Читать книгу Консументы - Матвей Курилкин - Страница 2

Лисица

Люди не от хорошей жизни живут на черве. Неудобств очень много, и, прежде всего, то, что сойти с носителя можно только во время остановки. Когда-то, когда черви только появились, их попытались уничтожить. Неудачно. Гигантские, в среднем более двух километров в длину и полукилометровой ширины существа (а может, машины – никто до сих пор так и не понял природы этого явления), не обращали никакого внимания на все попытки человеческих армий их уничтожить. Ни бронебойные, ни осколочные, ни даже боеприпасы объемного взрыва не вызывали никакой реакции у продолжавших ползти куда-то по своим неведомым делам тварей. Ни агрессии, ни недовольства. Все, что делали эти существа – ползли и жрали. После ухода неведомой твари, за ней не оставалось ничего, кроме толстого слоя праха – перемолотой до состояния пыли земли и песка. Единственное, что интересовало «червей», как прозвали этих существ оставшиеся люди, это электричество. Каким-то неизвестным органом они ощущали электрическое поле. И стремились к его источнику. Но это поняли уже потом, гораздо позже. Когда уже ничего нельзя было спасти.

Последние несколько месяцев носитель вел себя очень удобно. От полнолуния до новолуния он полз по прямой, никуда не сворачивая, а потом замирал на целых две недели, до нового полнолуния. В это время добытчики могли сойти, чтобы набрать съедобных растений и поохотиться. Очень удачно, накануне очередной остановки, наблюдатели заметили целое поле, засеянное свеклой. Конечно, как только червь остановился, первая группа отправилась на поиски. Целое поле, засеянное свеклой! Жители поселка уже радовались, предвкушая предстоящий праздник, ведь можно будет не только полакомиться свежим корнеплодом, но и насажать его впрок, на своих огородах. Можно будет засеять еще одно поле между третьим и четвертым кольцами, нужно только найти участок с хорошей, черной землей и натаскать ее побольше. Урожаи на черве всходили хорошие, ведь им не грозили заморозки. Носитель гораздо теплее, чем земля, даже в самый лютый мороз можно не бояться замерзнуть насмерть, а уж летом растениям было и вовсе хорошо. Главное, следить, чтобы земля не пересыхала. Добытчики отправились на сбор корнеплодов без разведки. Да и зачем, если поле было как на ладони и совсем недалеко? Теперь такая беспечность вышла боком. Ольга почти не сомневалась, что с группой произошло что-то ужасное. Скорее всего, нападение конкурентов, как уже не раз случалось раньше. Слишком опытными были добытчики, чтобы не заметить какой-нибудь обычной опасности. Раньше люди частенько попадали в ловушки, не заметив старого следа червя, или ухитрялись заблудиться, но такого давно не случалось. Неудачники вымерли.

Каждый раз после спуска Ольга с трудом сдерживает дрожь в коленях. Она сама не знает, почему ей так важно, чтобы никто не увидел, как нелегко дается ей каждый такой аттракцион. Тем не менее, это последнее усилие дается Лисице даже сложнее, чем сам спуск. Когда она скачет, легко и грациозно, по похожим на валуны конечностям, в эмоциях Ольги царит спокойствие и сосредоточенность. Страха нет. Страх появляется в тот момент, когда она оказывается на твердой земле. Справиться с ним непросто.

Первое время Ольга даже жалела, что показала это свое умение в поселке. Если бы она знала, что ее и дальше будут просить сходить с носителя во время движения, возможно, она тогда поступила бы по-другому. Впрочем, в тот момент она вообще не думала. Услышала истерические крики, выбежала из хижины и увидела, как рыдает одна из мамаш, потом перевела взгляд и заметила растерянного трехлетнего карапуза, который стоял у самого края хода, прогрызенного червем, и заходился плачем. Тогда, она спустилась во второй раз в жизни. Просто спрыгнула на ближайшее щупальце, перебежала на следующее, и, когда ее заметили, уже была на середине пути. Ребенка она тогда спасла, успокоила. Червь сделал остановку всего через пару дней – все это время Лисица следовала за ним, стараясь не отставать, кормила мальчика сбрасываемыми с червя продуктами и следила, чтобы он не потерялся во время привалов. Когда червь все же остановился, и они с ребенком вернулись в поселок, Ольга с трудом удержалась от того, чтобы устроить с мамашей безобразную драку. Это ведь была ее вина, что не уследила за собственным чадом. Сидела, небось, в кругу таких же матрон и поддерживала одну из их идиотских бесед. Ольга не раз наблюдала такие посиделки. Матери держат себя с достоинством. Поглядывают на всех снисходительно. Всем видом показывают – уж они то на глупости свои силы не тратят. Сидят в своем загончике, передают друг другу мудрое.

– Если нарисовать на руке круг, молока будет больше.

– Если намазать пятки салом, спать будет крепче.

– Я мажу, а он все равно плачет.

– Плохо мажешь.

А потом выясняется, что ребенок потерялся.

Не слушая поздравлений, Лисица тогда бросила короткое «Обращайтесь», и поспешила скрыться в их с дедом Трофимом хижине. Несколько позже, девушка об этом своем обещании пожалела. Почему-то люди восприняли ее рывок как нечто само собой разумеющееся, что-то, что не представляет для нее особой сложности. Теперь вот приходится соответствовать.

Убедившись, что смотреть на нее больше некому, девушка встряхнулась, сбрасывая с себя остатки страха, и осторожно двинулась вдоль следа червя, стараясь не слишком удаляться от свежего отвала. Дело было не в том, что разведчица боялась потеряться – попробуй, потеряй столь исполинский шрам, который оставляет за собой носитель! Просто по гребню отвалов двигаться безопаснее всего. Места, где ползут черви, еще долго остаются неспокойными. Раны, которые наносят носители, не заживают месяцами. Даже через несколько дней вокруг червоточины могут случаться локальные землетрясения, неожиданно появляются провалы, образовываются новые водоемы. Еще опаснее идти по самому следу – издалека кажется, что извергнутые червем тонны перемолотой в пыль земли лежат ровно и надежно, но это ложное впечатление. Те, кому приходится путешествовать по земле, знают, что след червя не заживет еще очень долго, оставаясь смертельно опасным для неосторожного путника даже спустя годы. Ступить на него можно только в случае крайней опасности, даже если кажется, что след уже старый. Земля еще очень долго остается рыхлой, в ней слишком много пустот. Даже когда червоточина уже поросла травой, человек может запросто кануть под казавшейся надежной поверхностью. Как глубок может быть такой провал, Лисица не знала. Дед Трофим долго занимался расчетами, и, в конце концов, уверенно заявил, что подземная часть червя может достигать почти полкилометра, но Ольга не знала, правда это или Трофим где-то ошибся. Это было неважно. Есть ли разница, как глубоко ты провалишься, если вступишь на след червя – на километр или на сто метров? Ольга для себя решила, что ей это не важно.

Лисица двигалась по гребню, обозначавшему край следа. Земля, хоть и спрессованная чудовищным телом носителя, еще не слежалась, время от времени девушка натыкалась на осыпи, иногда почва под ногами начинала дрожать, ворочаться, будто недовольная, что ее никак не оставят в покое. Хотелось поскорее пройти самый опасный участок, но торопиться было никак нельзя, уж Ольга-то знала. С тех пор, как они с Трофимом присоединились к поселку, девушка только и делала, что ходила по таким вот отвалам, за время стоянки стараясь как можно дальше уйти от распугавшего всю живность исполина. Необходимо было пройти хотя бы километров десять, прежде чем можно будет сойти с гребня и относительно безопасно отойти в сторону, туда, где еще сохранилась растительность и можно найти пропитание.

Ольга радовалась, что сейчас лето. Земля, там, где она не была перемолота червями, покрыта зеленой травой, кое-где встречаются цветущие кусты. В таких местах много насекомых, а, значит, часто встречаются птицы. Птицы вообще лучше других животных пережили появление червей – должно быть, потому что имели возможность увидеть их появление заранее и улететь. Жаль только, что они не могут забрать с собой яйца – тогда было бы совсем хорошо, не так голодно. Кроме птиц летом можно найти и других животных – всевозможных мелких грызунов и даже зайцев. Они тоже хорошо пережили крушение мира, пожалуй, в чем-то мелкие зверьки даже выиграли – у них почти не осталось конкурентов. Людей слишком мало, чтобы нанести существенный ущерб охотой, крупные хищники почти исчезли во время холодов, и до сих пор не восстановили свою численность. К тому же летом можно найти участки, засеянные съедобными растениями, следы прежних времен, когда люди еще распахивали огромные поля, не боясь, что приползет червь и уничтожит весь труд. Жаль только, таких участков осталось совсем мало, но все равно, лето – время благодатное. Даже люди становятся более мирными и не обязательно убьют встреченного незнакомца – если нет голода, то и необходимости избавляться от конкурентов тоже нет. Могут только ограбить, а могут и вовсе принять как гостя, расспросить о новостях и даже угостить. Но одиночке, конечно, все равно лучше избегать таких встреч.

Ольга иногда злилась на старых людей за то, что они взрывали свои ядерные бомбы, пытаясь убить червей. Из-за этого несколько лет было совсем холодно, небо надолго покрылось пеплом, люди болели, и найти чистую воду стало сложно. Небо начало очищаться лет десять назад. Стало значительно теплее, и у оставшихся людей появилась надежда, что они смогут выжить. А черви как были, так и остались. Им холода нипочем.

Девушка одергивала себя, напоминая, что старые люди не виноваты. Они ведь не знали, что на всех червей бомб не хватит, многих носителей даже удалось убить. Кто знает, может, если бы червей было больше, и людей бы в мире совсем не осталось? Девушка представить не могла, какой силы должен быть взрыв, чтобы уничтожить гигантского червя, но к могуществу предков относилась с уважением. Ей самой носители казались незыблемыми, вечными. Неизбежное зло, к которому нужно приспосабливаться. А старые люди, которые жили раньше, могли им сопротивляться и даже убивать! Удивительно. Жаль, что стариков почти не осталось.

Лисица, наконец, посчитала возможным сойти с гребня. Самое время, ведь она уже достаточно удалилась от червя, чтобы сотрясения не двигали породу, но ушла еще не так далеко, чтобы подземные воды могли успеть проложить себе новую дорогу, из-за чего земля может провалиться. Крайне осторожно, едва касаясь поверхности, готовая в любой момент упасть плашмя и отползти, девушка пробиралась перпендикулярно следу. Еще через несколько десятков метров пути она позволила себе немного расслабиться. Теперь можно было идти на поиски первой группы добытчиков.

Каждый раз, оказавшись на поверхности, разведчица чувствовала безотчетный подъем. Стащив с лица тряпичную повязку, которая защищала от вездесущей пыли, поднимаемой червем, девушка глубоко вздохнула. Ольга сама стеснялась своего восторга, но ничего не могла с собой поделать. Цвета! Только оказавшись на некотором расстоянии от носителя, замечаешь, какое там все тусклое. Серый червь, подернутое пылью небо, покрытые тонким, раздражающим слоем песка растения в огородах – все это привычно и незаметно ровно до тех пор, пока не оказываешься на земле. Ольга как девчонка радовалась голубому, ясному небу и ярким синим пятнышкам васильков среди густой зелени травы. Воздух, казалось, опьянял запахами разнежившихся на солнце трав. Ольга слишком долго прожила на поверхности, и так и не смогла привыкнуть к жизни на исполинском создании. Постоянное движение, едва заметная дрожь носителя не давали забыть о том, где находишься даже во сне. Ольга привыкла, не обращала внимания, но все равно на земле чувствовала себя гораздо комфортнее, несмотря на многочисленные опасности. Вот и теперь, осторожно ступая по траве, Лисица с удовольствием разглядывала окружающие пейзажи, зорко подмечая признаки наличия живности, слушая шум ветра в листьях и полной грудью вдыхая воздух, такой чистый и вкусный, что становилось непонятно, как вообще можно жить на черве. А может, дело было не в носителе, а в том, что Лисица осталась одна. Все-таки соседство с другими людьми частенько может быть раздражающим, и от этого никуда не денешься.

Ольга замерла на месте, пристально вглядываясь в траву и стараясь даже не дышать. Девушка заметила большого рыжего зайца, который беззаботно пасся на травке, не подозревая о том, какая опасность ему грозит. Охотничьи инстинкты Лисицы не позволяли ей пройти мимо. Слишком редкая удача, добыча почти сама идет в руки. Девушка осторожно отцепила от пояса арбалет, ласково погладила ложе. Это оружие было первым подарком Трофима после того, как у него появилась своя мастерская, и уж он расстарался, чтобы этот подарок пришелся воспитаннице по вкусу. Легкий и весь какой-то гладкий, арбалет ложился в руку так, что не хотелось отпускать. Бил арбалет достаточно далеко, особенно если учесть, что взвести его Ольга могла руками, не нужно было упирать ногу в стремя и тянуть изо всех сил, разгибая спину. Еще бы, ведь на дугу пошла настоящая рессорная сталь! Ольга долгое время думала, что «рессорная» – это название места, в котором когда-то такую сталь производили. Ей представлялся маленький городок, жители которого, потомственные кузнецы, веками хранили секрет производства волшебного металла. Девушка даже разочаровалась немного, когда узнала, что на самом деле означает это слово.

Конечно, на крупное животное, например кабана или косулю охотиться с этим арбалетом нельзя, но много ли теперь встречается кабанов и косуль? Зато подстрелить мелкую живность можно за сто шагов, и этого более чем достаточно. Да и от человека защититься можно – вряд ли убьешь, но ведь это и не нужно! Достаточно ошеломить, ранить, чтобы была возможность убежать. А уж попасть, скажем, в ногу, Лисица могла бы, кажется, с закрытыми глазами, и дело здесь не только в точности самого арбалета, но и в выдающихся навыках стрелка. Не один день Ольга провела на стрельбище прежде, чем разрешила себе брать подарок на охоту!

Вот и сейчас девушка аккуратно взводит тетиву, стараясь не нарушить тишину неловким движением, упирает приклад в плечо, прижимаясь щекой к гладкой, покрытой лаком древесине, прицеливается. Большой палец нежно поглаживает любимое фиолетовое стеклышко, которое вделал в рукоять дед Трофим. Не для чего-то, просто так.

Ольга нашла этот осколок давным-давно, еще когда они с дедом жили одни. Девочку тогда поразили совершенство и красота стекляшки. Такого красивого, чистого цвета видеть ей еще не приходилось. Во время отдыха она часто доставала стеклышко, подолгу рассматривала его, не обижалась, если случалось порезаться об острый край. Восторгом хотелось поделиться, Ольга часто спрашивала деда:

– Правда красивое? – будто боялась, что Трофим не согласится, отмахнется.

– Очень красивое, – неизменно соглашался дед.

– Интересно, для чего оно было нужно? И как раньше выглядело, когда было целое?

Трофим смущенно пожимал плечами. Признаваться, что стеклышко – часть разбитой винной бутылки было неловко, и дед каждый раз придумывал новые версии происхождения талисмана.

Однажды Ольга его чуть не потеряла, когда прохудился рюкзак и оно выпало. Вернувшись домой после и без того неудачной охоты, девушка перерыла всю сумку и когда обнаружила прореху, с трудом удержалась от того, чтобы не разрыдаться.

– Ну что ты так расстраиваешься? – переживал Трофим. – Найдем тебе такое же, еще лучше!

Ольга кивала, соглашалась, но на душе было так печально, как будто друга потеряла. Утром она снова отправилась на охоту, а когда вернулась, дед с небрежным видом протянул потерю.

– Вот, держи! Было бы чего так расстраиваться!

Ольга с визгом бросилась ему на шею.

– Деда! Где ты его нашел!?

– Делов-то! Походил вокруг дома, да нашел. Ты и сама бы могла, если бы не убивалась так. – Трофим усмехался в усы. На самом деле после того, как девчонка ускакала на охоту, он целый день провел в поисках, методично осматривая следы Ольги. Протез у него тогда был не такой удобный, едва держался на не зажившей до конца культе, каждый шаг отдавался резкой болью, но он продолжал искать. Очень уж тяжело было смотреть на потухшее лицо воспитанницы.

Помимо бесполезного, но такого замечательного украшения, арбалет оснащен очень удобным прицельным приспособлением, которое тоже придумал Трофим. Он сначала предлагал установить настоящий оптический прицел, но Ольга отказалась. Ей и без того завидовали в поселке, а за такую драгоценность, могли и забрать арбалет. Не украсть, конечно, в такой маленькой общине воровство не скроешь. Просто сказали бы, что нечего девчонке владеть такой ценной вещью, она принесет гораздо больше пользы в мужских руках. «Поэтому пусть он у тебя полежит, деда. Мало ли для чего еще пригодится? А так только зря потеряем» – говорила Ольга. И Трофим согласился, не стал спорить.

Хорошенько прицелившись, Ольга замирает на секунду, затаивает дыхание и плавным движением жмет на спусковой крючок. Арбалет дергается, болт срывается с ложа. Короткий свист и неосторожный заяц, даже не дернувшись, растягивается на траве. Ольга довольна. Во-первых, заяц действительно крупный, с него можно срезать достаточно мяса, чтобы питаться пару дней. Отличное начало охоты! А, главное, попадание очень точное – шкурка не испорчена, да и зверек умер быстро, без мучений. Скорее всего, даже не успел почувствовать, что умирает. Лисица охотится не ради удовольствия, ей не нравится убивать. Тем более не нравится, если животное мучается.

Девушка подобрала зайца, аккуратно содрала шкурку и срезала мясо, разобрав тушку на удобные для транспортировки куски. Пересыпала их солью, обложила листочками крапивы, обернула лопухом – так мясо дольше сохранится, да и удобнее это, чем нести тушку целиком. Конечно, несмотря на всю сноровку, работа отнимает время, однако впереди несколько дней пути. Если не обработать мясо сразу, оно успеет испортиться.

Поход начался удачно, и обещал продолжаться в том же духе. Места были совсем не тронутые, присутствия человека не ощущалось, а вот всевозможной мелкой живности было более чем достаточно. Ольга шла быстро, временами переходя на бег и почти не отвлекаясь на охоту, но к тому времени, как стемнело, успела добыть еще одного зайца и целых трех сусликов, почти полностью забив мясом рюкзак. На ночлег расположилась уже после наступления темноты, развела крохотный костерок в небольшом овражке, закопала немного мяса в угли – печься, нарубила веток на подстилку, и улеглась смотреть на звезды. Одиночество девушку совсем не пугало, даже наоборот, она чувствовала себя гораздо свободнее, чем в поселке. Привычно погрустив, что рядом нет Трофима, который раньше, когда обе ноги еще были при нем, всегда рассказывал в такие ночи что-нибудь интересное о звездах, галактиках и прочих небесных телах, Ольга отбросила печальные мысли и принялась планировать завтрашний день. Сегодня она прошла километров пятьдесят – примерно столько, сколько проходит червь за половину суток. Немного устала, но это не страшно – за ночь отдохнет. Вряд ли удастся нагнать носителя до того, как он сделает остановку. Это только на первый взгляд кажется, что черви ползут медленно. Да, взрослый человек может обогнать бегом ползущего носителя – на короткой дистанции. Тренированный человек может бежать на равных целый день. Вот только потом человеку все равно нужно останавливаться на ночлег, а червь будет продолжать ползти день за днем, не чувствуя усталости, не замедляя движения. И плевать ему на овраги, холмы, колючие кусты или реки – даже хода не замедлит. И уж тем более скорость червя не кажется маленькой, когда ты оказываешься на его пути. Не всегда даже понятно, в какую сторону бежать!

Лисица проснулась, едва начало светать. До восхода было еще далеко, хотелось еще поспать, но девушка не позволяла себе расслабляться – дорога впереди долгая, за двое суток червь успел уйти километров на двести от стоянки, и еще около полусотни отделяло место стоянки от примеченного свекольного поля. Искать следы добытчиков следует именно там. Ольга настроилась на долгое путешествие, двигалась в ритме опытной охотницы, бежала быстро, но делала довольно частые остановки, чтобы немного перекусить, или разделать и освежевать очередную подстреленную зверюшку. Нельзя позволять себе по-настоящему выматываться, иначе сил на обратную дорогу не останется. Червь ждать не станет.

Места вокруг были на удивление дикие, возникало ощущение, что людей здесь не было даже до появления червей – за все время Ольга не нашла никаких следов прежних жителей. Место, где пропали добытчики, было еще далеко. Разведчица, конечно, не теряла бдительности, но и особых опасностей не ждала, потому целиком сосредоточилась на охоте и движении к цели. Слишком монотонным, убаюкивающим было это путешествие, и потому, когда она внезапно увидела второй след, это открытие стало для нее полной неожиданностью.

Вот Лисица бежит, размеренно переставляя ноги и привычным взглядом замечая движение насекомых в траве, а в следующую секунду дыхание ее, ровное и размеренное вдруг сбивается, возникает непроизвольный порыв развернуться и бежать, бежать!

Ледяная волна ужаса катится от макушки до пяток, перед глазами стоят картины из далекого детства, намертво отпечатавшиеся в памяти. Червь. Другой червь. Бегая за зайцами по зеленой травке под ясным солнышком, она забыла свой главный кошмар про то, как земля уходит из-под ног, безжалостные жвала гребут всех в огромный рот. И она, сама как заяц, выпрыгивает и выпрыгивает наверх.

Просто счастливая случайность, что она пошла по этой стороне червоточины. А ведь могла придти ему навстречу, прямо в пасть.

И тут ее желудок превратился в ледышку. Где был первый отряд, когда второй червь пересекал их червоточину?

Встретить червя – это орел-решка. Можно уйти. Но попасть в вилку между двух червей – тут шанса нет.

О том, почему добытчики их так и не догнали, можно больше не гадать. Они оказались в ловушке, запертые пересекающимися червоточинами без возможности продолжать движение. Остается вопрос: когда они в ней оказались – до того, как второй червь пересек след «родного» носителя, или после? Если первое – все добытчики мертвы почти наверняка. От них даже следов не могло остаться. Если после, шансы на то, что они живы еще есть. Но тогда встает другая проблема: как найти добытчиков и, главное, как они будут перебираться через относительно свежую червоточину?

Опустошение. Наверное, это самое точное слово, чтобы описать состояние Ольги в тот момент. Шансы встретиться с односельчанами, и без того невысокие, теперь и вовсе выглядели жалко. И ведь вполне возможно, что они живы, но тем, кто остался по эту сторону нисколько не легче. За то время, что мужчины найдут возможность перебраться через червоточину, носитель уползет слишком далеко. А вместе с ним и весь посек. И кто поручится, что его след не будет пересечен другим еще раз? Пропавшую первую группу было жалко до слез. Не потому, что среди них были ее друзья. Близких друзей у Ольги в поселке так и не появилось, но с добытчиками она общалась больше всего. Всерьез они ее, конечно, не воспринимали, но и демонстративного высокомерия, которое Лисица часто замечала, если приходилось разговаривать с другими жителями поселка, мужчины не проявляли. Относились они к ней даже с некоторой опаской, не зная, как вести себя с мелкой вроде бы девчонкой, которая ведет себя как взрослая. Более того – как взрослый мужик! И вроде как даже у нее есть на это какое-то право, потому что и обязанности она выполняет мужские! С другой стороны, особого уважения тоже не выказывали – самолюбие не позволяло.

Лисица вспомнила, как однажды, несколько лет назад, – они с Трофимом тогда еще только присоединились к общине, – ее обступили несколько молодых мамаш и стали требовать, чтобы девушка участвовала в воспитании детей. В поселке так было принято: женщины поочередно сидели с подрастающим поколением, позволяя остальным заниматься повседневными делами. Карапузов нужно было вовремя кормить, следить, чтобы не лезли, куда не нужно, а так же мыть совсем мелких и учить тех, кто уже подрос. Ольга об этом знала, но не считала, что должна участвовать. Все-таки она разведчица и добытчица, а так же помощник механика. Достаточно уважаемые «профессии», не предполагающие наличия свободного времени. К тому же к детям девушка относилась настороженно, с опаской, а совсем маленьких и вовсе не любила. В общем, сидеть с детьми девушке не хотелось, но и молча уйти, как это случалось в предыдущие разы, не получалось – бабы в этот раз были настроены решительно, выпускать свою добычу из рук не собирались. Лисица все сильнее паниковала, не понимая, как разрешить конфликтную ситуацию. Ей до сих пор было непривычно видеть стольких людей одновременно, а уж то, что они все при этом что-то кричат и вовсе выбивало из колеи. Для Ольги, которая много лет разговаривала только со спокойным и обстоятельным дедом Трофимом, ситуация казалась безвыходной. Пожалуй, еще чуть-чуть, и дело кончилось бы дракой – женщины, разъяренные, как им казалось, демонстративным пренебрежением новенькой, уже готовы были вцепиться ей в волосы. Положение спас Леха Беспалый – один из группы добытчиков, который не иначе как чудом проходил мимо.

– Ну-ка хорош орать на девчонку! – прикрикнул мужчина. – Чего вы к ней прицепились? Не хочет она со спиногрызами возиться – ну и пусть не возится! Будто ей делать больше нечего, кроме как пеленки им менять. – И ухватив Лисицу за руку, проворчал. – Пошли, лучше, посмотрим, что у нас по правому борту. Интересные развалины проезжаем, Макс решает, стоит ли туда соваться, если носитель в ближайшее время встанет. А на девок внимания не обращай, будут еще приставать – посылай ко мне или к Максу.

А теперь и Леха Беспалый и Макс, да и все остальные, должно быть, умерли или потеряны навсегда. Ольга сморгнула набежавшие слезы и тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Солнце уже заходит, надо что-то решать. Лисица принялась вглядываться в противоположный край червоточины. Если добытчики живы – они не могли уйти, не оставив знака. Ведь они знали, что их будут искать! Разгильдяев в первой группе не было, как и дураков. Они ведь должны понимать, что оставшимся в поселке покоя не будет, если судьба первой группы так и останется неизвестной! Ольга полезла в сумку, перетряхивая куски заготовленного мяса и шкур. До сих пор она сама старалась не вспоминать о драгоценности, которую несла с собой – чтобы не было соблазна лишний раз ее доставать. Бинокль, который выдал Лисице перед выходом староста Алексей. Его вообще-то хранили как зеницу ока и доставали только по особым случаям – слишком большая редкость. Если поселковые узнают, что староста доверил девчонке такую ценную вещь, не миновать скандала. Мужчина все проделал тайно, взяв с Лисицы страшную – ешь землю! – клятву, что она будет оберегать хрупкий инструмент пуще глаза.

– Если потеряешь, даже не знаю, что мы будем делать, – тихо втолковывал Ольге мужчина, передавая плотно упакованный в шкуры инструмент. – Придется делать вид, что бинокль украли, но все равно, даже если поверят, старостой после такого мне, пожалуй, не бывать. Я его тебе отдаю, чтобы ты, если что, могла опасность издалека заметить. Если наших побили бандиты, тебе с ними тоже лучше не встречаться.

Ольга немного сомневалась в решении старосты – ей казалось, он перегибает палку с заботой, да и брать ответственность за столь ценную вещь не хотелось. Теперь вот бинокль пригодился. Противоположный край червоточины, казалось, скакнул к самым ногам – так хорошо его было видно. Не помешали даже сумерки. Несмотря на тяжелые мысли, Ольга с трудом удержалась от того, чтобы поэкспериментировать с инструментом. Нужно было осмотреть противоположный «берег». Трава и кусты на той стороне ничем не отличались от тех, что были у нее под ногами. И отвалы червиного хода были точно такие же. Никаких знаков Лисица не заметила, как не вглядывалась, только глаза заболели от напряжения. Приходилось признать, что путешествие оказалось напрасным. Ребята либо попали под второго червя, либо по какой-то причине не оставили знака.

Ольга уже повернулась, чтобы убраться с отвала, но в последний момент что-то заставило ее остановиться. Крик. Точнее, даже отзвук крика, слишком тихий, чтобы можно было понять, кто кричит. Но все же… Ольга боялась разочароваться, но все равно не могла подавить вспыхнувшую надежду. Медленно она повернулась в ту сторону, откуда, ей казалось, донесся звук. Увидеть что-то было невозможно – низина, образованная проползшим червем была уже полностью в тени, не помог бы даже бинокль. Однако крик повторился, и теперь сомнений не осталось. Несмотря на расстояние, девушка узнала голос.

– Ау! Макс, Андрей, где вы? – закричала Лисица, приложив руки ко рту. Она немного опасалась кричать – для нее, опытной разведчицы, привыкшей всегда быть осторожной, громкий крик был сродни табу, но сейчас это было неважно.

– ееесь! – донеслось откуда-то со стороны червоточины.

Ольга, рискуя сорваться, поспешила спуститься с гребня почти к самой кромке праха.

– Как вы там оказались?! – крикнула девушка, и тут же, сообразив, как глупо прозвучал вопрос, спросила другое: – Раненые есть?!

– …ееет! – донеслось сквозь дождь. – …лчи, дура! Дождись дня!

Несмотря на ругань, было слышно, что кричавший счастлив до безумия. Ольга не знала, как добытчики ухитрились оказаться посреди червоточины, но они явно не надеялись уже оттуда выбраться. И, должно быть, не ожидали уже, что их кто-нибудь найдет – это стало ясно утром, когда Лисице удалось разглядеть, где именно и в каком положении оказались добытчики.

Несмотря на сильное нетерпение, девушка уснула быстро и крепко, устроившись в вырытой пещерке прямо в склоне отвала. Костер разжигать было некогда, как и готовить пищу, перекусила Ольга тем, что оставалось от утренней трапезы. Даже слегка испортившаяся погода спать не помешала, многолетняя привычка позволяла заснуть в любых условиях и несмотря ни на какие волнения. И точно так же, к тому времени, как рассвело, девушка уже была на ногах бодрая и готовая к любым неожиданностям. Правда, односельчане все-таки заставили ее удивиться. Когда света стало достаточно и Ольга смогла, наконец, разглядеть добытчиков, она с трудом поверила увиденному. Странная это была картина – широкая, лишенная всякой растительности полоса перемолотой земли, и где-то в сотне метров от «берега» на ней лежит плот. Самый настоящий плот, площадью не более пяти квадратных метров, на котором ютятся, прижавшись друг к другу, десять мужиков с объемными рюкзаками. Места на плоту откровенно не хватало, даже сидеть людям приходилось впритирку друг к другу, ноги вытянуть могли только те, кто сидел на краю. О том, чтобы лечь, речи даже не шло. Издалека разглядеть подробности было трудно, но даже так было заметно, что вид у мужчин изможденный и донельзя унылый. У Лисицы даже приблизительных догадок не было, как они там оказались. И почему на плоту?

Именно этот вопрос она и задала первым делом, не удержалась.

– Поплавать решили! – крикнул в ответ Макс. – Может, хватит ерундой заниматься? Так и будем перекрикиваться?! Лучше бы придумала, как нам отсюда выбраться!

«Что тут думать?» – говорила себе Ольга. – «Не знаю уж, как они оказались посреди червоточины, но добраться до берега тем же способом они явно не могут. Придется делать как обычно». И девушка отправилась к ближайшим кустам – срезать ветви. Иногда, некоторые отчаянные охотники решались пересекать старые червоточины, вооружившись плетеными снегоступами. Сама Лисица такого ни разу не делала, но плести обувь научилась – просто на всякий случай. Правда, практики у девушки было маловато – все же страх перед червоточинами был очень силен, и она никогда всерьез не предполагала, что однажды ей придется воспользоваться этими знаниями. Работы предстояло много, а время поджимало – и дело даже не в том, что червь уходит с каждым днем все дальше. Догонят, рано или поздно. Люди ведь в упорстве своем ничуть не уступают носителям – при желании, конечно. Гораздо хуже то, что положение у добытчиков, даже с учетом всех обстоятельств, было незавидным. Даже издалека было видно, что сооружение, на котором ютились терпящие бедствие односельчане, было очень ненадежным. Плотик не лежал на земле ровно, он здорово накренился, одним концом глубоко погрузившись под слой праха. Ясно было, что он едва держится на поверхности, стоит только кому-нибудь из добытчиков сделать неверное движение, и плот может окончательно провалиться под землю, утащив вместе с собой пассажиров.

Лисица и спешила. За час все кусты в ближайших окрестностях были изведены под корень, так же был заготовлен внушительный стог травы – переплетать каркас снегоступов. Обувь получалась неказистая, но довольно надежная – соорудив первую пару и надежно примотав получившиеся плетенки к ногам, девушка осторожно прошлась по самому краю червоточины, не заходя глубоко. Снегоступы, вроде бы, держали и при этом не разваливались. Убедившись, что средство работает, Ольга принялась теперь сооружать обувь для застрявших посреди червоточины добытчиков. Работа спорилась, хотя за скорость пришлось пожертвовать собственной рубашкой – Лисица разрезала ее на полосы, сама оставшись в одном жилете. Можно было обойтись прочной осокой, которую она набрала возле оказавшегося рядом небольшого болотца. Само болотце уже высохло – за несколько дней вода нашла путь к пустотам, прогрызенным червем, а осока пока осталась. Ольга мимоходом пожалела ошалелых лягушек, нежданно-негаданно потерявших дом и теперь квакавших проникновенными печальными голосами, да напомнила себе наведаться к болотцу еще раз, если миссия по спасению завершится успехом. Чего лягушкам зря пропадать? Мясо у них вкусное.

Заготовленных прутьев не хватило совсем чуть-чуть – оставалось сделать еще три пары. Лисица раздраженно мотнула головой и, отложив работу, побежала в сторону еще одной рощицы, видневшейся неподалеку.