Читать книгу Драконье сердце. Часть 2. В моих руках - Маруся Хмельная - Страница 4

Приземлились мы болезненно. Я, конечно, про котика помнила и старалась понежнее, но машину ещё не чувствовала. И приземлилась так, что мы подпрыгнули и чуть не ударились лбами о приборные панели.

Я виновато посмотрела на Ала.

– Простите. Надеюсь, гидролёт не пострадал, – пробормотала я.

«Смерч» было бы действительно жалко. Да и виноватой бы себя чувствовала.

– Нет, не волнуйтесь. Подождите, я помогу вам спуститься.

Ал вышел из гидролёта и направился к двери с моей стороны.

Ещё чего.

Я представила его помощь и стала цветом варёного лобстера.

Быстрее открыла дверь и выпрыгнула… прямо в объятия дракона.

Он подхватил меня на выставленные руки и прижал к своей груди.

Я почувствовала биение его сердце как своё. И жар его тела. И его аромат. Который глубоко вошёл в лёгкие и окутал всё тело.

Аромат нагретой земли и горячего песка, чего-то воздушного и эфемерного, как горячий ветер, немного цитрусового и влажного как мох в ботаническом саду. Всё это перемешалось в один пьянящий запах, который резко одурманил мою голову.

Словно я прилегла на раскалённые камни, которые не обжигают, но греют тело, проникая в каждую клеточку организма.

Ох, Итандр, дай мне сил. Мне казалось, что я была прижата к этой сильной груди целую вечность, пока меня с неохотой (ну можно я так буду думать?) не отпустили на землю.

Вот, наверное, сейчас журналисты радуются! Такой шикарный кадр засняли.

Я оглянулась, только чтобы не смотреть на дракона. Но кругом была только природа. И «смерч», и мы.

– Журналисты прилетят позднее? – неловко поправляя одежду, спросила я.

– Они сюда не прилетят. Здесь будем только мы. Журналисты будут нас ждать около Храма сирен, когда мы вернёмся.

Я наконец, подняла глаза на дракона.

Ой, и зачем только это сделала.

Оказывается, они так близко. Что кроме них ничего больше не видно.

И пепла в них сейчас не видно. А красные прожилки магмы под трещинами словно бьются в такт сердцу. Завораживающее зрелище.

Но надо как-то оторваться от их созерцания, а то нехорошо. Я спешно отвела взгляд и стала оглядываться вокруг. А вокруг была красотища.

С нашей скалы-рифа видно бескрайний океан. С высоты башни Драконье сердце мы полюбовались видами столицы и материка, насколько видно.

Сейчас перед мной были горы. Мы находились на небольшом кусочке равнины, который обрывался ущельями. Внизу были каньоны, а спереди и сзади высокие исполины вулканов.

Ветер нещадно трепал волосы, и я порадовалась, что завязала простой хвост, а не сделала причёску. Уже через минуту она превратилась бы в гнездо чайки.

Почти на краю плато, где прекрасный вид на ущелье, стояла каменная беседка. В центре было место для очага, вокруг каменная столешница, на которой сейчас стояли накрытые блюда и посуда. И кругом также шли скамейки с мягкими подушками.

Интересно, как всё это не уносится ветром? И как будет гореть огонь?

Впрочем, наверное, дракон будет его поддерживать своей магией. Но при таком ветре это сделать будет достаточно сложно. Хотя…не для главного дракона.

Я поспешила в ту сторону, чтобы взглянуть на открывавшуюся красоту.

– Как здесь красиво! – раскинула я руки и покружилась.

От высокогорного воздуха, ветра и открывающейся высоты кружилась голова.

– Да, нам драконам нравятся такие места, – сказал подошедший Ал. – Зверь чувствуется сильнее, и мы предаёмся мечтам о том, что можем превратиться в дракона и полететь над этим ущельем.

– Мы, сирены, тоже не в восторге от своих маленьких крылышек, – успокоила я Ала, в словах которого чувствовалась боль. – Зачем, спрашивается, они нужны, если с ними не полетаешь?

Ал посмотрел на мои крылышки, отчего по ним пробежалась щекотка.

– Для красоты, – улыбнулся он.

И бросил такой взгляд, от которого сердце выпрыгнуло из груди и упало в ту пропасть, что сейчас зияла передо мной.

Я даже сделала шаг назад, чтобы не полететь туда за своим сердцем.

Пошла к беседке. Надо поскорее поговорить с драконом, а то неизвестно как дальше сложится.

Но странное дело! Я переступила порог беседки, и ветер куда-то исчез.

Я вышла, и порыв ветра чуть не сбил меня с ног.

Я снова зашла в беседку, и ветра как ни бывало!

– Здесь нет ветра! Как?! – ошарашенно спросила я у подошедшего Ала.

– Магический купол, – пояснил он.

– Но кто это мог сделать? Это же магия воздуха?

– Да, – кивнул он. – Работа мага воздуха.

– Очешуеть! – восхитилась я и прошла в беседку.

Ал зажёг огонь, который без ветряных помех спокойно горел в центре круга.

– Позвольте, я поухаживаю за вами, Мелопея. Надеюсь, у вас разыгрался аппетит, как и у меня, после такой нервной поездки.

Он смягчил слова улыбкой.

– Это точно, – смутилась я. – Готова съесть всё, что тут есть.

А Ал выставлял передо мной экзотический фрукты, привычную морскую пищу, горячую похлёбку и много всего, от чего у меня потекли слюни.

– До сих пор не привыкну к тому, что на материке так доступны фрукты, овощи и другая растительная пища, – сказала я.

– В дистрикте вы были лишены этого? – спросил дракон.

– Да, раз в год, а то и реже. За конфету, если б можно было драться, у нас бы устраивались кровавые побоища.

– Это очень грустно. Что одним доступны блага материка, а другим нет, – согласился Ал.

– Да, но, к сожалению, это не изменить, – пожала я плечами.

Ал бросил на меня какой-то странный испытующий взгляд, и, помедлив, ровно сказал:

– Да, конечно.

Мы приступили к трапезе, и я спросила:

– Как Адриантен? Вас обоих не было на концерте. С ним всё в порядке?

Дракон, с таким аппетитом уплетавший жаркое, отложил еду. Под скулами задвигались желваки, и он хмуро сказал:

– Да, сейчас всё в порядке. Он очень жаждет с вами встречи. Так что на днях, как только я уверюсь, что его магия безопасна для окружающих, он к вам заглянет в гости.

Настроение у Ала почему-то испортилось, и, словно пропал аппетит, он потом только ковырял вилкой в тарелке, и почти не притронулся больше к еде.

– Это хорошо. Что с ним всё в порядке. Я рада, – сказала я.

– Я тоже рад. За него. И за вас, что вы рады, – ответил Ал.

Чувствуя, что настроение дракона изменилось, я поскорее затронула важную для меня тему.

– Ал, скажите, вы знаете о том, что произошло на концерте? – спросила я.

– Вы о судействе жюри? – уточнил он. Я кивнула, и он подтвердил: – Да, знаю.

– Всё это было подстроено Акронхыном. Это нечестно! Что вы намерены предпринять?

Ал отложил столовые приборы и отодвинул тарелку. Дотянулся до напитков.

– Что будете? – спросил он меня.

– О, я вижу морофруззо! – облизываясь, обрадовалась я. – Обожаю! Можно его?!

Хочу! Хочу! Хочу! Это даже лучше мороженого! Это смесь жидкого мороженого, фруктового сока и взбитых сливок с карамелью – вкуснятина, не передать словами!

Дракон оторопел от моего энтузиазма и с непосредственным удивлением меня разглядывал. А я смотрела на кувшин с морофруззо и облизывалась в нетерпении.

Ну, даст же он мне его когда-нибудь?! Или так и будет неприлично пялиться?

Я готова была протянуть руки и отобрать сокровище, как дракон, наконец, отмер, налил в самый большой бокал морофруззо и пододвинул кувшин ко мне поближе.

Я ласково погладила того по выпуклому гладкому боку.

– Так вот что мне надо было предложить представлять вместо морского котика, – заметил, ухмыльнувшись, дракон. – Кувшин с морофруззо. Да вы сладкоежка, Мелопея.

– Все итанэ сладкоежки, – не обиделась я на его подколы. – Ну или почти все. А мороженое и морофруззо мы до этого никогда не пробовали.

Сказала я между огромными глотками морофруззо. Выпив коктейль меньше чем за минуту и сыто улыбаясь, я сразу налила второй. Ну, мало ли, вдруг дракон, глядя на меня тоже захочет. И всё выпьет.

– У вас пена… тут… осталась… – показал себе над губой дракон, и глаза его вспыхнули сплошным багровым цветом.

Я облизнулась, и дракон, сглотнув, отвёл взгляд.

Вот, точно ему морофруззо захотелось! По глазам вижу.

Я на всякий случай придвинула кувшин к себе.

А потом и вовсе поставила с другой стороны. Чтобы дракон не добрался.

Мои телодвижения от дракона не укрылись, но он только постарался скрыть улыбку.

– Мелопея, вы не поделитесь со мной морофруззо? – обманчиво ласково спросил он.

– Нет! То есть… возьмите, конечно, – со вздохом протянула я ему кувшин.

Тут наглый дракон, решивший отобрать у меня самое дорогое, захохотал, запрокинув голову.

– Я пошутил, Мелопея, – отхохотавшись, сказал он. – Весь морофруззо полностью ваш.

– Это было жестоко, – пробурчала я, но беззлобно.

Забрала к себе кувшин и на всякий поставила его всё-таки слева от себя и подальше от дракона. Ну а вдруг передумает.

– Я распоряжусь, чтобы каждое утро вам в номер подавали кувшин морофруззо, – улыбаясь, сказал дракон.

– Спасибо. Но лучше три. За один мы точно с девочками передерёмся, – решила я понаглеть.

– Хорошо, три утром и три вечером, – порадовал меня Ал.

– Ох, так мы лопнем. И никакое платье не налезет. По одному по утрам хватит, – затыкая в себе рыбу-обжиралу, сказала я.

Рыба-обжирала – та, что не может насытиться и постоянно в поисках еды.

– Не думаю, что с вашими нервами вам это грозит. По поводу прошедшего концерта… – Ал посерьёзнел и развернулся ко мне всем корпусом: – То, что сделал Акронхын – недопустимо. И я с ним серьёзно поговорю уже сегодня вечером. Такого больше не повторится. Но ничего менять я не стану, потому что меня устраивает результат.

Я удивлённо вскинула глаза на Ала. Если сначала его слова шли вровень моим ожиданиям, то последняя фраза всё перечеркнула.

Но Ал ещё не всё сказал. Он продолжил:

– В какой-то степени я даже благодарен Акронхыну. Потому что сам никогда бы не пошёл на такое вопиющее нарушение всех правил и здравомыслия. И будь я там, конечно помешал бы его планам. Но всё получилось так, как получилось. И я рад этому.

– Почему? Как вы так можете говорить это? Это же нечестно!

– Потому что, Мелопея, то, что ты входишь в четвёрку лидеров – это честно. Знаешь, что было нечестно? То, что сделала с тобой та гнида, которая подсыпала тебе в костюм яд. То, что из-за этого ты чуть не вылетела с шоу. И то, что из-за этого ты лишилась возможности выступить на первом своём концерте и заработать честно заслуженные высшие баллы! Вот это было нечестно. А то что ты сейчас догнала лидеров – это честно.

– Нет, это нечестно по отношению к другим, кто хорошо выступил. Их засудили из-за меня, – зло процедила я и отодвинула от себя недопитый морофруззо, который потерял свой вкус и стал горчить.

Я встала:

– Спасибо за поездку и урок. Нам пора возвращаться. И не стоит беспокоиться о морофруззо в наш номер, не надо.

Я вышла из беседки под ветер, который моментально высушивал мои катящиеся из глаз слёзы.

– Мелопея! – догнал меня дракон.

Он встал передо мной.

– Не плачь, пожалуйста. Не рви мне сердце…

Его палец осторожно убрал слезу, нежно проведя дорожку по щеке.

– Я не прав, прости. Я не хотел тебя так огорчить. Я исправлю ситуацию. Так, чтобы всё было честно, как это важно для тебя. Ты мне веришь? Посмотри на меня, пожалуйста… Мелопея…

Я подняла на Ала взгляд и пропала.

Ветер вокруг нас превращался в смерч. Завывал ураганом, взяв нас в кольцо. Странным образом кружась вокруг, но не касаясь нас. Поднимая с земли песок и мелкие камни. Сходя с ума.

Ладонь Ала так и осталась на моей щеке, и мне казалось, на том месте у меня будет ожог, так горячо я чувствовала её прикосновение.

Ещё миг, и я думала, он потянется ко мне и поцелует.

Не знаю, почему мне на ум пришли такие глупые мысли.

Поймав себя на том, что снова думаю как дурочка, я отстранилась от его руки, разлепила сухие губы и сказала:

– Хорошо, я вам верю.

И в тот же миг, как дракон сам отшатнулся, сходившая с ума стихия вдруг утихомирилась.

Ураган прекратился. Песок и камни упали на землю.

А ветер просто стал тем порывистым ветром, что был здесь, как только мы приземлились на плато.

Мы молча дошли до «смерча». Ал помог мне забраться в кабину, задержав руку на моей лодыжке – снова ожог! – и мы полетели домой, к храму сирен.