Читать книгу СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг. - Матвей Федорович Полынов - Страница 5

Холодная война сопровождалась изнурительной гонкой вооружений между США и СССР. Со стороны США и их союзников гонка вооружений в стратегическом плане рассматривалась как политика, направленная на экономическое изматывание СССР.

Такая стратегия, с их точки зрения, могла подорвать уровень жизни большинства советских трудящихся и вызвать в конечном итоге недовольство советским общественным строем, которое затем можно было использовать в собственных интересах.

Наиболее красноречиво об этом свидетельствует позиция американского президента Никсона, приведенная ниже, хотя так мог выразиться любой президент США от Трумэна до Рейгана. В 1974 году на одном из совещаний президента США с лидерами конгресса Никсон, дав обзор отношений с СССР, подчеркнул:

Мы вполне в состоянии пустить русских с голым задом.

Куда пустить? – осведомился тугой на ухо сенатор Стеннис.

С голым задом! С голым задом! – заорал президент (Смешки).

Поэтому, Джон, валяй. Ты должен ассигновать все больше денег на вооружение в своем Комитете[65].

Советский Союз не был заинтересован в гонке вооружений. Он нуждался в длительном периоде восстановления экономики, повышении уровня жизни исстрадавшегося и изможденного войной народа. Крайне деформированную экономику, возникшую благодаря ее милитаризации в годы войны, необходимо было постепенно демилитаризировать. В годы войны продукция военного характера составляла около 65–68 % всей произведенной в СССР промышленной продукции [66]. Страна нуждалась в развитии как базовых отраслей экономики, так и особенно тех отраслей промышленности, которые непосредственно влияли на уровень жизни людей.

О кризисном положении экономики говорят такие красноречивые данные. Так, в 1945 году в СССР чугуна выплавлялось 59 %, стали и проката производилось 66 и 65 %, нефти добывалось 62 %. Грузовых автомобилей, тракторов, комбайнов, паровозов изготовлялось в 2–5 раз меньше, чем в 1940 году[67]. Экономическая ситуация в СССР усугублялась еще и тем, что сразу же после войны, были прекращены поставки по «ленд-лизу». А импорт и «ленд-лиз» в 1941–1945 гг. обеспечили в валовом внутреннем продукте страны не менее 55 % потребления грузовых и легковых автомобилей, 20,6 % тракторов, 23,1 % металлорежущих станков, 42,1 % паровозов, 40,8 % алюминия, 24,3 % нержавеющей стали и т. д.[68] Теперь это необходимо было восполнять собственным производством.

Следует заметить, что после войны Советскому Союзу не удалось осуществить полномасштабную конверсию. И главная вина в этом ложится на холодную войну. Огромная трудность для нашей страны заключалась в том, что восстанавливать и развивать экономику, поднимать уровень жизни и вступать в качественно новый этап гонки вооружений, приходилось одновременно. Понятно, что все эти три огромной важности и трудности проблемы, решить сразу было невозможно. Две первые задачи, в большей степени вторая, были пожертвованы в пользу третьей. При такой ситуации, отставание в области уровня жизни, становилось запрограммированным на десятилетия вперед.

Исследователи отмечают, что вполне возможно, что при иной международной обстановке, при сохранении баланса сил на уровне, скажем весны 1945 года, Сталин отдал бы приоритет конверсии. Уместно вспомнить, как на совещании наркомов оборонной промышленности, созванном вскоре после войны, Сталин давал им указания, какую продукцию они должны были выпускать. «Паршин – турбины, насосы, компрессоры, текстильные и полиграфические машины, часы…. Ванников —… Устинов —… Шахурин —…» и т. д [69] Однако перестройка промышленности на гражданское производство не стала ведущей тенденцией развития производства. Как пишет И.В. Быстрова, за внешне «демилитаристским» периодом скрывался новый виток гонки вооружений[70].

США не оставляли Советскому Союзу иной альтернативы, кроме как вступить с ними в качественно новый этап в области гонки вооружений. Непомерная трудность для СССР заключалась в том, что он находился в разоренном положении: полностью или частично было разрушено 1710 городов и поселков городского типа, более 70 тыс. сел и деревень, 31850 промышленных предприятий, 65 тыс. км. железных дорог и т. д. Огромными были людские потери. Только убитыми насчитывалось более 28 млн. человек. На таком фоне Советский Союз вынужден был вступить в гонку вооружений по существу со всем Западным миром.

США, имевшие значительно больший экономический потенциал и уровень технологического развития, чем СССР, в течение длительного времени лидировали в области создания новых видов вооружений. Положение догоняющей страны заставляло СССР тратить огромные финансовые и материальные ресурсы с тем, чтобы в короткие сроки ликвидировать опасное отставание.

Таблица 1

Этапы создания ядерного оружия и носителей

Источник: Рябев Л. Атомное оружие и проблемы мира // Игорь Васильевич Курчатов в воспоминаниях и документах. М., 2004. C.XXXIV.

С августа 1945 года высшим государственным приоритетом СССР становится атомный проект, создание атомного оружия. Возникают государственные структуры – Специальный комитет при ГКО во главе с Л.П. Берией и Первое главное управление, которое возглавил Б.Л. Ванников. Эти органы получили чрезвычайные полномочия для решения задачи создания атомного оружия в кратчайшие сроки, а материальные и финансовые ресурсы распределялись как «Специальные расходы ГКО»[71]. Как пишет академик Е.П. Велихов, «В считанные дни он (Сталин – М.П.) поднял Россию на дыбы – приняты кардинальные решения, на долгие десятилетия определившие развитие ядерного оружия, атомной промышленности и науки в России»[72].

Столь большое внимание этому вопросу уделялось потому, что атомная бомба превратилась в решающий фактор мировой политики. Американский исследователь Дж. Холловэй пишет, что «именно Хиросима внесла атомную бомбу напрямую в советские стратегические расчеты. До Потсдама советские лидеры не могли усмотреть связи между бомбой и международной политикой. После Хиросимы эту связь нельзя было больше игнорировать»[73].

Для разработки и реализации атомной бомбы нужно было создать совершенно новую отрасль, один из главных оплотов ВПК – атомную промышленность, куда входили сотни закрытых предприятий, НИИ, лабораторий и организаций. Спецкомитет и ПГУ были наделены правом реквизировать ресурсы из любого сектора экономики на нужды атомной программы, облагая своего рода данью все нужные для этого предприятия и организации страны. Осуществление атомной программы стало самым ярким примером военно-промышленной мобилизации страны[74]. Четыре заместителя председателя Совета Министров СССР (Л.П. Берия, М.Г. Первухин, В.А. Малышев, Н.А. Вознесенский) с 1945 года несли персональную ответственность перед Сталиным за своевременное выделение ресурсов ряду отраслей промышленности, чтобы обеспечить в первую очередь институты, КБ и предприятия ПГУ – нарождающуюся атомную промышленность – всем необходимым[75].

Фактор времени, стремление как можно быстрее создать атомную бомбу и лишить США монополии на нее, заставляли Советское руководство идти на большие траты. 25 января 1946 года И.В. Курчатов был вызван в Кремль. После встречи он записывает для себя: «… Сталин сказал, не нужно искать менее дешевых путей…что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко. С русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь»[76].

Но это совершенно не означает, что ресурсы шли сюда полным потоком. Архивные материалы свидетельствуют, как по личному распоряжению Сталина изыскивались и распределялись на стройки атомной индустрии каждая тонна металла, кубометр леса, моток провода и кусок мыла[77].

Достоверных данных о стоимости первой советской атомной бомбы не существует. Можно лишь говорить о миллиардных тратах, отрицательным образом влиявших на уровень жизни людей в стране. Министр здравоохранения Е.И. Смирнов чрезвычайно был обеспокоен плохим снабжением больниц медикаментами. Сталин, узнавший об этом, спокойно ответил: «Смирнову, по должности знавшему о разработке ядерного оружия, не подобало не понимать, куда идут средства»[78].

Если взять для сравнения затраты на создание американской атомной бомбы, то станет ясно, что они были огромны. Она обошлась им в два миллиарда долларов. По данным Н.С. Симонова, которые, очевидно нельзя считать абсолютно точными, затраты на советскую атомную программу составили в 1947–1949 гг. 14,5 млрд, рублей [79]. Если учесть, что по советскому официальному курсу, установленному в 1936 году, один доллар США равнялся 5,3 рубля, то расходы на создание атомного оружия в США и СССР будут соотноситься примерно как 10,6 к 14,5 млрд, рублей, то есть с превышением советских расходов над американскими[80].

Спустя 30 лет, президент Академии паук СССР А.П. Александров отмечал: «Теперь можно открыто и прямо сказать, что значительная доля трудностей, пережитых нашим народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы с тем, чтобы сделать все возможное для успешного завершения в самые сжатые сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия»[81].

После создания атомного оружия центральным вопросом становится проблема его доставки до территории потенциального противника, то есть вопрос о носителе.

Во второй половине 1940-х гг. война рассматривалась американскими политиками как серия безнаказанных ударов по территории Советского Союза, поскольку территория США являлась недосягаемой для советской авиации. В результате ядерного нападения предполагалось вывести из строя 85 % советской промышленности и уничтожить около 7 млн. человек. Завершить разгром СССР и его союзников должны были сухопутные войска НАТО (160–170 дивизий и более 7 тысяч самолетов). Исходя из этого, вопрос о создании носителя (носителей) атомного оружия становился исключительно важным. От этого зависела безопасность огромной страны.

Для Советского Союза, вынужденного наносить авиационные удары лишь с собственной территории, требовался стратегический самолет с дальностью 10000-12000 км. Первый советский межконтинентальный бомбардировщик был создан в ОКБ Туполева в 1951 году ТУ-85, с дальностью полета 12000 км, что обеспечивало достижение целей на территории США[82]. Казалось, что задача создания межконтинентального средства доставки ядерного оружия успешно решена. Но этот самолет имел поршневой двигатель, который не позволял иметь высокую скорость, благодаря чему он был сильно уязвим со стороны американских истребителей. Стало совершенно очевидным, что создать стратегический бомбардировщик, соответствующий более высоким требованиям, можно было, лишь перейдя к реактивным двигателям. Создание новых дорогостоящих бомбардировщиков требовало больших финансовых трат. В частности, только на создание бомбардировщика Мясищева специальным Постановлением Совета Министров от 24 марта 1951 года из резервного фонда Совмина было выделено 30 млн. рублей[83].

Первыми советскими стратегическими бомбардировщиками нового поколения были самолеты В.М. Мясищева и А.Н.Туполева. Бомбардировщик Мясищева (М-4), прошедший испытания в январе 1953 года, показал скорость 947 км/час и дальность полета 9800 км. Однако, по мнению специалистов, он все же не мог в полной мере считаться межконтинентальным. Новый самолет Мясищева (М-3) с одной дозаправкой в воздухе имел уже дальность полета 15000 км. Продолжительность полета достигла 20 часов. Теперь бомбардировщик с полным правом мог считаться межконтинентальным: он получил способность, взлетев с аэродрома, расположенного в Советском Союзе, наносить удары по США и возвратиться на свою базу. Он был принят на вооружение в 1958 году[84].

Другим стратегическим бомбардировщиком был самолет А.Н. Туполева (ТУ-95), имевший дальность полета 12000 км и скорость 882 км / час. На вооружение был принят в 1955 году[85]. Нужно отметить, что в том же году, когда СССР стал разворачивать свои стратегические бомбардировщики, в США на вооружении их имелось уже 1260 единиц[86].

Большие средства требовались на строительство аэродромов для стратегических бомбардировщиков. Средняя стоимость аэродрома первого класса составляла 80–85 млн. рублей, второго класса 50–55 млн. В 1953–1955 гг. планировалось построить шесть аэродромов на территории СССР и пять оперативных аэродромов на территории стран народной демократии и Китая[87]. «Эти действия, – как пишет И.В. Быстрова, – можно рассматривать как ответные на политику окружения СССР военными базами США, которые с созданием НАТО вплотную приблизились к границам советских “сателлитов”»[88].

Носителями атомного оружия рассматривались не только бомбардировщики, но и ракеты. О важности ракетной программы говорит тот факт, что ее выполнение осуществлялось под личным контролем Сталина, а программы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на утверждение предоставлялись непосредственно председателю Совета Министров СССР.

В 1950-е годы одним из главных приоритетов стратегической гонки вооружений было форсированное создание баллистической ракеты с межконтинентальной дальностью. Эта задача в Советском Союзе была решена в рекордно короткие сроки – в 1954–1957 гг., то есть за три года. Нужно заметить, что это был единственный вид вооружений, по которому Советскому Союзу удалось опередить США.

В США также были развернуты программы по созданию баллистической ракеты. На создание различных видов стратегических ракет в период с 1951 по 1959 гг. ими было израсходовано шесть млрд, долларов[89]. Как видно, это в три раза больше, чем на создание первой американской атомной бомбы.

Уровень расходов США на создание баллистических ракет может дать представление о затратах Советского Союза в этой области.

После создания атомной бомбы в США и СССР, работы по совершенствованию ядерного оружия не прекращались. Деятельность ученых в обеих странах была направлена на создание более мощного оружия – водородной бомбы. Важно отметить то, что, если первая советская атомная бомба была скопирована с американского образца, то первая водородная бомба отличалась от американской, поскольку была создана совершенно самостоятельно советскими учеными и была технически более совершенной[90].

Взрывы атомной и водородной бомб положили начало бешеной гонке ядерных вооружений между СССР и США. Соединенные Штаты стремились быть лидером в этой области, а Советский Союз, будучи «догоняющей» страной, вынужден был в кратчайшие сроки ликвидировать это отставание. В 1945 году США имели шесть бомб, а СССР ни одной; в 1949 году США произвели уже 235 атомных бомб, а СССР в том году только одну (взорвано). В год смерти Сталина (1953 г.) США в своем арсенале имели уже 1436 бомб, а СССР только 120. В 1960 году соответственно 20434 и 1605; в 1970 г. – 22492 и 11643. Советский Союз по числу боеголовок догнал, а затем и превзошел США. В 1977 году соотношение было еще в пользу американцев – 25342 и 23044. Но в 1978 году боеголовок стало больше у СССР: соответственно 25393 и24424 штук. С этого времени Советский Союз стал резко наращивать производство ядерных боеголовок, и в 1986 году СССР уже значительно опережал США: их количество соответственно равнялось 45000 и 23410[91], то есть больше в 1,9 раза.

Наряду с наращиванием ядерных зарядов высокими темпами в 1960-е гг. шло создание их носителей, особенно ракет. В 1963 году на вооружение США кроме примерно 1650 бомбардировщиков В-47 и Б-52 уже имелись 126 МБР «Атлас», 54 МБР «Титан», 300 МБР «Минетмен» и более 250 ракет «Поларис» на 16 подводных лодках. Количество Б-52 определялось в 500 единиц, в том числе 80 оснащались крылатыми ракетами «Хаунд дог» класса «воздух – земля». Крометого, Англия имела четыре атомные подводные лодки, вооруженные ракетами «Поларис» и 80 стратегических бомбардировщиков. Франция – 45 стратегических бомбардировщиков[92].

В СССР также создавалось мощное ракетно-ядерное оружие различного базирования. На вооружение поступили ракеты средней дальности Р-12 и Р-14, МБР – Р-16. Готовились к вводу в строй МБР Р-36 и УР-100. Ракетами оснащались подводные лодки[93].

Наряду со стратегическими бомбардировщиками и стратегическими ракетами, серьезное внимание уделялось также развитию военно-морского флота, особенно носителям ядерного оружия. С 1953 года началось строительство атомных ракетных и многоцелевых подводных лодок. В 1955 году с подводной лодки стартовала баллистическая ракета, а в сентябре 1958 года с подлодки осуществлен пуск ракеты из подводного положения[94]. В 1964 году баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, были приняты на вооружение.

Чтобы в определенной степени ликвидировать это отставание в СССР в 1960-е гг. в первую очередь закладывались и вводились в строй атомные и дизельные торпедные и ракетные подводные лодки[95].

К концу 1960-х годов в стратегическом арсенале США находилось более двух тысяч носителей стратегического оружия. В их число входили 1054 межконтинентальные баллистические ракеты, 656 баллистических ракет на подводных лодках, 540 бомбардировщиков межконтинентального радиуса действия. Ценой значительных усилий СССР, находясь под прицелом указанного американского арсенала, сумел создать такое же количество носителей ядерного оружия. Между двумя великими державами возникло состояние относительно устойчивого паритета в военной сфере. Отныне Соединенные Штаты вынуждены были действовать на международной арене с учетом этой реальности. Вместо открытого провозглашения курса на достижение превосходства над СССР президент Никсон вынужден был говорить о «достаточности» имеющихся у США стратегических вооружений, о допустимости состояния паритета с Советским Союзом[96].

Достигнутый паритет заставил администрацию Никсона заявить о готовности начать переговоры об ограничении стратегических вооружений. Договор об ОСВ – I между СССР и США был подписан во время визита Никсона в Москву в мае 1972 года. Согласно договору, обе стороны обязались прекратить строительство дополнительных шахтных пусковых установок для межконтинентальных баллистических ракет (МБР), а также заморозить численность современных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту (ПЛАРБ) и число пусковых установок (ПУ) баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) на уровне, существовавшем па момент подписания соглашения. Таким образом, количество МБР замораживалось на уровне 1398 единиц для СССР и 1054 – для США. Протоколом к Временному соглашению предусматривалось, что СССР может иметь не более 960 ПУ БРПЛ и 62 современных ПЛАРБ, а США – не более 710 ПУ БРПЛ и 44 современных ПЛАРБ[97].

Подписание этого договора означало, что США признали равной себе по силе и статусу другую державу – Советский Союз.

Этот важный договор, к сожалению, не смог изменить милитаристскую психологию противодействующих сторон. Она по-прежнему была направлена на то, чтобы взять верх над другой стороной.

Гонка в области ракетно-ядерных вооружений заставляла тратить непомерно большие средства. Опираясь на американские источники, российский исследователь Ю.Н. Смирнов приводит следующие данные. США с момента разработки первой атомной бомбы затратили в ценах 1995 года около четырех триллионов долларов на создание своего ядерного потенциала и гигантской инфраструктуры, прямо или косвенно задействованной на его поддержание, а также на меры для обеспечения безопасности в атомную эпоху[98]. Он полагает, что эквивалентные затраты выпали на долю и Советского Союза[99].

СССР, достигнув паритета в области ракетно-ядерного вооружения, стремился ликвидировать свое отставание по неядерным (обычным) вооружениям, особенно в области ВМФ.

СССР развернул широкомасштабное строительство военно-морского флота, способного действовать в мировом океане. Конец 1970-х – начала 1980-х гг. представители ВМФ считают периодом наивысшего расцвета советского флота[100]. В эти годы в строй вступили противолодочный крейсер «Киев», «Минск», «Баку» (позднее «Адмирал Флота Советского Союза Горшков»), «Тбилиси» (позднее – «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов»). В начале 1980-х гг. вступили в строй головные атомные подводные лодки третьего поколения с баллистическими – «Тайфун» и крылатыми – «Гранит» ракетами[101].

В 1978–1987 гг. СССР построил крупных надводных кораблей столько же, сколько и США, а многоцелевых подводных лодок – в два раза больше. Началось строительство особо крупных кораблей (авианосцев, крейсеров)[102]. По мнению адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова «советский военно-морской флот обрел способность открыть новые направления борьбы для вооруженных сил, причем те, которые с давних пор считались для нас недоступными[103]. Он также отмечал, что создание советского океанского флота сопоставимо по значению с созданием в СССР ядерного оружия[104].

Развитие советского ВМФ происходило в условиях жесткого противоборства с американским флотом. Администрацией президента Картера в конце 1970-х гг. было запланировано создание 14 подводных лодок типа «Огайо» до 1989 года. Активно вводились в строй подводные лодки – ракетоносцы «Трайденд» с ракетными системами «Трайденд-2». Эти подлодки имели по 24 ракетные шахты, каждая из ракет несла четырнадцать ядерных зарядов.

Одной из сложнейших проблем, вставших перед ВМФ СССР в связи с началом несения постоянной боевой службы, было обеспечение системы базирования. Возникновение океанского флота потребовало создания военных и военно-морских баз на территории стран, находящихся за тысячи миль от границ СССР и его союзников. В 1960-1980-е гг. СССР имел военно-морские базы в Египте, Сирии, Алжире, Сомали, Гвинее, Бенине, Вьетнаме, Ливии, КНДР, Мозамбике, Северном и Южном Йемене и др.[105] Количество военных баз и расходы на их содержание в официальной российской печати не публиковались. СССР оказывал экономическую и военную поддержку правительствам стран, на территории которых находились его базы[106].

Серьезное внимание в этот период уделялось развитию сверхзвуковой авиации: созданию истребителей и бомбардировщиков. На вооружение были приняты истребители различных модификаций МиГов и Су (авиаконструктор Сухой). Всего же весь самолетный парк СССР в 1987 году составил свыше 5000 истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков, разведывательных самолетов[107]. Приблизительно можно представить сумму затрат, если учитывать, что стоимость одного американского истребителя F-14, F-15 равнялась 50 млн. долларов.

В 1986 году новый министр обороны США К. Уайнбергер подчеркивал: «Наши (американские – М.П.) ВВС в течение длительного времени превосходят советские по боевым возможностям» [108]. И хотя ВВС НАТО, сохраняя преимущество над авиацией ОВД в штурмовиках и истребителях-бомбардировщиках, уступали ей в численности истребителей-перехватчиков, общее соотношение сил в тактической авиации было: по боевым самолетам 1,2:1, по вертолетам 1.8:1 в пользу НАТО[109].

В 1967 году было принято Постановление Совмина СССР о создании нового поколения стратегического бомбардировщика. Это было связано с тем, что основные советские бомбардировщики М-3 и Ту-95 были уже не способны преодолеть усовершенствованную систему ПВО континентальной части США. Они сверхзвуковой стратегический бомбардировщик приняли на вооружение в 1985 году. В СССР аналогичный бомбардировщик – Ту-160 был принят на вооружение в 1987 году. Стоимость программы создания таких бомбардировщиков (Б-1Б) оценивалась конгрессом США в 20,5 млрд, долларов. Цена одного самолета равнялась 237,2 млн. долларов[110]. ТУ-160 также был дорогостоящим самолетом. Первоначально государству он обходился в 48 млн. рублей[111].

В начале 1980-х гг. между США и СССР начинается новый этап гонки вооружений. Американский президент Р. Рейган сознательно ужесточил политику, проводимую его предшественниками в отношении СССР.

В числе задач, поставленных рейгановской администрацией в рамках «нового курса», была и такая – втягивание Советского Союза в новый виток гонки вооружений.

США развернули программу модернизации своих стратегических ядерных сил, стоимость которой оценивалась в 180 млрд, долларов. Советский Союз ставился перед необходимостью совершенствования своих аналогичных вооружений. Но особенно разорительной для СССР должна была стать реализация стратегической оборонной инициативы (СОИ), предполагавшая перенести гонку вооружений в космическое пространство.

Советское руководство, понимая, насколько обременительной может стать новый этап гонки вооружений для нашей страны, стало выступать категорическим противником СОИ. Как подчеркивал маршал С.Ф. Ахромеев, продолжать политику военного противостояния с США и НАТО после 1985 года Советский Союз не мог. Экономические возможности были практически исчерпаны[112].

Следует отметить, что в усилении гонки вооружений определенную ответственность несет и СССР. После достижения военно-стратегического паритета в конце 1960 – начале 1970-х гг. можно было эту гонку вести значительно на более низком уровне. Но Советский Союз, втягивая себя в глобальное противостояние с Западом за влияние в мире, вынужден был наращивать как ядерное, так и обычные вооружения. Помимо флота и авиации, высокими темпами увеличивались арсеналы танкового, артиллерийского, химического и других видов вооружений. На 1 июля 1988 года на европейском театре ОВД имела 59470 танков, а НАТО 30690 танков [113]. В 1970-1980-е гг. СССР произвел танков в 2,2 раза больше, чем страны НАТО и Япония (и более чем в 3 раза больше, чем США), артиллерийских орудий – в 4 раза (в 8 раз больше, чем США). Во второй половине 1980-х гг. у нас на вооружении танков, БТР и БМП было примерно столько же, сколько во всем мире, вместе взятом, втрое больше многоцелевых подводных лодок, чем в США (и больше, чем у НАТО в целом)[114].

Над оборонными заказами в тот период работали 181 военный завод. С учетом кооперированных с ними предприятий, производственная часть советского ВПК была представлена 2000 предприятий[115].

Если же взять экономическую составляющую, то Советскому Союзу ОВД обходился значительно дороже, чем Соединенным Штатам НАТО. Об этом красноречиво свидетельствуют такие цифры: советская доля в военных расходах Варшавского Договора всегда составляла более 90 %, а американская в аналогичных расходах НАТО – 50 %[116].

Определить реальный объем расходов СССР на военные цели, как за весь период холодной войны, так и в отдельные годы является задачей едва ли разрешимой. Официальные цифры никогда не отражали их реальных размеров, поскольку многие военные программы, как полагают исследователи, – шли по другим статьям государственного бюджета и были «спрятаны» в расходы на гражданские цели[117]. Прямые военные расходы СССР с 1947 по 1991 гг. составляли в долларах США 1993 года 10039 млрд., что равнялось 12,6 % национального дохода страны в эти годы[118]. Международный институт стратегических исследований в Лондоне оценивал военные расходы СССР в конце 1980-х гг. в объеме 17,6 % валового национального продукта[119].

По подсчетам российских экспертов, произведенных во второй половине 1990-х гг., 12–13 % советского валового национального продукта направлялось в военно-промышленный комплекс (оборону), а в США – 5,6 %. Доля оборонных расходов в государственном бюджете СССР составляла 45–50 % (в США – 25–27 %). Советские военные расходы оценивались в 250300 млрд. долл, в год, что приблизительно соответствовало военным расходам США, но советская экономика, например, в середине 1980-х гг. составляла 50–60 % ВНП США[120].

США израсходовали за годы холодной войны на военные цели 9471 млрд, долларов, или 5,6 % их национального дохода (СССР – 10039 млрд, долларов). Более богатые США израсходовали на военные цели меньше, чем СССР[121].

Масштабы военных расходов становятся еще более понятными, если их показатель перевести на душу населения и сравнить с другими странами. Дня поддержания военного паритета общие затраты на оборону и военную промышленность в СССР к концу 1970-х – началу 1980-х гг. достигли по некоторым оценкам 900 долларов на душу населения. Примерно столько же тратили и США (968 долл.). Однако в СССР тратили значительно больше, чем в других странах. В Англии эти расходы составляли 436 долларов, в Германии – 360, в Японии – 102 доллара на душу населения[122].

Впервые официально в СССР уровень расходов на военные нужды был раскрыт в июне 1989 года на сессии Верховного Совета СССР. Было отмечено, что в 1990 году военные расходы страны достигнут не менее 25 % государственного бюджета СССР[123]. Можно предположить, что в предыдущие годы, особенно если взять период 1950-1960-х гг., эти расходы были значительно больше, так как уровень конфронтации между двумя военно-политическими блоками НАТО и Варшавским договором был выше, чем в конце 1980-х гг.

Гонка вооружений являлась тяжелейшим бременем для СССР. Она стала серьезным тормозом его социально-экономического развития. Советскому Союзу оказались не под силу одновременно конкуренция в области гонки вооружений, развитие на высоком уровне гражданских отраслей и повышение уровня жизни людей. Нет сомнения в том, что более чем 40-летнее военно-экономическое противостояние самым прямым образом способствовало нарастанию экономического и социального кризиса в СССР и переходу к политике перестройки в 1985 году.