Читать книгу Звёздный отпрыск - Матвей Борисов - Страница 12

Самолёт приземлился в международном аэропорту Шарля де Голля вовремя. Секретные агенты без затруднений прошли границу, не вызвав на пункте паспортно-визового контроля никаких подозрений. Геракл ничуть не опасался, что кто-то в спецслужбах или из бывших коллег по легальному бизнесу сможет опознать в нём преуспевающего бизнесмена, пропавшего в конце восьмидесятых годов. Его возвращение в Союз было обставлено надлежащим образом по правилам строжайшей конспирации. Тогда в КГБ не допускали дилетантских проколов. Катастрофа частного лёгкомоторного самолёта в деловом мире торговцев оружием явление привычное. Для надежности самолёт упал не в океан и не в непролазные джунгли Индокитая, а эффектно разбился в живописных окрестностях Шамкни – широко известного города-курорта во французских Альпах, расположенного у подножия горы Монблан. В местных и столичных газетах были напечатаны немногословные скорбные некрологи, а на одном из парижских кладбищ появилось заурядное, но подлинное надгробие над прахом спившегося безымянного клошара, тщательно подобранного по группе крови и комплекции в предместьях Бордо. Наёмные менеджеры в два года довели созданную им фирму до банкротства, распродав за бесценок активы конкурентам и разворовав вырученные средства. Оставленным без гроша акционерам в уголовном суде не удалось доказать злой умысел в действиях управленцев. Следы экономических преступлений скрыли, списав просчёты на трагически погибшего босса, на личных счетах которого обнаружили всего несколько тысяч долларов. Его движимое и недвижимое имущество было конфисковано судебными приставами за долги по кредитам. Французские власти так и не узнали, куда подевались нажитые непосильным трудом миллионы.

Прибытие Геракла и Сирены в столицу Франции совпало с началом очередной забастовки парижских таксистов, протестовавших против нелегальных перевозчиков. Из аэропорта пришлось добираться до центра города на RER. Памятуя о роли небогатого и скупого провинциального профессора, «6-й» поначалу положительно отнесся к такому решению. Однако после получасового блуждания с двумя чемоданами по переполненным подземным лабиринтам Шатле-Ле-Алль, где сходятся три линии электричек RER и пять веток метро, и откуда ежедневно изливается в столицу до полумиллиона приехавших на работу франсильенов, он пожалел, что в аэропорту не взял напрокат машину.

Отель, в котором был забронирован номер, находился на улице Риволи почти напротив Лувра. В ряду растянувшихся на целую милю знаменитых аркад старинный дом семнадцатого века, перестроенный во времена Наполеона, занимал центральное место в квартале между улицами 29 Июля и Святого Роха. Эта гостиница служила пристанищем для агентов русской разведки до революции. Чекисты снимали здесь те же номера, что и руководители Заграничной агентуры Департамента полиции при царском режиме, поскольку постоянным клиентам предоставлялась хорошая скидка.

Архаичный швейцар в униформе и двое крепких охранников с ручными досмотровыми металлоискателями, стоявшие возле автоматически раскрывавшихся стеклянных дверей, создавали атмосферу абсолютной надёжности, полной безопасности и неусыпной заботы о гостях. Недавно отремонтированный, украшенный живыми букетами из орхидей большой и светлый холл с новой мебелью вызывал ощущение комфорта, уюта и чистоты. Первые благоприятные впечатления об отеле дополнял приветливо улыбающийся дежурный администратор, удобно расположившийся за эксклюзивной стойкой ресепшн, изготовленной по специальному проекту из массивного морёного дуба.

Поражающая экстравагантным видом и внушительными размерами модная и стильная конструкция являла собой шедевр современного дизайнерского искусства. Для его создания пришлось проявить недюжинную выдумку и потратить немалую сумму денег. Геракл, которому раньше доводилось неоднократно бывать в этом респектабельном отеле, вспомнил прежнюю тоже нестандартную, но менее претенциозную стойку и лежавший под ней в луже крови труп ночного портье с прострелянной головой.

В памятную ночь весной шестьдесят восьмого года, когда он впервые переступил порог этого старинного дома, напротив, в саду Тюильри, планировалась встреча с сослуживцем, готовившим покушение на двух завербованных ЦРУ леворадикальных студенческих вожаков. Тот в назначенное время не явился. Пришлось навестить его в номере отеля. Опередили американцы, сработавшие как всегда грязно и не по-джентельменски. Перебив персонал гостиницы, они успели не только прикончить советского резидента, но и вызвать полицию. Геракл вынужден был уходить сначала по крышам, потом спуститься в канализацию, отстреливаясь от преследователей и унося на себе истекавшее кровью безжизненное тело соотечественника. Оставить его французам означало дать повод для обвинения ГКБ в организации студенческого бунта, чего очень хотели заварившие кашу заокеанские супостаты. Тогда в перестрелке погибли несколько ни в чём не повинных парижских ажанов, героически исполнявших свои служебные обязанности. С тех пор Геракл проникся не только классовой, но и личной ненавистью к американским рейнджерам и чувством вины перед французскими коллегами. Только русский киллер с загадочной и непостижимой душой, нечаянно пристрелив в суматохе не тех, кого следовало, способен потом долгие годы испытывать это аффективное состояние, каждый раз выпивая за помин душ невинно убиенных, страдая от угрызений совести и потребности в раскаянии.

Воспоминания прервал голос администратора.

– Мадам, это невозможно, – вкрадчиво отвечал он Сирене на просьбу предоставить номер незамедлительно. – Заселение начинается в четырнадцать часов.

– Мы платим четыреста евро в сутки, – за такую цену можно сделать исключение, пустив нас в неубранный номер прямо сейчас, – настаивала гостья.

– Ваш номер не только не убран, но ещё не освобожден, – признался администратор. – Другие двухуровневые полулюксы с доступом в спа-центр заняты американскими туристами.

– Что же нам делать до двух часов?

– Можете оставить вещи в камере хранения и для начала позавтракать в нашем ресторане, – предложил администратор.

– Мы так и поступим, – вмешался в разговор Геракл. Спорить было бесполезно, а спешить некуда, поскольку там, где он рассчитывал получить нужную информацию, раньше шести часов вечера делать было нечего.

В меню бранча, который французы называют «le grand petit déjeuner», что в переводе означает «большой маленький завтрак», входили горячие и холодные закуски, салаты, различная выпечка, свежие устрицы и вино. Геракл, давно не смаковавший изыски французской кухни (свой московский ресторан он продал, когда вернулся на государственную службу), ел с большим аппетитом, исподволь осматриваясь по сторонам. Профессиональная привычка не расслабляться на оперативной работе и детально оценивать окружающую обстановку не покидала его даже во время трапезы.

Посетителей в ресторане в столь ранний час было немного.

За соседним столиком завтракала пожилая супружеская пара с малолетним ребёнком. Двое лысеющих, сильно располневших от обильного употребления пива и высококалорийной пищи чопорных англичан в строгих дорогих костюмах всячески ублажали милое приёмное дитё, наперебой предлагая ему свежевыжатый апельсиновый сок, мороженое и сладкие десерты. Мальчишка капризничал, смешно надувал пухлые губки и громко матерился, употребляя на своём родном диалекте красочные эпитеты, весьма обидные для отчима и мачехи, родительские и сексуальные функции которых он постоянно путал. Не понимая слов, те радостно улыбались, игриво и недвусмысленно подмигивая друг другу.

На богатых англичан с завистью поглядывали четверо примостившихся за другим столом неряшливо одетых тощих студентов-наркоманов с опухшими от перепоя и недосыпа лицами. По внешности и манерам, Геракл безошибочно определил молодых активистов антирусского националистического движения из Восточной Европы, успешно окончивших ускоренный курс обучения приёмам политической риторики в Латвии и получивших грант для усовершенствования навыков у западноевропейских мастеров лживой пропаганды. Юные русофобы жадно поглощали залитые молоком овсяные хлопья и остывшие варёные яйца.

В дальнем углу вульгарно развалилась на стуле с бокалом розового вина изрядно потрёпанная мужеподобная лесбиянка, поочередно озиравшая презрительным взглядом каждого из присутствовавших в зале мужчин. Широкие плечи и развитая мускулатура выдавали бывшую допинговую спортсменку, перекаченную анаболическими стероидами. Померкшая звезда бодибилдинга явно страдала повышенной агрессивностью и переживала очередной приступ депрессии, не пытаясь скрывать враждебного отношения к окружающим, которое только усиливалось под воздействием алкоголя. Встретившись с ней взглядом, Геракл отвернулся первым, чтобы не провоцировать конфликт. Подвыпившая дама демонстрировала готовность порвать любого мужика, который посмеет ей улыбнуться или подмигнуть. С такими вздорными страшилками, способными затеять ссору по любому поводу, лучше не связываться.

Седовласый гарсон, опершись на стойку, отчаянно флиртовал со смазливой барменшей бальзаковского возраста, перетиравшей салфеткой бокалы и рюмки. В отличие от остальных эта пара произвела благоприятное впечатление. Истинный француз из тех, кто готов обольщать женщину даже лёжа на смертном одре, настолько увлёкся собеседницей, годившейся ему в дочки, что позабыл о своих прямых обязанностях. У него не было никаких шансов продвинуться дальше приятных тактильных ощущений от лёгких прикосновений к ещё нежной бархатистой коже и к тонкой материи короткого платья из натурального китайского шёлка, плотно облегавшего аппетитную попку и высокую грудь. Возможно, ближе к вечеру он изловчится и положит вспотевшую ладонь на её голую коленку и даже скользнет вверх по бедру, но не слишком высоко, а, скорее всего, рискует в конце рабочего дня получить по морде от ревнивой жены. Кокетливая бабёнка позволяла пожирать себя глазами и лапать пониже спины от скуки за неимением других воздыхателей и ухажёров. Это были настоящие мужик и баба, озабоченные естественной телесной нуждой и предающиеся нормальным забавам, – большая редкость в современном Париже. В их надпочечниках и яичниках закипал чистый тестостерон, будивший здоровые фантазии, не противные законам природы.

После обильного перекуса Сирена отправилась на экскурсию по магазинам. Ни одна разведчица, из какой бы страны она не приехала, оказавшись в Париже, не смогла устоять перед соблазном начать секретную миссию в этом городе с посещения модных бутков. Геракл остался в холле и занялся просмотром местной прессы.

Газетчики много писали о беженцах и терактах. Россию обвиняли во всех бедах, включая варварские бомбардировки сирийских, эстонских и украинских городов. Ангажированные репортёры усматривали русский след в Ираке, Ливии и в других африканских странах. Насторожила статья под заголовком «Геи тоже могут быть патриотами», автор которой связал притеснения сексуальных меньшинств в Петербурге с недавним заявлением нашего президента о том, что для России не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. Много писали о маньяке, похищавшем в европейских столицах невинных мальчиков, которого безуспешно пытались отловить уже несколько лет. О пропавшем в Москве идеологе в газетах не было ни слова.