обожали, и она ничего не боялась. Родилась у них потом с Лёней девочка, Катина мама. А больше детей не было.

Катя, ездившая к бабке с дедом каждый год, сразу после сессии, когда зимние новогодние родственники уже уехали, а летние отпускные ещё не приехали, поддалась, наконец-то, на уговоры подруги взять её с собой. Оленьке, выезжающей из города только с родителями на дачу, давно мечталось побывать в деревне, о которой столько всего рассказывала Катя.

Удивило её немного, что мама отпустила её без уговоров и будто даже рада была немного от того, что она, Оленька, уезжает.

Кровать заскрипела, дед что-то проворчал и перестал храпеть.

Вспомнилось Оленьке, как Тишка пришёл с улицы, а баба Настя, про которую Катя говорила, что «нет человека добрее на всей земле», сказала:

– Гадит везде, паскуда. Нарушать его надо.

И на вырвавшийся у Оленьки вопрос: «Как нарушать?» – показалось ей, что с лёгкой какой-то усмешкой баба Настя ответила:

– Ясно как. А коли жалко, так забирай себе, в город.