Читать книгу Епитимья - Матвей Дмитриевич Балашов - Страница 5

Эмма почувствовала на лице что-то холодное, в ту же секунду в её полуоткрытый рот попали капли воды. Маленькие и несущие жизнь.

Она открыла глаза и увидела только белую ткань, через которую пробивался тусклый жёлтый свет. Откуда-то доносились мужские голоса.

– … одна из кукол? О ней говорила Ребекка? – этот высокий голос Эмма раньше не слышала.

– Не называй её так, – прогудел знакомый бас.

– Ребекку не называть Ребеккой? – обладатель этого голоса засмеялся. Эмме этот человек заранее не понравился.

– Ты меня понял, – после этих слов послышались приближавшиеся шаги.

В комнате, где лежала Эмма, пахло спиртом, табачным дымом и затхлостью. Она никогда до этого не имела дела ни со спиртом, ни с табачным дымом, но была уверена, что это были именно они. Когда открылась дверь, ко всем прочим запахам добавился запах пота.

Эмма пошевелилась, чтобы показать, что она была в сознании, и протянула руку к тряпке у себя на лице, но её остановили аккуратным прикосновением.

– Не стоит, ты ещё слишком слаба, – это был её ночной знакомый. Он стоял совсем рядом с ней и старался говорить настолько мягко, насколько это было возможно.

– Нет, всё в порядке, правда, – Эмма вызволила руку из его ладони, убрала с лица ткань и сразу зажмурилась от яркого света.

Раздался тяжёлый вздох.

Эмма медленно открыла глаза и увидела рядом с кроватью, если это сооружение из коробок можно было так назвать, того, чьё лицо ей так и не довелось рассмотреть в их первую встречу. Никогда она не видела таких голубых глаз, столь выразительных на фоне густых чёрных волос, которые, казалось, покрывали всю нижнюю половину его лица. Он выглядел уставшим, хоть и старался бодриться.

– Люди, у которых всё в порядке, не падают в обморок, – его бас приятно разливался по комнате и пьянил, предметы вокруг начали расплываться.

Эмма почувствовала, как неведомые силы снова медленно, но верно утягивали её в царство Морфея, и мир вокруг начал блекнуть, пока не исчез совсем. Она действительно была слишком слаба.

Бородач аккуратно поправил на ней одеяло и вышел из комнаты, оставив Эмму наедине со сновидениями.

Серые тонкие пальцы тянутся к ней, как змеи, а Эмма всё бежит. Она пытается кричать, звать на помощь, но голос покинул её: изо рта вырывается только жуткий хрип.

Со всех сторон её окружают знакомые дома: её родной район, над которым время поиздевалось особенно жестоко. Газон вдоль домов пожух и пожелтел, все стёкла были разбиты, а асфальт покрылся паутиной трещин. В воздухе витают снежинки из пепла и тишина. Этим местом правят мёртвые.

Эмма оборачивается: безжизненные руки не отстают. Она продолжает бежать, чувствуя, как её плеч касается что-то холодное. Она бежит в свой дом. Она спрячется там, заставит окна мебелью, спасётся. Ещё чуть-чуть.

Мимо неё пролетает и уносится прочь чёрная птица.

Вот и их дом, стоит там же, где и должен. Эмма делает последний рывок. Дверь открывается перед её носом: на пороге улыбается Том серо-зелёного цвета. Его глазницы пустуют. Из его горла вырывается режущий крик…

Эмма резко поднялась на кровати и отдышалась: мир был таким же, как и всегда. Сознание постепенно возвращалось на место. Никакие руки к ней не тянулись. Только её ночной спаситель, стоявший в дверном проёме со стаканом воды, смотрел на неё с беспокойством – наверное, она кричала во сне. Эмма попыталась улыбнуться, но губы ей не повиновались. Бородач улыбнулся за них обоих и подал ей стакан: вода была удивительно вкусной.

– Приснился кошмар? – его голос обладал уникальными свойствами: залечивал самые глубокие раны.

Эмма кивнула, не отрываясь от стакана, и огляделась: комната была завалена разнообразными вещами и больше походила на бюро находок, чем на спальню. На книжных полках вдоль стен стояло всё, кроме книг: ржавый чайник, консервные банки, шахматная доска, пожелтевшие газеты, дырявая каска, пустые стеклянные бутылки, какие-то приборы, о предназначении которых Эмма не догадывалась, и сотни других предметов. На всех горизонтальных поверхностях стопками лежала одежда всех цветов и размеров, и Эмме оставалось только гадать, откуда здесь взялось место для её самодельной кровати.

Единственное окно было завалено однорукими манекенами, и источником света служила одна голая лампочка на потолке, которая на личном примере показывала, что иногда и один в поле воин.

Посреди комнаты стоял мольберт с недописанным портретом, который очень отдаленно напоминал Ребекку. По крайней мере, цвет волос был тот же. Эмма решила, что это было дело рук того неизвестного, чей голос она слышала сквозь сон.

– Не хоромы, но чём богаты, – сказал здоровяк, заметив взгляд Эммы. В этот раз у неё получилось улыбнуться. Она поставила стакан рядом с глобусом и зевнула.

Дверь в комнату открылась, и вошёл совсем молодой человек с едва проклюнувшимися усами. Он был высоким и худым и всё время нервно облизывал губы. С его лица не сходила хитрая улыбка, которая совсем не походила на так опротивевшие Эмме улыбки рабочих. Его улыбка сочетала в себе молодецкую дерзость и ясный ум.

Парень был одет в кожаную куртку, из-под которой виднелся белый воротник рубашки, джинсы и чёрные кеды с жёлтой звездой, а его каштановые волосы торчали во все стороны. В руках он держал внушительных размеров контейнер, который, судя по всему, и был причиной его радости.

Первым делом он оценивающе оглядел Эмму и, судя по всему, остался доволен. Её лысина его не смутила.

– Любишь же ты поспать, – сказал он и, увидев непонимающий взгляд Эммы, добавил: – ты провалялась почти двое суток, мы уже начали переживать, – по лицу бородача в этот момент можно было понять, что переживать начал только он. – Я Финн, кстати, рад знакомству, – молодой человек поставил контейнер на пол и протянул ей руку.

– Эмма, – ответила женщина и нехотя пожала его хлипкую ладонь. Вид человеческих рук всё ещё вызывал у неё отторжение.

– Это я знаю, Ребекка нам все уши прожужжала про тебя…

Старый знакомый Эммы шикнул на него, и Финн замолчал.

– А я Чиппо, но ты можешь звать меня просто Чип, – мужчина покраснел, говоря это, и Финн прыснул.

Эмма только улыбнулась и сама, переборов свою брезгливость, протянула ему руку. Этот человек спас ей жизнь, и это всё, что её тогда волновало.

Чип посмотрел в её глаза, рука Эммы утонула в его ладони. Этот момент несколько затянулся, и в комнате повисла неловкость.

Финн наблюдал за этой картиной с неприкрытым любопытством и всё время поглядывал на контейнер. Ожидание давалось ему с большим трудом, но он знал, что оно того стоило.

– И много же он доставил мне хлопот, – сказал он, когда Чип, наконец, отпустил Эмму, и наклонился к контейнеру.

Раздался щелчок, и мужчины многозначительно переглянулись, даже Чип светился от радости, как ребёнок. Что там могло быть? Эмму их поведение только напугало – она посильнее закуталась в одеяло и приготовилась к худшему, но, когда Финн достал содержимое контейнера, от неожиданности потеряла дар речи. Откуда? Как? Эмма не находила ответов, но сомнений быть не могло: парень держал в руках кота. Её кота. Того, с которым она уже распрощалась. Живого и невредимого.

Финн положил зверя на кровать, и тот сразу прильнул мордой к щеке Эммы, как будто никогда и не сомневался, что они встретятся вновь.

Эмма боялась спугнуть его и не дышала, а кот только тихонько мурчал. Её глаза наполнились слезами: она не могла поверить в своё счастье. Это всё ещё был сон. Сейчас она проснётся и увидит лысый затылок мужа, красные цифры на экране, позавтракает и поедет на работу… Но сон всё не заканчивался, во сне было так удивительно комфортно и спокойно… Пробуждение можно было отложить.

Все в комнате хранили молчание – слышалось лишь тиканье часов на стене и урчание кота. Эмма только тогда заметила эти часы, положение стрелок которых ей ни о чём не говорило: раньше она видела такие только на картинках.

Чип прервал идиллию:

– Кота придётся держать в контейнере, пока мы не убедимся, что он безопасен.

– Безопасен? – Эмма не понимала, какую опасность кот мог представлять для Финна и уж тем более для Чипа.

– Ну конечно, не из вредности же они всех домашних животных перебили, – Чип говорил тоном, не терпевшим возражений, но понятнее Эмме не стало.

Она лежала с открытым ртом, покрепче обняв кота, которого они хотели у неё забрать у неё. Забрать у неё единственное, что она любила… Финн пришёл ей на помощь:

– Она же не знает ничего, Чиппо, Ребекка ведь ничего ей не сказала.

Чип после этого хлопнул себя по лбу, и Эмма удивилась, как он не потерял сознание, – она бы точно получила сотрясение после подобного удара.

– Прости, – бородач сделал неуместно большую паузу. – Ребекка хотела сама тебе обо всём рассказать.

– Поэтому пока придётся ограничиться этой информацией, – закончил за него Финн, понимая, что у Чипа на это может уйти не одна минута.

Эмма представила, как у неё забирают кота: на её глазах бедного зверя сажают в клетку и снова разлучают их на недели, месяцы, годы. Может быть, в этот раз – навсегда. Кот словно читал её мысли и плотнее прижался к её груди. Слёзы потекли ручьём.

Мужчины стояли в нерешительности.

– Могу я побыть с ним хотя бы пять минут? – спросила она сквозь слёзы, посмотрев на Чипа как можно ласковее. Она была уверена, что этот бородатый ребенок не сможет ей отказать, но ошибалась.

– Нет, это слишком опасно, – пробасил Чип и аккуратно взял кота, который в ту же секунду вцепился в мускулистую руку когтями: возвращаться в контейнер он не хотел.

Кот жалостливо смотрел на хозяйку, просил её помощи, шипел, кусался – Эмма никогда раньше не видела кота в таком состоянии, но у неё не было сил даже встать с кровати, и она только понапрасну проливала слёзы.

Чип, не обращая внимания на укусы и боль, засунул кота в контейнер и поспешно вышел из комнаты, оставив Эмму наедине с Финном.

– Я думал, ты будешь сопротивляться, но ты молодец, – сказал он почти сразу, в очередной раз лизнув верхнюю губу, – может, Ребекка и не ошиблась в тебе.

«А это что должно означать?» – пронеслось в голове у Эммы, но вслух она сказала только:

– Были бы у меня силы сопротивляться двум взрослым мужчинам.

Она тяжело выдохнула и закрыла глаза. Тело всё ещё ломило, мысли покрывались сладкой дымкой. Неужели её снова клонило в сон?

Когда Эмма открыла глаза, Финн стоял вплотную к кровати и нависал над ней. С такой расстояния можно было различить рубцы, покрывавшие его лицо. Он посмотрел на Эмму испытующе и сказал шёпотом:

– Не знаю насчёт себя, но Чип бы тебя и пальцем не тронул. Видела бы ты, как он носился вокруг тебя, пока ты была без сознания, может, не стала бы тогда пытаться им манипулировать, – Эмма стыдливо отвела взгляд. – Он наивный, но уж точно не дурак, помни об этом. И уж если ты согласилась присоединиться к нам, изволь соблюдать правила.

Эмма снова посмотрела молодому человеку в глаза. А согласилась ли она?

– Иначе ты просто не выживешь, – закончил он и вышел вслед за Чипом.

Финн оставил неприятное послевкусие. Что-то в нём отталкивало Эмму и в то же время неумолимо влекло в себе.

Она смотрела на часы, все стрелки которых смотрели вниз, и силилась понять, что они пытались ей донести, сколько времени ей было отведено на этом свете или что ждало её в будущем, но очень скоро сдалась. Она слушала мерное тиканье и думала о муже. Ей было бы интересно узнать, как он отреагировал на её исчезновение. Скорее всего, Том не придал этому большого значения, если вообще заметил, что в доме стало на одного жильца меньше.