Читать книгу Анархия - Меган ДеВос - Страница 8

Хейден

Я встретился взглядом с Грейс, и у меня перехватило дыхание. Ее потрясающие зеленые глаза находились в нескольких дюймах от моих. Я нависал над нею, прижимаясь к ее телу и ощущая его жар. Бедрами я пригвождал ее к земле. Руки удерживали ее запястья. Спина Грейс была вдавлена в землю. Она тяжело дышала ртом. Физическое напряжение вызывало у нее легкую одышку.

На время я забыл, каким образом мы оказались в этой позе. Странно, что Грейс прекратила сопротивление. Похоже, мои слова ее несколько ошеломили. Я не собирался прижиматься губами к ее уху, но и не скажу, что пытался избежать прикосновения. Вопреки моим представлениям ощущение мне понравилось.

«Быть может, я своих защищаю от тебя».

Я сказал ей абсолютную правду. Грейс уже доказала, что не нуждается ни в чьей защите. Своими бойцовскими навыками она превосходила всех девчонок, каких мне доводилось встречать. Пусть наш поединок и окончился моей победой, это ничего не значило. Ее только вчера ранили, но она не жаловалась и не пыталась сослаться на это. Без малейшего возражения повсюду ходила со мной. В ней были сила и храбрость, и это, надо признаться, меня восхищало.

Мы молчали, оба чувствуя возникшее напряжение. Наши лица находились совсем рядом. Наконец Грейс вдохнула и открыла рот, приготовившись что-то сказать.

– Эй! Чем это вы тут занимаетесь?

Прозвучавший вопрос словно разрушил чары, под которые мы с нею попали. Я резко повернулся, вскочил на ноги и в нескольких шагах увидел Дакса. Он таращился на нас, ошеломленный не меньше нашего. Грейс тоже поднялась, встала рядом со мной и принялась отряхивать одежду. Мне показалось или у нее действительно покраснели щеки?

– Ничем, – лаконично ответил я, почему-то сердясь на него за вмешательство.

Между нами ничего не произошло. Тогда откуда у меня раздражение? Я будто жалел о том, что все кончилось.

– Я бы так не сказал, – пробормотал Дакс, глядя то на меня, то на Грейс.

Краска на ее щеках исчезла (может, мне вообще показалось?), а лицо приобрело хмурое выражение. Руки она опять скрестила на груди. М-да.

– Мне ровным счетом наплевать, как это выглядело со стороны, – отмахнулся я. – А чего тебя сюда принесло?

– За дровами пришел.

Ах да, мы же находились на дровяном складе. Я совсем забыл, зачем мы сюда явились. Грейс вдруг повернулась и пошла. Уж не собралась ли она бежать? Остановившись возле поленницы, Грейс наклонилась и стала вынимать поленья. Мне полегчало. (Неужели я всерьез подумал, что она задумала бегство?)

Мы с Даксом последовали ее примеру, набрав столько дров, сколько могли унести. Потом все трое двинулись в обратный путь. Дакс шел впереди. Грейс шагала рядом со мной, не говоря ни слова. Только хмурилась, когда Дакс оборачивался и с любопытством поглядывал на нас.

Столовая встретила нас гулом голосов. Погожий день всех взбодрил. Несколько человек поздоровались со мной, сердито косясь на Грейс. Весть о ее появлении уже успела разнестись по лагерю, хотя было достаточно тех, кто не торопился верить, пока не увидит пленницу собственными глазами. Да, слухи распространялись быстро, а вот перемен у нас не любили.

Грейс шла следом за мной, не обращая внимания на этот спектакль. Ее лицо превратилось в маску бесстрастия. Дакс толкнул дверь кухни, и оттуда сразу же послышался громкий голос Мейзи, раздающей указания помощникам.

– Доброе утро, ребята, – приветствовала она нас, улыбаясь во весь рот. – Спасибо. Вы меня выручили.

– Всегда готовы, Мейзи, – ответил я.

Принесенные дрова полетели в большую плиту, которую мы когда-то строили. Та ожила. Под сковородой с длинной ручкой запылал огонь, а на ней зашипело мясо, которое Мейзи жарила на завтрак. Судя по виду, это был олень, добытый нами несколько дней назад.

– А это кто? – понизив голос, спросила Мейзи.

Она вытирала руки о фартук, разглядывая Грейс. Мейзи была первой, у кого встреча с девчонкой из чужого лагеря не вызвала отвращения.

Я быстро представил их друг другу.

– Пленница из Грейстоуна, – встрял Дакс.

Я поморщился, услышав слово «пленница», хотя оно точно описывало положение Грейс.

– А-а, та девушка, о которой Джетт болтает без умолку, – кивнула Мейзи. – Мальчишка оказался прав, назвав тебя красивой.

Грейс что-то пробормотала и покосилась на меня, словно не зная, как отвечать. Слова Мейзи ошеломили ее.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Значит, ты останешься с нами? – спросила Мейзи.

– Так мне сказали, – сухо ответила Грейс.

Мейзи задумчиво кивнула:

– Тогда незачем относиться к тебе как к чужачке. Постепенно и ты впряжешься в общую лямку. Сейчас у тебя что-то вроде медового месяца. Так что наслаждайся каждым днем.

Хоть кто-то в моем лагере встретил Грейс приветливо. Это меня обрадовало.

– Да, Мейзи, – отозвалась Грейс, и на ее губах появилась слабая улыбка.

Потом улыбка стала заметнее, а в глазах что-то вспыхнуло. Я вдруг понял, что глазею на Грейс. «Прекрати, Хейден», – мысленно приказал я себе.

– Прекрасно. А теперь завтракайте, пока еда не исчезла. У тебя, Хейден, сегодня хлопотный день, – сказала Мейзи, давая понять, что больше нас не задерживает.

Я поблагодарил ее взглядом и отправился за тарелками. Среди них не было одинаковых. Посуда появилась у нас уже давно, в результате вылазок в город. Мы втроем наполнили тарелки, вернулись в столовую и уселись за пустой стол.

Свою порцию я проглотил в один присест. Удивительная смесь мяса и яиц растаяла на языке. Мейзи разводила кур. Обитатели Блэкуинга по очереди охотились, снабжая лагерь различным мясом. Иногда мы отправлялись на реку за рыбой, но путь туда и обратно занимал много времени, и рыба на наших столах появлялась от случая к случаю. Когда живешь в лесу, охота – более надежный способ добыть пропитание. За годы налетов и вылазок мы набили кладовые консервами. Мы также выращивали кое-что из овощей, хотя и не могли похвастаться большими урожаями.

– Значит, хлопотный день? – не переставая жевать, спросил Дакс.

– Да, – кивнул я, доедая последний кусок. – Надо встретиться с Барроу и провести инвентаризацию боеприпасов. Потом зайти к Докку, проверить, как у нас с лекарствами и прочим по части медицины. Мэлин на днях жаловалась на состояние некоторых хижин. Надо самому взглянуть.

– И ты всем этим занимаешься? – вдруг спросила Грейс.

Мы с Даксом повернулись к ней.

– Кому-то ведь надо, – ответил я.

– Тебе повезло. – Дакс похлопал меня по плечу. – Ты встретила нашего большого человека.

Я вытаращил на него глаза. На лице Дакса появилась ухмылка.

– Мне предпочтительнее большой, чем маленький, – ответила Грейс, улыбаясь одними губами.

Дакс оторопел, а я чуть не подавился, наблюдая за ним. Правда, он быстро вернулся в прежнее состояние и одобрительно хмыкнул.

– Кстати, ты совсем недурна. Но при этом нельзя забывать, что ты – враг, – непринужденно заявил Дакс, слегка кивая (еще один знак одобрения).

Теперь, когда стало ясно, что Грейс не вернется в Грейстоун, он явно расслабился. Впрочем, особой серьезностью Дакс никогда не отличался.

– Враг, – повторила Грейс, не столько для нас, сколько для себя. – Верно, – согласилась она, поджимая губы.

После этого неожиданного «обмена любезностями» между Даксом и Грейс дальнейший разговор потек непринужденнее. Мы просто болтали, поскольку завтрак был уже съеден. В конце появился Кит, как всегда молчаливый и жутко серьезный. Его удивил легкомысленный тон нашей беседы, за что мы схлопотали «порицание глазами».

Кита с Даксом ждали свои дела, которых было не меньше, чем у меня. Они ушли раньше. Мы с Грейс вышли из столовой спустя несколько минут. И вновь люди переглядывались и перешептывались у нее за спиной. И вновь Грейс не обращала на это внимания. Я еще раз убедился: эта девчонка обладала внутренней силой.

День проходил довольно обыденно. Не знаю, успела ли Грейс заскучать. Вначале мы побывали в штурм-центре. Если ночью Барроу не скрывал своей враждебности к Грейс, сейчас он подчеркнуто ее не замечал. Она по моей просьбе делала пометки в блокноте. В штурм-центре я не отпускал ее ни на шаг. Вокруг – оружие и патроны. Мало ли что придет ей в голову?

Решив, каким оружием и чем из боеприпасов нужно обзавестись при очередном налете, мы отправились в лазарет. Докк тепло поздоровался с Грейс и обрадовался возможности осмотреть ее ногу. По его мнению, рана быстро затягивалась. Докк слегка меня отчитал за то, что заставляю Грейс много двигаться, но она назвала движения прекрасным лекарством и отказалась от предложенного обезболивающего.

Мои медицинские познания были скудными. Я просто взял протянутый Докком список, не особо расспрашивая нашего врача. Ему виднее, в чем нуждается лагерь. Мое дело – совершить вылазку и добыть необходимое. Зато Грейс неплохо разбиралась в лекарствах. Все названия в списке Докка были ей знакомы. Она даже назвала место, где можно найти кое-что из этого.

Последняя из намеченных встреч не состоялась. Мэлин – одна из архитектурных спецов Блэкуинга – что-то строила и не могла оторваться ни на минуту. Мы зашли в столовую на поздний ланч, после чего продолжили заниматься другими делами. В них незаметно прошел день. Вот только вечер не обещал быть таким же погожим. На небе появились темные тучи. Ветер сгонял их вместе.

– Гроза будет, – сказала Грейс, внимательно разглядывая небо.

– Да, и причем скоро, – согласился я.

Небо над лагерем почти целиком заволокло. Тучи шли низко и явно несли дождь. Мелькали молнии, придавая тучам еще более зловещий вид. Слышались раскаты пока еще далекого грома. Ветер усилился, швыряя волосы мне в лицо и раздувая рубашку пузырем. Грейс еще пыталась совладать со своей гривой, но потом плюнула. Вокруг ее головы появился красивый светлый ореол.

К счастью, первые капли дождя застигли нас уже возле хижины. Моя рубашка сделалась пятнистой. Грейс не отставала и вбежала в хижину вслед за мной. Я захлопнул дверь, приглушив завывания ветра. Грейс облегченно вздохнула, откинула с лица прилипшие волосы и уселась на кушетку.

– Как твое жилище выдерживает дожди? – спросила она, скептически поглядывая на крышу.

Крыша у меня была жестяной и почти не протекала.

– Вполне достойно, – с гордостью ответил я. – Гремит, конечно, жутко, зато без протечек.

Подтверждая мои слова, капли падали все быстрее и быстрее. Барабанная дробь превратилась в грохот, эхо которого разносилось по хижине. Жесть не препятствует звуку, и вскоре мне пришлось уже не говорить, а кричать. Дождь нещадно молотил по крыше, заглушая слова Грейс.

– Что ты сказала?

Мы находились почти рядом, и было странно разговаривать криком. К моему удивлению, Грейс улыбнулась. Я оторопел от ее красоты, но тут же мотнул головой, прогоняя эту мысль.

– Я спрашивала: чем мы теперь займемся? – крикнула она, не переставая улыбаться.

И что забавного она в этом нашла? Подумав, я туповато пожал плечами. Ее что же, постоянно нужно чем-то занимать? До сих пор я заботился о себе и благополучии лагеря. Этого мне вполне хватало.

Грейс встала, скрестила руки на груди и обошла мое жилище, выискивая себе занятие. Остановилась возле письменного стола. Я всерьез запаниковал, когда она принялась листать конторскую книгу в кожаном переплете. Во мне сработал инстинкт. Ноги сами перенесли меня к столу. Я выхватил у Грейс книгу и спрятал ее за спиной.

– Что ты делаешь? – спросил я.

Грейс удивленно посмотрела на меня, обескураженная моей поспешностью.

– Ничего, – по-детски наивно ответила она.

– Впредь мои вещи не трогать, – сурово потребовал я.

– Хорошо, не буду.

Запрет вовсе не раздосадовал ее.

Дождь продолжал испытывать крышу на прочность. Теперь, когда мы стояли совсем близко, разговаривать стало легче. Грейс щурилась, словно пыталась в чем-то разобраться. Я хотел было ее спросить, но в дверь постучали. Громко, перекрывая дождь. Я застонал. Рука скользнула по лицу и безвольно опустилась.

Я поплелся к двери, чувствуя усталость от этих бесконечных вторжений. Казалось бы, пора привыкнуть. Люди постоянно приходили ко мне со своими заботами. То было неотъемлемой частью моего положения командующего лагерем. Но прежде я жил один. Никто не наблюдал за мной со стороны. Моя неприязнь к пришедшему была вызвана вполне простой причиной: я не хотел, чтобы мне мешали. Сознавая это, я был сам себе противен.

Распахнув дверь, я увидел насквозь промокшего Кита. Его светло-каштановые волосы липли ко лбу.

– Ты, конечно, извини, но колодец опять проседает, – без обиняков выпалил он.

Я шепотом выругался, готовый отправиться вместе с Китом. Мы уже спрыгнули с крыльца, и вдруг Кит резко повернулся.

– А девчонка? – спросил он, кивая внутрь хижины.

Я снова выругался. Забыл, что теперь вынужден повсюду таскать ее с собой.

– Грейс!

Она мгновенно появилась, словно ждала, что я ее позову.

– Пойдешь с нами, поможешь.

Она чуть нахмурилась, но закрыла дверь и вслед за нами вышла на жуткий ливень. Мои волосы мигом намокли, намертво прилипли к лицу, как и тонкая рубашка – к телу. Рубашка Кита находилась не в лучшем состоянии.

Оглянувшись на Грейс, я поспешил отвести взгляд. Естественно, и ее рубашка облепила тело, подчеркивая все изгибы. Грейс и не делала попыток закрыться. Я намеренно смотрел только вперед, помня, куда мы идем, запретив себе оборачиваться, хотя теперь ее лифчик полностью просматривался под рубашкой и тоже стал достаточно прозрачным.

Нет, не стану я оборачиваться и проверять такие подробности.

Вскоре мы подошли к колодцу. Там уже собралось четверо. Люди упорно оберегали колодец от проседания. Эта угроза преследовала нас во время каждого обильного дождя. Глинистая почва вокруг колодца становилась зыбкой, начиная сдвигать и тяжелые кирпичи стенок. Если колодец просядет, мы лишимся чистой воды. До ближайшего источника – две мили. Это означало ежедневные путешествия за водой на озеро.

Дакс уже был на месте, работая с двумя мужчинами постарше. Главное – не дать кирпичам упасть в колодезную шахту. Дакс был с головы до ног в глине. Кит и двое других – тоже. Приблизившись, я сразу утонул в жидкой глине. Вскоре и я буду выглядеть не лучше.

К моему удивлению, Грейс встала рядом с Даксом, помогая удерживать крупный участок стенок в вертикальном положении. Наверное, впервые никто не обратил на нее внимания. Она была дополнительной парой рук, столь необходимых для спасения колодца. Волосы липли к ее лицу, сморщенному от натуги. Грейс прилагала всю силу, какая у нее была, помогая Даксу. Наконец им удалось полностью выпрямить их участок.

Я помогал Киту удерживать основание колодца. Для этого мне пришлось увязнуть в глине чуть ли не по пояс. Мы кряхтели от натуги, выпрямляя порядком накренившийся участок. Несколько раз каждый из нас терял равновесие и плюхался в глиняное месиво.

– Думаю, справились! – крикнул Дакс.

Я выпрямился. Это потребовало усилий, поскольку мои ноги увязли в глине. Грудь и спина были покрыты мягкой коркой. Глина ухитрилась проникнуть даже под рубашку и пристать к коже. Я оглядел колодец и остался доволен: мы не дали колодцу обрушиться.

– Да, справились, – ответил я, перекрикивая дождь. – Хорошо поработали, друзья.

Спасители колодца кивали и взмахивали руками, готовые разойтись по домам. Но вначале им нужно было выбраться из глинистого вязла, окружавшего колодец. Грейс шла ко мне. В одном месте она едва не провалилась, но устояла и выбралась. Ее одежда, лицо и руки были усеяны коричневыми пятнами.

– Ну вот и позабавились, – с оттенком сарказма бросила она.

Я громко усмехнулся, глядя на ее чумазое лицо. Даже сейчас меня завораживали ее зеленые глаза.

– Идем, – сказал я, кивком указывая в сторону хижины. – Теперь отмываться надо.

Мы почти бегом вернулись домой. Дождь продолжал хлестать, и его струи смыли часть глины, но бóльшая ее часть успела прилипнуть к одежде и телу. Маленький навес над дверью почти не защищал от дождя. Войдя, мы остановились возле двери, чтобы не заляпать все жилище глиной.

– Разувайся, – пробормотал я, сбрасывая кроссовки и ставя их рядом с дверью.

Не теряя времени, я снял рубашку. Ее ткань отяжелела от глины и воды. Пальцы проворно расстегнули пряжку. Я сбросил джинсы вместе с перепачканными носками. Только оставшись в одних трусах, я почувствовал жаркий взгляд Грейс и повернулся к ней.

Она торопливо отвернулась, смутившись, что я поймал ее за разглядыванием моей персоны. Я невольно усмехнулся. Грейс ссутулилась и теперь смотрела в пол, а не на мое перепачканное, почти голое тело.

– И что? – спросил я.

Грейс смущенно подняла на меня глаза.

– И что? – повторила мой вопрос она.

– Неужели ты думаешь, что я позволю тебе заляпать глиной весь дом? Раздевайся, тебе нужно вымыться. Идем в душ.

Она разинула рот, тупо уставившись на меня.

– С тобой?

– Со мной, если не хочешь отмываться под дождем. У меня не безграничный запас воды.

Полный бак моего «душа» вмещал галлонов пятнадцать или около того. Учитывая, что мы были облеплены глиной, на мытье порознь не хватит. Я ждал, что Грейс начнет возражать, но, к моему удивлению, она решительно выпятила челюсть и взялась за край рубашки. Рубашку она сбросила через голову, забрызгав себе тело. Затем Грейс столь же решительно дернула молнию джинсов. Все это время она хмуро посматривала на меня, будто злясь на повеление идти в душ.

Я не позволял глазам путешествовать по ее телу. Когда джинсы упали на пол, Грейс выпрямилась:

– Доволен?

– Да, – спокойно ответил я.

Я закусил губу. Грейс вызывающе посмотрела на меня. Если она намекала на то, как фантастически выглядит в лифчике и трусиках, я и сам был в этом уверен. Позволив себе еще раз взглянуть на ее тело, я мотнул головой и двинулся в ванную. Я чувствовал, что Грейс идет следом. И ее взгляд, прожигающий мне спину, я тоже ощущал.

Войдя, я обернулся. Конечно, было странновато вставать под душ в нашем грязном нижнем белье, но я не мог заставить Грейс раздеться догола. Она остановилась поодаль. В том месте струи душа попадут на нее лишь частично. Я смотрел на нее. Грейс отвечала таким же немигающим взглядом.

– Подойди ближе, – мягко попросил я.

Грейс сглотнула и, сохраняя решительный взгляд, приблизилась на шаг. Ее зеленые глаза сцепились с моими.

– Еще ближе, – почти шепотом произнес я.

Я осторожно коснулся ее бедра, слегка сдавил нежную кожу и подтянул к себе. Грейс затаила дыхание. Теперь нас разделяли считаные дюймы. До сих пор мы смотрели глаза в глаза. Затем взгляд Грейс переместился на мою грудь, по которой стекала глинистая струйка. Я криво усмехнулся. Рука потянулась к рычажному крану душа. Поворот рукоятки, и на нас хлынул поток холодной воды.

Грейс ойкнула, подалась вперед и невольно ударилась о мою грудь. Ее широко распахнутые глаза скользнули по моей груди и снова уставились на меня. Наше соприкосновение наполнило энергией тесное пространство ванной и усилило странное напряжение, не покидавшее меня весь день. Естественно, его источником была Грейс.

– Извини, – пробормотала она, немного отодвигаясь.

Воздух между нами был густо насыщен электричеством, отчего у меня колотилось сердце.

– Ничего, все нормально, – ответил я, растягивая слова.

Мы стояли почти впритык, и это почему-то туманило мне разум. Мысли кренились, словно близость ее тела лишала меня способности здраво рассуждать. Мне нравилось ощущать Грейс рядом с собой, и как я ни старался, не мог отогнать эту мысль.

Вода лилась мне на голову, текла по щекам и оттуда попадала на грудь. Кожа Грейс тоже была усеяна капельками воды, смешанной с глиной. Темные ручейки текли по ее округлостям, подчеркивая их. Когда я говорил, ее глаза скользнули по моим губам. Меня вновь потянуло к ней. Я пытался не замечать искушения, бурлившего у меня по всем жилам, но это было невозможно.

Грейс вновь затаила дыхание. Дюймы, разделявшие нас, исчезли. Наши тела прижались друг к другу, ловя струи холодной воды. Казалось, мое тело действует самостоятельно. Не подчиняясь разумной воле, голова моя склонилась, и мои губы застыли рядом с губами Грейс. Я тоже застыл, ожидая, что Грейс как-то воспротивится. Может, даже ударит меня. Но она не шевелилась. Ее слегка трясло. А у меня вовсю колотилось сердце, ударяясь в грудную клетку. Я слышал, как стучит кровь у меня в ушах. Ее губы находились менее чем в дюйме от моих и с каждой секундой становились ближе, однако Грейс и сейчас не делала попыток меня задержать.

Я снова посмотрел на нее и с удовлетворением увидел, что глаза Грейс устремлены на мои губы. Не раздумывая о том, что делаю, не отдавая отчета в пагубности этой затеи, я наклонился, преодолел последние крохи дюйма и прижался губами к губам Грейс. Она ответила не сразу. Похоже, я ее удивил. Но она не отпрянула. Прошло еще несколько мгновений. Грейс прижалась губами к моим. Ее пальцы потянулись к моей груди. У меня внутри все перевернулось. Тело обдало жаркой волной, порожденной нашим соприкосновением.

Я только что поцеловал свою пленницу. Своего врага.

Что за чертовщина творилась со мною?