Читать книгу Дети Бездны - Майк Димитров - Страница 3

Берег Северного Ледовитого океана не был местом, приятным для жизни. Постоянный холод, минимум растительности, полярные дни и ночи – обычные люди приезжали сюда редко и с неохотой. Однако, именно отсутствие посторонних, а также то, что здешняя ледяная прозрачная атмосфера наилучшим образом подходила для ментальной концентрации, и послужило причиной основания тут Университета управления природными энергиями.

Университет был создан шестьдесят шесть лет назад – через три года после вхождения Земли в состав Объединённых Миров. Конечно, это произошло по инициативе представителей Совета Семи, стремившегося не упускать из виду ни одно существо, в достаточной мере обладающее ийкэ – способностью чувствовать энергии Вселенной и пользоваться ими. На Земле подобные способности раньше считали ничем иным как магией.

Именно посланцы Совета передали общие знания об ийкэ, о науке управления энергетическими потоками, знания об использовании специальных техник, методики обучения и тому подобное. Постепенно люди перестали воспринимать это как чистое волшебство, поняли её внутренние законы и правила, и стало возможным изучать ийкэ как отдельную дисциплину.

Управление энергиями, безусловно, относилось к разряду сложных наук – вроде астрофизики или биоинженерии – и потому требовало больших усилий в изучении. Да и способности у всех были разные.

Тем не менее, обучиться первичной бытовой ийкэ вспомогательного характера при желании мог почти каждый. Землянам повезло: задатки их расы в этой области оказались выше средних.

По-настоящему одарённых или просто упорных и усидчивых, добивавшихся результатов за счёт большего времени, потраченного на учёбу, инспекторы могли пригласить в УУПЭ. Но, хотя таких отбирали по всей планете вне зависимости от возраста, образования и происхождения, в действительности, их было не так уж много – одновременно в университете обучалось не больше пятисот человек.

Так в него попала и Пейдж.

Нельзя сказать, что переезд в это неприветливое место из родной Калифорнии ей особенно понравился, но она с детства мечтала об УУПЭ, и, хотя и не блистала природными способностями, благодаря прекрасной учебе и высокой трудоспособности сумела привлечь внимание инспекторов и была рекомендована к зачислению в университет. В общем, ей повезло.

***

Она была заключена в этой девушке последние двадцать три года, с самого её рождения. Хотя, что значат двадцать три года по сравнению с прошлыми тысячелетиями, проведёнными в сотнях других душ.

Однако в этот раз всё ощущалось как-то более остро: как осознание самой себя – Аррилии, так и связь с носителем – Пейдж. Она проживала вместе с Пейдж каждую минуту её жизни, радовалась детским открытиям, расстраивалась из-за подростковых обид, взрослела, выбирала путь… Связь крепла так, как ещё не бывало прежде. Аррилия знала, что поступление в УУПЭ – её выбор, её, не Пейдж, ту она только направила, мягко, исподволь влияя на сознание. Раньше, с другими душами, воздействие не было столь эффективным.

Едва услышав об УУПЭ, заключённая поняла, что просто обязана там оказаться любым способом. Какое-то предчувствие словно звало её туда. И тогда Аррилия стала давить на Пейдж сильнее. Та была ещё совсем девочкой, когда начала интересоваться ийкэ. Никто в её семье не показывал каких-то серьезных успехов в этом направлении, да и личные способности малышки были более чем обычными, рядовыми. Поэтому многие удивлялись тому упорству, с которым она изучала интересные ей области наук, буквально вгрызаясь в знания. Прогресс был серьёзным: Аррилия прилагала все свои ограниченные силы, вызывая в Пейдж стремление к большему, желание вырваться из привычного мира, наводя сны, которые простой девушке казались невероятными фантазиями, а в действительности когда-то были реальностью для самой Аррилии, а что может быть невероятнее, чем жизнь эризингии.

А ещё Аррилии впервые казалось, что душа-носитель будто бы тоже осознаёт их связь. Такого не случалось никогда: да, раньше эризингия тоже влияла на носителей, в небольшой степени направляя их действия, влияя на выбор решений в разных ситуациях, хотя и не всегда; да, она сама получала новые знания и силы (которые, к сожалению, никак не могла применить), но не как часть кого-то, а скорее как сторонний наблюдатель. В этот раз связь ощущалась гораздо интенсивнее. Чужая душа теперь не была просто окном, через которое Аррилия смотрела на мир, эта душа как-то влияла и на неё саму, меняя что-то глубоко внутри, заставляя считаться и с её стремлениями. Заключённой повезло, что эти стремления, в основном, совпадали.

***

Пейдж всегда знала, что внутри неё есть кто-то ещё, не только она сама. Это был смутный, неопределённый, совершенно необъяснимый, но неопровержимый для неё факт. Нет, она не чувствовала себя другой, не такой, как её представляют окружающие. Она была полностью в ладах со своей душой и сознанием. Но был кто-то ещё. Кто-то, кто не был ею, Пейдж.

Поначалу такие мысли пугали, казались ненормальными, может быть даже требующими помощи, лечения, но постепенно, с течением лет это стало естественным, этот кто-то стал родным, кем-то вроде советницы, внутреннего голоса, который ощущался отдельной личностью. Пейдж почему-то стала определять этот голос как женщину, возможно, старушку.

Существо ей помогало, девушка чувствовала это с самого детства. Вот и в УУПЭ она оказалась, думалось, не без помощи этого неизвестного, который словно мягко направлял её по пути ийкэ, будто показывал окружающие её потоки энергий.

И правда, Пейдж начала серьёзно интересоваться ийкэ именно из-за этого существа. Когда она стала чувствовать чужака, то взялась за книги, пытаясь найти в них объяснение, понять, что же с ней не так и как от этого избавиться. Позже осталось только желание узнать, кто прячется внутри, и действительно ли в ней вообще есть кто-то. Но ничего подобного ни в бесчисленных томах и свитках, ни в прослушанных лекциях она до сих пор не отыскала. Объяснения не было. Надежда что-то выяснить таяла как свеча. А беспокойство почему-то в последнее время росло. Не хотелось общаться с друзьями по университету, не хотелось слушать посторонние лекции, просто не хотелось тратить время ни на что, что не делало её ближе к тому ответу, за которым она во многом и пришла в УУПЭ.

Вот и сегодня Пейдж с неохотой начинала новый учебный день. Как обычно, она привела себя в порядок, наскоро перехватила завтрак, схватила сумку, ещё раз обвела взглядом свою комнатку в кампусе, убедившись что ничего не забыла, закрыла за собой дверь, подхватила велосипед, стоявший у дорожки, и направилась к основному университетскому корпусу. Спешащие студенты стекались со всех сторон к главным зданиям комплекса, и большинство из них двигалось с нею в одном направлении – к большому залу – сегодня там для старших курсов должна была состояться лекция одного видного профессора, специалиста по ментальным энергиям и гипнозу. Пейдж это направление не особенно интересовало, но посещение было по указанию руководства университета обязательным.

Подъехав ко входу и припарковав своего двухколёсного помощника среди сотни подобных, Пейдж оглядела площадку у зала и подошла к своим сокурсникам. В последнее время она мало с кем общалась, даже Тереза и Мёрф как-то отдалились, но сегодня вели себя вполне доброжелательно.

– Эй, Пейдж, привет! Как ты?

– А что, по мне незаметно? – разномастные глаза прищурились.

– Ну, ты сегодня снова бука, – Мёрф ухмыльнулся.

– А ты как всегда веселишься, как посмотрю.

– Да ладно тебе! Просто тебе надо ненадолго оторваться от своих книжек. Не расстаёшься с ними до ночи. А теперь вот не выспалась и злишься, что лекция рано.

Пейдж поморщилась.

– Я вообще не хочу на эту лекцию, рано она или поздно. Потеря времени.

– А Ли с выпускного курса сказал мне, что этот мужик неплохо рассказывает, и опыты у него интересные. Ли был на его лекции два года назад, говорит, занимательно, – вставила Тереза, поправляя соломенные кудри, и улыбнулась.

– О, у твоего Ли всё занимательно, прыгает по специализациям как коза по горам.

– Ну и что?! Тебе-то какое дело?! Он просто любит всё новое. Уж не хуже чем ты – вообще непонятно, что тебя интересует в последнее время.

– Ничего… – буркнула Пейдж.

– Вот именно! Мёрф прав, ты заучилась. Надо больше отдыхать. Не злись. Давай, плюнь сегодня вечером на занятия, сходим куда-нибудь.

– Точно, – заметил Мёрф. – Сегодня, кстати, Джеки вечеринку у себя устраивает. Какая-то очередная годовщина чего-то там.

– Ага, видимо «я вытерпела год, не изменяя своему парню»?!

– Ой, ну даже если и так. Ты не любишь Джеки, но у неё действительно классные вечеринки, и собирает она всех подряд. Вы с ней вообще можете там не встретиться.

– Ладно, – девушка тряхнула головой, рыжеватые волосы рассыпались по плечам, – я подумаю. Если удастся выспаться на этой лекции, – усмехнувшись, добавила она.

– О, мы прикроем, – поддержала Тереза. – Пойдём, а то мест в дальних углах не останется.

***

Пухленький усатый и очень энергичный человечек, который никак не мог определиться, откуда начать лекцию – то ли встав за кафедру, то ли выйдя к аудитории – и всё перекладывал туда-сюда свои записи, не показался Аррилии способным хоть к чему-то в управлении ментальными энергиями, а уж тем более к тому, чтобы обучать такому других. Тем не менее, она хотела его послушать: знания есть знания, и это было единственное, что она могла получать в своём положении. Однако Пейдж была раздражена и хотела спать, и к середине занятия это стало практически невыносимым. Именно в этот момент лектор объявил, что переходит ко второй части своей программы, а именно к демонстрации техник внушения и гипноза. Он вызвал из аудитории пару желающих и, действительно, заставил их выполнять его указания: ходить определенным образом, разговаривать с другим акцентом и прочую чепуху. В общем, было довольно весело, но практически бесполезно. Профессор отправил участников экспериментов на их места, оглядел зал и сказал:

– Сейчас вы, все присутствующие здесь, точно думаете, ну и зачем нас загнали на эту бессмысленную лекцию, мы уже проходили всю теорию по этому направлению, зачем вся эта ерунда? Я отвечу: мне хотелось показать вам кардинальные отличия между бытовым владением ментальными энергиями, простым развлекательным внушением и настоящим, полноценным использованием ийкэ в управлении людьми, да и многими другими существами. Влияние ийкэ на управление кем-то – это не всегда подчинение, контроль его сознания, попытка заставить сделать что-то для вас, нет. Для меня это, прежде всего, способ раскрытия чьих-то скрытых ресурсов, способностей к ийкэ, которые раньше не проявлялись или проявлялись слабо из-за различных энергетических преград. Сейчас я хочу продемонстрировать вам как раз второе. Мне нужен один человек. Для более яркого и наглядного результата желателен кто-то максимально незаинтересованный, возможно даже кто-то, кому вообще плевать и на меня и на всё то, о чём я тут говорю.

Студенты дружно загалдели, практически каждый хотел попробовать себя в роли участника эксперимента.

Профессор молчал, медленно и внимательно осматривая аудиторию. Казалось, он не может найти никого подходящего.

Аррилия внутри сладко посапывающей на раскрытом учебнике Пейдж вдруг ощутила всю силу, исходящую от этого невзрачного человечка, и решила что ей, да, как ни странно именно ей, а не Пейдж, просто жизненно необходим этот опыт. Ощущение было непонятным и внезапным, и теперь билось в ней как птица. Эризингия сконцентрировала всю ту небольшую энергию, что была ей доступна, направила её на душу Пейдж, пытаясь хоть как-то растормошить ту, заставить проснуться. Это не помогло, и девушка продолжала спать, однако её фигура словно бы подсветилась изнутри, и этого оказалось достаточно. Взгляд профессора остановился на Пейдж, стал сначала ещё более внимательным и задумчивым, а потом превратился в удовлетворённый и решительный:

– Господа, кажется я нашёл нашего с вами подопытного, – он улыбнулся.

– Прекрасная дева, да Вы, Вы, светловолосая, – сказал профессор, обращаясь к смущённой Терезе, – будьте любезны, разбудите свою соседку. Мне кажется, как раз она проявила максимум незаинтересованности в моей лекции.

В зале раздались смешки.

– Пейдж, ну же, Пейдж, да проснись же, я тебе говорю, – Тереза осторожно пыталась растолкать подругу.

– О, во имя Вселенной, чего ты привязалась, я только немножко вздремну, никто и не заметит.

– Да Пейдж! Приди в себя уже, – буквально прошипела Тереза. – Он хочет, чтобы ты поучаствовала в его опыте.

– Скажи Мёрфу, что он уже надоел со своими шуточками. Дай поспать.

– Да не Мёрф, идиотка! Профессор.

Пейдж вскинула голову, с трудом вспоминая, где находится.

Профессор стоял внизу и улыбался, глядя прямо на неё. Студенты вокруг перешёптывались.

– Ну, с пробуждением Вас, милая. Не изволите ли спуститься и помочь мне?

– Что? Я? Но почему я?.. Ну, если Вы так хотите, что ж. Да, конечно…

Пейдж стала пробираться вдоль ряда к лестнице, пытаясь согнать с себя остатки сна, потом спустилась вниз, к кафедре и встала рядом с учителем. Тот оказался гораздо ниже её, что, впрочем, неудивительно, она всегда была выше большинства своих знакомых.

– Я не собираюсь извиняться за то, что заснула. Я устала. Но раз уж я здесь, может, поясните, на какой опыт я согласилась?!

– О, ничего сложного, не переживайте, просто маленький сеанс гипноза.

Пейдж скривилась.

– Единая! Вы хотите сделать из меня посмешище.

– Да нет, что Вы! Давайте попробуем. Результат Вам, может, даже понравится, – профессор по-прежнему мягко улыбался сквозь усы. – Кто знает, Вы меня ещё и благодарить будете.

– Ага, обязательно…

– Хорошо, давайте уже начнём, а то нас скоро попросят из этой аудитории. Просто дайте мне свои руки и смотрите прямо в глаза.

Ладони профессора были мягкими и тёплыми, в отличие от вечно ледяных рук самой Пейдж. Его карие глаза, глубокие и внимательные, отчего-то казались гораздо старше своего обладателя. Искры серьёзной, хорошо проработанной ийкэ вспыхивали в них всё ярче с каждой секундой, и вот Пейдж словно накрыла волна энергии. Тихий голос то ли вслух, то ли только у неё в мозгу прошептал:

– Открой себя настоящую, – и девушка словно провалилась в тёмную пропасть.

Аррилия видела, как душа Пейдж становится мягкой, податливой, словно раскрывающийся на рассвете цветок. Именно в этот момент она поняла, что вот шанс, ожидаемый тысячелетиями, и без дальнейших раздумий кинулась в самую сердцевину этой души, бросив все силы на то, чтобы выбраться. Сознание Пейдж раскрылось перед ней широкой дверью в реальность. Но в последний момент эризингия почувствовала, что Пейдж, её тело и душа скорее всего не выдержат этого перехода, а она почему-то не хотела просто так убить эту девушку. И тогда Аррилия сделала то, что представлялось единственно возможным: она слила самое себя с этой широко распахнутой человеческой душой, поглотила её, вошла в её тело и стала с ней единым целым. Пейдж больше не было, но она стала частью эризингии. Аррилия – а теперь это была уже именно она, а не Пейдж – открыла глаза.

В зале стояла тишина, лишь изредка прерываемая восторженным шёпотом.

Руки Аррилии по-прежнему были сплетены с руками профессора, однако теперь он казался ещё ниже, чем был до этого, потому что сама Аррилия парила сантиметрах в тридцати над полом. Она взглянула учителю в глаза, он отшатнулся и отпустил её ладони, словно увидел в этом лице что-то пугающее, чего не мог объяснить. Аррилия так и осталась висеть в воздухе. Она оглядела себя, аудиторию, поднялась чуть выше, опять опустилась, снова поднялась, покружилась по залу и, улыбаясь, опустилась на пол.

Зал зааплодировал.

– Вот, как видите, именно что-то подобное я и имел в виду, когда говорил о скрытых способностях, – голос профессора немного дрожал. – Правда, сегодня я не ожидал такого эффекта. Дорогая, а вы учились левитации раньше?

– Нет, не училась, – Аррилия продолжала улыбаться.

– Тогда, возможно, это талант, наверное, были предпосылки…

– Как же, предпосылки, – послышалось из аудитории, – да она ж обычная зубрилка. А теперь летает. Как Вы с ней это сделали?! Я тоже хочу.

– И мы! И мы!

– Господа, успокойтесь, я ничего такого не делал. Я не умею наделять способностями, да и никто не умеет. Они просто были скрыты, и, судя по вашей реакции, довольно глубоко. Я только помог их выявить. Что ж, надеюсь, вам есть за что благодарить меня, дорогая?..

– Конечно…

– Хорошо, да… Пользуйтесь, привыкайте. На сегодня это, пожалуй, всё. Я что-то утомился. Все интересующиеся могут связаться со мной позже, пообщаемся в другой раз. До свидания!

Маленький усталый человек быстро собрал все бумаги и как-то излишне торопливо покинул зал.

Тереза с Мёрфом сбежали вниз и кинулись к ней обниматься.

– О, Пейдж, это так здорово! – воскликнула подруга. – Левитация, ну кто бы мог подумать. Не зря я тебя разбудила.

– Да уж, ты тут всех удивила. Смотрю, сама ещё не поняла, да? Ничего, к такому легко привыкнешь, – парень, смеясь, легко толкнул её в плечо.

Аррилия промолчала, решив их не разочаровывать и не пугать. Пусть пока продолжают считать её Пейдж. Ей нужно время, а потом… Потом она, возможно, им покажет… Левитация, как же. Какая ерунда. Она – не какая-то летающая девчонка. Она – эризингия. И она вернулась…

***

Старый седоволосый гном сидел на тяжёлой деревянной скамье в парке почти у самой кромки воды. Холодные океанские воды сегодня были относительно спокойны и мягко обволакивали берег. Было довольно прохладно, несмотря на явные признаки воздействия на этот парк управления погодой. Весна здесь, в Заполярье, даже со всеми технологическими улучшениями всё равно приносила лишь малую долю тепла по сравнению с местами южнее. Коспарху нравилось это время, когда набухшие почки на редких деревцах и кустах только-только начинали распускаться, а из земли показывалась зелёными ежиками первая трава. В этом было так много чистой, светлой энергии, соединяющейся на берегу с тёмной глубокой энергией океана… Да, место для Университета выбрали превосходное.

Коспарх долго задумчиво смотрел вдаль, изредка отвлекаясь на пробегавшие мимо группки студентов, вдыхая этот наполненный разнородными потоками ийкэ воздух и размышляя о своём путешествии.

Он понял, что Проявление звало его именно сюда, довольно быстро, стоило лишь взять карту Земли – энергия явно направляла его на север. А когда он узнал, что именно в этом регионе находится УУПЭ, то почти перестал сомневаться в своём выборе.

И действительно, ийкэ здесь просто бурлила. В каждом жителе этого маленького научного городка можно было найти что-то, что соответствовало бы зову. Но этого не происходило, несмотря на многочисленные попытки. Нужные, как ему казалось, линии были какими-то прозрачными, нестабильными, ему всё никак не удавалось ухватить и распутать хоть одну из этого клубка. Тогда он просто решил попытаться проверить всех, что было незаурядной задачей: студенты, преподаватели, обслуживающий персонал, туристы – их здесь было более тысячи. Проявление такого количества существ разного уровня силы требовало времени, а времени-то, как отчего-то представлялось Коспарху, и не было. Но и другого способа он не мог найти. Приходилось ждать, не оставлять попытки, пробовать снова и снова. Многие проявляемые оказывались довольно интересными личностями и, определенно, могли внести большой вклад в знания об ийкэ и в практики её применения. Однако все они были не теми, к кому вёл гнома зов.

Коспарх вздохнул, поднялся со скамьи и неспеша направился к центральной аллее Университета. Сегодняшние занятия должны были скоро окончиться, и он хотел быть поближе к толпе студентов, когда они начнут расходиться по домам. Следовало выбрать очередного кандидата в проверяемые, да еще зайти в университетскую библиотеку – надо же было как-то оправдывать свой туристический статус. На самом деле, на Коспарха почти не обращали внимания: бородатых старичков здесь было достаточно как среди профессоров, так и среди частных визитеров. То, что он был гномом, тоже не было для местных невесть какой экзотикой. Да иногда бросали на него лишний взгляд, некоторые подходили поприветствовать, узнать, откуда он, чем занимается здесь, и вообще как там, на других планетах Объединённых Миров. Коспарх рассказывал кое-что интересующимся в общих чертах, но о своём статусе, Равновесии, близости к Совету Семи и о своих способностях предпочитал умалчивать. Ему не нужны были лишние сложности, официальные приёмы и прочее. В конце концов, он действительно прибыл на Землю как турист, просто для отдыха, и совершенно точно не хотел объяснять местным причины, по которым забрался так далеко на север. Это могло всё испортить, спугнуть того, за кем он пришел сюда. Да и взаимные дипломатические реверансы, в случае его официального представления, без толку отнимали бы время. А Коспарх хотел сосредоточиться на поиске.

Основные двери главного корпуса Университета распахнулись, и на окаймлённую деревьями дорогу хлынула толпа студентов. Как всегда, они ручейками растекались в стороны, спеша кто на дополнительные занятия, кто по личным делам, группки собирались вместе, разделялись, снова объединялись, все шумно переговаривались, изредка хохотали. В общем, как обычно. Однако сегодня чувствовалась гораздо большая всеобщая возбужденность, все оживленно обсуждали какую-то невероятную лекцию некоего известного профессора.

– Нет, ну ты видела, он просто взял её за руки. Заснула – проснулась, и на тебе, такой результат…

– О да, было здорово. Я сначала думала: ну вот, какой-то очередной теоретик, ничего интересного, а он вон как…

– Ага. А ей-то как свезло. Кто бы мог подумать, что она так сможет. Ну мышь же…

– Мышь? Ну ладно, да, типа того. Но учится она хорошо. Просто мы такого не ожидали от неё.

– Да она сама не ожидала. По-моему, вообще толком не поняла, что он сделал. Как будто ей это вообще не надо…

– Лучше бы он меня позвал…

– А что это сразу тебя, тут многие хотели бы… Как-то это нечестно. Надо было жребий тянуть, что ли.

Коспарх заинтересованно вслушивался в обрывки разговора. Явно произошло что-то нетипичное. Но разобрать толком он ничего не мог, студенты галдели со всех сторон, слова перемешивались. Он понял только, что профессор, видимо, сотворил какую-то невероятную вещь, и кому-то почему-то повезло.

– Простите, – всё-таки решился поинтересоваться гном у нескольких парней, – я вот тут шёл в библиотеку, услышал случайно, все обсуждают какое-то интересное происшествие. А что же произошло, не расскажете?

– О, да на самом деле ничего особенного. Профессор учил нас применять ийкэ для внушения или чего-то там… Ну вот… выбрал одну девушку…

– Ага, она дрыхла на его лекции. По-моему, ему это просто не понравилось, вот он и решил… ну, наказать её, что ли…

– Ой да ладно, наказать! Что ж меня так никто не наказывал… Вот бы неплохо было.

– Да помолчите, дайте расскажу человеку, а то ему ещё за книгами… Да, выбрал он, значит, одну девчонку, ну, что-то за руки её подержал, в глаза посмотрел, и она как заснула. Прямо стоя. А потом в воздух начала подниматься, ну левитировать, понимаете?

– Да, интересно… – произнес Коспарх.

– А то! Вот… а сама спит. А потом раз, глаза открыла и смотрит на него. Держатся так же за руки они, а она при этом в воздухе висит. Невысоко, но всё же… Никогда она раньше такого не делала. А потом он её отпустил, и она пролетела по залу туда – обратно, ну, и опустилась на пол.

– И она ж ничего подобного не умела. Вот совсем. А профессор сказал, что вот, вроде как скрытые способности. Вроде бы что-то мешало, а он только помог. Ну, вот и вся история…

– И что же она… дальше летает? – спросил гном немного обеспокоенно.

– Да вроде не пробовала больше. Я не видел.

– И я. Может, это только на один раз сработало?!

– Кстати, вон она, с друзьями. Велик берёт. Лететь, кажется, не собирается, – один из рассказчиков указал на стоящих неподалёку парня и двух девушек. – Вон, видите, не та, которая красотка, а высокая, худющая…

– Рыжая?

– Ага, она.

– Понятно. Любопытная история. Спасибо за рассказ. Хорошей учёбы, – Коспарх сделал вид, что направляется в библиотеку, краем глаза продолжая рассматривать троицу. Что-то такое в этой девчонке было. Надо бы проверить. Но позже, где-нибудь, где менее людно. Узнать бы, где она живет…

– Да не за что! – парни снова пустились в обсуждение, потихоньку удаляясь от университета.

***

Она почувствовала кого-то постороннего, не местного, сразу же, в тот же день после лекции, но не стала разглядывать его в толпе, не придав этому большого значения. Но быстро изменила свое мнение, сразу, как поняла, что её преследуют. Кто-то аккуратно и ненавязчиво следил за ней. Большинство этого бы и не заметили – так искусно неизвестный скрывал себя и свои намерения – но только не она.

Теперь, вернувшись, Аррилия чувствовала каждое, даже самое крохотное движение ийкэ, а уж чужое дыхание, биение сердец вокруг было просто обыденностью для неё. Тем более что после долгих лет Заключения все её чувства обострились до предела. Она никак не могла насытиться реальностью, своей наконец вновь обретённой возможностью влиять на мир, начиная от самого малого – к примеру, просто осязать окружающее – вплоть до большего, гораздо большего. Бывшая пленница просто купалась в потоках энергии, в Бездне, чувствуя себя в родной стихии.

Она решила не раскрывать себя перед землянами, по крайней мере, пока. Только несколько раз, в основном на вечеринках, ещё демонстрировала свое якобы вновь обретённое умение левитировать, но мягко, без чего-то сверхъестественного.

Эризингия понемногу привыкала к своей обновлённой сущности, вобравшей в себя Пейдж и из-за этого ощущавшей некоторые человеческие черты и стремления, раньше, очень давно, бывшие для неё ничем. Она привыкала и к новому телу, также теперь ставшему частью её самой, не то что в прошлом, когда она выбирала себе физический образ как очередной наряд. Теперь она была с телом Пейдж единым целым, и это не могло на нём не отразиться. Стёрлись мелкие недостатки, шрамики и неровности, совсем чуть-чуть эризингия поиграла с чертами лица, облагородив их, потом передумала и вернула всё как было – и узкое лицо, и длинноватый нос, и впалые щёки, и странные глаза – зелёный и фиолетовый с карим ободком. Волосы чуть ниже плеч ей нравились, но теперь они стали ярче – для этого даже не пришлось ничего делать специально – бушующая в ней энергия будто сама изливалась через них, окрашивая в цвет пламени. Конечно же, теперь эта оболочка не была слабым человеческим телом, она стала неуязвимой для любых воздействий. И да, знаки эризингий, эти печати Бездны, снова были с ней – квинтэссенция её сущности, они вспыхивали на ладонях изначальным переливчатым светом, рисуя узоры изменчивости и постоянства, неся в себе всю ту мощь, что была у неё когда-то. Она гасила их свет и прятала его внутри себя, не желая раскрываться раньше необходимого.

Но кое-что не могло вернуться к ней так просто. Без них она не чувствовала себя цельной. Её триада. И Орлгол, и Негио по-прежнему были заключены где-то там, в бескрайней вселенной. Скрыты, спрятаны в чужих душах и недоступны её взору.

Она найдет их, обязательно, Аррилия не могла даже думать об ином.

Но сейчас её так же беспокоил некто, следивший за ней. Было неясно, знает ли он, кто она, и вообще, зачем это делает. Следовало выяснить.

Аррилия вычислила его довольно быстро – какие сложности могут быть в этом у эризингии?! То был маленький пухленький человечек, седой, с небольшой ухоженной бородой. По происхождению он был гномом и явно не с Земли. Она не стала глубоко копаться в его сознании, выяснять откуда он. Однако кое-что в нём просто кричало о себе, может быть не для большинства, но для неё это было абсолютно очевидным – человечек владел Проявлением. Он оказался в целом далеко не так прост, как представлялось на первый взгляд, но Проявление возносило его к одним из высших существ вселенной. Таким умением владели очень немногие. И суть этого умения, в свете того, что гном следил именно за ней, очень не нравилась Аррилии.

Когда эризингия поняла, в чем же состоит интерес преследователя, она успокоилась – он точно не знал, кем она была в действительности, но явно хотел использовать свои дар и увидеть её истинную сущность.

Аррилия не решила, предоставлять ли ему такую возможность…