Читать книгу Пиратский остров; Молодые невольники - Майн Рид - Страница 16

Спустившись в кубрик, я обнаружил четырех похрапывающих негров. Бедняги гребли целый день, совершая эти бессмысленные маневры. При тусклом свете лампы я не без труда нашел свой портсигар. Вынув сигару, я прикурил ее о пламя и подумал с минуту, не лучше ли остаться и не возвращаться на палубу, – здесь, по крайней мере, было не так холодно. Но запах смоленых досок был совершенно невыносим. Дым сигары не мог заглушить его, и я предпочел вернуться опять на палубу.

Определенно, я сделал большую глупость, поплыв на этой барже.

Поднимаясь по трапу, я услышал какую-то возню на палубе. Я не знал, что это значит, и был тем более удивлен, что Блэк и Стингер стояли в том же положении и на том же месте, как я от них ушел. Я хотел опять пройти на свое место, как вдруг услышал бешеный возглас Блэка.

– Клянусь адом, мы идем на водоворот!

И он бросился ко мне с вытянутым вперед веслом.

Прежде чем я успел отскочить, тяжелое весло ударило меня в грудь, и, не схватись я за него обеими руками, сразу же полетел бы в воду.

Я понял истинное намерение Блэка.

– Пустите, иначе мы попадем в водоворот!

И с этими словами он выпустил весло из правой руки. При свете сигары я увидел, как в ней блеснул стальной предмет. В ту же минуту я почувствовал жгучую боль в плече, и рука моя повисла, как плеть. Я выпустил весло и упал навзничь в воду.

Несколько секунд я держался на плаву благодаря одежде, но новый удар весла заставил меня уйти под воду. У меня зазвенело в ушах, горло сдавила судорога. Я сделал отчаянное усилие и снова вынырнул на поверхность. Я уже плохо понимал, где я и что со мной. Мне казалось, что я проснулся от какого-то страшного сна.

Придя немного в себя, я вспомнил, как меня сбросили с баржи, что я боролся и что меня пытались убить ножом.

Я держался на воде не столько благодаря инстинктивным усилиям, которые я для этого делал, сколько благодаря тому, что набросил себе на голову и на плечи плащ. Он-то и поддерживал меня, иначе я давно бы потонул. Попробовав плыть как следует, я понял, что моя правая рука совершенно не работает. Я осмотрелся кругом, чтобы найти баржу. Конечно, у меня и мысли не было, чтобы кричать или звать на помощь, это было не только бесполезно, но и опасно. Я понимал, что мне стоит больше опасаться капитана и его помощника, чем вод реки и всех ее неведомых ужасов. Я предпочел довериться волнам, чем бороться с ними. Однако я не мог долго держаться. Я чувствовал, что слабею все больше и больше. Лишь прилагая страшные усилия, мне удалось не лишиться чувств и не утонуть.

Течение быстро несло меня, но не к берегу. Река была так широка, что я не видел в темноте земли. Да если бы и увидел, я не мог бы к ней приблизиться. Единственное, на что у меня еще хватало силы, это держаться на поверхности.

Скоро я должен утонуть. Эта страшная мысль все больше и больше мной овладевала, и я начал почти хладнокровно относиться к своей неизбежной гибели.

Быстро, как молния, промелькнули в голове все события моей жизни. Отец, мать, сестры, братья – все, что я недавно оставил, представилось мне с поразительной ясностью. Сердце охватила невыразимая скорбь.

И в это самое время что-то сильно толкнуло меня в спину. Холод пробежал у меня по спине, так был силен этот неожиданный толчок среди окружающей меня темноты.

Ужасная мысль промелькнула в моем мозгу. Без сомнения, это был аллигатор. Меня ожидала чудовищная смерть. Я действительно слышал, что они водятся здесь во множестве.

Я сделал отчаянное усилие, чтобы отплыть от чудовища, но напрасно. Гадина следовала за мной и снова бросилась мне на плечи.

Через несколько секунд я почувствую на себе челюсти отвратительного гада, услышу треск моих костей…

Новое усилие – и я обернулся лицом к чудовищу: так это могло кончиться скорее…

Но вместо ожидаемого ужаса ко мне пришло спасение. То, что я принял за аллигатора, оказалось стволом дерева, плывущим по течению.

Дерево было достаточно большим, чтобы удержать меня, истощенного, полумертвого от боли, усталости и ужаса.

Я с трудом вскарабкался и растянулся на нем во всю длину, благословляя Бога за спасение.

Но едва я устроился на дереве, как лишился чувств.