Читать книгу Время дождей - Майя Максимова - Страница 3
III
ОглавлениеПоездка вдвоем подразумевает общение со спутником, которое, в общем-то, и формирует впечатление от путешествия. Ни больше, ни меньше. Иначе к чему вам дуэт, когда вы свободно способны исполнить и соло?
Сейчас я за соло. Но нас, увы, двое. И каждый фальшивит.
Отстойный концерт.
Уже минут двадцать мы в центре покоя и ждем похвалы, а оваций все нет.
И вряд ли проклюнутся.
Марк в полудреме. Единственный способ сбежать от всего. Я тоже уснула бы, но в эту кому мой разум не тянет. А кроме того у нас за спиной постоянные звуки. Поль и племянница спать не хотят.
Завидую.
Дьявол!
Я сдохну от скуки спустя минут десять. Нет, раньше…
Опять во мне пробуждается страсть к объяснению всего, что случилось. Но логики нет. Одни лишь эмоции, страхи, сомнения… И я в центре хаоса.
Это не бред?
Не бред, а реальность. Я шарю глазами по горизонту. Вокруг – только тучи. Они уже здесь. Они мчатся за нами, как за добычей…
Хотя это лучше, чем яркое солнце на фоне развода. Или чем штиль в жаркий день среди моря…
– Билеты, пожалуйста.
Сквозь мглу небосвода я что-то вижу…
Ах, да. Контролера.
Не лучший момент, чтобы рыться в портфеле Марка, но я наклоняюсь и вытаскиваю оттуда билеты.
– Ваш муж? – контролер награждает меня улыбкой, и я, сдержав дерзость, мычу ему что-то в ответ.
– Желаю удачи, – он идет дальше, – ваши билеты…
Секунда затмения.
– Супруга?
– Племянница.
Облако фальши врывается в поезд…
Я в трансе.
Прозрение.
Все слишком просто, чтобы выглядеть абсолютной правдой, и капля сомнения превращается почти что-то в уверенность. Эта девчонка… Она не племянница Поля, как бы отчаянно он ни втирал мне обратное.
А кто же?
Жена? На жену не похожа.
Любовница? Вряд ли.
Тогда, может быть, случайная встречная? Глупость.
О, Боже! Добраться до правды – Ла-Манш переплыть.
Я оборачиваюсь. Контролер уже далеко, а Поль и «племянница» что-то рисуют в блокноте. Какая идиллия! Я даю им пару секунд и без сомнений называю его по имени.
Он удивляется, но отвечает:
– Ты что-то хочешь?
– Выйдем.
– Ну, ладно. Ирма, я скоро…
«Племянница» в шоке.
Мне б извиниться, однако я рада
Рада настолько, что перепрыгиваю через спящего мужа и чуть ли не пулей несусь по направлению к тамбуру. Поль движется следом. Он никуда не спешит, но я ощущаю – в нем тоже живет нетерпение.
И вот мы одни. Я встаю возле стенки и резко бросаю:
– Так кто же она?
– Племянница.
– Врешь.
Я сжимаю коленки и напрягаюсь. Я вся как струна.
Он ухмыляется:
– Что ж. Угадала. Все не так просто…
Я падаю в бездну. Теперь даже правды покажется мало. Нужны извинения…
Нет. Бесполезно.
Поль даже не думает делать такое. Он говорит:
– Понимаешь ли, мы… Мы с ней друзья.
Понимать его стоя, становится трудно. Меня тянет вниз.
Я не противлюсь невыносимому в этот момент притяжению, сажусь прямо на пол и обхватываю руками колени.
Поль потрясен.
– Что такое, Марина?
– Все в норме. Давай, продолжай свой рассказ. Ее зовут Ирма?
Дурацкое имя.
Я… Я ревную?
Нет. Не сейчас.
Ревность не к месту. Мы знакомы всего ничего, чтобы вот так демонстрировать ему свою слабость. Но чувства сильнее. Они глушат позывы разума, и чтобы успокоиться я закрываю лицо руками.
Поль ждет, а потом соглашается:
– Ирма. Она из Прибалтики. Ей двадцать лет. Там у нее есть какая-то фирма. Продажа косметики…
Господи, нет!
– А мне показалось, что ей лет пятнадцать… – я чуть не плачу, – выходит, она все же любовница?
Поль озадачен.
– Странное дело. С чего ты взяла?
– А что еще может держать вас так вместе? Узы родства? Ты их сам отрицаешь.
Он загнан в тупик, и теперь дело чести сказать все как есть. Без купюр.
– Понимаешь… Ирма вообще-то любовница Эммы. Так получилось…
Я в легком смятении. Вот так сюрприз.
– Продолжать?
Моя смелость въедается в пол.
– Нет, не надо.
Волнение меня покидает. Становится грустно. Я вдруг понимаю, что Поль как и я – всего лишь обычный служитель искусства по имени жизнь. И болеть им нельзя. Мы вместе стоим посреди голой сцены, и нам рукоплещет восторженный зал…
– Ты сердишься?
– Нет, – я вздыхаю, – проблема в другом измерении.
– Я так и знал. Ты думала, я искуситель со стажем, уже покоривший немало сердец. А вышло иначе. По-честному скажем, я неудачник… Пустышка…
Конец?
Я молчу. Сознание витает в воздухе, а тело мякнет, как сгусток живой материи. Ни больше, ни меньше…
Поль продолжает:
– Правда открыта. Мне можно уйти?
Все словно в тумане.
– Как хочешь. Не знаю…
Я просто раздавлена.
– Ладно. Прости.
Он медленно пятится, хватает руками дверь и как-то неловко просачивается внутрь вагона. Миг – и все кончено. Я сижу на полу одна, а за окном начинается новый ливень.
Париж, Амстердам…
Все случилось так быстро. Падение, взлет и опять пустота. Я строила жизнь, а теперь снова чисто на планах грядущего…
Вспышка.
Гроза.
Поезд чуть вздрагивает, и по нервному стучанию колес я понимаю – мы резко теряем скорость. В вагоне волнение. Слышится чей-то крик, а следом за ним – приглушенный совет контролера.
А мне все равно. Ну и пусть за окном непогода. Какой теперь смысл спешить на свидание с Парижем? Да никакого. И эти капризы природы – лишь декорации…
Поезд все тише и тише. А дождь все сильней. Барабаня как монстр по крыше, он отражается жалобным эхом в душе. И кроме меня его вряд ли кто-либо услышит.
Да и не нужно.
Мне не с кем делиться уже.
Еще одна вспышка, и поезд встает средь равнины. Отсюда до цели почти половина пути. Я усмехаюсь:
– Приплыли.
Тревога жжет спину. Что будет дальше? Чего ожидать от судьбы?
Ответ моментален. Снова открывается дверь, и в тамбур влетает растрепанная до неприличия Ирма.
– Мы здесь подохнем! – возбужденно восклицает она и, обессилев, садится у стенки напротив.
Секунда молчания.
– Боже, что с Вами? – я в замешательстве, – вас кто-то бил?
– Нет. Это нервы…
Круги под глазами, мятая блузка…
– Простите, а Вы чего-то боитесь?
Она отвечает:
– Боюсь. Безысходности.
– Здесь и сейчас?
– Вы угадали. Со мной так бывает, когда все вокруг восстает против нас.
– Вы про природу? – мое любопытство рвется наружу.
– Да. Про нее. Какой-то кошмар…
– Вам бы лучше умыться.
– Смеетесь?
– Отнюдь. Мне совсем не смешно.
Я малость лукавлю. Ее страхи похожи на бред, и будь я в порядке, я бы точно не сдержалась от смеха. Но я в полукоме. У меня целый ворох проблем, и этот нюанс упрощает нам с Ирмой общение.
– Умоюсь потом, – ей уже безразлично, как она выглядит…
Гром. Гаснет свет.
Я нервно дрожу, а в вагоне затишье…
– Вы здесь? – Ирма в панике.
– Да.
Или нет?
Сознание в отключке. Я медленно превращаюсь в эмоции, которые вряд ли заменят собой человека. И все же я в тамбуре и ощущаю тот страх, что наполняет вконец обесточенный поезд. А значит я здесь…
Ирма шепчет:
– Мы трупы.
Я возражаю:
– Пожалуйста, не надо…
– На что вы надеетесь? Скажите.
– На чудо.
Она усмехается:
– Здесь пахнет адом. А вы говорите, какое-то чудо… Кто нам поможет? Волшебник из сказки?
– Да успокойтесь же!
– Ладно, не буду… – она умолкает.
Скорей бы развязка.
Но время встает. Повинуясь стихии, оно тяжелеет, и с каждой минутой я напрягаюсь. Сильнее, сильнее…
Нет, мы не выдержим.
– Ирма…
Как глупо шептать ее имя. Однако, к несчастью, я это делаю.
И завожусь.
– Вы меня знаете?
– Заочно.
Напасти лишь начинаются.
– Странно.
Я злюсь. Не на себя, а скорее на Ирму. Зачем она здесь? Не сиделось в вагоне?
А спрятаться некуда. Мне бы за ширму, но нужно доигрывать.
– Все из-за Поля.
Она восклицает:
– Теперь все понятно. Вы с ним сцепились…
– ?!
– Имею в виду, друг друга задели. Согласны?
Занятно. Ей все известно. Откуда?
– Угу.
– Бывает, – она вдруг становится строже, – Вы замужем?
– Да. К сожалению, да.
Мне хочется выпить. Вот только… поможет? Вопрос риторический. Нет.
Ерунда…
Тот интерес, с которым Ирма спрашивает меня о замужестве, немного наигран. Она точно знает о Марке. И все же вздыхает:
– Сочувствую. Это большая проблема. Я тоже попалась.
Ну, что же… Мой ход.
– Вы, наверно, про Эмму?
Она удивляется:
– Упс…
Доигралась.
Поддавшись тому, что обычно называется ситуацией, я безрассудно выкладываю перед ней все карты. Одну за одной…
Ирма тихо смеется:
– Вот мужики. Рассказал обо всем…
Я заикаюсь:
– Пр-р-ростите. Сдается, он напр-р-ридумывал…
Молния. Гром.
Поезд чуть вздрагивает, и буквально в следующее мгновенье слышится ругань и звон выбиваемых стекол. Ирма бледнеет, и даже во мраке я это чувствую.
– Что там такое?
– Пойдемте посмотрим? – я как собака, что загнана в угол.
– Марина… Не стоит.
Ну, вот. Замечательно. Тоже призналась, что знает по имени… Я улыбаюсь.
Секунда неловкости.
Промах? Усталость?
А ей все равно.
– Я запомнила, каюсь. Еще в Амстердаме… Вы были богиней. Такой ослепительной… Словно с экрана. Поэтому, сорри… Забыть ваше имя я не сумела…
Душевная рана снова вскрывается. Я вспоминаю последний наш миг до общения с Полем. Что мы наделали…
– Ирма… – я таю, – давайте без этого. Право, не стоит.
Она виновато вздыхает:
– Согласна. Но будьте уверены – я Вам не враг.
Союзница? Мило. И все же опасно ей доверяться…
Тут что-то не так.
Но что?
Я считаю в уме варианты и безнадежно махаю рукой. Не получается. Психоталантов мне не хватает…
– Марина…
– Постой. А в чем в этом деле твои интересы? – я с легкостью «вы» заменяю на «ты».
– Во многом.
Уклончиво.
– Слушай, принцесса. Давай-ка по-честному. Ладно?
– Но мы не знаем друг друга.
– А это проблема?
– Для Вас, может, нет. Для меня – очень даже.
Добить ее сразу?
– Ты часто спишь с Эммой?
Она в легком шоке.
– Вы дьявол!
– А как же.
Я поднимаюсь, касаюсь рукой двери и всем своим видом демонстрирую ей спокойствие. Это мой шанс… Я должна войти в ее жизнь, ведь только тогда я смогу дотянуться до Поля. И победить…
Ирма шепчет:
– Надеюсь, вы не расскажете?
– Боже! Кому?
– Мало ли…
– Слушай, – я медленно млею, – какой мне резон? Ни черта не пойму…
Она громко кашляет и, поняв, что сказала глупость, немного неловко пытается найти объяснение.
– Бывает же всякое…
Я непреклонна:
– Сейчас не тот случай. Хотя, если честно, ваш с ней роман… Он за гранью закона. И понимания…
– Хм… Интересно. И в чем преступление? В факте измены? Тогда это к Эмме… А я. Я свободна.
Вот так девица! Ее самомнение… А впрочем, не знаю. Вдруг я старомодна? Или придирчива? Дабы не спорить, я обещаю:
– Готова молчать. Но при условии…
Да уж… В такое трудно поверить. И все же…
Плевать.
Что я теряю? Пожалуй, немного. Разве что гордость. Нужна она мне? Нет, не сегодня…
– Однако, как строго. И что за условие?
Небо в огне.
Короткие вспышки, пронзающие абсолютный мрак, сливаются вместе, образуя подобие ада. Я замираю, наблюдая за их игрой, и растворяюсь в неистовом танце природы.
Но Ирма настойчива:
– Что Вы хотите?
Молчание бессмысленно.
– Мне нужен Поль.
– Тогда… В чем проблема? К нему и идите.
– А ты?
– Я останусь.
Дурацкая роль… И выбора нет. Я киваю:
– Спасибо.
Она отвечает:
– Не стоит того.
Казалось бы, мелочь. И все же обида скользит в каждом звуке…
Мне стыдно. Дерьмо!
Инстинкт побеждает. Я сжимаю ладонь в кулак и со всей дури опускаю его на стену.
Дикая боль. От такого удара взревел бы любой, но я стойко терплю.
– Марина… Вам плохо? Помочь?
– Нет, не надо. Уже помогла… Я сама разберусь.
Бездействие – зло. Ощущая это всем телом, я тихо ругаюсь и покидаю тамбур. Ирма безмолвна. Она просто смотрит мне вслед, и ее взгляд беспощадно буравит мне спину.
В вагоне – как в склепе. Не слышно ни слова. Все растворилось в объятиях дождя. Марк еще спит. Ну и нервы! Я снова в немом замешательстве…
Можно? Нельзя?
Страсть побеждает. Простояв так примерно минуту, я все же решаюсь и выбираю Поля. Сажусь рядом с ним…
Озарение.
– Марина?!
– Пожалуйста, потише. Мой муж в двух шагах.
– Боишься побьет?
– Если он нас услышит, ты тоже получишь.
– Кошмар…
Его страх – скорее ирония. Я замечаю:
– Он может взорваться. И это не шутка.
– Такое случалось?
– Вообще-то не знаю. Ты хочешь проверить?
– Возможно.
– Минутку…
Бывают мгновенья, когда острая жажда ясности сильнее рассудка и элементарного здравого смысла. Здесь и сейчас. Ты ставишь все фишки на кон и тупо надеешься на благосклонность фортуны. Я так и делаю. Чуть приподнявшись, я трогаю Марка.
– Марина, постой.
Поль явно взволнован, и, растерявшись, я замираю…
Все кончено.
– Ой…
Марк просыпается. Так же, как и обычно, с легким смятением от неожиданного возвращения в реальность. Но есть и нюанс. Он отнюдь не в кровати. Вокруг полумрак, в голове черти что…
– Марина… – он в панике.
Я стою сзади, боясь шевельнуться.
О, Боже!
Дерьмо.
До ясности шаг, а желание пропало. Сейчас бы покоя и тишины. Но не получится. Ишь, размечталась. Сначала – мучения.
– Марк, оглянись.
Он оборачивается, видит меня возле Поля и, кажется, сразу догадывается, в чем проблема. Но тупо молчит.
Я вздыхаю:
– Послушай. Нам нужно все выяснить…
– Прямо сейчас?
– Чем раньше, тем лучше. Тут не до шуток.
Он соглашается:
– Точно. У нас как в странном кино.
– Нет. Скорее как в жизни, – волнение уходит, – так что? Ты готов?
– К чему?
– К объяснениям.
– Твоим? Я их вижу. Мне кажется, здесь все понятно… Без слов.
Я сразу теряюсь. Это кажущееся со стороны спокойствие ломает мой план и приводит меня в смятение.
– И ты… Ты не сердишься?
– Это поможет?
– Нет, не поможет. Но есть рамки жанра. Я вот раздавлена…
– Знаешь, я тоже. Однако прости… Мы с тобой не в театре.
Последняя фраза впивается в меня острым жалом, и все вдруг меняется, переворачиваясь с ног на голову. Марк равнодушен. А я… Я на грани. Еще одно слово – я точно взорвусь. В чем тут причина? Что движет нами?
Я в замешательстве.
– Ладно. Сдаюсь. Тебе все равно, с кем теперь мои мысли? Ты этого ждал? Не молчи. Признавайся.
Марк долго думает.
– Знаешь, Марина… Ты проницательна. Я…
– Не стесняйся. Давай уж по-честному.
Муж мой мрачнеет и говорит:
– Я вообще-то хотел, чтоб ты была счастлива…
Он не умеет сопротивляться.
– Ну что же, уел.
Я сразу слабею. Становится душно и как-то неловко за всю эту сцену. Выходит, наш брак никому был не нужен? Но он состоялся…
Виват, перемены!
Мы страстно желали пожить как все люди и в результате дошли до того, что чуть не сломали еще пару судеб на этой планете…
– Марина, ты что?
Я так взволнована, что за бушующим внутри пожаром не замечаю, как по щекам начинают струиться слезы. Почти что ручьем…
– Извините, – украдкой я достаю из кармана платок, – это… эмоции. Я… Я в порядке. Только… О, Боже! Марк, как ты мог? Все эти годы, что мы были вместе… Ты притворялся? А как же любовь? Кормил меня фальшью, соблазном и лестью?
– Солнце, не надо. Достаточно слов. Я делал как лучше…
Мне больно и грустно.
– Дурак ты, однако.
– Скорее актер.
– Театра абсурда.
– Тебе было скучно? – он провоцирует.
Да уж, хитер.
Приходится крыть:
– Было в целом неплохо. Но ведь платить мне придется теперь. А это не шутки…
– Если не против, я помогу.
– А ты сможешь?
– Поверь…
Мне хочется верить, но какое-то двадцать седьмое чувство еще сомневается, озадаченное поведением Марка. Так не бывает… Он не мог не любить меня и вступить в брак, не имея ни крохи выгоды.
Тут что-то кроется…
Что?
Вероятно, великая тайна. И как ни крути ее он не выдаст. Они и понятно. Иначе все рухнет. В мгновенье.
– Скажи, а в чем тогда смысл этого цирка? – я-таки пробую. Вдруг повезет?
Марк улыбается:
– Знаешь, Маринка. Ты слишком хитрая…
Да уж. Урод!
Другая бы радовалась, что удалось избежать скандала, но я не такая. Мне нужны объяснения, факты… Пусть самые гнусные.
Я нервно хмурюсь:
– Выходит, не скажешь?
– А что говорить?
– Зачем мы женились?
– Чтоб было, что будет.
– И все?
– Разумеется.
Боже! Как жить?
К счастью для Марка, меня покидают силы, и я умолкаю, обескураженная результатом. Не было умысла? Что ж, я готова поверить и в это, лишь бы в дальнейшем нас не терзало прошлое.
Поль поражен. Наш короткий спектакль открыл ему многое.
– Вы психопаты.
Как возразить тут? Я улыбаюсь и говорю:
– Умоляю, не надо. Это история, а в настоящем все по-другому. Ведь мы откровенны?
– Надеюсь.
Кивок. Неужели заплачет?
– Нас ждет только лучшее.
– Да?
– Непременно.
Я убедительна. Убедительна на все сто процентов и даже сама поддаюсь этому гипнотическому воздействию. Чего нам бояться? Мы встретились в нужный момент, и Ирма и Марк не чинят ни малейших препятствий…
Но Поль портит все.
– А ты помнишь об Эмме?
– Она-то при чем? Ей плевать на ваш брак.
– Наивная девочка. Тут и проблема. Ты думаешь, замуж идут просто так?
– Нет. По любви. Иногда по расчету…
– Вот именно.
– Боже! И где здесь расчет?
– Сама догадаешься?
– Нет. Неохота.
Марк робко встревает:
– Отсядьте.
Ну, вот…
Абсурд лишь усиливается, доводя ситуацию до того, что я в своей роли прислушиваюсь к совету мужа. Мы поднимаемся, уходим в конец вагона и, сев в самый угол, продолжаем искать ответы.
Поль объясняет:
– Для Эммы наш брак – хорошая ширма.
– Чего?
– Ее сути.
– А это секрет?
– Получается, так.
– Шикарно устроилась.
– Люди есть люди. Мы все ищем выгоду. Там или тут. В работе, в любви, в отношениях, в пристрастиях…
– Но это же подлость.
Я плавлюсь как ртуть.
Поль равнодушен.
– В погоне за счастьем сгодятся все средства.
– И даже такие?
– А что здесь ужасного? Я был влюблен… И не жалею. Мы молодые жили порывами…
Молния. Гром.
На этот раз поезд вздрагивает как раненый зверь, а к звону стекла добавляются чьи-то стоны. Кажется, женские. Я порываюсь встать, но Поль не пускает.
– Не глупи и сиди на месте.
– А кто ей поможет?
– Найдутся другие. Те, кто поближе.
– Холодный расчет. А как же порывы?
– А мы молодые?
– Мне тридцать два…
– Ну, вот, видишь.
Урод!
Я еле сдерживаюсь от того, чтобы влепить ему пощечину, и вдруг понимаю, что нас разделяет бездна. Он уже вырос, а я заигралась в юность и не спешу до конца становиться взрослой.
И это кошмар.
Я вздыхаю:
– Печально. А я-то надеялась, что между нами вспыхнули чувства… Вот так вот, случайно… В доли секунды…
– Такое бывает?
Поль не смеется. Он спрашивает абсолютно всерьез и терпеливо дожидается моего ответа. Минуту, другую…
Я все же рискую:
– Бывает. Наверно…
– Только у нас иная история.
Я паникую:
– Так значит, все кончено?
– Нет. Не сейчас.
Я сделала все, чтобы внести в происходящее ясность, но ясности нет – все по-прежнему зависит от Поля. Или от Эммы? Сотворив над собой усилие, я чуть ли не требую:
– Познакомишь меня с супругой?
У Поля истерика.
– Я? Тебя? С Эммой? Но для чего?
– Любопытно.
– И все?
– Чтоб отравить ее.
Шутка бьет в стену и рассыпается…
– Мне не смешно.
Экспромт не удался. Я снова теряюсь в мыслях и не без страха озвучиваю свои желания.
– Мне нужно понять, что она за создание.
– А это так важно?
– Еще бы.
– Зачем?
Поль тоже не промах. Одно наказание – играть с ним в любовь.
Я в отчаянии.
– Затем.
Дурацкий ответ, достойный разве что восьмиклассницы, но я слишком гордая, чтобы давать ему объяснения. Поль это чувствует и замечает:
– Обиделась?
– Честно? Обиделась.
– Что ж. Я не хотел. Но пришлось…
– Понимаю. Так познакомишь?
– Попробую…
Ложь.
На этот раз я безошибочно угадываю его намерения и окончательно разубеждаюсь в людях. Даже сейчас, почти что на пике чувств, голос рассудка сильнее надежды и веры. А что будет дальше?
Придется смириться.
– Ладно, не стоит.
– Уже расхотела?
– Скорее опомнилась. Эмма как птица. Поймать ее можно, но нужно ли?
Съела…
Таким странным образом я ставлю себя на место и, если быть честной, расписываюсь в своем бессилии. А Поль… Поль доволен.
– Ну, вот. Все решилось. До встречи в Париже? Я дам телефон.
Мне хочется выть. Безграничная милость.
– Кто я, по-твоему?
– Женщина.
Стон.
Он издевается? Какая я, к черту, женщина, если со мной можно творить подобное? Скорее уж шлюха…
– Ну, хватит. Довольно. Роман на полдня – не мое увлечение.
– Марина…
– Отстань.
Мне противно и больно. А Поль… Поль спокоен. Его настроение почти не меняется. Только дыхание становится чаще…
Он шепчет:
– Прости.
Я умоляю:
– Не надо.
Сознание тонет в обиде.
– Мне встать и уйти?
– Да, – я с трудом подавляю волнение, – и извини за весь этот спектакль. Он был напрасным…
Мое откровение тает во мгле.
Громовые раскаты все ближе и ближе. Становится жутко. А вдруг нас, действительно, смоет к чертям?
Какой-то маразм. Это сон или шутка? Нет, не похоже. Весь мир пополам. А дальше… руины. Ни счастья, ни веры. Одно раздражение, боль и тревога…
Я добавляю:
– Удачи вам с Эммой.
Поль затыкается.
Что же, неплохо.
Тогда я встаю, пробираюсь к проходу и ухожу с гордо поднятым носом. Все кончено. Только капризы природы по-прежнему вносят сомнения, вопросы. Но это решаемо. Завтра к рассвету их не останется. Все будет ясно…
Я улыбаюсь, сажусь в свое кресло и понимаю…
Реальность прекрасна.
