Читать книгу Семь воронов - Matteo Strukul - Страница 4

– Как в школе день прошел?

– Как обычно, – ответил Марко.

– А поподробнее? – настаивала мать.

– Нормально, – отмахнулся он, – ничего особенного.

Какого черта каждый день спрашивать одно и то же, подумал он про себя. Как будто реально ежедневно что-то происходит. Однако, кажется, до нее это совсем не доходит. Не хочет принимать действительность, и всё тут.

– Меня не спрашивали, контрольной не было, – отчеканил сухо.

– Хорошо-хорошо, – ответила мать, подняв руки, словно давая понять: ничего плохого и не думаю. – Просто хотела знать, как ты!

– Я к себе, – сказал он. И рванул наверх.

– Делай домашку, слышишь?

Он в раздражении покачал головой. Влетел, распахнув дверь, в свою комнату, бросил на пол рюкзак. Натянул наушники и нажал «плей» на стереомагнитофоне.

Звук электрогитары резанул по ушам, словно лезвие ножа. Затем добавился шепот Долорес О’Риордан, перерастающий в крик, и этот крик, сотрясая эфир, казалось, способен был разорвать все, что попадется на пути. Марко с головой погрузился в текст песни. «Привычка к жестокости превращает людей в зомби», – пела Долорес; слова начисто захватили его.

Марко мало что знал об этой песне, но прочитал в одном журнале, что в ней есть намек на реальные события, случившиеся во время этнического конфликта в Северной Ирландии. Жуткая история: трехмесячный малыш и двенадцатилетний мальчик погибли от взрыва бомбы, спрятанной в мусорном баке.

После погружения в слова он целиком и полностью отдался мелодии – так, что в груди забухали басы, отзываясь в желудке. Звук был настолько глухой и мрачный, что напомнил ему о матери: постоянно готовой расспрашивать его о школе, но неспособной починить собственный сломанный механизм, в который превратился ее брак. Разрушающийся изо дня в день у него на глазах. Марко не говорил с ней об этом, но это не значило, что он не осознавал происходящего.

Подозревал, что у Анны есть другой мужчина.

Но разве ответственность лежит только на ней?

Риккардо, его отец, не такой уж невинный. Начхал на мать давным-давно, Марко вообще не понимал, почему она до сих пор его не бросила.

Все равно ей не стоит изображать примерную мать. Просто интересуясь, как день прошел. Или дергая его с домашкой.

Разве он жалуется? Ему достаточно, если его всего-навсего оставят в покое.

Пока в песне накалялись страсти, Марко мысленно возвращался к тому видео, что смотрел десятки раз. Долорес, вся покрытая золотой краской, похожая на языческую богиню, деревянный крест, свернутые в золотые жгуты волосы, мотающиеся у нее по плечам, белые зубы, длинное обтягивающее платье. И дети у ног. А на заднем плане красные деревья, словно засохшие пятна крови.

Клип он каждый раз смотрел с открытым ртом. Если бы можно было выбирать, он хотел бы, чтобы Долорес была его матерью. Она такая красивая, сильная и непобедимая. И поет как воинственная богиня, как банши с хриплым голосом. Пару месяцев назад ему в руки попалась книжка ирландских сказок и легенд, там он и открыл для себя этих созданий – фей, кричащих духов, своим плачем и стенаниями оповещавших людей о приближающейся смерти.

Марко был очарован ими. И потом, когда увидел Долорес, нисколько не сомневался: она одна из них.

Теперь он лежал на кровати, растянувшись, поглядывая в окно, и ждал наступления вечера. Как только песня закончилась, прокрутил пленку на кассете назад и запустил по новой.

Понятия не имел, сколько раз ее переслушал, но в какой-то момент внимательно засмотрелся на черное небо в оконном проеме. За окном шел снег.

Снял наушники.

Подошел к окну и замер, вглядываясь в темноту; время шло.

Немного погодя мать позвала есть. Ужин был готов.

Спустился.

Стол накрыт на двоих.

– Папа скоро вернется.

Как обычно. А разве когда-нибудь было иначе? Всегда приезжает, когда Марко уже в постели.

– Я сварила ячменный суп, – заговорила мать, словно пытаясь заполнить тишину. – Так холодно на улице. И снег идет. Надеюсь, у Риккардо не возникнут проблемы с машиной.

– А почему они должны возникнуть? – спросил Марко.

– Как почему?

– Из-за погоды, понимаю, но…

– Что «но»?

– Но он родился и вырос в этих горах.

– Тем более, – настаивала мать. – Должен знать, что, когда небо такого цвета, лучше ехать домой.

Марко фыркнул.

– Что не так?

– Как такое возможно, что ты постоянно думаешь только о плохом?

– Ну и что, ничего странного. Я волнуюсь! Ешь давай.

Он замолчал. Мать просто безнадежна. Вечно твердит одно и то же. И ничего не делает, чтобы измениться. Казалось, повторяя одни и те же слова, жесты, увещевания, соблюдая установленный распорядок, она мастерит для себя надежное укрытие.

Хорошо ей.

Поднес ложку ко рту. Подул, чтобы хоть немного остудить суп.

– Ну ты смотри, как снег валит! – повторила она.

– Ага.

– Ты домашние задания сделал?

– Опять?!

– Сколько раз говорила, не отвечай мне таким тоном…

Вздохнул.

– Согласен. Прости меня, – сказал он.

– Какие завтра в школе уроки?

Марко задумался на секунду.

– Первые два – итальянский.

– Будет контрольная?

– Нет.

– Потом?

– История.

– Ой как замечательно. Что сейчас проходите?

Марко попытался вспомнить хоть что-нибудь из последнего урока. В мозгу смутно всплывало подходящее имя.

– Даниэле Манин, – произнес. – Республика Сан-Марко.

– Боже ты мой, как интересно, разве нет?

Он кивнул и съел еще ложку. Суп был адски горячий.

– Его нужно есть, пока не остыл.

– Что я и делаю.

– Хорошо, – сказала Анна с еле заметной улыбкой на губах.

– Думаешь, будет всю ночь идти? – спросил Марко, кивая головой на обильно сыпавший снег.

– Уверена. Потому и волнуюсь. Я разожгла камин, так что, когда твой отец вернется, в зале будет тепло.

– Правильно сделала, – Марко захотелось поддержать мать. Знал, что она всегда ждет мужа и не собирается бросать и эту привычку.

Он наконец-то доел суп.

– Хочешь еще? – спросила мать.

– Нет, спасибо. Было вкусно.

Сама она едва притронулась к тарелке.

– Не против, пока ждем папу, посмотрим вместе телевизор? – предложил Марко.

– Хорошо.