Читать книгу Вздорная принцесса. Часть1 - Маруся Хмельная - Страница 7

Маркусу хотелось смыть с себя походную пыль, чужую кровь и запахи, сопровождавшие вкус своей победы и чужого поражения, и возлечь с красивой наложницей. Но вместо этого ему приходилось сидеть на троне прежних королей Эритопии, обитым алым бархатом и впитавшего в себя их благовония. Последний из правителей со своим семейством и ближайшими подданными стоял сейчас перед ним, решая: склонить голову здесь, перед победителем, в тронном зале, или на плахе.

Диурий, доверенное лицо, которому Маркус поручал вести переговоры от своего имени и оглашать его волю, бубнил свои величавые речи, склоняя монарха и первых лиц Эритопии перейти на сторону Маркуса.

Маркус мог бы и сам произнести подобную речь, но не считал нужным. Они с Диурием играли в старую, как мир, игру. Тот обволакивал сладкими речами, чтобы польстить и не ранить самолюбие честолюбивых королей, играя роль всепонимающего и мудрого дипломата. За спиной которого стоял суровый и страшный Завоеватель Маркус, от которого не знаешь, что ждать – но точно не пощады.

И не дай боги, молчавший до этого Маркус откроет рот – значит, ему наскучило слушать пререкательства двух сторон. И тогда каждый пожалеет, что отказывался от того, что предлагал Диурий, ибо уже ничего не выиграет.

Вот и сейчас, стоило Маркусу нетерпеливо заёрзать, это послужило сигналом для быстрого завершения переговоров. Монарх Эритопии, а за ним и его люди, склонили головы и присягнули на верность Маркусу.

Стоило сидеть тут битый час и слушать стенания эритопцев и бубнеж Диурия?

Стоило. Его империя растёт, а скоро будет завоёван весь мир. Он не может управлять всей империей, а преданных наместников не хватает уже сейчас. Где найти столько людей для управления каждой страной? Уж лучше пусть продолжают править прежние короли – так хотя бы местные не будут устраивать бунтов, поскольку для них всё останется таким же, как раньше. Только монарх для них теперь будет не монархом, а временно назначенным главой новообразованной провинции в составе империи Маркуса Завоевателя. Но на простых людях это никак не скажется, они даже не заметят смены власти.

Маркус не собирался вмешиваться во внутреннюю политику завоёванных стран, этот урок он прошёл на первых победах. Нововведения не ценились, люди цеплялись за свои традиции и устои, и ничего не хотели менять. Что ж, Маркусу так даже легче – он будет только забирать дань, да набирать воинов из мужской части населения.

Хотя Диурий последние месяцы пытался вложить в его голову мысль, что Маркусу пора думать не только о войне. Не только о том, чтобы завоевать страны, но и удержать там власть. А для этого, по его мнению, пора где-то организовать столицу новой империи со всеми остальными последствиями: управляющим органом из советников – близких и умных людей, единой армией и налоговой, своим сводом законов, новой картой мира, где завоёванные государства исчезнут как самостоятельные, а войдут в империю, и тому подобное.

И, конечно, он был прав. Но Маркус оттягивал этот вопрос, каждый раз обещая, что вот завоюем Индиганду (на этом месте потом возникала любая другая не завоёванная страна), тогда и примемся за новое мироустройство.

Как хороший стратег и тактик, Диурий, видя нежелание Маркуса говорить на эту тему, отступал, склонив голову, но через короткое время снова атаковал новыми доводами и аргументами. Как дятел, который стучит по дереву, удар за ударом выдалбливая дупло, так и советник долбил Маркуса одной мыслью, чтоб она основательно засела у него в мозгу.

А в последнее время ещё и про женитьбу стал заикаться. Как вот сейчас:

– Ваше Императорское Высочайшество, – низко-низко в пол склонился перед Маркусом Диурий, когда они остались в тронном зале одни, не считая верных воинов охраны. Немых, как полагается.

Маркус поморщился и от обращения, и от позы советника. Осторожный дипломат сейчас сообщит что-то неприятное, вон как заранее готовится.

– Какие гениальные мысли опять пришли в твою светлейшую голову? – насмешливо-нетерпеливо сказал Маркус, давая понять, что не будет сердиться, если они побыстрее решат вопрос.

Они с Диурием давно знали друг друга, и тот понимал все оттенки интонации и выражения лица своего повелителя. Разогнул спину и прямо посмотрел ему в глаза взглядом с хитринкой.

– Мой повелитель, я хотел бы обратить ваше высочайшее внимание на то, что Эритана – столица Эритопии – могла бы стать столицей вашей империи. Временной столицей, – поправился он, уловив предостерегающий взгляд Маркуса. – Она удобно расположена на пресечении главных трактов, в хорошем климате. Как мы видели, хорошо укреплена, стоит только восстановить крепостные стены… Здесь много библиотек, школ искусств и высших учебных заведений – что говорит о высокой культуре и достатке…

– Довольно, Диурий, – прервал Маркус.

– Хорошо, – согласно склонил голову старик. – Я знаю, что забегаю вперёд, и вы нацелены идти намного дальше… Но потом вы бы выбрали новую столицу, а пока…

– Я тебя услышал, – кивнул Маркус. – Подними этот вопрос, когда мы завоюем Бонвианию. Говорят, по уровню роскоши, королевскому дворцу нет равных в мире. А храмы знаний и искусств отделаны драгоценными камнями и золотом. Вот где находятся самые лучшие умы мира – там, где громче звон монет.

– Или самые продажные, – пробормотал себе под нос Диурий. И уже громче: – Талант никогда не был равен весу золотых слитков на чаше весов его оценки.

– Тогда мне стоит снизить твоё содержание? Ведь я высоко оцениваю твои таланты, – поддел его Маркус.

– Не стоит, – улыбнулся Диурий. – Я не сижу в храме, отделанном золотом и драгоценными камнями. Вместо того, чтобы писать умные трактаты, передавать знания ученикам, угощаться на пиру с вином в обед и возлежать с жаркой наложницей на шёлковых простынях, я терплю все лишения и неудобства в походах, ем камни, что называют хлебом, и пью грязную воду из источников, в которые испражняются собаки – всё ради того, чтобы присутствовать при славных победах своего повелителя и запечатлеть в душе эти радостные моменты.

Если бы мог, Маркус расхохотался бы так, что раскаты смеха эхом раздавались по тронному залу ещё несколько минут. Но он не умел смеяться. Максимум того, что он мог – это усмехнуться, что и сделал сейчас.

– Не прибедняйся, Диурий. А то я пожалею тебя и оставлю твои старые кости в этой столице, которую так передо мной нахваливаешь. Ты этого добиваешься?

– Нет, господин, никогда такого мне не предлагайте, не оскорбляйте меня, – лицо Диурия стало серьёзным. – Вы знаете, что я предан вам всей душой.

– Знаю. Поэтому и прощаю тебе то, чего не простил бы другим. Все твои жалобные стоны для того, чтобы я тебя услышал. Я тебя услышал, Диурий. И подумаю. Или есть что-то ещё?

– Да, господин. Вы обратили внимание, какая миловидная и скромная дочь у короля Эритопии? – с лукавым блеском в глазах спросил советник.

– Нет, мне больше приглянулась его жена, – в тон ответил Маркус.

– Так в чём проблема? – воодушевился старик. – Казним по обвинению в заговоре короля, и вы женитесь на вдове. Тем более, что именно она из династии прежних монархов Эритопии. У прежнего короля было только две дочери, поэтому он выдал старшую за своего дальнего родственника, чтобы трон остался в руках его потомков. Народ не простил бы смерть королевы, а пришлого короля – вполне.

– Диурий, я начинаю бояться твоей одержимости связать меня узами брака. Так выпью чего-нибудь, а потом очнусь уже женатым.

– Но вы должны жениться и произвести потомство.

– Потомства у меня хоть отбавляй. Зря я что ли почти еженощно тружусь в поте лица с наложницами.

– Я говорю о законных наследниках, – упрекнул его Диурий.

– Выбери любого, я его признаю, – отмахнулся Маркус.

– Дело не только в этом. Ваша женитьба даст сигнал вашим подданным, что вы не только Завоеватель ради завоевания. Не только разрушитель устоявшегося мира. А созидатель нового. Если у вас появятся жена и наследники – значит, вы думаете о будущем… – вкрадчиво донёс до Маркуса советник мысль, которая уже давно повисла в воздухе. С тех самых пор, когда его, Маркуса, начали воспринимать всерьёз и бояться короли всего мира.

Маркус раздражённо махнул рукой, отсылая советника. Чтобы успокоить Маркуса, Диурий позвал к нему Аргентуса, исполнявшего должность агалдара в его армии – того, кто отбирал наложниц из пленных женщин и решал их статус. Маркусу отбирались самые красивые и услужливые, в его вкусе. Те, которые отбраковывались повелителем – передавались дальше по чину и рангу командного состава армии. Остальные шли или в бюррей – общее пользование, или в служанки.

Видимо, Аргентус был предупреждён о том, что Маркус не в настроении, поэтому без лишних разговоров в зал стеклись самые соблазнительные и умеющие угождать своему господину девушки в откровенных нарядах, состоящих из прозрачных шаровар и лифов, едва прикрывающих пышные бюсты красавиц. Девушки зазывно улыбались Маркусу и пытались привлечь его внимание женскими прелестями – крутились, извивались, обводили влажные пухлые губки розовыми язычками.

Маркус выбрал ту, на которую почувствовал наибольший отзыв в паху. А через час велел привести ещё двух, на которых упал взгляд.

Девушка, которую он выбрал, была полногрудой, с широкими бёдрами, смуглая, с чёрными волосами и карими глазами. Он всегда выбирал таких, хоть среди наложниц были девушки всех цветов кожи и обладательницы волос и глаз всех цветов радуги. Но светловолосых и светлоглазых бледных северянок он ненавидел. Даже прикасаться к ним не мог. Ему нравилось видеть их только под самыми низшими грязными вонючими воинами и на самой чёрной работе.

Правда на такое мало кто соглашался, вечно с ними были проблемы. Их истерики, требования уважения, слова про достоинства и прочие бла-бла-бла моментально выводили его из себя. Высокомерные неженки, взирающие на них со страхом как на грязных животных, недостойных даже поднимать на них глаза.

Впрочем, сейчас не время о них думать. Надо расслабиться, сейчас время наслаждений.

Наложница водила пальчиком по его вязам татуировок, повторяя рисунок. Сейчас они не горели, как в бою, были просто татуировками.

– Рисунки на твоей коже такие красивые. Они что-то означают, мой господин? – полюбопытствовала девушка.

– Да, они означают умения, которыми я владею, и качества характера, которыми я обладаю. Вот тот символ, что ты сейчас наглаживаешь – это «слава».

Девушка лукаво улыбнулась, наклонилась и обвела язычком рисунок. Игриво посмотрела на его реакцию, которая сразу дала о себе знать ниже пояса, и начала свою игру. Обводя новый рисунок, спрашивала его значение.

За татуировки следовало поблагодарить сахира из его феллахи. Тот рисунок, что появился у него после прикосновения колдуна, со временем разрастался, как ветки дерева от корня.

Потом он понял, что тату-символы прибавлялись после какого-то жизненного испытания. После лет учёбы у мастера Джесу появился символ «знания», после первой победы знак «сила». Как-то он оказался один в пустыне без воды на несколько дней, пока не дошёл до источника, и в вязь татуировок вплелась «выносливость». Потом появились «упорство», «богатство», «слава» и другие, и к концу он был весь покрыт вязью тату. Было среди них и «поражение». Единственное в его жизни, которое он всегда будет помнить, но зато он многому научился благодаря ему.

А тот символ, что передал ему сахир, означал «способность». То есть сам дар, возможность получать силу от новых татуировок.

– А где символ любви? – поинтересовалась девушка.

– Это единственный символ, который у меня отсутствует. Но ты можешь поискать его вот здесь, вдруг я чего-то не знаю о себе… – возбуждённый донельзя шаловливой игрой наложницы Маркус за волосы потянул её лицо к своему паху.

Девушка довольно мурлыкнула, и её язычку нашлось лучшее применение, чем болтовня, которая быстро надоедала Маркусу.