Читать книгу Запутанное дело о пропаже сапфиров - Майя Лазаренская - Страница 2

– Пропало! Всё пропало! Это катастрофа! – владелица салона «Грум Грумыч»[1] бегала по залу, хватая тряпки, поднимая полотенца, роняя расчёски, щётки, ножницы. – И главное – это же Элла Карловна!

Не зря салон носил такое загадочное название, ведь здесь приводили в порядок, причёсывали и стригли собак всех пород и мастей. А работали в нём мастера-грумеры.

Вот и сейчас, на высоком синем столе сидели две собачки породы йоркширский терьер. За соседним столиком девушка в голубом фартуке сушила феном белую болонку. Напротив – молодой человек намыливал в ванне лохматого рыжего чау-чау. А в самом дальнем углу стригли персикового пуделя. Пудель всё время дрожал, хотя в зале было довольно тепло. Можно даже сказать, жарко!

Хозяйка пуделя, молодая женщина, сидела рядом на стуле, и натянув ворот чёрной водолазки до самого носа, ничего не видела и не слышала, кроме своего телефона. Других хозяев в зале не было.

– Инна Сергеевна, не переживайте, сейчас найдём, – попыталась успокоить шефа мастер с болонкой – Рита.

– Где найдём? Я уже весь зал осмотрела, – всплеснула руками Инна Сергеевна и тут же задела локтём бутыль с шампунем.

По помещению разлился сладкий аромат карамели, словно всё происходило не в салоне для стрижки собак, а на кондитерской фабрике.

Стеклянная дверь в зал приоткрылась. В щель протиснулись две головы – мальчика и девочки. Их можно было бы легко перепутать, если бы у мальчика не было короткой стрижки, а у девочки – двух хвостиков, перетянутых ярко-малиновыми мохнатыми резинками.

– Кажется, без нас что-то случилось, – Никита чихнул, стряхивая с носа прядь волос сестры.

– Про контрольную лучше пока помолчать, – шепнула Ева.

– Сам знаю, – пробурчал Никита.

В свои двенадцать лет Ева и Никита отлично понимали, что если у мамы плохое настроение, то не стоит делать его ещё хуже новостями из школы. Тем более, если новости не самые радостные. Не то, чтобы ребята плохо учились, но кто из школьников не получал глупых двоек? А если вы двойняшки и двоек на двоих сразу две? Какая мама не расстроится?

А сейчас, судя по всему, у их мамы – Инны Сергеевны – и так хватало поводов для беспокойства.

Хоть Никита и Ева Рябинкины и родились в один день, и лица их были поровну усыпаны конопушками, с одинаково вздёрнутыми носами и большими карими, как шоколадные конфеты, глазами, отличия были вполне заметны. Ева – высокая, худенькая, с длинными светлыми волосами. А Никита же совсем наоборот – ростом сестре по плечо, крепенький, как грузовичок, и очень деловой.

Никита гордился тем, что старше на целых пять минут и не любил, когда сестра учила его.

Оглядев зал, ребята попытались догадаться, что произошло.

Кого-то из мастеров укусил клиент? Нет!

Мастера стояли растерянные, но руками никто не тряс, за нос не держался, и следов крови нигде не видно.

Кому-то откусили ухо? Один пёс проглотил другого? Нет!

Все собаки выглядели вполне целыми и не съеденными.

У кого-то пропали любимые инструменты? Перепутали шампунь? Перекрасили собаку не в тот цвет? Случайно побрили налысо? Нет. Опять нет!

– Элла Карловна – любимая мамина клиентка, – вспомнила Ева.

– Это её терьеры Маффин и Ириска, – догадался сразу Никита, увидев пёсиков на столе.

– Да! Если что-то случилось с её собаками, она устроит такой скандал! Помнишь, в прошлом году один шпиц случайно отгрыз пуговицу от жилетки Маффина? Вот крику-то было! Будто он не пуговицу проглотил, а бриллиант.

– Так говорят, что она из рода какого-то графа или князя. Мама иногда называет её «наша графиня». Может, у них и вправду пуговицы бриллиантовые?

– Придумаешь тоже, – хихикнула Ева.

Инна Сергеевна ещё не заметила двойняшек и продолжала метаться по залу.

– Валентин, ну что вы стоите, будто на вас волкодав гавкнул? Вспоминайте, куда вы переставили эту коробочку! – обратилась она к невысокому светловолосому юноше в зелёном фартуке, с вышитой кошачьей пяткой на широком кармане. Тот поливал из душа чау-чау Барбуса.

– Я… Я не помню, – испуганно бормотал он. – Мне кажется, вон на ту тумбочку или на ту, – он махал рукой с душем, заливая водой всё вокруг.

– Валентин! – взвизгнула мама, когда струя окатила её с головы до ног. – Эх, Валентин!

Мама взяла полотенце и упала в мягкое кожаное кресло.

– Если мы их не найдём – нам конец!

– Но это всего лишь какие-то заколка и галстук. Ерунда, – оправдывался юноша, положив душ на широкую спину чау-чау. – У этой вашей Эллы Карловны дома штук сто таких заколок, могу поспорить на мои лучшие ножницы! А может даже и тысяча!

– Как вы не понимаете, там же… – тут мама осеклась. – Их нужно найти, и чем быстрее, тем лучше! Это не обсуждается!

Входная дверь громко хлопнула. Двойняшки отошли за угол, пропуская посетителя.

– Всем ещё раз здравствуйте! Я могу забрать матроса Шкипера? – в зал, слегка прихрамывая, вразвалочку вошёл хозяин болонки.

– Матрос Шкипер готов! – в тон ответила Рита, проведя ещё раз щёткой по шелковистой шерсти собачки.

Хозяин болонки шёл так быстро, что не заметил лужу, разлитую вокруг ванны Барбуса и, к ужасу мамы и всех мастеров, странно крякнув, поскользнулся и растянулся во весь рост на полу.

– Ой, простите, пожалуйста! – кинулись к нему Инна Сергеевна и Рита. – Давайте мы вам поможем!

Мужчина поднялся, потирая ушибленный бок.

– Я не знал, что у вас здесь так опасно. Не хуже, чем на палубе корабля после шторма! Надеюсь, в этих морях акулы не плавают, – пошутил он, с сожалением глядя на мокрые брюки.

– Не волнуйтесь, мы всё исправим, – Рита решительно взяла в руки фен.

Через пять минут хозяин болонки ничем не отличался от себя, только что вошедшего в салон.

– Что-то вы совсем заработались, непорядок тут, – покачал головой он, берясь за швабру.

Не обращая внимания на охи мастеров, он по-матросски лихо вытер пол, собрал мусор в совок и выкинул в ведро. Отжав швабру, шутливо козырнул Инне Сергеевне:

– Палуба чистая, принимайте работу!

– Как же неудобно, – всплеснула руками она. – У нас сегодня просто сумасшедший день! Спасибо вам!

Хозяин со Шкипером ушли. Двойняшки вышли из-за угла.

– Отряд поисковиков прибыл. Вызывали? Что нужно найти? – Никита сложил из пальцев бинокль и осмотрел зал.

Инна Сергеевна растерянно посмотрела на детей и задумчиво проговорила:

– Так, ищем небольшую розовую в горошек коробочку, в ней должны быть заколка Ириски и галстук Маффина. Я положила украшения в пустую коробку и поставила её на тумбочку. Но потом Валентин попросил у меня салфетки и ушные палочки. Я всё дала. А когда закончила стрижку, то обнаружила вместо коробки с украшениями – коробку с салфетками. Заколка и галстук словно испарились. А разве у вас уже закончились уроки? – без перехода вдруг спросила мама.

– А! – махнула рукой Ева. – Про уроки потом!

– Салфетки, тьфу, мне оказались не нужны. Тьфу! Я коробку даже не открывал. Тьфу! Поставил её куда-то. Барбус собирался отряхнуться, вот я и сунул её, тьфу, в спешке, тьфу, – отплёвываясь от ромашкового шампуня, сообщил Валентин.

Намыленный Барбус радостно вилял хвостом, и хлопья пены белыми сугробами оседали на полу, на тумбочке и на самом Валентине.

– Валентин, вы что, на собаку целый бутыль шампуня вылили? – с ужасом спросила Таня, отвлекаясь от пуделя.

– Три недели у нас работает, а собак мыть так и не научился, – вздохнула Рита.

Покачав головами, мастера отвернулись, чтобы не видеть происходящее в ванне безобразие.

– Задание ясно! – сказали Ева и Никита. – Приступаем к выполнению.

Никита двигался быстро, ему очень хотелось найти коробку быстрее сестры. Обычно, если у них дома терялись вещи, то в поисках всегда везло Еве. У неё как будто какое-то чутьё включалось. Словно неведомая сила приводила Еву в нужное место. И каждый раз раньше Никиты. Но должен же он хоть раз опередить сестру.

Он поочерёдно выдвинул все ящики тумбочек, заглянул в каждый уголок, проверил под всеми столами, стульями, осмотрел шкафы, передвинул кресла. И даже зачем-то заглянул в пасть чау-чау. Но никакой коробки не было.

Краем глаза Никита увидел, что Ева уже «включила» своё шестое чувство. Прищурившись, она осмотрелась, постояла у стола, на котором стояла коробка. Зачем-то взяла в руки салфетки, повертела их, а потом вдруг пошла уверенно прямо к ванне, в которой купали Барбуса.

Чау-чау ещё радостнее завилял хвостом, повалив все бутылочки, стоявшие на тумбочке. Переступив с лапы на лапу, Барбус сошёл со слива и накопившаяся вода, с тихим бульканьем, начала спускаться в трубы.

– Нужно вытащить его из ванны, – уверенно произнесла Ева.

Валентин помог псу выпрыгнуть, и всех окатила новая волна брызг.

Стоило детям заглянуть в ванну, как они увидели размокшие куски картона. Розовые. В горошек.

– Вот она, – указала Ева на дно ванной. – Барбус сбил хвостом коробку, и она упала сюда. А поскольку он наступил лапой на слив, вода набралась, и никто не видел, что внизу коробка.

– Батюшки мои! – воскликнула Рита. – А где же заколка и галстук?

– Проскочить они не могли, – с умным видом заявил Никита, глядя на мелкую решетку, перекрывавшую слив.

– Не могли, – тихо поддакнул побледневший Валентин.

Из широкого кармана маминого фартука раздались победные трели марша из балета «Щелкунчик». Она несколько раз ткнула мокрым пальцем в экран телефона, прежде чем получилось ответить.

– Да, Элла Карловна. Говорите, вызвали по ошибке? Ничего страшного, ваши терьеры уже ждут вас. Всё в порядке! Она положила телефон обратно в карман.

– Ошибка, ошибка… Ты исправь ошибку, превращая в улыбку все грустинки и слёзы, – пропела мама невпопад. – Через десять минут вернётся Элла Карловна. И что я скажу нашей графине? Что её украшения уплыли в неизведанные дали?

Никита задумчиво смотрел на швабру, стоявшую возле ванны. И вдруг подпрыгнул, словно его мышь укусила.

Он схватил мусорную корзину и перевернул её. На пол посыпались смятые салфетки, комки шерсти, сломанная щётка… И среди всего этого безобразия скромно прятались аккуратненький галстучек и чудесная заколка. Правда, выглядели вещи не самым лучшим образом – мокрые, с налипшей рыжей шерстью. Смотрелись они довольно жалко.

Ева подняла их и отряхнула. Да, из-за этих украшений Элла Карловна точно закатила бы нехилый скандал. Заколка была непростая, такие в любом магазине не купишь. На розовом сердечке – вычурная корона из мелких стразов. А по центру красовался круглый синий камень с тоненькой белой звёздочкой на гладком боку.

Такая же корона пришита на галстуке Маффина. «Прямо драгоценности для монархов», – подумала про себя девочка.

– Никита! Ева! – мама кинулась обнимать ребят. – Вы меня спасли! Как мы не догадались проверить мусорку?

– Просто все искали большую коробку, а не мелкие вещи, поэтому в ведро и не смотрели. Я подумал, что, когда коробка падала, украшения могли выпасть из неё. Увидел швабру. Чистый пол. Значит его мыли. А дальше всё элементарно – оставалось проверить корзину.

– С меня сегодня большая пицца! – радостно воскликнула мама. – А с вами, Валентин, у меня ещё будет серьёзный разговор! – погрозила она пальцем.

Таня вернулась к пуделю. Валентин принялся сушить Барбуса. Рита помогла привести в порядок вещи терьеров. Мама украсила чёлку Ириски заколкой, а на шею Маффина одела галстук. Как раз за секунду до возвращения Эллы Карловны.

Графиня вплыла в салон, сверкая кольцами, звеня серьгами. За ней, сосредоточенно глядя под ноги, семенила молоденькая девушка с большой хозяйственной сумкой.

– Представьте себе, меня с кем-то перепутали! – громогласно провозгласила Элла Карловна. – Никакая сигнализация в моей квартире не сработала! Проездила просто так! Полное безобразие, – она перевела взгляд на терьеров и расплылась в улыбке. – Готовы, мои хорошие? Ну идите скорее к мамочке! Вы волшебница, Инна! Моим малышам будет не стыдно на таком важном приёме. Они как всегда великолепны!

Она ещё немного пошумела и, подхватив счастливых терьеров, скомандовала стоявшей за спиной девушке.

– Лана, не отставайте!

– Ути-сюси-пуси, – проворчал себе под нос Валентин. – Мои малыши пойдут на приём. Можно подумать, королевские йорки. А к девушке как к собачке обращается.

– Молодой человек, у меня, между прочим, абсолютный слух, – побагровев как свёкла, развернулась Элла Карловна. – В том смысле, что я слышу абсолютно всё, что говорят вокруг меня! И не хвастаясь, могу сказать, что у моих собачек заколки стоят дороже, чем весь ваш гардероб! Вы сначала собак научитесь сушить, а потом острить будете. Тоже мне, остряк-самоучка, на носу колючка.

И пригвоздив Валентина взглядом к месту, она возмущённо фыркнула и вышла из салона.

У Валентина от неожиданности фен из рук выпрыгнул и упал прямо ему на ногу, окатив всех волной горячего воздуха.

– Эх, Валя, зря вы так, – покачала головой Рита. – Элла Карловна добрая, просто суровая. А вам бы и вправду пора уже чему-то научиться.

– Я и учусь, – засопел Валентин, тряся ушибленной ногой. – И, кажется, уже чему-то научился.

– Главное, что вещи нашлись и всё закончилось хорошо, – примирительно произнесла Инна Сергеевна. – Кто у нас следующий по очереди, – она открыла журнал записи, проверяя время.

Если бы она тогда знала, что всё только началось!