Читать книгу Алмазный таракан. Современная проза - Маша Максвелл - Страница 3

Я сижу за старинным дубовым столом. Сквозь витраж сочатся первые весенние лучи. Отличный день, чтобы выпить; наливаю себе бренди, делаю глоток и расхаживаю по кабинету. Даже спустя несколько лет не могу поверить, что этот дом теперь мой. Еще сложнее поверить в то, что он совсем не радует, ведь когда-то я теснился в небольшой квартирке с бывшей женой.

«Коробка для карликов! Мы живем в коробке для карликов», – начинала она утром. «Продай наконец свои картины», – продолжала днем. «Брось все и смени профессию!» – заканчивала ночью.

Казалось, моя голова круглые сутки полощется в стиральной машине с грязным бельем.

Но что я мог сделать? Как возразить? «Дорогая Тая, я настолько жалкий и незаметный, что мои картины не продаются»? Или: «Дорогая Таис, сегодня я хотел убить себя – потому, что один из моих студентов уже открыл свою выставку! И, о милая Тая, он обрел успех!». Тая методично смешивала меня с грязью, и день за днем я превращался в ничто, до тех пор пока не понял – ничто не нуждается в чем-то: ни в Тае, ни в наших нахальных детях. Эти твердолобые и жестокие сопляки никогда нас и в грош не ставили! Мы вырастили засранцев, но мир правды, дорогая Таис, был тебе чужд. «У нас замечательные мальчики, и если бы не твоя нищенская зарплата, они бы уже давно учились в лучшем вузе!», – твердила ты.

Знаешь, Таисия, если бы только у них были мозги и капля человечности, они ни за что не предали бы нас анафеме, заклеймив грехом родительского безденежья! Они сами поступили бы в вуз! Пускай даже средней паршивости, как это делают миллионы детей во всем мире. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, насколько же нужно было быть идиотом, чтобы связать свою жизнь с женщиной вроде Таи – до отвращения хозяйственной и до слез прозаичной. Откровенно говоря, теперь, когда мои глаза открыты, а мысли ясны, – я с досадой понимаю, что иными наши «мальчики» получиться и не могли. Забитый в угол отец-неудачник, преподаватель в академии искусств, и его жадная глупая жена – результат закономерен: два эгоистичных засранца, воспитанных в бесконечном и беспочвенном тщеславии своей матери.

Жаль, что правила игры этого мира я усвоил так поздно: получить признание лишь к шестидесяти годам – то еще испытание. Слава недаром часто дается молодым – ведь пережить ее последствия проще гибкому пруту, чем трухлявому пню.