Читать книгу DEVIL EX MACHINA - Марьяна Куприянова - Страница 10

DEVIL EX MACHINA
Глава 9, в которой Фаине помогают согреться и мешают поесть

Оглавление

«Осведомленность дьявола должна была быть, по мнению целого ряда богословов средневековья, крайне обширной, ибо вся древняя премудрость, по сути своей ложная, но крайне разнообразная и поражающая своей пестротой, является детищем этих ныне превзойденных и ставших дьяволами богов. И не только в древней науке эти дьяволы сильны и опытны, они создали и всю материальную культуру древности и, следовательно, являются удивительно ловкими мастерами, зодчими и художниками. Отсюда – необыкновенные способности черта, дьявола».

Яков Шпренгер, Генрих Инститорис – «Молот ведьм»

Глубокой ночью Фаина проснулась от нарастающего чувства тревоги. Ей снова казалось, будто в темной комнате есть кто-то, кроме нее. Слышались невнятные шорохи и поскрипывания. Девушка проверила дверь, не без страха преодолев несколько метров в непроглядной черноте. Заперто. Разумеется. Иначе и не могло быть. Но паранойе плевать на причинно-следственную связь. Замки уже давно не спасают всех нас от навязчивого беспокойства.

Выпив стакан воды, Фаина ощутила резкий и болезненный позыв к мочеиспусканию. В последнее время, в связи с повышением сахара в организме, ей казалось, что жидкости из нее выходит куда больше, чем она употребляет. Все время хочется пить, во рту то и дело сухо, хоть лопни, а организм все равно обезвоживается. Впрочем, врач об этом предупреждала. Жажда, которую не утолить. Ибо чем больше ты пьешь, тем хуже становится.

Девушка замычала и упала на кровать, стараясь уснуть быстрее, чем наступит тот момент, когда желание помочиться станет нестерпимым. Спать хотелось слишком сильно, неужели это не может подождать до утра? Оказалось, не может. Смирившись, Фаина вышла в уборную. Одета она была легко – невесомая ночнушка, а под ней ничего. Ноги шаркали, почти не отрываясь от пола, голова своей тяжестью кренилась к стенам, как переполненный чугунный котел.

В сонном состоянии легкий хлопок за спиной показался незначительной мелочью. Про себя Фаина отметила, что на улице сильный ветер, а в коридоре сквозняк, но особого смысла этим обстоятельствам не придала – засыпала на ходу.

Сейчас хотелось только одного: поскорее сделать свои дела и вернуться в постель, укутаться в одеяло, как гусеница в кокон, одну руку засунуть под прохладную подушку и сладко заснуть… Заснуть, чтобы сбежать из реальности, где было столько нерешаемых проблем и трудностей, заснуть, чтобы не думать о болезни, с которой придется жить оставшуюся жизнь. Заснуть, чтобы не вспоминать о соседе и его странных выходках. Заснуть, чтобы не корить себя за что-нибудь. Всегда находилось, за что.

В ночной тишине смыв бачка прозвучал оглушительно, впрочем, это никого не побеспокоило. Сон, окутавший редко спящее общежитие, всегда был крепким и терпким, как дурман. Разбудить здесь кого-то среди ночи было тяжелой задачей. Если человек не соблюдает режим сна, как делают это местные жители (ибо, по большей части, это студенты), то, когда этот сон наступает, он излишне долог, глубок и наутро оборачивается головной болью и ломотой во всем теле.

Возвращаясь к себе, девушка поняла, что дверь в ее комнату захлопнулась намертво.

Несколько минут она слабо дергала ручку, соображая, как выбраться из глупой ситуации. Толкала дверь от себя, тянула на себя, колотила в нее, приподнимала, прислушиваясь, не щелкнет ли замок от череды произвольных механических воздействий. Дверь не поддавалась.

Такого никогда не бывало прежде. Фаина дергала и дергала злосчастную ручку, но ничего не происходило, словно дверь залили бетоном, и он успел застыть за то короткое время, пока она отсутствовала.

В безуспешных попытках Фаина провела четверть часа в своем тонком ночном платье на сквозняке. Неужели какой-то гений раскрыл балконную дверь на ночь? Летом так делали часто, но сейчас по ночам еще недостаточно тепло. Девушка прошла немного, выглянула из-за угла. Громко шумели голые ветви тополей. На балконе кто-то курил, любуясь предрассветным небом. Определенно этот человек был последним, к кому бы она хотела обратиться за помощью.

Фаина задумалась, обхватив себя руками. Гусиная кожа плотно покрыла плечи и колени. От испуга и холода сон практически испарился. Нужно действовать. Неловко, конечно, беспокоить всех глубокой ночью. Фаина с трудом могла предположить, который сейчас час, но догадывалась, что ближе к четырем утра: примерно в это время она имела склонность вставать по нужде.

Двери, в которые девушка стучала, ожидаемо не открывались. Разумеется, в это время все крепко спят. За исключением особенных личностей. Вроде Яна, который, казалось, мог не спать вообще, будто его организму этого не требуется. Столь странную особенность за ним успели заметить практически сразу. Жильцы переговаривались между собой о новом соседе, и вскоре его ночное бодрствование перестало быть для кого-либо секретом. Впрочем, Ян и не пытался скрыть свое пренебрежение ко сну.

Фаине было неловко будить людей, но она уже настолько озябла, что исполнилась решимости покончить с этим как можно скорее. Когда в ней поселялось подобное состояние, все средства были хороши, включая несвойственную ей наглость. Никто не откликался на требовательный стук, и тогда девушка, вздохнув, направилась на балкон. Ей снова не оставили выбора, в этом не было сомнения. Словно чей-то злой умысел раз за разом подстраивал такие обстоятельства, чтобы заставить Фаину контактировать с неприятным ей субъектом.

Ян никак не отреагировал на появление соседки. Только глянул из уголка глаза, машинально фиксируя ее присутствие. Фаина растерялась и принялась сбивчиво объяснять свое появление, обнимая себя руками от холода.

– Знаешь, у меня дверь… в общем, она захлопнулась. Я не могу попасть внутрь. А очень хотелось бы… Не думай, что я сразу пошла к тебе. Просто все спят, и никто не… не может мне помочь сейчас. А ты не спишь. Поэтому я…

Все это звучало как глупое оправдание. На балконе было зябко, туманно и влажно. Ветер рвал на девушке платье и ненавистно швырял волосы, и без того лохматые от беспокойного сна. Фаина переминалась с ноги на ногу, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Затянувшись в последний раз, Ян выбросил окурок и молча ушел. Показалось, а может, так и было, но стеклянная дверь за ним хлопнула слишком громко.

Фаина осталась на балконе. Предутренний холод, усиленный ветром, пронизывал тело, волосы лезли в глаза и в рот, как тысячи мелких змей, стремящихся забраться внутрь. Очевидно, досыпать придется снаружи. А это чревато воспалением легких – в ее-то одежде. Будто бы без этого мало проблем со здоровьем. Иногда кажется, что умереть куда проще, чем жить и постоянно принимать множество разных решений, дабы обезопасить себя от страданий, а в итоге все равно мучиться. Человек – раздражающе хрупкое создание.

Жаль, что комплект ключей к ее комнате существует в единственном экземпляре. Дубликат безвозвратно утерян бывшей соседкой Фаины при переезде. Девушка облокотилась о перила там, где только что упирался локтями Ян, и глянула вниз. Дерево еще хранило тепло его тела. Серый влажный асфальт четырьмя этажами ниже текстурой и оттенком напоминал Фаине шкуру старого кита, выброшенного на берег. А ветер кругом шумел так, что, если закрыть глаза, можно представить, будто рядом плещутся монументальные, как на картинах Айвазовского, волны-цунами.

Фаина все чаще зевала – и от холода, и от сонливости. Ей представилось вдруг, будто она замерзает где-нибудь в суровый снежный буран и медленно умирает. Это было даже приятно. Думать, что впереди – никаких забот. Сейчас все закончится…

На грани сна девушка задумалась, почему Ян презирает ее. Она ведь не то что бы не сделала ему ничего дурного, она еще ничего не успела сделать по отношению к нему. Чем был заслужен отказ в помощи, когда помощь так нужна, трудно понять. Сейчас не раздражала его надменность. У Яна, очевидно, нет сердца, если он оставил ее в таком положении. Но без сердца люди не рождаются, значит, кто-то сделал его таким. Нас всех меняют. Мы уродуем друг друга, упиваясь кровью и гноем, текущими из нанесенных нами ран. Мучаем себя и близких.

– Иди сюда, – позвали со спины, но Фаина оглянулась неторопливо, ощущая себя мухой, только что очнувшейся от зимней спячки.

Ян стоял в коридоре, используя свою руку как вешалку для одежды. Преодолев тяжелую стеклянную дверь, Фаина с тревогой приблизилась, и парень неохотно накинул ей на плечи тот самый темно-синий халат, в котором она его впервые увидела. Невпопад пришло в голову, что в английском языке этот цвет называется «navy».

Халат оказался велик – можно вместить туда двух, а то и двух с половиной таких, как она. Полы его доставали Фаине до щиколоток, широкие рукава скрывали ладони. Ткань была шершавой, как драповое пальто, и пахла кондиционером для белья. Что-то вроде жасмина. Слабый и приятный аромат.

Кто-то рассказывал Фаине недавно, будто Ян заставляет своих многочисленных поклонниц стирать и гладить его одежду. Точнее, лишь просит, а они с радостью выполняют любое его пожелание. Насколько правдивы эти слухи? И если правдивы, то как он это делает? Только ли пользуясь их трепетным обожанием к себе, или у него в рукаве есть еще какие-то козыри, о которых пока никому не известно?

Девушка закуталась поплотнее, запоздало поблагодарила Яна – его появление слегка выбило из колеи – и заметила в его руках две спицы: первая была длиною в указательный палец и прямая, вторая – короче и причудливо изогнута.

– Отмычки? – коротко усмехнулась Фаина, не веря своим глазам. – Так вот, какое у тебя хобби.

Ян шутки не оценил и одарил ее одним из тех своих тяжелых взглядов, от которых хотелось отвернуться, крепко сжимая зубы. Умеет навести жути минимумом ресурсов.

– Ты все еще хочешь попасть внутрь?

Фаина с готовностью кивнула, будто малыш, у которого спросили, готов ли он поехать в парк аттракционов. Было сложно сохранить серьезное лицо: воображение успело разгуляться. Слушая поскрипывания и лязг в замочной скважине, а также размеренное мужское дыхание, Фаина представляла, как стоящий рядом парень с фонариком в руке и в черной маске с вырезом для глаз вскрывает по ночам чужие квартиры.

Что ж, это, по крайней мере, объясняло бы, откуда у него столько денег, чтобы готовить себе что-нибудь эдакое и стильно одеваться. А проживание в общежитии можно использовать как неплохое прикрытие.

Шутки шутками, а все же интересно, откуда у Яна навыки взлома?

Замок глухо щелкнул, и дверь приоткрылась под нажимом длинных пальцев. Ян выпрямился. На них обрушилась гробовая тишина спящего общежития. Даже снаружи ни одной ранней пташке в голову не пришло издать хотя бы слабый писк. Все будто впало в летаргический сон.

Ян не спешил уходить, и Фаина, нахмурившись, без стеснения рассматривала его лицо, силясь отыскать в этих хорошо знакомых чертах ответы на свои вопросы и претерпевая привычное поражение. В полумгле коридора как никогда хорош был очаровательный носик Яна. Прямой, симметричный, матово-бархатный, как и вся его кожа. Темные волосы до плеч приятным образом лежали назад, огибая красивые уши. Хотелось бы Фаине иметь такую послушную шевелюру.

Ян вытащил спицы из замка и спрятал куда-то, словно их не было. Фокусник, одним словом. Почему он не уходит? – этот вопрос лавиной накрыл сонное мышление девушки, и тело ее пробрал озноб, возвращая утерянную бдительность.

– Спасибо еще раз.

Ян ничего не ответил, выжидающе глядя на нее. Прошло несколько мгновений, в течение которых Фаина неожиданно вспомнила, что у нее под ночнушкой нет абсолютно ничего. Эта мысль заставила ее поежиться. Ян медленно протянул к ней руку ладонью вверх. Промозглые утренние сумерки впрыскивали свинец в темную зелень его взгляда. Фаина прочистила горло. Ей очень хотелось спать и не очень хотелось выяснять, что здесь происходит и чего от нее, черт возьми, хотят этими взглядами и движениями.

Ян все еще держал руку протянутой в почти пригласительном жесте. Выражение лица становилось все более нетерпеливым, с налетом брезгливости. Фаина уже не могла отличить реальность от сновидения. Вполне возможно, все это я сейчас вижу во сне, подумала она. А если я осознаю это, значит, вот-вот должна проснуться. Но она не проснулась. Вместо этого ощутила тяжесть в районе талии. Это Ян, устав ждать, развязывал на ней пояс своего халата. Чувствуя себя законченной идиоткой, Фаина встряхнула плечами и сбросила с себя любезно предоставленную, пусть и на время, королевскую одежду. Ян ловко подхватил ее.

– Прости, совсем забыла. В нем так уютно.

Провалиться бы сквозь землю прямо сейчас, а еще лучше – проснуться и перевести дух, радуясь, что все это было не по-настоящему. Разумеется, он не уходил, потому что хотел забрать свою вещь, дура! Зачем бы еще ему стоять перед тобой с протянутой рукой и многозначительно пялиться?

Разозлившись на себя, Фаина ретировалась в комнату и гулко хлопнула дверью. Не на что было выместить внезапную злобу, и пришлось поступить очень глупо, фальшиво. Хлопнуть дверью у его носа. Ну и как тебе такое? В ее настроении тоже бывают неожиданные перемены. Знай это наперед, паршивец.

Едва эхо удара стихло, Фаина приблизилась к двери, чтобы послушать удаляющиеся шаги. Но ничего слышно не было, если не считать биение собственного сердца и нервное сглатывание слюны. Девушка походила по комнате с недовольным лицом: теперь ей едва ли удастся лечь в постель и поймать сон за хвост. Вздохнув, она налила себе стакан воды, но эта непрозрачная, излишне хлорированная жидкость не лезла в глотку уже после второго глотка. На улице рассветало.

Девушка потрогала батареи и включила маленький обогреватель. Механизм зашумел, нагревая воздух. Постель успела настыть, и под двумя одеялами все равно не хватало синего махрового халата. А еще лучше – горячего мужского тела, прижавшись к которому, можно забыть о холоде даже в собственной душе. Фаина залезла в свое гнездо, покрылась мурашками, постучала зубами. Приняв свою любимую позу, она сомкнула веки и попыталась уснуть.

DEVIL EX MACHINA

Подняться наверх