Читать книгу Анархия - Меган ДеВос - Страница 5

Грейс

Я попыталась встать на раненую ногу, но та откликнулась волной жгучей боли. Поврежденные мышцы бедра не держали вес тела. Боль стягивала на себя все внимание. Не будь ее, ситуация, в какой я оказалась, вызвала бы оторопь и настороженность. Вчерашний налетчик – он появился из ниоткуда. Парень, которому вчера я целилась в грудь. Сейчас он мог бы легко меня прикончить. Так диктовали правила. Но вместо этого он протянул мне руку и помог встать. Его рука обвила мои плечи, не давая упасть. Я ковыляла с максимальной скоростью, возможной при раненой ноге, стараясь убраться подальше от источника стрельбы.

Я скрипела зубами, злясь на себя за это ранение. Мы наткнулись на Зверя и убили его. Похоже, поблизости прятался кто-то из его дружков. Этот невидимый стрелок уложил одного из наших. Я даже проверять не стала; интуиция подсказывала, что выстрел был смертельным. Он отправился в мир иной, а недоразумение, именуемое моим старшим братом, удрало без оглядки. Вот так. Джоуна вместе еще с одним типом решили спасать свои шкуры, а меня бросили подыхать среди развороченных городских улиц. Я кипела от злости.

Теперь я ковыляла на нетвердых ногах, то и дело обо что-то спотыкаясь. Я бы уже двадцать раз упала, если бы не этот странный парень. Впрочем, в нем было больше от мужчины, чем от парня: крепкие мускулистые руки, волевой подбородок и уверенность, проявляющаяся лишь у тех, кто занимает достаточно важное положение. Рассматривать его я не решалась, опасаясь, что снова споткнусь и мы оба упадем.

Он дышал ровно, без напряжения. А ведь он практически тащил меня на себе. Двигались мы молча. В одном месте он снова обернулся и выстрелил, сдерживая того или тех, кто меня ранил. Парень тащил меня к автобусу – первому надежному барьеру между нами и невидимыми стрелками. К боли в ноге добавилось головокружение, но я велела себе оставаться сильной. Я не знала, как он поступит со мной, едва мы покинем линию огня.

Автобус был уже совсем рядом. Когда мы очутились по другую сторону, я почувствовала громадное облегчение. Я прислонилась к автобусу, сняв руку с талии парня и сбросив его руку со своих плеч. Теперь можно и отдышаться. Мой затылок уперся в металлическую стенку автобуса. Я закрыла глаза и попыталась совладать с болью. Передышка оказалась слишком краткой. Открыв глаза, я увидела перед собой троих парней. Двое держали меня под прицелом пистолетов.

С одной здоровой ногой я не могла отойти от автобуса, но сумела поднять руки. В числе троих находился и мой сегодняшний спаситель, которого я вчера пощадила. Его пистолет был опущен, но меня захлестнуло новой волной злости. Получалось, он спас меня от неизвестного стрелка, чтобы привести на расправу к своим друзьям.

– И что за игру ты затеял? – спросил один из парней, обращаясь к моему спасителю.

Все трое смотрели на меня с недоверием, хотя у его вооруженных друзей это проявлялось сильнее. Почему? Сама не знаю. Может, потому, что у них в руках были пистолеты, а у меня нога стала мокрой от крови. При всем желании я не могла оказать им сопротивления.

– Опустите пистолеты! – велел мой спаситель, сердито поглядев на парней.

В его голосе безошибочно ощущалась властность. Парни подчинились, но с явной неохотой. Я наградила их таким же жестким, сердитым взглядом, сосредоточившись на том, кто задал вопрос про игру. У него были светло-каштановые волосы, темно-карие глаза и, пожалуй, даже симпатичное лицо, если бы не угрюмая гримаса. Через несколько секунд очертания его лица начали размываться. Причины я знала: неутихающая боль в ноге и потеря крови.

Парень с угрюмой гримасой безотрывно смотрел на меня. Второй повернулся к моему спасителю и что-то ему прошипел. Я едва улавливала слова.

– Ну хорошо, ты совершил великий подвиг и спас ее, – говорил он, поглядывая на меня через плечо. – Теперь надо убираться отсюда.

Его лицо не выражало столь откровенную ненависть, как лицо первого, но и он был не в восторге от моего появления. Мой спаситель (как я поняла, их командир) посмотрел на меня. Зеленые глаза прищурились, переместившись с моего лица на раненую ногу.

– Если мы оставим ее здесь, она умрет от потери крови, – сказал зеленоглазый.

Я знала: он говорит правду. Пуля не задела кровеносную артерию, но повреждения тканей вполне хватало, чтобы я истекла кровью.

– Разумеется, – отозвался сердитый. – Одной заботой меньше.

– Нет, – возразил мой спаситель. – Мы возьмем ее с собой.

– Что-о? – хором прошипели его друзья.

– Хейден, ты вконец спятил, – сказал второй, отчаянно мотая головой.

Хейден. Теперь я знала имя того, кто меня спас.

– Пристрелить ее, и точка, – заявил сердитый, вновь зыркнув на меня. – Все равно сдохнет от своей ноги.

– Мы ее спасем, – твердо сказал Хейден, вызывающе посмотрев на друзей. – Эта девчонка вчера позволила мне унести ноги из Грейстоуна.

Парни растерянно моргали. До них начинало доходить. Они снова повернулись ко мне:

– Та самая девчонка, которая тебя поймала и отпустила?

Хейден кивнул. Он сомкнул губы и сдвинул брови, внимательно разглядывая меня.

– Тогда, приятель, ты с ней и возись, – сказал сердитый. – Я за нее не отвечаю.

– Заткнись, Кит, – с упреком пробормотал Хейден.

Он надел рюкзак, качнув широкими плечами, и подтянул лямки. Его движения были легкими и гибкими. Убедившись, что рюкзак не вихляет, он шагнул ко мне и остановился в паре шагов.

– Кто ты? – спросил он.

Я молча смотрела, стискивая зубы и пытаясь скрыть нестерпимую боль. Хейден досадливо выдохнул и сказал:

– Я не собираюсь тебя убивать.

Его жесткий взгляд схлестнулся с моим. Невзирая на годы обучения, я поверила Хейдену. Однако это еще не означало моего желания ему ответить. Верить, что он меня не убьет, и доверять ему – совершенно разные вещи. Я даже не знала, из какого он лагеря, тогда как он прекрасно знал, откуда я. Мне не хотелось сообщать ему никаких сведений. Свою решимость я подкрепила дерзким взглядом.

– Ты Грейс, – с оттенком раздражения сказал он.

Он видел изумление на моем лице, прежде чем я вновь нацепила маску бесстрастия. Откуда он это узнал?

– Как…

– Вчера тебя позвали по имени, – сухо пояснил Хейден.

Как я могла забыть?

– А теперь нам пора уходить, иначе ты умрешь и мне будет некому вернуть долг.

Теперь понятно, что им двигало. Желание поскорее отдать долг за вчерашнее. И не успела я возразить, как он вновь обхватил меня за плечи и, не дав опомниться, буквально выволок из-за автобуса. Ноги у меня подкашивались. Благодаря Хейдену я сохраняла вертикальное положение и видела (пусть и несколько размыто) его друзей, покидающих город.

Значит, сердитого парня звали Кит. Наиболее сердитого из всех, надо полагать.

– Лучше отпусти меня домой, – сквозь зубы пробурчала я.

В ноге пульсировала боль.

– Самой тебе до дому не добраться, – спокойно возразил он.

– Я в лучшем виде, – заартачилась я.

Хейден вдруг остановился и убрал руку с моих плеч. Естественно, я тут же грохнулась. Зашипела и принялась молотить кулаками по земле, сбрасывая досаду и жмурясь от боли.

– Ты будешь в лучшем виде, – произнес Хейден. – Но не сейчас.

От его прикосновения мои глаза мигом открылись, а сама я чуть не задохнулась от ужаса. Присев на корточки, Хейден обхватил мои бедра и развел их пошире. Я уже собиралась въехать ему по скуле, но он вдруг сорвал с головы косынку и, как жгутом, стянул ею мою раненую ногу. Потом осуждающе выгнул бровь, явно угадывая мои мрачные мысли. Вскоре с его помощью я снова стояла на ногах.

– Меня будут искать, – предупредила я.

Допустим, он действительно не собирался меня убивать. А вот насчет его друзей я сомневалась. И потом, когда мы придем в его лагерь, вдруг кому-нибудь вздумается меня грохнуть? Сумеет ли он помешать расправе? В чужие лагеря просто так не ходили. Туда проникали с целью что-то захватить и поскорее унести ноги. Меньше всего мне хотелось оказаться в лагере Хейдена.

– Не будут они тебя искать, – без обиняков возразил он.

– Будут.

– Они тебя бросили, – резко оборвал мои доводы он.

Хейден смотрел не на меня, а вперед. Мы шли следом за его друзьями, шагах в двадцати. Слова Хейдена жалили: он сказал правду, и я это знала. Те, с кем я пришла в город, бросили меня. В том числе и мой родной брат.

– Они вернутся, – соврала я, силясь говорить без пренебрежения.

– Нет, не вернутся, – тем же тоном произнес он. – А теперь помолчи.

При иных обстоятельствах я бы затеяла спор, но из-за боли в ноге мне было чертовски трудно идти и одновременно думать. Какое уж там говорить! Мысли путались, однако я упрямо пыталась найти способ сбежать. Пистолет Хейден держал так, что мне было не дотянуться. Но у него наверняка имелось и другое оружие, припрятанное в укромных местах. Пока идем, мне выпадет шанс стащить что-нибудь из его арсенала. Весь вопрос, рискну ли я это сделать.

Где-то на заднем фоне мельтешила мысль, от которой так просто не отмахнешься: «Самой тебе до дому не добраться».

Хейден был кругом прав. В таком состоянии мне действительно не дойти до Грейстоуна. И никто за мной не придет. Останься я в городе, меня бы ждала неминуемая смерть от кровопотери. А если бы я дожила до темноты, меня убило бы городское отребье. Значит, в лагерь Хейдена. Иного выбора у меня не было.

– Ты сам откуда? – спросила я, злясь на слабость в голосе.

Причиной была все та же рана. Хейден пропустил мой вопрос мимо ушей, заставляя идти дальше. Мы приближались к лесу. Меня вдруг пронзила догадка. Если мы войдем в лес, это означало только одно…

– Блэкуинг? – прошептала я, выражая изумление, настороженность и, конечно же, страх.

Наш Грейстоун уступал только Блэкуингу – самому укрепленному и опасному из всех лагерей. Я участвовала всего в нескольких налетах на Блэкуинг, и каждый был исключительно провальным. Всякий раз их караульные убивали кого-то из наших.

Меня воспитывали в ненависти к Блэкуингу, учили никогда и ни в чем не доверять обитателям этого лагеря и, естественно, убивать их везде, где бы они мне ни встретились. Мне внушали, что там подобрались исключительно коварные и опасные люди, которых лучше не провоцировать, если не хочешь потом столкнуться с губительными последствиями.

При всей своей решимости я изрядно нервничала. Меня вели в Блэкуинг – гнездо безжалостных головорезов, а я едва переставляла ноги.

Мы пробирались между деревьями, и какая-то ветка задела мою рану. Меня пронзила боль. Веки сами собой задрожали. Деревья так и норовили ударить меня снова. Боль нарастала, достигая высшей точки. Мне было все труднее переставлять ноги по бугристой земле. Темнота наползала со всех сторон. Я из последних сил старалась оставаться в сознании. Увы, я потеряла слишком много крови и уже не могла сопротивляться боли. Погружаясь во тьму, я услышала голос Хейдена:

– Почти дошли…

Все вокруг было черным-черно. Тело казалось раз в десять тяжелее обычного. Я попыталась поднять руки, но не могла. Запястья были стянуты ремнем. Из раненого бедра доходили странные ощущения, словно в нем копались. Мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, как открываются глаза. Когда же я их открыла, то мгновенно зажмурилась, не выдержав ослепительно-яркого света над головой.

Затаив дыхание, я чуть приподняла веки, пытаясь сообразить, где нахожусь. Когда они привыкли к свету, я увидела высокого мужчину, склонившегося над моей ногой. Его руки загораживали обзор, и я не могла понять, что он с ней делает. Боли я не чувствовала, однако каждое его движение сопровождалось неприятным надавливанием.

Уши ловили обрывки негромких разговоров. Напряженных, судя по интонациям. Я попробовала шевельнуть ногами, но и это оказалось невозможным. Мои лодыжки были перехвачены такими же ремнями. Я была привязана к столу, на котором лежала. Я повернула голову вбок, пытаясь рассмотреть помещение.

– Не надо елозить, девочка, – сказал мужчина. – Я почти закончил.

Голос у него был невероятно низким и медлительным. Повернувшись, он взглянул на меня. Темная кожа создавала резкий контраст с белками его глаз. Я попыталась определить его возраст. Где-то за шестьдесят. Может, шестьдесят пять.

– Что вы делаете? – напряженно спросила я.

Попытка сесть окончилась неудачей. Я смогла лишь немного оторвать голову от жесткой поверхности стола.

– Штопаю твою ножку. Тебе крупно повезло. Пуля не задела бедренную артерию и не повредила кости.

Он смотрел не на меня, а на мою ногу, продолжая возиться с нею.

– А почему не болит?

Эта рана была у меня не первой. Некоторые требовали врачебного вмешательства, и оно всегда сопровождалось жуткой болью. Отсутствие боли меня страшило.

– У меня еще осталось немного обезболивающих средств.

– Которые не стоило тратить на тебя, – произнес другой голос, у меня за спиной.

Я резко повернула голову, стремясь увидеть говорящего. Глаза наткнулись на знакомую троицу: Хейден, Кит и их спутник. Слова принадлежали Киту. В его взгляде и сейчас сквозила злость. К столу подошел Хейден, оттеснив друзей к стене.

– Докк говорит, что из-за кровопотери ты едва не загремела на тот свет, – сообщил Хейден, внимательно глядя на меня.

Ничего удивительного.

– Да, девочка. Его чертова косынка спасла тебе жизнь, – добавил пожилой врач, которого и звали Докком.

Он закончил возиться с моей ногой и выпрямился. Ну и громадина! Ростом Докк превосходил здесь всех, включая Хейдена, а тот был достаточно рослым. Я дернула руками, показывая, что хочу освободиться от ремней. Мне было очень даже не по себе. Абсолютно беспомощная, окруженная чужаками и кучей медицинских инструментов, которые эти чужаки вполне могли превратить в орудия пыток.

Я перевела взгляд на Докка, ожидая, когда он расстегнет ремни. Но этим занялся Хейден. Я резко повернулась к нему. Пальцы Хейдена сжимали мне запястье. Пальцы другой руки отстегивали пряжку. Едва моя рука получила свободу, я тут же принялась высвобождать вторую, после чего проворно села и… сразу же пожалела о своей поспешности. Помещение закружилось. Потеря крови еще сказывалась.

– Не торопись, девочка, – покачал головой Докк, освобождая мои ноги от ремней.

Я шумно выдохнула и примостилась на краю стола, уговаривая комнату перестать кружиться. На месте раны виднелась тонкая цепочка швов. Ногу мне заштопали аккуратно.

– Рекомендую на несколько дней отказаться от хождения, – добавил Докк, видя мою неспособность двигаться.

– Нет, мне надо возвращаться домой, – сказала я.

Меня вновь захлестнули панические чувства. Сколько же я провалялась здесь без сознания? Нужно поскорее выбираться из их лагеря. Вдруг Хейден решил, что вернул мне долг, и моя дальнейшая судьба его больше не волнует, даже если кто-то из его солагерников меня убьет?

– Об этом не может быть и речи, – твердо возразил Докк. – Ты едва не умерла. Тебе позарез необходим отдых.

– Отпусти меня домой, – попросила я, поворачиваясь к Хейдену.

Все это время он молча наблюдал за мной.

– Нет, – ответил Хейден, и я сникла. – Одной тебе не дойти, а мне некого дать тебе в провожатые.

– Сама дойду, – дерзко заявила я.

– Ты и тридцати шагов не пройдешь, – скептически усмехнулся он. – Слышала, что сказал Докк? Несколько дней отдыха. Когда Докк что-то говорит, с ним не спорят. Тема закрыта.

Хейден направился к друзьям, которым и сейчас мешало мое присутствие. Все трое собрались покинуть местный лазарет, когда Докк окликнул Хейдена.

– Что-то еще? – спросил он, поворачиваясь к врачу.

– Ей нельзя оставаться здесь, – твердо, но уважительно сказал Докк.

Даже этот крупный немолодой человек уважал Хейдена. Если лагерный врач говорил с ним как проситель, должно быть, в иерархии Блэкуинга Хейден занимал очень высокое положение.

– Почему не может? – раздраженно спросил Хейден.

– Мне надо работать. Я никак не могу держать ее в лазарете.

– И что мне с ней теперь делать? – спросил Хейден, словно забыв о моем присутствии.

– Говорили тебе: оставь ее там, – пробормотал Кит, выразительно посмотрев на второго.

Тот слегка кивнул, поджав губы в знак согласия.

– Тебе решать, начальник, – передернул плечами Докк. – Но ты несешь за нее ответственность.

Хейден тяжело вздохнул, провел ладонью по лбу. Он был явно раздосадован таким поворотом событий. Казалось, он начинает жалеть, что притащил меня в лагерь. Он пощипывал нижнюю губу и думал, избегая смотреть в мою сторону.

– Поместим ее в свободную хижину. Снаружи поставим караульного. Пока я не разрешу, она никуда не уйдет. Оставить без присмотра нельзя, не то еще стянет что-нибудь.

Хейден смотрел на меня так, словно я целиком виновата в случившемся.

– Не годится, – возразил его друг. – У нас некому ее сторожить. Все дежурства расписаны, а это их собьет. Раз ты взял на себя ответственность, сам и разбирайся.

– Иди ты, Дакс! – огрызнулся Хейден.

Вот как зовут второго его друга.

Хейден опять нахмурился. Пока он думал, с лица его не сходило выражение досады. Затаив дыхание, я ожидала решения, зная, что в любом случае оно мне не понравится. Я чувствовала себя узницей.

– Вот что… – проговорил Хейден, тяжело вздыхая и проводя рукой по спутанным волосам.

Я снова затаила дыхание, ожидая дальнейших слов. Сердце напряженно колотилось. Давно я не испытывала такого волнения.

– Решено: она останется со мной.