Читать книгу Три цвета солнца - Майя Максимова - Страница 3

Нежные губы коснулись моей щеки, и ненавистный с детства аромат кофе проник под тяжелое одеяло, растревожив каждую клетку не успевшего отдохнуть тела. Я проурчал что-то себе под нос, открыл глаза и застыл в положении инвалида, навсегда прикованного к больничной койке. Рядом со мной, грациозно облокотившись на правую руку, полулежала Линда Беннинг, и шаловливый ветер, проникавший в комнату через распахнутое настежь окно, нежно трепал ее волнистые локоны, спадавшие на безупречные голые плечи. Девушка выглядела как живое воплощение юношеской мечты, сошедшее с полотна талантливого художника, и я побоялся открыть рот, желая растянуть сладостное мгновение неземного блаженства.

– Привет, – она чмокнула меня в губы, и ощущение реального мира отозвалось глухой болью в области сердца. – Ты спал дольше обычного. Кэтрин уже приготовила завтрак. Правда, я не вытерпела и выпила кофе в одиночестве. Зато тебя ждут твои любимые тосты с сыром. Так что вперед – в три дня мы должны быть у Франклинов. Вряд ли им понравится наше опоздание.

– Тосты с сыром, – озадаченно пробормотал я и потянулся к висящей на стуле рубашке. – А кто такая Кэтрин?

– Ах да. Мама еще не рассказывала о новой горничной? Она работает с прошлой среды. Милая девушка. Весной ее родители погибли в авиакатастрофе над Индией. Бедняжка бросила университет, чтобы позаботиться о младшем брате. Печальная история, но я уверена, с помощью нас она оправится и вернется к жизни.

Линда откинула одеяло и вылезла из кровати, ничуть не смущаясь своего обнаженного тела. Конечно, ее поведение и раньше не отличалось особой скромностью, но сегодня творилось нечто совершенно невероятное. И потом, разве Боб звал кого-нибудь в гости?

– А как же фотография? – спросил я, восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера. – Кажется, твоя мать обещала отвезти нас в лабораторию.

– Какая фотография? Дорогой, не пора ли прекратить пить эту гадость? После нее тебе начинает сниться всякая чепуха.

– Но… – не оформившееся в слова возражение повисло в воздухе и улетучилось, подхваченное очередным дуновением ветра. Вокруг творилось нечто очень странное, и я решил не торопиться с выводами, избрав выжидательную стратегию. К счастью, Линда была настолько увлечена утренним туалетом, что не заметила моей растерянности и быстро забыла про диалог, не представлявший для нее особого интереса. Потратив четверть часа на прическу и макияж, девушка нацепила простенькое однотонное платье, и мы спустились в гостиную, где нас встретила высокая брюнетка с большими грустными глазами.

– Ваша мать просила передать, что вернется не раньше ужина, – сообщила Кэтрин тихим приятным голосом. – Ей позвонил какой-то мужчина и пригласил на загородную прогулку.

– Она уехала на такси? – поинтересовалась Линда, присаживаясь за накрытый на две персоны стол.

– Нет. Миссис Беннинг ужасно не хотела испортить вам уик-энд, но взяла «тойоту», так как «форд» ее кавалера находится в автосервисе.

– Проклятье! Мама так заботится о своих ухажерах, что порой забывает про собственную дочь. Между прочим, отец оставил машину мне. А она ведет себя как семнадцатилетняя дурочка, хотя в ее возрасте давно пора научиться отличать искренность от обмана. Этим альфонсам плевать на чувства – они делают все, чтобы охмурить какую-нибудь богатую даму, а потом веселятся за чужой счет, кормя жертву пустыми обещаниями.

– Негоже наговаривать на родителей за их спинами, – не выдержала Кэтрин и выбежала из комнаты, закрыв лицо ладонями. Раздался глухой удар захлопнувшейся двери, и наступила тишина, нарушаемая безучастным тиканьем настенных часов. Я сел напротив Линды, повертел в руках остывший тост и укоризненно произнес:

– Пусть в твоих словах не было злого умысла, но разве допустимо говорить такое в присутствии девушки, лишившейся семьи в результате несчастного случая? Тебе не следовало открыто обвинять мать в невежестве. Вполне вероятно, Стелла разбирается в людях не хуже других, а ее новый поклонник – человек чести и совести.

– Прости. Не понимаю, что на меня нашло. Видимо, все дело в Сьюзан. Ее вчерашняя выходка до сих пор не укладывается в моей голове. Не будь мы хорошими подругами, я бы сама влепила ей пощечину. Думаешь, после такого скандала она рискнет появиться у Франклинов?

Тост разломился надвое, и я едва не взвыл от бессилия перед творившейся вокруг чертовщиной. Прошлое все больше походило на сон, а настоящее выглядело абсурдом, противоречащим здравым законам мироздания. Сотни вопросов кружились в моем сознании, но никто не мог дать вразумительного объяснения тому, как одна ночь изменила историю, сделав меня героем совершенно другого романа. Знакомые персонажи облачились в чужие маски, а сюжетная линия утратила всякую связь с теми главами, что были прочитаны мной за последние десятилетия. Я чувствовал себя пришельцем на далекой планете, и желание вернуться домой перевешивало неистребимую человеческую страсть к увлекательным приключениям и удивительным открытиям, почти исчезнувшим из повседневности двадцать первого века. Однако неведомый шутник не торопился исполнять мою прихоть, с улыбкой взирая на тщетные попытки личности как-то привыкнуть к перевернувшейся вверх дном действительности.

– Почему ты не ешь? – Линда стряхнула с платья хлебные крошки и протянула руку к лежащему в вазе яблоку. – Волнуешься за Кэтрин?

– Я не голоден. Просто не могу отделаться от ощущения, что это утро – плод игры больного воображения. Скажи, у тебя когда-нибудь случались провалы в памяти?

– Один раз. В детстве. Я упала с качелей и забыла примерно неделю жизни. Врачи не нашли никаких отклонений от нормы, хотя инцидент существенно подпортил мою школьную успеваемость. Мама даже собиралась отправить меня на обследование в Германию, но все обошлось. Я быстро наверстала упущенное и к концу года вновь стала лучшей ученицей в классе.

Линда аккуратно разрезала яблоко на пять частей и протянула мне самую большую дольку.

– Коли мы решили пожениться, я обязана следить за твоим здоровьем. Иначе проведешь старость в больнице как мой покойный дядюшка Сэм, который всегда предпочитал фруктам виски и сигару.

Известие о нашей свадьбе произвело эффект разорвавшейся бомбы – я подскочил на табуретке, потерял равновесие и грохнулся на пол, больно ударившись локтем о край стола. Такой поворот событий заставил всерьез задуматься о многих вещах, казавшихся незначительными пятью минутами ранее. Из потрясенного фантастическим сюжетом зрителя я превратился в непосредственного участника событий, обязанного хранить молчание и воплощать в жизнь чужие замыслы. Отныне мои желания принадлежали другому миру, а написанный кем-то сценарий стал судьбой, неотвратимой как отшумевший накануне дождь.

– Дорогой, ты в порядке? – Линда помогла мне подняться на ноги и заботливо погладила ушибленную руку. – Пожалуй, я сглупила, начав рассуждать о пристрастиях брата матери. Его погубила не зависимость от алкоголя и табака, а чрезмерное высокомерие и заносчивость перед окружающими.

– Пустяки. Во всем виновата бессонница и жуткие ночные кошмары, – подозрения девушки в мой адрес вызвали неконтролируемый приступ смеха. – Или ты впрямь считаешь, что я выпил лишнего?

– Бутылка коньяка – достаточная доза для среднестатистического человека. Мы с мамой еле дотащили тебя до кровати. Кстати, она просила передать – в следующий раз будешь спать на улице. Извини, но даже у ангельского терпения есть свои четко установленные границы.

Я молча проглотил новую порцию разочарования в этом мире и с ужасом представил себе, какие сюрпризы ожидают меня в обозримом будущем. Роман с Линдой, привязанность к выпивке и смерть дядюшки Сэма были первыми пунктами длинного списка различий, безболезненно привыкнуть к которым не смогло бы ни одно разумное существо во вселенной. Тем не менее, сценарий не предусматривал путей к отступлению, и я поспешил вперед, намереваясь исправить ошибки, допущенные моим безответственным двойником.

– С тобой, и правда, творится что-то странное, – девушка отступила назад и присела на стол, скрестив ноги в лодыжках. – Обычно ты вымаливаешь прощение, ползая на коленях, а потом даешь обет трезвости и благополучно забываешь о нем в тот же вечер.

– Теперь все будет иначе. Пора заменить клятвы поступками и доказать свою способность сдерживать обещания. Сегодня я проснулся другим человеком, и очень скоро ты убедишься в этом.

Побледневшее лицо Линды не выражало ничего, кроме испуга. Она наклонилась вперед, приоткрыла рот и не проронила ни слова. Воспользовавшись удобным моментом, я схватил ее за руку, набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

– Давай начнем все с нуля. Забудем прежние разногласия, наплюем на фокусы Сьюзан и просто поверим в то, что мы способны обрести совместное счастье. И пусть другие завидуют нам, ища идеалы в сказках, где у каждой принцессы был единственный и неповторимый рыцарь.

– Но… – девушка сделала робкую попытку оспорить мою идею и не нашла достойного продолжения, склонив голову набок в знак согласия.

– Поехали ко мне, – подвел я итог забуксовавшему разговору. – Нам обоим не помешает проветрить мозги, прежде чем отправляться к Франклинам. Ты не против?

Возражения не последовало, однако, очутившись на улице, я почувствовал себя идиотом. Меньше всего на свете этот Лондон напоминал город, где прошли лучшие годы моей молодости. Окрашенные в небесно-голубой цвет стены домов, причудливые формы проносящихся мимо авто и сверкающие на солнце тротуары создавали диковинную картину иного мира, не похожего на привычную мне Землю. Возле нас остановилось открытое четырехместное купе, и одетый в строгий черный костюм таксист услужливо открыл дверь, рассыпая изыскано подобранные комплименты в адрес Линды.

– Куда едем? – бодро поинтересовался он, едва мы устроились на мягких как перина сиденьях.

На мое счастье, девушка среагировала первой.

– Пятнадцатый квартал, дом тридцать шесть. И, пожалуйста, не гоните слишком быстро.

Получив необходимые инструкции, мужчина полностью сосредоточился на управлении машиной и не приставал к нам до самого конца поездки. Прижав к себе будущую жену, я с ужасом всматривался в мелькавшие по сторонам пейзажи, напрасно надеясь отыскать хотя бы одно сходство с канувшей в небытие реальностью. Безлюдные улицы, утопавшие в зелени, шестиполосные авеню, расчертившие город в аккуратную клеточку, и прозрачные мосты через Темзу – таким было новое лицо столицы Соединенного Королевства. Здесь пахло летом, и на миг мне показалось, что я переместился в будущее, хотя наручные часы, прихваченные с ночного столика, утверждали обратное.

– Давай проведем медовый месяц в Париже, – сказала вдруг Линда. – Конечно, там нет экзотики Латинской Америки, но разве в амазонских джунглях присутствует дух средневекового романтизма, созвучный биению двух влюбленных сердец?

– Как хочешь, – я поцеловал ее волосы, но не избавился от неприятного ощущения фальшивости происходящего.

– А еще надо аннулировать приглашение Сьюзан. Она должна научиться контролировать свои эмоции и не лезть туда, куда не положено. Я не намерена всякий раз наблюдать ее сцены ревности и извиняться перед друзьями за эти глупые шалости. Пусть лучше летит в Неаполь к родителям и устраивает цирк там. Клянусь, я не подпущу ее к алтарю и на километр.

Машина притормозила возле восьмиэтажной башни, и Линда протянула таксисту пятидесятифунтовую бумажку.

– Сдачи не надо, – объявила она, распахивая дверцу и самостоятельно покидая салон. – Спасибо за сервис и до свидания.

Щедрость и вежливость мисс Беннинг пробудили во мне странную симпатию к девушке, привлекательной прежде лишь за счет сногсшибательной внешности и вызывающей манеры поведения. Я начал находить в ней неуловимую внутреннюю красоту, которая покорила моего двойника из параллельного мира и подтолкнула его к принятию решения, не пользующегося популярностью среди мужчин, склонных к свободным отношениям с женщинами. На мгновение я испугался, что влюблюсь в чужую невесту, но быстро взял себя в руки и зашагал следом за Линдой к подъезду, утопавшему в зеленых ветвях растущих рядом шиповников.

– Почему ты никак не переберешься отсюда поближе к нам с ма? Твоя привязанность к футуризму не оправдывает ежемесячной платы в размере тысячи с лишним фунтов за жалкие тридцать квадратных метров жилплощади с видом на обмелевшую до неприличия Темзу. Или тебе жаль расставаться со звездным соседством? Я слышала, Элеонора Ромс покупает поместье в Шотландии и собирается покинуть Лондон как только ее нотариусы оформят сделку.

Мы поднялись в холл по широкой каменной лестнице и очутились в абсолютно прозрачном лифте, буквально парящем внутри стеклянной шахты. За три секунды взлетев на седьмой этаж, он выпустил нас прямо напротив двери. За ней обнаружилась просторная студия с двумя огромными окнами, легко пропускавшими достаточное количество света, чтобы выращивать какую-нибудь тропическую культуру. Впрочем, хозяин квартиры не питал особой любви к садоводству. Среди царившего в помещении хаоса я не нашел цветочных горшков, зато наткнулся на груду пестрой одежды, беспорядочно разбросанной по полу вперемешку с измятыми газетами и журналами.

– Ну и свинарник, – судя по тону Линды, она не особо жаловала апартаменты жениха и появлялась здесь лишь в самых крайних случаях, пряча брезгливость под маской сдержанного недовольства. – И когда только ты успеваешь гадить дома, если все время ночуешь в моей кровати?

Я покраснел от стыда и мысленно проклял своего предшественника, оставившего за собой кучу хлама, на уборку которого ушла бы добрая половина отведенного нам времени.

– Наверно, мне в самом деле пора отказаться от известных соседей и поселиться в тихом пригороде, как и положено любому нормальному человеку, – обещание сорвалось с языка и достигло ушей девушки раньше, чем я сообразил, насколько подло вмешиваться в чужую жизнь, ломая не принадлежащее тебе прошлое.

– Вот и отлично, – Линда пнула носком туфельки край покрытого внушительным слоем пыли ковра и указала на стену, где висел портрет белокурой женщины, чьи голубые глаза манили сильнее, чем бессмертное творение Леонардо да Винчи. – А теперь признавайся, откуда у тебя этот шедевр. Получил в подарок от мисс Ромс или купил непосредственно у художника?

– Ни то, ни другое, – соврал я с убедительностью оратора, выступающего на профсоюзном митинге. – Кто-то оставил его у моей двери. Ну, и записку с именем адресата. Ты часом не в курсе?

Она отрицательно покачала головой.

– Меня куда больше интересует личность автора. Я бы сама заказала у него портрет. Держу пари, за это изображение Элеоноры ты получил бы целое состояние. А если учесть популярность ее шоу…

– Я не намерен продавать чужой подарок. Пусть за него дадут все золото мира. И, умоляю, пожалуйста, не ревнуй – это не стоит твоего страдания.

Постепенно мозаика параллельного мира складывалась в законченный рисунок, уже миновавший стадию сотканной из обрывков абстракции. Я получил общее представление о городе, о населявших его жителях и о тех, кого еще вчера мог запросто называть друзьями детства. Мне указали конкретное место в сложной структуре местного социума, и теперь многое зависело от того, на какие великие подвиги хватит моей затаившейся в ожидании смелости.

– Полагаю, Элеонора не в курсе, что ее лучший портрет висит у какого-то проходимца в окружении самой внушительной коллекции хлама в Англии? – женщина явно не давала Линде покоя. – Или она бывала в твоей берлоге?

– Поговорим о ком-нибудь, кроме мисс Ромс? Мне, право, смешны твои обвинения в измене.

– Мой опыт показывает, что нынешние мужчины способны практически на любые глупости. Иначе я бы давно носила обручальное кольцо и была мамой для парочки карапузов. Но, к сожалению, не всем везет как Франклинам…

Если бы я услышал эти слова вчера, то, несомненно, принял бы их за шутку. Но сегодня они источали неподдельное откровение, обычно не свойственное людям с фамилией Беннинг. Реальность как будто вывернулась наизнанку, и близкое стало далеким, белое – черным, а веселое – грустным. Ветренная и легкомысленная Линда превратилась в чуткую романтическую особу, Боб и Памела обзавелись желанным потомством, а мой двойник нашел верную спутницу и одновременно погряз в пороках. И только я ничем не отличался от себя прежнего, взирая на исказившийся мир сквозь небьющуюся прозрачную стену и тихо скучая по прошлому, все больше похожему на дивный утренний сон, прерванный резким звонком ненавистного с детства будильника.

В течение получаса мы приводили студию в божеский вид, раскладывая вещи по полкам и разгребая скопившуюся посуду. Попутно я изучал вкусы своего предшественника, надеясь хоть как-то втиснуться в его шкуру. К сожалению, скудный набор книг не позволял представить их владельца. Единственным знакомым автором оказался Моэм, но, открыв «Театр» и пролистав десяток страниц, я с ужасом захлопнул потрепанный томик и задвинул его вглубь стеллажа, вызвав испуг у протиравшей пыль Линды.

– Да что с тобой? – рассердилась она, в порыве гнева шлепнув меня тряпкой по носу. – С самого утра ты ведешь себя как ребенок, заблудившийся в дремучем лесу. Если бы я верила в паранормальный бред, то немедленно помчалась бы на телевидение с сенсационным заявлением о вселении в моего мужа дьявола. А так приходится сидеть и гадать, какая муха укусила тебя сегодня.

Мне стало по-настоящему стыдно перед ни в чем не повинной девушкой. Она любила другого человека, а я не мог заставить себя сказать ей правду и невольно подыгрывал режиссеру, довольно потиравшему руки в предвкушении увлекательного шоу. Впрочем, доказательств существования заговора всевышних у меня не было, и рождавшиеся в голове проклятия застревали на полпути, не имея конечного адреса.

– Обсудим это после визита к Франклинам, – предложил я, пытаясь оттянуть минуту мучительного признания и все еще надеясь найти лазейку в безупречно сработавшей ловушке. – А пока вытри тарелки и садись на диван – с мусором я разберусь самостоятельно.

Линда беспрекословно исполнила мою просьбу и углубилась в чтение газеты. Однако идиллия продолжалась недолго – зазвонил телефон, и из недр трубки донесся тихий вкрадчивый голос:

– Привет, малыш.

Кое-как оправившись от потрясения, я прикрыл рот ладонью и спросил:

– Кто вы?

– Хватит придуриваться, – нежность сменилась раздражением. – Это Сьюзан. Нам нужно поговорить. Срочно. Готова подъехать к тебе прямо сейчас и, хоть ты тресни, не потерплю отказа.