Читать книгу Туманный Антакаль. Часть 2. Плен - Маруся Хмельная - Страница 4

День тянулся медленно. Оказалось легко развлекать саму себя у себя дома. А в гостях – не очень. Понежилась немного в постели – всё тело ломило после бурной ночи. Спустилась в кухню, позавтракала, попила кофе. Устроила себе экскурсию по дому. В большой гостиной стоял красивый хрустальный рояль. Поиграла, пока не надоело. Пошла бродить дальше.

На втором этаже запуталась в спальнях. В одной нашла шкаф с женской одеждой. И кое-какие детали вроде оставленных шпилек и духов у туалетного столика, косметики в ящике столика и небрежно брошенной шали на банкетку у кровати, говорили о том, что этой спальней гостья (или хозяйка?) пользовалась не так давно.

Осталось ли это от прежних хозяев или Донат с кем-то живет, меня не должно волновать вообще. В отличие от меня, не имевшей после Доната отношений, он точно не жил монахом. Хотя как ни странно, до расставания со мной был целомудренным и романтичным парнем.

До меня у него была лишь девушка старше него, студентка-практикантка, взявшая робкого первокурсника в оборот. Для обоих это было лишь временное приключение, один поделился опытом, другой получил – к взаимному удовольствию.

Донат же считал себя однолюбом, и когда встретил меня, уже рядом с Марсом, влюбился с первого взгляда, как он рассказывал, и не хотел марать свою любовь. А на Доната заглядывались. Что уж говорить, парнем он был и внешне видным, и весёлым, открытым, компанейским. Надёжным каким-то.

А он ждал и надеялся, что когда-нибудь я обращу на него внимание. И дождавшись подходящего момента, воспользовался им.

Когда наступил вечер, я успела и понежиться в ванной, и почитать, и пообедать. Уже готова была и поужинать, но решила подождать Доната. Когда он пришёл домой, я почти ему обрадовалась.

– Маина! – закричал он с порога.

Я раскладывала пасьянс в малой гостиной и выскочила в коридор.

Донат подхватил на руки, покружил и полез целоваться. Как мальчишка!

– Ты как должна меня встречать? – напустил он на себя строгость. – Хочешь наказания?

И он крепко схватил меня за ягодицы, показывая о каком наказании говорит.

– Ну, Донат, – заныла я, – не могу я по дому голой ходить.

– Почему? – отстранился от меня он. – Ты стесняешься своего тела? Не стоит.

– Да неприлично это, как ты не понимаешь!

– Кто тебя видит? – удивился он. – А меня приличия не волнуют. Меня другое волнует. Показать что?

Он наклонился к моей шее.

– А вдруг ты не один придёшь?

– Зачем бы это? – пришлось снова отстраниться Донату.

– Забудешь, что у тебя тут по дому обнажённая Маина бродит. Вчера же забыл!

– Всё простить не можешь? – всё-таки укусил он меня за шею. – Теперь не забуду, Маина. И хватит отговорок.

Он стянул с меня пеньюар, в котором я ходила, затем и сорочку.

– Между прочим, он больше открывает, чем скрывает, – обиженно засопела я. – Мог бы и оставить.

– Я подумаю. Дня через три, ладно? А пока хочу любоваться тобой.

Он подхватил меня под попу и понёс на кухню. Мои вещи сиротливо остались лежать на полу.

– Есть хочу, умираю. Ты поужинала?

– Нет, тебя ждала. Ты обещал пораньше, – получилось обиженно, словно претензии предъявляла.

– Прости, Маиночка, я рвался, но дела. Знаешь, как самому хотелось продолжить с чего начали?

– Больше чем есть? – хихикая спросила я, потому что он щекотал мне шею и уши своими поцелуями.

– Больше. Тебе доказать?

Мы уже дошли, и он усадил меня на край стола. Донат хотел было приступить к доказательствам, но я их и так почувствовала у себя между ног, поэтому отстранила от себя и сказала:

– Лучше поешь сначала. А то меня с ужином перепутаешь.

– Это запросто, – подтвердил он. – Ты очень аппетитная.

Донат прошептал глухим голосом и медленными поцелуями стал прокладывать дорожку от шеи ниже. Горячим ртом втянул сосок, и этот контраст внешнего холода и горячего рта дал ошеломительный эффект, я протяжно застонала.

Донат застыл, прижав меня так сильно, что стало больно. На попе точно следы от его сильных рук останутся.

Донат отстранился и с каким-то странным взглядом хрипло спросил:

– Маина, почему ты вчера сказала, что у тебя после меня никого не было?

– Потому что это правда.

– Поклянись.

Руки сжались ещё сильнее, я поморщилась от боли, и Донат виновато разжал.

– Клянусь чем хочешь. Я ни с кем не спала больше, Донат.

Я получила в ответ такой взгляд, что поняла – время ужина наступит нескоро.

Ужин у нас прошёл под грифом «ночной жор», и превратился в игру «накорми другого». Донат требовал еду с моих рук и из моих губ, а мне не давал есть самой, предпочитая ту же чувственную игру с облизыванием и прикусываем пальцев, державших десерт.

Так мы полночи наслаждались обществом друг друга, и я несказанно удивилась, когда Донат не поспешил на работу с утра.

– Донат… Донат! – толкала я крепко спящего, но тем не менее прижимающего меня к себе Лерца. – Ты проспал! Ты почему ещё не на работе? Проснись же, соня!

– Я не иду на работу! – сонно отмахнулся Донат и крепко прижал меня к себе, шумно вздохнув мой запах.

– Как не идёшь? Вообще? – поразилась я.

– С утра. Сказал, что буду в другом месте. Всё, Маина, дай поспать, не буди меня. А то ка-а-ак проснусь! Сама знаешь, что тебя ждёт.

– Маньячина, – усмехнулась я и попыталась выскользнуть из его объятий.

– Ты всегда это знала. Ты куда? – всё-таки приподнял он голову, сонный, взъерошенный и по-домашнему милый.

От вида его напрягшихся мускулов в животе свернулся тугой узел. И это несмотря на то, что ещё три часа назад, когда я наконец легла спать, думала, что об этом я точно не захочу думать как минимум пару дней. Но силы восстановились, а Донат действовал на меня магнетически.

А уж какие у него были волшебные руки, м-м… такие у целителей должны быть. От них словно исходили тепло и энергия. Когда, казалось, всё, уже нет сил и желаний ни на что, хватало первых прикосновений рук Доната, чтобы внутри поднялась горячая волна возбуждения.

Почему он так воздействовал на меня физически, я не знаю. Была только одна ложка дёгтя, поцелуи мне с ним не нравились. Не бывает вот в жизни всё идеально. Или это у меня всё не как у людей?

– Я уже проснулась. Пойду поваляюсь в ванной и потом за кофе. А ты спи.

– Мне ты нужна под бочком, – пожаловался он. – Какой без тебя сон?

– Я сейчас обижусь, Донат, – строго сказала я. – Это со мной какой сон! Когда я рядом, должно быть не до сна.

– Но и без тебя тоже. Ладно, встаём, – нехотя потянулся Донат.

Поскольку я застыла в дверях ванной, разговаривая с ним, обнажённой, взгляд Доната сразу затуманился, а то, что организм резко проснулся и встал, недвусмысленно намекал один из внешних органов.

Донат шевельнул бровью, и я с визгом взбежала в ванну. Хотела закрыться, но не в моём положении злить хозяина дома, поэтому я лишь брыкалась, упиралась и вырывалась из рук охотника за своей жертвой, чем ещё больше его раззадоривала.

Купание прошло весело, страстно и сладко, после чего я уже делала не кофе, а готовила сытый завтрак.

Чтобы пожарить яичницу, во избежание ожогов, Донат разрешил мне одеть поварской фартук, и развлекался тем, что наблюдал за прыгающими на моей попе завязками от пояса.

– Маина, – хрипло позвал он меня.

Я повернулась и, увидев выражение лица с затуманенными глазами, застонала.

– Оставь плиту, иди ко мне, – дёрнул он кадыком.

– Ты издеваешься, Донат? – не поверила я.

Подошла, заглянула под стол, за которым он сидел, пока наблюдал, и убедилась, что нет. Вернее, да, он снова будет издеваться.

– Донат, мы же не кролики, – взмолилась я.

Он лишь молча наклонил свое лицо к моему, провёл языком по моим губам.

– Дона-а-ат… мы же только что… – шёпотом, потому что его рот был слишком близко, попробовала возмутиться я.

Донат покончил с нежностью. Поцеловал жёстко, властно, развернул к себе спиной, и, схватив за волосы, наклонил. Не стал меня мучить, взял резко, напористо, быстро. Новые ощущения пронзили насквозь, и я закричала. Донат сразу после этого не сдержался, застонал и кончил. Прилёг сверху, зарываясь лицом в макушку.

– Маи-ина, что ты со мной делаешь? – простонал он.

Когда мы отлепились друг от друга, я мрачно посмотрела в его смеющееся лицо:

– Донат, может, мне всё-таки в одежде ходить? Подумай об этом на работе, иначе мне не дожить до конца недели.

– Маиночка, если я об этом буду думать на работе, – рассмеялся он, – то мне даже выходить на неё не стоит.

Я стукнула легонько ложкой по лбу. Сердиться на него такого счастливого не хватало сил. Я направилась к плите довершить начатое приготовление завтрака.

– Удивляюсь я, как ты со своим темпераментом пол-Адуака не переимел, – подтрунивала я над ним.

– Это только ты на меня так действуешь, детка, – задирал меня Донат.

– Нет, Донат, темперамент либо есть, либо нет. Я пока тебя ждала, от охраны наслушалась, как тут тебя девицы подстерегали. Что, стал любимчиком женщин, да, Донат?

Пока говорила, я наложила завтрак нам на тарелки и расставила на столе. Подставила кулак под голову, выражая заинтересованность в ответе:

– Расскажи, Донат, что у тебя в личной жизни? Есть девушка? Или много?

– А тебя это вдруг заинтересовало? – Донат приподнял бровь.

– Почему нет? Хочу узнать, кому такое счастье перепало. Ты такой же привередливый как был? Или пустился во все тяжкие?

– Да, Маина, я всё такой же привереда. Хочу только самое лучшее, – настроение Доната изменилось, и я не стала дразнить, перевела тему.

– Чем займёмся сегодня?

Донат насмешливо поднял бровь, и я застонала:

– О, нет. Ты о чём-нибудь кроме этого ещё можешь думать?

– Рядом с тобой? Нет, – снова перешёл он на легкомысленный флирт, и я была рада, что мы не стали выяснять отношения.

Он съел последний кусок яичницы, сказал:

– Я съезжу на работу на пару часов. Приеду, и мы с тобой займёмся, чем хочешь. Подумай пока.

– Хорошо, – я подала ему кофе и потрепала вихры на макушке.

От этой неприхотливой ласки Донат растерянно улыбнулся жалкой гримасой, в которой застыла застарелая боль и тоска. А я отругала себя последними словами.

Кофе допили в молчании, Донат задумчиво, а я в нетерпении, чтобы он поскорее ушёл. Мне вдруг стало тяжело рядом с ним дышать.

Донат ушёл, а я села за инструмент. Сегодня у меня было творческое настроение. До его прихода я всё занималась и сочинила новую песню:

Без тебя вокруг полночь глухая.

Ледяной мрак гнетёт и пугает.

Ты пришла – мой мир огнями расцветает.

И поёт душа, с тобой улетая.

В сердце комком лёд.

Сжалась от слёз душа.

Я не смотрю вперёд.

Боль моя так свежа.

Я не смотрю назад,

Там пустота и тьма.

Где тебя рядом нет –

Вечная ночь, зима.1*

– Хорошо смотришься обнажённой за роялем. Как ожившая фантазия, – Донат стоял в дверях, прислонившись к косяку.

– Давно стоишь? – развернулась я к нему.

Он пожал плечами, не желая отвечать. Сел на софу напротив, откинувшись на спинку.

– Если б я заставал такую картину, ежедневно приходя с работы – я был бы самым счастливым человеком на свете. Иди сюда, – похлопал он по колену, приглашая к себе.

Я подошла и села ему на колени. Донат жадно потянулся за поцелуем, лаская моё тело сильными руками. Застонал.

– Маина… почему ты имеешь надо мной такую власть…

Он схватил меня рукой за волосы, оттянул. Настроение его опять менялось слишком быстро. Он хотел властвовать, подавлять. Руки сжимались, причиняя мне боль. Поцелуи сменились покусываниями.

Вдруг в тишине дома раздался шум у входа и женский голос позвал:

– Донат! Донат! Ты дома? Охрана сказала, что ты приехал. Донат, ты где?