Читать книгу Кровавая работа - Майкл Коннелли, Майкл Коннелли - Страница 6

В убойном отделе Арранго протиснулся среди нагромождения столов к нужному, открыл ящик и достал кассету. После чего двинулся в коридор и, завернув за угол, толкнул низенькую дверцу конторки, ведущую в недра Главного следственного управления. Сообразив, что они направляются в пустующий кабинет Баскирка, Маккалеб оставил коробку с пончиками на балюстраде и последовал за провожатыми.

В углу кабинета высился узкий стальной шкаф на колесиках, какие можно встретить в классной комнате или конференц-залах. Арранго распахнул дверки: внутри оказался телевизор с видеоприставкой. Включив оборудование, детектив сунул кассету в прорезь.

– Удиви нас, – проворчал Арранго, не глядя на Маккалеба. – Справишься, и мы похлопочем за тебя перед лейтенантом.

Маккалеб встал напротив «ящика». Арранго нажал кнопку воспроизведения, и на экране возникла черно-белая картинка – запись с камеры видеонаблюдения, установленной под потолком универсального магазинчика. Объектив был направлен на застекленный прилавок, забитый сигарами, «мыльницами», батарейками и прочим ширпотребом. В нижней части экрана виднелась дата и счетчик времени.

Поначалу в кадре ничего не происходило. Потом в левом углу, над кассой возникла седая голова продавца.

– Чан Хо Кан, владелец лавки. – Арранго ткнул промасленным пальцем в экран, оставив на нем жирный след. – Его последние минуты на нашей грешной земле.

Кан выдвинул ящик кассы и ссыпал в отделение для мелочи пригоршню четвертаков. Едва он закрыл аппарат, в кадре появилась женщина. Покупательница. Маккалеб моментально узнал ее по фотографии, которую Грасиэла Риверс показывала ему на борту яхты.

Глория Торрес с улыбкой двинулась к прилавку и положила на стекло две шоколадки «Херши». Потом достала из сумочки кошелек, пока мистер Кан выбивал чек.

Глория протянула ему купюры, и тут в поле зрения шагнул третий человек – мужчина в черной лыжной маске и черном спортивном костюме. Он незаметно приблизился к по-прежнему улыбающейся Глории. Маккалеб посмотрел на счетчик времени – 22:41:39 – и, превозмогая себя, снова обратил взгляд на экран. Так жутко было наблюдать за драмой, разворачивающейся в черно-белом безмолвии. Мужчина в лыжной маске опустил правую руку на плечо Глории, левой поднес дуло пистолета к ее виску и без колебаний нажал на спусковой крючок.

– Пиф-паф! – объявил Арранго.

У Маккалеба потемнело в глазах. Пуля пробила череп девушки насквозь, из входного и выходного отверстия брызнул фонтан крови.

– Она даже не успела понять, что случилось, – пробормотал Уолтерс.

Глория дернулась и, ударившись о прилавок, стала заваливаться на нападавшего. Тот обхватил ее поперек груди, попятился и, заслонясь телом жертвы, как щитом, выстрелил в мистера Кана. Владельца магазинчика отбросило к стене. Согнувшись, он рухнул на витрину. Стекло треснуло. Мистер Кан лихорадочно шарил руками по прилавку, цепляясь за него, точно альпинист за выступы в отвесной скале, но, так и не найдя опоры, распластался позади витрины.

Нападавший опустил Глорию на пол, и она почти полностью скрылась из виду. В кадре оставалась только ее ладонь и безвольно раскинутые ноги. Стрелок подскочил к прилавку и, перегнувшись через него, уставился на мистера Кана, который исступленно шарил на нижней полке, роняя на пол стопки коричневых бумажных пакетов. Мужчина в лыжной маске пристально наблюдал за раненым. Наконец тот вскинул руку с зажатым в ней черным револьвером. Но не успел старик взвести курок, как грабитель хладнокровно всадил Кану пулю в лицо.

Болтая ногами в воздухе, убийца еще ниже перевесился через витрину и подобрал с пола стреляную гильзу. После чего выпрямился, опустошил кассу и повернулся к камере. Даже сквозь маску отчетливо просматривалось, как он подмигнул и что-то сказал в объектив. А потом быстро исчез из поля зрения.

– Подбирает две оставшиеся гильзы, – сообщил Уолтерс.

– Изображение без звука? – уточнил Маккалеб.

– Увы, – вздохнул Уолтерс. – Что бы ни говорил убийца, он явно обращался к самому себе.

– На весь магазин только одна камера?

– Одна-единственная. По словам опрошенных, Кан был редкостный жмот.

Далее на записи убийца мелькнул в кадре всего один раз, на пути к выходу.

Маккалеб невидящим взглядом уставился в экран. Несмотря на весь его опыт, он был потрясен чудовищностью преступления. Загубить две жизни ради небогатой выручки.

– Да, такого не покажут в «Сам себе режиссер», – хмыкнул Арранго.

Маккалеб хорошо знал такую породу полицейских. Непрошибаемые. Даже глядя на истерзанный труп, они пытаются юморить. Именно так работает инстинкт самосохранения: делай вид, что тебе по барабану, – сбережешь и нервы, и здоровье.

– Можно отмотать назад и включить замедленное воспроизведение? – попросил Маккалеб.

– Погодите, фильм еще не кончился, – предупредил Уолтерс.

– В каком смысле?

– Сейчас появится Добрый Самуил. – Уолтерс произнес имя на испанский манер, «Самуэль».

– Добрый Самуил?

– Добрый Самаритянин. Какой-то мексиканец забрел в магазин, увидел раненых и даже оказал первую помощь женщине. Кану она, увы, не понадобилась. После наш герой разыскал таксофон и… Кстати, вот и он.

Маккалеб снова припал к экрану. В 22:42:55 в кадре возник смуглый брюнет в джинсах и футболке. С минуту он помешкал, очевидно глядя на Глорию Торрес. После чего направился к стойке и перегнулся через нее. Кан распростерся на полу в луже крови. Широко распахнутые глаза смотрели в потолок, на лице и груди зияли жуткие раны. Хозяин магазина, вне всяких сомнений, был мертв. Добрый Самаритянин поспешил к Глории и, склонившись над ней, частично пропал из поля зрения. Однако уже через мгновение он вскочил и скрылся из кадра.

– Побежал искать на полках перевязочный материал, – пояснил Арранго. – Он обмотал ей голову скотчем, а рану закрыл прокладкой «Котекс» для максимального впитывания.

Добрый Самаритянин вернулся и принялся хлопотать над Глорией, хотя его манипуляции оставались вне зоны видимости.

– Камере не удалось взять его крупным планом, – добавил Арранго. – И вообще он смылся. Позвонил девять-один-один и был таков.

– А после не объявлялся? – нахмурился Маккалеб.

– Нет. Хотя мы обращались к нему по телику. Ну, знаешь, стандартная практика: просим откликнуться свидетеля. Только все впустую. Парень растворился как дым.

– Очень странно, – протянул Маккалеб.

Мужчина по-прежнему стоял спиной к камере. Прежде чем пропасть с экрана, он глянул влево, и объектив запечатлел его профиль с темными усами.

– Побежал вызывать полицию? – догадался Маккалеб.

– Он набрал девять-один-один, – сообщил Уолтерс. – Попросил прислать «скорую», и они перевели его на пожарную часть.

– Почему он не вернулся? – недоумевал Маккалеб.

– У нас есть на этот счет версия, – ответил Арранго.

– Не поделитесь?

– Мы прослушали запись, сделанную службой спасения, – отозвался Уолтерс. – Парень говорил с акцентом. Латиноамериканец. Скорее всего, нелегал. Наверное, побоялся, что его депортируют.

Маккалеб кивнул. Убедительная версия, особенно если учесть, что Лос-Анджелес кишмя кишит нелегалами, скрывающимися от властей.

– Мы расклеили листовки во всех мексиканских кварталах и выступили с обращением по Тридцать четвертому каналу, – продолжал Уолтерс. – Просили очевидца явиться в участок и рассказать о случившемся, а взамен обещали не депортировать. Но он как в воду канул. Эти кварталы – настоящий рассадник преступности. Там, откуда этот парень, копов боятся больше, чем головорезов.

– Досадно, – констатировал Маккалеб. – Самаритянин нагрянул в магазин практически сразу после убийства. Возможно, он успел заметить машину стрелка или разглядел номерные знаки.

– Возможно, – согласился Уолтерс. – Но с нами он информацией поделиться не захотел. Сказал, что видел автомобиль – «черный, похожий на грузовик», и повесил трубку прежде, чем диспетчер успела спросить его о номерах.

– Можно еще разок посмотреть запись? – попросил Маккалеб.

– Смотри сколько влезет. – Арранго перемотал пленку.

Второй просмотр проходил в гробовой тишине. На моменте убийства Арранго включил замедленное воспроизведение. Едва стрелок возникал в кадре, Маккалеб впивался в него взглядом. Маска скрывала выражение лица нападавшего, зато были отчетливо видны глаза – безжалостные, без тени раскаяния. На черно-белых кадрах цвет было не разобрать. Глаза того, кто хладнокровно застрелил двух человек.

– Матерь божья, – пробормотал Маккалеб, едва запись кончилась.

Арранго извлек кассету и выключил телевизор.

– Ну, что скажешь? – обратился он к Маккалебу. – Ты ведь эксперт. Просвети нас.

В его голосе звучал вызов. Блесни либо не отсвечивай. Борьба за территорию во всей красе.

– Для начала мне нужно все хорошенько обдумать. Еще пару раз прокрутить пленку.

– Кто бы сомневался, – презрительно фыркнул Арранго.

– Точно могу сказать одно. – Маккалеб посмотрел на детектива в упор. – Этот парень уже убивал. – Он кивнул на потухший экран. – Ни колебаний, ни паники, ни единого лишнего движения… Зашел, выстрелил, хладнокровно собрал гильзы. Это не первое его убийство. И, боюсь, не последнее. Плюс он уже бывал в магазине и знал, где расположена камера. Понятно, что видеонаблюдение сейчас есть в самой захудалой лавке, однако стрелок четко посмотрел в объектив. Значит, точно знал его нахождение по предыдущим визитам. Либо он живет где-то поблизости, либо заранее наметил объект.

Арранго ухмыльнулся. Уолтерс покосился на напарника, явно намереваясь что-то добавить, но тот жестом велел ему замолчать. Похоже, Маккалеб попал в яблочко.

– Ну? – не утерпел он. – Сколько еще случаев?

Арранго решительно выставил обе ладони, как бы ограждаясь от собеседника:

– На сегодня достаточно. Мы переговорим с лейтенантом и сообщим тебе о результатах.

– Да что с вами творится?! – не выдержал Маккалеб. – Зачем останавливаться на полпути? Объясните все по-нормальному, до конца. Я правда могу помочь. Вы ведь ничего не теряете.

– Можешь, можешь. Но у нас связаны руки. Если лейтенант даст добро, тогда милости просим.

Арранго кивнул на дверь. Маккалеб хотел взбунтоваться, но, сообразив, что сделает только хуже, покорно направился к выходу. Арранго с Уолтерсом последовали за ним.

– Когда мне ждать вашего звонка?

– Как только, так сразу, – заверил Арранго. – Оставь свой номер, мы обязательно позвоним.