Читать книгу Белый вождь - Майн Рид - Страница 5

Состязания должны были начаться с колео де-торос, что в переводе означает «ловля быков». Только в самых больших мексиканских городах можно найти арены, специально оборудованные для боя быков. Зато в каждой деревушке, как бы незначительна она ни была, распространено колео, не требующее никаких особых приспособлений; для него необходимы лишь открытая местность и дикий бык. Зрелище это менее увлекательно, чем бой быков, так как участники состязания подвергаются сравнительно небольшой опасности. Впрочем, быки довольно часто поднимают на рога преследующих их лошадей и наносят всадникам серьезные увечья. Иногда бывают даже смертельные случаи. Во время погони за быком отдельные лошади нередко спотыкаются и падают. Кони остальных участников состязания, беспорядочно теснящиеся, топчут своими копытами друг друга и не успевших подняться с земли всадников. Зрителям приходится видеть иногда ужасные картины. Участвовать в колео могут только смелые, сильные и искусные наездники. Молодежь новомексиканских селений относится с величайшим уважением к победителям на этом поприще.

Убедившись, что все готово, герольд возвестил о начале состязания. Приготовления к нему не отличались сложностью. Надо было только заставить зрителей выстроиться по одной стороне площадки, чтобы выпущенный на свободу бык беспрепятственно устремился вперед. В случае несоблюдения этого правила испуганное животное может ринуться на толпу и наделать много бед. Не желая рисковать жизнью, мексиканки поспешили взобраться на свои громадные телеги, выстроенные в ряд недалеко от трибуны. Сеньорам и сеньоритам, сидящим на удобных скамейках, не грозила, разумеется, ни малейшая опасность.

Участники колео заняли свои места. На первое состязание записалось двенадцать человек. Эти молодые люди, считавшиеся превосходными наездниками, горели желанием показать свою удаль. Среди них были ранчеро, щеголявшие живописными национальными костюмами, погонщики мулов, золотоискатели с окрестных гор, горожане, фермеры из долины, пастухи, покинувшие ради праздника свои стада, и охотники, проводящие большую часть времени в обширных прериях.

Всеобщее внимание обращали на себя несколько драгун. Казалось, они радовались возможности выказать свое превосходство в искусстве верховой езды.

Дождавшись условного сигнала, пастухи подъехали к устроенному неподалеку корралю[23] и вывели оттуда быка. Пешему человеку невозможно было бы справиться с ним. Эту ответственную задачу взяли на себя два опытных наездника-ваккеро[24]. Они накинули на рога зверя свои лассо[25] и зорко следили за ним, готовые при первом же подозрительном движении повалить его на землю.

Вид у быка был в достаточной мере страшный. Он то и дело вскидывал голову и грозно смотрел по сторонам. Казалось очевидным, что малейший пустяк может окончательно разъярить его. Он сердито бил себя хвостом по бокам, угрожающе наклонял свои длинные прямые рога, тяжело дышал и время от времени взрывал копытами землю. С первого же взгляда было ясно, что это один из свирепейших представителей своей породы.

С напряженным интересом рассматривая зверя, присутствующие делали всевозможные предположения относительно его качеств. Некоторые находили его слишком жирным, другие утверждали, что он окажется необыкновенно резвым. В быках, участвующих в колео, быстрота бега ценится больше свирепости.

Обмен мнениями послужил поводом к заключению многочисленных пари о результатах состязания и количестве времени, которое понадобится всадникам, чтобы настигнуть быка, схватить его за хвост и бросить на землю.

Для колео выбирается более сильный, быстроногий и свирепый бык, и участникам состязания запрещено пользоваться не только каким бы то ни было оружием, но даже и лассо – задача их далеко не легкая. Раздраженное животное скачет почти так же быстро, как лошадь. При таких условиях догнать его и свалить с ног чрезвычайно трудно. Это настоящий подвиг, требующий ловкости, силы и необыкновенного умения владеть конем. Задача состоит в том, чтобы схватить быка за хвост и повалить на землю.

Животное остановилось приблизительно в двухстах шагах от участников состязания. Голова его была повернута в сторону равнины. Освободив массивные рога от лассо, ваккеро пустил в спину быка несколько заостренных шутих. При виде рванувшегося вперед зверя публика громко ахнула.

В следующий момент всадники пришпорили своих лошадей. Каждый из них издал при этом воинственный клич.

Скоро они рассеялись по равнине, словно свора гончих, преследующих лисиц, и стали вытягиваться в прямую, местами раздвоенную линию, достигавшую нескольких сот ярдов длины. Они быстро продвигались вперед, размахивая на ходу хлыстами, пришпоривая коней и подбадривая их громкими восклицаниями.

Придя в бешенство от хлопушек, лопавшихся у него на боках, бык несся во весь опор по равнине. Даже самым лучшим коням долго не удавалось наверстать те двести ярдов, которые отделяли их от животного. Оно пробежало добрую милю, не подпустив к себе ни одного всадника. Наконец рослый драгун на большой гнедой лошади подскакал к нему и схватил его за хвост. Однако бросить быка на землю было не так-то просто. Публика видела, что драгун дважды пытался сделать это. Но зверь устоял на ногах, вырвался и снова понесся по равнине, лишь слегка изменив первоначально взятое им направление.

Вскоре его догнал молодой фермер на великолепном коне. Но каждый раз, как он протягивал руку, бык быстрым движением ускользал от него. Когда же фермеру все-таки удалось завладеть хвостом, бык внезапно рванулся в сторону и, чуть не вывихнув руку своего врага, стремительно помчался вперед.

Согласно предварительным условиям, каждый участник состязания выбывал из строя после первой же неудачи. Фермеру и драгуну пришлось ретироваться.

Вернувшись к трибунам, они объехали их сзади, чтобы не показывать публике своих опечаленных лиц.

Бык бешено мчался. За ним теснились разгоряченные и взволнованные всадники. Через некоторое время к нему приблизился другой драгун. Его сменили пастух и еще два всадника, но всем им не повезло. Каждую победу быка зрители приветствовали восторженными криками.

Падание нескольких всадников вызвало на трибунах взрыв хохота. Одну из лошадей, случайно преградивших ему дорогу, бык поднял на рога.

Не прошло и десяти минут, как одиннадцать участников состязания принуждены были признать себя побежденными.

Одному только всаднику предстояло еще попытать счастье.

Бык блестяще зарекомендовал себя. Симпатии зрителей склонялись на его сторону. То и дело слышались рукоплескания.

– Браво, бык! Браво! Брависсимо! – звучало со всех сторон.

Взоры присутствующих были устремлены на разъяренное животное и на единственного всадника, еще продолжавшего скакать за ним. Оба они находились на сравнительно небольшом расстоянии от трибун; преследуемый бык несколько раз менял направление и теперь мчался в обратную сторону. Достигнув приблизительно того места, где на него напал первый драгун, он стал пересекать равнину наискось. Благодаря этому все движения его были отчетливо видны с трибуны.

На этот раз быку предстояло иметь дело с превосходной лошадью и превосходным наездником.

Взволнованные зрители пророчили ему поражение.

Конь, которым они восхищались, был большим вороным мустангом[26]. Длинный пушистый хвост его суживался книзу и напоминал хвост стремительно бегущей лисицы. Конь скакал во весь опор, слегка наклонив шею. Гордый силуэт его, четко выделявшийся на фоне зеленой травы, невольно вызывал восхищение.

Южному владельцу мустанга было не более двадцати лет. Светлые вьющиеся кудри и нежно-розовый цвет лица отличали его от остальных участников состязания, людей смуглых и черноволосых. Национальный мексиканский костюм, разукрашенный шнурами и вышивкой, плотно облегал его стройную фигуру. Обыкновенное серапе он заменил «мангой», то есть изящным, дорогим плащом. Эта манга была откинута назад и свободно развевалась по ветру, придавая всему облику юноши необыкновенную грациозность.

Внезапное появление этого прекрасного наездника, державшегося до сих пор позади всех и как будто нарочно плотно заворачивавшегося в длинный плащ, возбудило всеобщее любопытство. Присутствующие стали спрашивать друг у друга, кто он.

– Это сиболеро Карлос, – раздался чей-то громкий голос.

Все слышали эти слова.

Некоторым из зрителей имя сиболеро Карлоса было, по-видимому, известно, но большинство не имело о нем никакого представления.

– Почему же он медлит до сих пор? – спросил один из них соседа. – Ведь он мог уже давно догнать быка.

– Каррамба! – ответил сосед. – Конечно, мог бы. Он просто хотел дать остальным участникам состязания возможность попытать счастья. Ему было ясно, что никому из них не удастся повалить быка.

По-видимому, это предположение было правильно.

Молодому охотнику ничего не стоило догнать быка. Черный мустанг перешел в галоп. Красивые ноздри его широко раздувались только потому, что он был разгорячен долгим ожиданием. Да и теперь ему приходилось сдерживать свой пыл.

В тот миг, когда один из зрителей, сидевших на трибуне, крикнул соседу: «Смотрите-ка!» – всадник внезапно изменил тактику. Очутившись на расстоянии двадцати шагов от цели, он пришпорил коня. Мустанг понесся вдвое быстрее и в несколько прыжков догнал быка. Зрители видели, как юноша схватил длинный хвост и дернул его сначала вверх, потом вниз. В следующее мгновение он быстрым движением приподнялся в седле. Громадное животное грузно упало на спину. Все это сиболеро проделал с величайшей легкостью.

Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он имеет дело не с быком, а с домашней кошкой. С трибуны грянуло громовое «браво!». Победитель поскакал назад и, несколько раз поклонившись дружно приветствовавшей его публике, скромно смешался с толпой.

Многие утверждали, что поклоны сиболеро относились далеко не ко всем зрителям и что глаза его были все время устремлены на прекрасную Каталину де Крусес. Некоторым показалось даже, что она улыбнулась ему в ответ и что лицо ее сияло от радости. Но вряд ли это было возможно. Трудно представить себе, чтобы наследница богатого дона Амброзио удостоила своей улыбкой простого охотника.

Другая девушка действительно улыбалась ему. Это была белокурая поблана, сидевшая на одной из телег. Победитель остановил подле нее своего коня. Сходство между ними сразу бросалось в глаза. У них были одинаковые волосы, одинаковые черты лица, одинаковый цвет кожи. Уж не связывало ли их кровное родство? Да, красивая белокурая девушка была сестрой молодого охотника. При виде торжества брата она счастливо улыбалась.

Рядом с ней сидела какая-то странная женщина. Это была старуха с белыми, как лен, волосами. Она молчала, но выразительные глаза ее казались прикованными к лицу сиболеро. Некоторые зрители смотрели на нее с любопытством, смешанным со страхом. Очевидно, она пользовалась неважной репутацией.

– Ведьма! Колдунья! – многозначительно говорили друг другу соседи.

Но замечания подобного рода произносились шепотом. Иначе их могли бы услышать Карлос или его сестра. Старуха была их матерью.