Читать книгу СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг. - Матвей Федорович Полынов - Страница 8

Почему возник ракетный кризис во второй половине 1970-х годов? Установление примерного паритета в стратегических вооружениях между СССР и США не привело к прекращению гонки вооружений. Каждая страна стремилась увеличить уязвимость потенциального противника. Местом огромной концентрации войск и вооружений, в том числе и ядерных, стала Европа.

Большие усилия в наращивании вооружений в Европе прикладывали США. Создав новый тип ядерного оружия – нейтронную бомбу – они предполагали разместить ее в европейских странах. Это оружие было направлено на массовое поражение живой силы, но при этом не обладало разрушительным свойством для материальных объектов. Размещение этого оружия аргументировалось тем, что оно не является в полном смысле ядерным. Однако европейскую общественность обмануть не удалось. Против размещения этого «неядерного оружия» поднялись миллионы людей в Европе. В мощное антивоенное движение включились сотни тысяч людей и в странах, являющихся союзниками США по НАТО. Под давлением европейского антивоенного движения президент США Джимми Картер 7 апреля 1978 года вынужден был дать указание приостановить нейтронный проект.

Политика Советского Союза в тот период также была направлена на модернизацию своих ракетных ядерных сил, размещенных в европейской части страны. Такая политика была направлена не на то, чтобы добиться преимущества перед НАТО, а для того, чтобы ликвидировать свое отставание в этой области. Г.М. Корниенко указывает, что СССР на советско-американских переговорах по ОСВ-1 и ОСВ-2 настойчиво ставил вопрос об американских ядерных средствах передового базирования, географическое расположение которых позволяло наносить удары по Советскому Союзу. Потенциальную угрозу СССР несли Англия и Франция, обладающие ядерным оружием[211]. По данным Корниенко, соотношение по ядерным боезарядам на стратегических носителях было 3:1 в пользу США[212].

В этих условиях в 1976 году на Политбюро ЦК КПСС было принято решение о замене устаревших ракет средней дальности, установленных в европейской части СССР, на новые. Позднее А.А. Громыко, министр иностранных дел СССР, вспоминал: «Это была не совсем продуманная инициатива. На начальном этапе ни Андропов, ни я, не знали, что Брежнев с Устиновым еще в 1975 г. приняли решение об их размещении, и в 1976 г. оно началось без серьезного обсуждения на Политбюро. Это был отход от обычной практики. «Здесь телегу – ракеты СС-20 – поставили впереди лошади – большой политики в отношении США и Западной Европы. Не было должного политического обеспечения этой военной акции, обоснования появились с опозданием»[213].

В 1976–1977 гг. Советский Союз приступил к замене устаревших и небезопасных ракет средней дальности – РСД-4 и РСД-5 (по западной классификации СС-4 и СС-5) на новые РСД-20 (СС-20). По мнению Корниенко замена старых ракет на новые была вопросом не целесообразности, а вопросом необходимости, еще точнее – неизбежности[214].

Замену старых ракет на новые США и ее союзники использовали как повод для модернизации своего ядерного потенциала в Европе. Известно, что заказ на разработку ракет средней дальности «Першинг-2» был выдан американской промышленности еще в 1968 году. «Четырьмя годами позже США, – пишет В.М. Фалин, – вступили в контакт с ФРГ и Англией на предмет размещения на их территории нового ракетно-ядерного оружия и координации усилий для продвижения соответствующего решения в Атлантическом союзе»[215]. Ведь даже Киссинджер вынужден был признать, что «СС-20 явились скорее предлогом для развертывания американских ракет, чем его причиной»[216].

На сессии НАТО 30–31 мая 1978 года было принято решение о довооружении ядерными ракетами. Однако по вопросу целесообразности размещения в Европе новых американских ракет, как в НАТО, так и в правящих кругах США, единства не было. Это открывало хорошую перспективу для советской стороны с тем, чтобы реально предотвратить размещение американских ракет в Европе. Но советское руководство не сумело воспользоваться данным обстоятельством. Как вспоминает Г.М. Корниенко, «Запад подавал нам соответствующие сигналы: пусть СССР «раскроет карты», из которых было бы видно, что он не станет развертывать ракет СС-20 больше (в пересчете на боеголовки), чем были ракеты СС-4 и СС-5, а еще лучше – ограничиться несколько меньшим их числом с учетом более высоких качественных характеристик. Тогда озабоченность западноевропейцев, как и вопрос о размещении новых американскихракет в Европе, будет снята»[217].

Сторонник довооружения НАТО канцлер ФРГ Гельмут Шмидт и тот «долго не захлопывал дверь, не запирал на ключ. Еще один шанс он предоставил советской стороне летом 1979 г., когда по дороге на Дальний Восток (или обратно) специально делал остановку в Москве. На аэродроме в Шереметьево канцлера приветствовали А.Н. Косыгин и АА. Громыко. Главный предмет беседы – «довооружение» Запада перед лицом «сверхвооружений» Востока. Шмидт добивался – или Советский Союз раскроет, куда он клонит чашу весов, или ФРГ поддержит «профилактические защитные» контрмеры НАТО. Наши представители сыграли в молчанку»[218].

Одним словом, западноевропейцы хотели прозрачности советской позиции по этому вопросу. Их озабоченность могла быть снята, если бы СССР заявил им, что количество ракет СС-20 не будет превышать количество старых ракет СС-4 и СС-5, тем более что последние должны были быть сняты вообще с вооружения. «Делалось это у нас в глубокой тайне, – пишет А.Ф. Добрынин, – и без объяснения, что эти ракеты ставились на замену, а не в дополнение к уже существующим ракетам старого поколения»[219].

Глава советского правительства А.Н. Косыгин о содержании беседы с Гельмутом Шмидтом доложил в Политбюро. Министр обороны Д.Ф. Устинов был бескомпромиссен: «Ишь чего захотели, раскрыть им наши планы. Да еще скорректируй их! А кто даст гарантии, что они после этого откажутся от своих планов?» [220]. Устинов был совершенно убежден в том, что «НАТО все равно, что бы мы не сделали, разместит в Европе свои ядерные ракеты сродней дальности», и потому неважно, дадим ли мы им поводы. «Что, снова будем плестись в хвосте?» – добавил он в разговоре с Громыко[221]. Жесткая позиция Устинова на Политбюро взяла верх. Возможность плодотворного диалога с западноевропейцами в этот короткий, но очень важный отрезок времени была нашей дипломатией упущена. Хотя, конечно, и нельзя утверждать, что был упущен шанс предотвратить принятие решений НАТО и последующее развертывание американских ракет средней дальности.

Администрация Картера информировала Кремль о том, что на декабрьской сессии НАТО (1979 г.) она будет добиваться решения о размещении американских ракет в Европе. В Кремле с запозданием оценили масштабы угрозы, которая в будущем может нависнуть над Советским Союзом. В Москве стали категорически возражать против этих планов. 6 октября 1980 г. Брежнев предложил демонтировать часть уже размещенных ракет СС-20, а также вывести из ГДР 20 тыс. советских войск и 1000 танков в течение следующего года, в обмен на отказ НАТО разместить американские ракеты в европейских странах. Однако со стороны США инициатива Брежнева не нашла поддержки.

Позиция советского руководства по евроракетам на том этапе в отечественной и зарубежной историографии подвергалась критической оценке. По мнению Дж. Боффа, «советская дипломатия оказалась не на высоте. Ракеты СС-20 бросили ФРГ, Францию, Италию и другие европейские страны в объятья США и в то же время отдаляли Варшаву, Прагу и Будапешт от Москвы»[222]. Некоторыми российскими историками решение о размещении на европейской части СССР ракет РСД-20 также рассматривается, как создание нашей страной нового очага международной напряженности [223]. Это был серьезный просчет середины 70-х годов, который привел к созданию в Европе второго стратегического фронта против СССР и к обострению военного противоборства не только с США, но и со всеми странами Запада Европы, а также содействовал отходу от разрядки напряженности в конце 70-х годов[224].

12 декабря 1979 года на сессии НАТО было принято убийственное решение о развертывании в 1983 году 672 ракет средней дальности с ядерными боеголовками (108 «Першинг-2» и 464 крылатых ракет «Томагавк» на территории Англии, Италии, ФРГ, Бельгии и Нидерландов)[225].

В ноябре 1981 года Рональд Рейган выступил с инициативой, получившей название «нулевой вариант». Он предусматривал ликвидацию размещенных ракет СС-20 за отказ разместить в Западной Европе «Першинг-2» и крылатые ракеты[226]. Однако, по мнению Г.М. Корниенко, последующие события показали, что это был всего лишь пропагандистский ход, рассчитанный на то, что Советский Союз никогда не согласится с таким вариантом[227]. Инициатива Рейгана выносила за скобки ракеты Англии и Франции, а также ракеты морского базирования, и это сохраняло перевес сил потенциальных противников СССР в ядерных средствах средней дальности и не могло удовлетворить советскую сторону.

Это предложение Рейгана сразу же в Москве было встречено отрицательно. Трудно было согласиться на это, прежде всего по психологическим соображениям. Ведь СССР уже произвел ракеты, поставил их на вооружение, обучил офицеров, потратив значительные деньги в обмен лишь на обещание США не размещать в будущем свои ракеты (помимо пропагандистского выигрыша они сэкономили бы еще немалые средства).

Однако советская дипломатия и на этот раз, как нам представляется, допустила просчет. Следовало бы с американцами вступить в переговорный процесс. Можно согласиться с А.Ф. Добрыниным, констатирующим, что «мы получили бы неплохой пропагандистский выигрыш, если бы сделали это. Дело в том, что весь замысел Рейгана строился именно на нашем отказе» [228]. Добрынин подкрепляет свои выводы высказываниями Уорнке, являвшегося главой делегации США на переговорах по ОСВ-2, который крайне пессимистически оценивал перспективы этих переговоров. По его словам, «Рейган поставил себе целью ускоренными темпами наращивать военную мощь Америки и американское ядерное присутствие в Европе… президент все равно нашел бы повод отказаться от собственного предложения только из-за того, чтобы добиться развертывания американских ракет в Западной Европе». «Показательно, пишет Добрынин, – что впоследствии, когда мы стали проводить более продуманную линию, американской дипломатии пришлось отбиваться от их же собственного «нулевого варианта», выдвигая всякого рода «промежуточные решения»[229].

В будущем, когда международная обстановка несколько улучшилась и опасность развязывания ракетно-ядерной войны отошла, новый советский Генсек М.С. Горбачев согласился на принятие «нулевого варианта», заставив по существу пойти на радикальное сокращение ядерных вооружений в Европе.

Однако в тот период американцы, одержимые стремлением разместить свои ядерные ракеты на европейском континенте, не хотели обсуждать никакие предложения советской стороны, направленные на достижение компромисса. В частности, 15 марта 1982 года Брежнев объявил мораторий на размещение новых ракет средней дальности в европейской части СССР, но у США он никакого интереса не вызвал.

В возникновении ракетного кризиса в конце 1970-х – начале 1980-х гг., ответственность несут обе сверхдержавы. СССР, разметив свои ракеты СС-20 в европейской части страны, дал серьезный повод США для размещения на территории своих европейских союзников еще более современных ракет, нацеленных против СССР и его союзников. О размещении советских ракет именно как о поводе, а не причине ракетного кризиса, есть основания говорить потому, что последующие действия США показали, что они искали лишь предлог.

Ракетный кризис положил начало кризису разрядки, кризису в отношениях между Востоком и Западом. Но были еще афганский и польский кризисы, которые политику разрядки похоронили окончательно.