Читать книгу Туманный Антакаль. Часть 2. Плен - Маруся Хмельная - Страница 8

Я не стала затягивать с разговором. Абигейл застала меня, когда я задумчиво вертела в руках кольцо, давно подаренное мне Донатом. Оно пропутешествовало со мной в столицу, вернулось сюда. Зачем я держу его при себе?

Абигейл ворвалась в спальню, плюхнулась рядом.

– Это кольцо Доната? – удивлённо спросила она.

– Ага.

– Зачем оно тебе? Что ты думаешь? Ты хочешь одеть его на бал? Ты решила вернуться к Донату? – сыпались из неё вопросы.

– Не знаю, – ответила я на всё. – Я так много чего не знаю, Абигейл, что это меня пугает.

– Что случилось? – нахмурилась сестра.

– В столице я выслушала одну очень интересную историю про Абигейл Силберц в год её дебюта, – не стала я ходить вокруг да около.

– От кого?! Они обещали молчать! – возмутилась сестра.

– От него, от Джеймса Зальцеруса. Это всё, что ты можешь сказать по этому поводу, Абигейл?

Она закрыла лицо руками. Закачалась, завыла. Растирая слезы руками в перерывах между рыданиями, винилась:

– Мне так стыдно, Маина… Я плохая, да… а сейчас расплачиваюсь… с тобой поругалась, чуть сестру не потеряла… Ник меня бросил… это мне плата за всё… мне так жаль… я так раскаиваюсь…

Она встала передо мной на колени и жалко заглядывала в лицо. Что было совсем не похоже на мою сестру-гордячку. Сердце дрогнуло. Неужели правда раскаивается?

– Джеймс рассказал и про расследование. Про то, как ты обошлась с Марсом. Как ты могла? Мы ведь сёстры.

Глаза Абигейл совсем потухли, она отстранилась с видом приговорённого к смерти. Сгорбилась в некрасивой позе на коленях, заговорила тусклым голосом:

– Я любила его, Маина. Намного раньше тебя влюбилась. Ты на него и не смотрела, пока он сам не обратил внимания на тебя. А я уже маялась, горела, не спала ночами. Но он меня не замечал. Когда я узнала, что он с тобой, у меня внутри как калёным железом все выжгли. Я думала, это я, я! должна быть вместо тебя. Даже тебя ненавидела, хотя ты была не виноватой. Я твердила себе, это твоя сестра, Аби, ты должна за неё радоваться. Но ревность она такая… не делит ни на сестёр, ни на подруг, ни на чужих. Я еле справлялась. Могу только сказать, что боролась с чувствами как могла, тебе ни слова не сказала. Ты даже не знала о моей любви.

– Но догадывалась. Только я думала, это просто обычная сестринская ревность.

– Нет. Поверишь, нет, я никого не любила как Марса. И решилась на… то, что решилась. Ваши отношения ещё не перешли на новый уровень, вы дружили, и то сходились, то расходились. Я думала, что это все несерьёзно. Если мы переспим, может…

Абигейл закрыла лицо руками, помолчала.

– Но когда он пришёл в себя, он меня унизил. Столько оскорблений я даже потом от Джеймса не слышала. Этот дурачок вообще хотел на мне жениться, – скривилась она.

Он просто тебя не знал, подумала я. А Марс знал.

– Марс сказал, что любит тебя. И велел мне молчать. Потому что если ты узнаешь, ты не простишь ни меня, ни его. А он не хотел этого даже когда вы расстались. А я раскаялась в том, что сделала. Марса не заполучила, и тебя потеряла.

– А если бы заполучила? Оно того бы стоило?

– Не знаю, Маина. Я надеялась, что ты сможешь простить, если мы будем вместе. Ты сама его любила, должна понять.

– Любила. Но такими способами никогда бы не действовала. И против сестры бы не пошла. Но я поняла тебя. А с Джеймсом за что ты так?

– Он был самый завидный жених. Считай выйти за него замуж, всё равно что выйти замуж за принца. Все девушки хотели этого. После неудачи с Марсом мне хотелось утереть всем нос, в первую очередь ему. Кто же знал, что это не сработает в любом случае?

– То есть опять, если бы не обстоятельство невозможности, оно того стоило? Ты слышишь себя, Аби? Ты жалеешь не о том, что ты так поступила. А о том, что у тебя не вышло! И чем виноват был Джеймс в твоих проблемах?

– Не делай из него жертву, он легко повёлся на мое кокетство, и ничто не помешало ему меня соблазнять. А если бы я была глупой и наивной девственницей на самом деле? Которая потеряла от него голову и согласилась на его уговоры? Да и поимела эта семейка за молчание не хило.

– Что ты имеешь в виду? Чем вы заплатили за молчание?

– Папе пришлось переписать долю в бизнесе какому-то лицу, на какое сказали, – отмахнулась как от чего-то совсем не значащего Абигейл.

Потом она посмотрела на меня преданным взглядом.

– Я рада, что теперь между нами нет тайн. Веришь мне или нет, но сейчас я жалею о своих поступках. И не потому что ничего не вышло. Я встретила Ника и полюбила его. И расплачиваюсь за ошибки прошлого. Сейчас бы я так не поступила.

Она словно ждала ответа. Но мне нечего было ей сказать.

– Ты простишь меня когда-нибудь? – она заглядывала в глаза как щенок, чувствующий себя виноватым и которому не терпится, чтобы хозяин побыстрее его простил и тогда снова можно грызть хозяйские тапки.

До следующей вспышки гнева хозяина. Потом можно снова повилять хвостиком и сделать жалобные глаза. И так по кругу.

– Когда-нибудь да. А сейчас я хочу остаться одна.

Абигейл понимающе кивнула. Встала, расправила складки на платье – этот автоматический жест любой воспитанной вилени вдруг вызвал ассоциации, что она стряхнула с себя вину за гадкие поступки прошлого, как отсохшую уличную грязь с платья – и заботливо спросила:

– Может, тебе нужна помощь? Если что, зови.

Я даже не стала благодарить, просто кивнула. Когда за сестрой закрылась дверь, я вздохнула с облегчением. Нет, возвращение домой меня не радовало, я сделала правильный выбор, уехав из дома.

– Что значит ты идёшь на бал с Донатом Лерцем? – растерянно спросила мама.

– Разве Абигейл с Вилем тебе не сказали? – невинно спросила я.

– А при чём тут они? – не поняла мама.

– Потому что они знали.

– Нет, не сказали. А с чего вдруг? Вы с ним общаетесь? После всего что было?

– А что было, мам?

– Маина! Не делай из меня дуру. Ты забыла, как он тебе угрожал? И сколько нервов потрепал отцу?

– Мам, Донат лишь хотел вернуть меня. Вот и начудил от бессилия. От угроз к действиям ведь он не перешёл?

– Неизвестно как бы он поступил, не будь ты дочерью графа Силберца. Его одержимость тобой была ненормальной, – пожала плечами мама. – Кстати, сейчас он считается лучшим женихом Адуака.

– И что?

– Может, эта партия не так уж плоха. Хоть одну дочь я могу надеяться удачно выдать замуж? – похлопала невинно глазами мама.

И я рассмеялась.

– Мама, ты всё об одном. Надеяться тебе никто не запрещает, но всё же я бы особо не рассчитывала, – обняла я маму за плечи. – С Донатом у нас уговор, он опекает Виля на практике, я с ним иду на бал. Если хочешь, поедем с нами. Почему не с папой, кстати?

– Он подъедет попозже. Нет, не буду вам мешать, я с Вилем тогда поеду.

– Виль собирается на бал? – удивилась я. Он не любил балы.

– Кажется, у него появилась девушка, – подмигнула мама.

– Да? Надо же. А мне не рассказывал. Надо присмотреть за ним сегодня.

Про Абигейл мы по обоюдному согласию молчали. Сначала Абигейл не хотела ехать, чтобы не видеть Ника с его невестой. В последний момент она передумала:

– Почему я должна пропускать бал и сидеть дома? Там Локис будет выступать, я хочу послушать. Свет на Нике не сошёлся. Найду ему замену!

– Вот поэтому тебе лучше не ехать, – отрезала я. – Наделаешь очередных глупостей.

Абигейл опустила глаза под моим взглядом. Мама меня поддержала.

– Да, Абигейл, тебе лучше побыть дома. Приём у герцогов, а ты сейчас там не самый желанный гость. Подождём, пока история с Ником уляжется.

– Хорошо, – буркнула сестра и покладисто пошла в свою комнату.

Я слышала рыдания за дверью, когда проходила мимо её спальни, но не нашла в себе сил на утешение. После того что я о ней узнала, моё отношение к сестре изменилось.

Раньше любовь к ней была безоглядной, я относилась к ней как капризному, но любимому ребёнку, которому всё прощалось. Но вот ребёнок вырос, а капризы переросли в неблаговидные поступки, которые нельзя прощать. Если бы она хотя бы раскаялась… Не на словах. Пока же я не знала, верить ей или нет.

Но Абигейл всеми силами старалась показать, что она исправляется. Днём перед балом внизу раздался шум, звуки какой-то суеты, а потом в спальню ко мне ворвалась сияющая Абигейл.

– Маина! Там такое! – глаза её лихорадочно сверкали предвкушением как у ребёнка в день рождения перед вручением подарков.

– Что? – испугалась я.

– От Доната… модистка и куаферистка, – успела она быстренько шепнуть.

Потому что двери открылись, и процессия из двух дам и слуг, которые несли коробки и чемоданы, переступила порог комнаты и уставилась на меня. То есть дамы уставились, а слуги застыли в ожидании указаний, куда разложить вещи.

Я онемела. Кажется, Донат что-то говорил о том, что он позаботится о моём внешнем виде. Это оно? Я сглотнула и тоже уставилась на дам.

– Ваше платье, вилени Маина, – царственным жестом кивнула одна из дам, кажется, я уже её узнала, модистка для самых знатных вилени Адуака.

Слуга поклонился, и из коробки выпорхнуло – по-другому не скажешь, фиолетовое облако. Пышное платье из тончайшего фатина в три яруса на юбке и верхнего на лифе дымчато-аметистового цвета словно сошло с небес и было создано из вечерних сумерек.

Абигейл с восторженными писками носилась вокруг, и даже я ахнула от такой красоты. Такого платья я ещё ни у кого не видела. Абигейл торопила примерить эту красоту.

– Ты будешь самой красивой, Маина! – счастливо сияла она, словно это не я, а она отправится в этом платье на бал.

На сердце потеплело, всё-таки Абигейл не безнадежна, вон как радуется за меня.

– Это потрясающе! – искренне выдохнула я. – Это ваша идея? – обратилась я к модистке.

Та довольно кивнула, ей льстили наши восторги.

– Примите моё восхищение, – склонила я голову.

– Примерьте, – улыбнулась она. – Я делала по меркам, что дал валейн Донат Лерц. Но, возможно, надо будет что-то подправить.

Но платье село как влитое. Я выглядела в нём бесподобно, как девушка-мечта. Никогда не испытала такого экстаза от платья и своего вида в нём. Ну, может, когда наряжалась для Марса, но там любовь украшала.

Модистка довольно кивнула. Показала мне туфли, бархатные фиолетовые лодочки, украшенные мелкими аметистами, придающими эффект мистически вспыхивающих искр звёзд на ночном небе. Дала указания куаферистке, как выстроить мой образ.

Желающие ей угодить мама и Абигейл позвали её пить чай, пока надо мной колдует куаферистка.

– Остальные детали потом, – загадочно посмотрела на меня модистка и ушла.

Остальные детали?

Куаферистка сделала мне высокую причёску с выпущенными несколькими локонами, нанесла дымчатый макияж, подходящий под платье. Когда закончила, позвала модистку.

Она подошла к оставшимся коробкам. В одной была бальная сумочка под цвет платья, а во второй оказался футляр с украшениями.

Из футляра достали кулон из большого аметиста в виде сердца в изящной оправе из золота в обрамлении жемчуга и бриллиантов на толстой золотой цепочке толщиной с мамин палец.

Затем в том же стиле серьги и на выбор кольцо или браслет. Кольцо было с крупным аметистом, да ещё в обрамлении других камней. Оно показалось мне слишком громоздким, к тому же я хотела оставить пальцы без украшений. Поэтому выбрала браслет, повторяющий дизайн кулона – в центре большой аметист в виде сердца в золотой богатой оправе и россыпь поменьше.

Готова я уже была, когда в кругу моих родственников меня дожидался Донат.

Когда я появилась на лестнице, моё появление вызвало дружный женский вздох и пронзительный прожигающий насквозь взгляд Доната. Пока он застыл, пожирая меня глазами, Виль успел подскочить, чтобы подать мне руку и помочь спуститься с лестницы.

– Ты крута, сестрёнка, – подмигнул он мне. – Выглядишь сногсшибательно.

Он глумливо посмотрел в сторону застывшего Доната и закатил глаза. Я хихикнула, и Донат отмер, подошёл ко мне, перехватывая у Виля руку.

– Ты прекрасна как фейри, – склонил он голову в приветствии по этикету.

– Всё благодаря тебе, Донат, – благодарно улыбнулась я ему.

– Тебе понравились мои дары? Моя госпожа довольна? – спросил он серьёзно, но краешек губ дрогнул в улыбке.

– Это было неожиданно и очень приятно, – искренне ответила я. И другим тоном: – Ты угодил своей госпоже.

– Весьма рад.

Донат пристально разглядывал моё лицо, остановился на губах. Я машинально их облизнула, и его глаза сразу заволокло поволокой.

А я подумала как странно стоять вот так напротив него сейчас, когда только вчера вылезла из его постели, в которой провела неделю практически голой.

Я вспомнила, как стояла обнажённой против него полностью одетого, как будоражила тогда сама ситуация. Но вот всё закончилось и больше не повторится.

Если только я сама этого не захочу.

А сейчас я одета как принцесса, и Донат полностью в моей власти.

Но когда я была счастливее, когда мне не надо было принимать решения и лишь покориться чужой воле, отогнав все мысли, или сейчас, когда в моих руках наше будущее?

– Ах, Маина, дочка, какая же ты красавица! – подошла мама. – И пара вы, надо признать, очень красивая.

Я за спиной Доната закатила глаза, чтобы мама заканчивала эту песню, и Абигейл хихикнула.

– Хорошо вам развлечься, – пожелала сестричка.

Я поцеловала обеих, и мы с Донатом отправились на бал.