Читать книгу Цветы выжженных троп. Том II - Mel RedWolf - Страница 2

– Дамы, если вы готовы, то мы можем выдвигаться.

Вздернув тонкую алую бровь Ирен оценивающим взглядом осмотрела мать и дочь, что сейчас были похожи как две капли воды, а речь выдавала настроения с лихвой. Но что-то было не так. Одна маленькая вещь, словно торчащий волосок в идеально уложенной копне волос, ощущение, что что-то неправильно, бессовестно не желает подчиняться воле могущественных сил. Да, нерешенное, дело, дилемма.

Ирен прищурилась, бессовестно пожирая взглядом супругу. Нет, ну как в таком виде на люди пускать? Комары так сильно не кусают, хотя нужны ли мелкие какие-то комары, когда личный кровосос обитает под боком?

Алые росчерки, словно кистью неумелого художника, пёстро легли на бледную нежную кожу. Багрянец украшал совсем не невинными бутонами тонкую шею, а следы зубов на ушке вовсе напоминали бурное столкновение с тигром. Было бы лучше исцелить, но собственничество жарко и горделиво вскипало от одной мысли убрать следы прежней страсти так быстро.

Нет, пускай все видят, как ее жена любит. Пусть знают, что эта женщина занята. Стесняться собственных чувств и желаний последнее что хотела вводить в список предрассудков Цепеш, тем более что делать подобные вещи королева могла с чистой совестью. Ее супруга, коварная свободолюбивая бестия, которой впервые за столько лет утомительного ожидания наконец пришла в голову мысль покориться. И раз уж эта дикая кошка сама сдалась в руки хозяйки, Ирен могла позволить себе эти мгновения триумфа, сладкого, как приторный цветочный мед.

И хоть тысячу раз Ирен уже пришла к выводу, что можно было бы и сократить период мук, но столько же раз себе подтверждала обратное. Нет, если бы Цепеш давила условием, коим желала Лану в юности, если бы поставила вопрос ребром, на правах, что давно были закреплены подписью, печатью и кольцами, тогда бы она не обладала ей – всей без остатка. Быть может дикой зверюгой, что перегрызет горло в близости, но уж не той, с чьих уст срывалось ее имя в томном стоне.

– Карлин всегда будет сама собой, похожей на обеих своих родительниц.

Задумчиво протянула Лана, в глубине чьих глаз притаилась боль старой раны, что пробуждала звериное молчание. В прочем та горючая смесь, что являлась лучшей приправой для чувств любого варга обливала нутро кипятком и сладко натягивала нервные окончания, обостряя восприятие. И тщетно Лана попыталась облить ледяной водой тона супругу, кажется, её чувства действовали слишком сильно. Но может быть все было далеко не ошибкой…

Утонуть в противоречивых размышлениях оказалось не суждено, хотя бы одной из женщин. Юная Драйфорд подлетела к Ирен ретивой козочкой и без зазрений совести выдернула из пут круговорота страстей. Шаловливо стреляя глазками, девушка схватила за руку вампиршу, а потом потянула за собой, словно старую добрую подружку.

– Идем, идем. А то почти не погуляем, как люд выйдет! – Воскликнула звонко Карлин. Щебечущей пташкой, лёгкой на подъем, девушка пролетела мимо матери, только озорно подмигнув ей, а там и дернула дверь на себя. Замок щёлкнул и вот уже замелькали впереди быстрые шаги. Ирен не успела опомниться, как нырнула в коридор, там между стопорных серьезных портретов и фамильных картин, бегом выпала на бархатные ковровые дорожки лестницы и на улицу.

Следом на почтительном расстоянии за спинами девушек держалась Лана. Звонкий клубок эмоций, словно перламутровая радужная сфера, светился слишком ярко, чтобы навести на мысли, что некоторое время молчание обеих может обидеть. И посему Драйфорд позволила себе слабость оказаться отстраненной, словом, глубоко погруженной в себя в поисках истины.

Разум вновь окунулся в мысли, те сладостные моменты прошлого, которые прежде приносили счастье. Совместное время в поместье… Ей нравилось быть здесь, общаться, созерцать разные незнакомые и непривычные вещи, а еще гулять. Много гулять в местах живой природы, казалось, за этот восторг можно отдать все, чтобы увидеть улыбку, вновь.

Но боль в груди напомнила о себе раньше, чем призрак надежды решил появиться, вновь побуждая бередящую муку отрезвить разум, стиснуть зубы и заиграть желвакам на щеках, а дыхание с трудом втянулось в сведенную грудь. Вот так всегда.

Зверюга осмотрелась по сторонам и коснулась почти закрывшейся двери на улицу, отворив ее следом за дочерью. Легкая и прыткая. Карлин убежала далеко вперед и уже озорно крутилась чуть поодаль от ворот. Того гляди скоро покинет поместье, не подумав остановиться.

– Давайте пройдем к каналу! Я так давно не бывала у него, что очень хочу на него хоть одним глазочком взглянуть. Раньше мы там редко бывали, но место красивое. Я слышала по пути, что там все обустроили лучше прежнего, а еще это любимое место тетушки Алиссии!

Оживленно полилась речь. Девушка развела руки в стороны, а тело ловкой дугой, будто после выстрела лук, крутанулось вокруг оси. Баловалась, демонстрируя стройное, полное жизненных сил красивое тело. Карлин позабыла шалости и вернула на опору ногу только тогда, когда мать приблизилась.

– Не только Алиссии, мы с ней часто гуляли там. Ирен, как насчет тебя?

Спросила мнения супруги глава службы с знакомой хриплой грубостью в голосе. Взгляд глаз, тяжелый и колкий выдавал настроение с лихвой.

На обеих родителей. Как же сейчас это ужасно звучало. Настроение решило бы покинуть вампиршу уже до конца этого дня, если бы не ласковые руки младшей Драйфорд. Такие родные, мягкие. Те, которых касались губами так часто, пока девочка росла, как будто поцелуй был глотком родниковой воды. Так и сейчас не удержалась Цепеш, оставив легкий поцелуй на тыльной стороне ладони. Всё равно Ирен не переставала чувствовать себя матерью этого ребенка, пусть и не полноправной, но…

А вот хмурость Ланы было сложно не заметить. Губы поджались, но что же могла сказать та, что теперь и вовсе терялась. Такое долгое одиночество не могло пройти бесследно для существа и без того должного быть холодным по праву своего рождения. Сердце болезненно билось, но помочь никак не могли. Что же сказать? Сделать? Молча Ирен капитулировала в прикрытии лучистой улыбки дочери супруги, странного связующего между давно разорванными частями семьи.

– Я там бывала последний раз три года назад, но я тоже хочу посмотреть, как там все изменилось. Так что я совсем не против, только…

Клыкастая нахмурилась, развернулась к жене и сделала к ней пару шагов, минимизируя расстояние между ними. Вампирша положила руки на плечи варга, приподнялась на носочки и нежно поцеловала супругу в уста. Недолго она так задержалась, просто осторожно попробовав отвлечь любимую от тяжелых дум.

– Думаю, если ты будешь так хмуриться, то даже после прогулки ничего хорошего нам не запомнится на этот день, я… очень ценю то время, которые мы можем провести вместе и пусть я не смогу в полной мере заменить её, но, я очень постараюсь, поверь. Хотя бы из уважения к тому времени, которое я провела в ожидании.

Аловолосая улыбнулась, не показывая острые клычки, чтобы как можно сильнее милую обстановку создать, а озорной ветерок подхватил ее аромат и волосы, развивая и запутывая их. Ирен осторожно взяла руку Ланы в свою и потянула к выходу.

– Пойдем, милая… – Тихо позвала Ирен голубоглазую красавицу за собой, трепетно сжимая тонкие неуверенные пальцы. Лана удивленно, как маленький щенок, которому на мокрый нос села бабочка, взглянула на свою супругу. Ее хрупкие маленькие ручки лежали на плечиках, а перед глазами красовалась такая милая манящая улыбка. Когда она такой стала? Почему, почему Ирен смотрит с таким теплом, не смотря на все, что было? От нее веет… Любовью.

Такое открытие и пугало, и вгоняло в ступор. По спине пробежались мурашки, а на прикосновение к руке взгляд робко опустился к соприкоснувшимся ладоням женщин. «Совсем теряешь хватку» подумала Лана, ловя себя на том, как беспокойно и безропотно смотрела на Ирен. Что же такое произошло вчера? С чего вообще занесло к ней? Неужели из-за былых чувств?

Варг попыталась откинуть мысли в сторону от знакомого ощущения, того, что бывало от эмоций своих, когда хочется колко пошутить. Зверюга взглянула через плечо Ирен на дочь, которая постукивала носком ботинка с улыбкой до ушей.

– Не хочу мешать котяткам, но нам к речке. У речки можете и похулиганить, только предупредите меня, когда отворачиваться.

Промурлыкала варг, хищно ухмыльнувшись.

Дарг. Ну ничего, как будто оплеуха отрезвляет.

Лана обняла супругу за талию, приблизив к себе, мягко улыбнулась в ответ Карлин, встречно озорным взглядом рассматривая дочь.

– Хорошо, милая, я тебя предупрежу. Ты только предупреди, когда решишь сделать нас бабушками.

Лана, чей ход мыслей был таким интересным, но… она ведь обиделась в прошлый раз, когда Ирен прочитала мысли супруги, а посему теперь к данному навыку обращалась вампирша в самых крайних случаях. Нежная улыбка не сходила с вампирского лица, которое вовсе не должно было при рождении её носить. Лишь ухмылку. Насмехаться над всеми, считать себя самым сильным и не ставить никого во что-либо, кроме рода своего.

Но… как же быть вампирше, что всем сердцем полюбила варга? Полюбила так, что для другого места в сердце не нашла. Не захотела связывать тело и душу с грязью, оскверняя брак, к которому хладнокровный вечный народ очень щепетильно относился и старался сделать всё для семьи, несмотря на уровень испорченности, гордыни и нарциссизма.

Алые уста всё ещё вспоминали вкус губ супруги. Алкоголь, очень много алкоголя, так что поцелуи опьяняющими по праву считать можно было. Сладкий и пленяющий привкус, напоминающий вкус клубники, которую хотелось есть снова и снова, попробовав лишь раз, но начинающий горчить и дурманить, если яства становится слишком много.

Сердце забилось быстрее, что оба варга прекрасно чувствовали, как и эмоции вампирши. Ирен сильно покраснела от слов Карлин, пряча взгляд, а действия Ланы заставили залиться краской ещё сильнее.

Смущение, любовь и простодушность. Как же так получилось, что подобное саму Ирен Цепеш вгоняло в краску?! Тут не особо приходилось думать, а списать можно было легко на влюбленность, которая из самого сурового волка сделает примерного семьянина, оберегающего свою волчицу и потомство. Суровая правда жизни? Нет, пожалуй, лишь искренность чувств, для которой время может быть злом при потере второй половинки прочного союза.

– Что же мы стоим? Нам уже пора, Карлин, Лана, хватит…

Ирен положила ладонь на теплую руку Ланы, которой та прижимала к себе супругу, подняв к ее очам взгляд алых, полных любви и нежности. Черти в тихом омуте плясали бы, их осталось разбудить, а пока те спят, можно спокойно было посмущать клыкастую наследницу Цепеш вдоволь.

– Уж я то предупрежу

Буркнула девушка, чья бровь отбивала нервный ритм, а взгляд тут же метнулся к дороге. Повернувшись кругом, Карлин побежала к калитке. Лана только покачала головой, проводив дочь взглядом.

– Да брось ты, пусть потренируется зубки показывать. Варгу это полезно. Она ведь среди людей уже который год, а они на внешность падки.

Тихо шепнула Лана, дабы удаляющаяся дочь не услышала. А ведь на Карлин прежде и эльфийка глаз ложила, что тут удивляться теперь, что спустя три года жизни среди магов, более эмоциональных существ, та ощетинилась и научилась высекать плюсы даже из своего навыка.

Однако вскоре напряжение спало. Дочь замедлилась, даже совсем скоро устроилась на равне с матерями, рассматривая все по сторонам с восторгом, какой пристало находить у маленьких детей. Взгляд голубых глаз с нежностью, присущей родителям, наблюдал за каждой переменой красок эмоций, вызывающей не менее нежную, но более яркую улыбку.

Река сегодня оказалась спокойной с легким течением в русле. Песчаный берег, однако покрывали ракушки, вестимо после непогоды, приключившейся накануне.

Ирен продолжила тихо наблюдать за дочкой и мамой. Как же они были похожи, но вампирша была другой. Совершенно. Пальцы всё ещё крепко сжимали руку Ланы, а от плохой привычки молчать надо было теперь избавляться. Слишком уж приелось одиночество, а его щупальцы слишком крепко оплели хрупкое тело вампира, пусть и переполненное силой могущественного рода. Только долго ли придется бороться с новой чертой характера?

Это ей и самой было не понятно, но обхватившие щупальца ничуть не хуже адских цепей, вогнанных в плоть с костями, тянули обратно: в тишину, молчание и неизменные серые будни, которые будут повторятся снова и снова, выматывая и изнемождая тело и душу лучше любого кровососа, а когда сил в хрупком тельце не останется, Ирен будет брошена на растерзания своим сородичам, которые с радостью обглодают останки некогда сильнейшего рода. Вампирша еще этого не понимала, но отчетливо ощущала шестым чувством, отчего активно пыталась вырваться из знакомой пусть и холодной обыденности к обжигающей неизвестности.

Аловолосая отпустила руку супруги лишь у берега спокойной реки, наклонившись и подобрав ракушку, блестнувшую на солнце. Интересная была находка. Небольшая белоснежная ракушка, размером с половину ладони девушки, а блик был отражением от внутреннего перламутрового слоя той. Красивая и совсем без линий. Ровная и гладкая. Ирен рассматривала её около трех минут, а после, совсем не подозревая о причине взглядов в свою сторону, обратилась к супруге.

– Заведём рыбок? Я очень хочу, пожалуйста.

Не привычно было просить о чем-то, но если они всё же помирились и, возможно, вновь будут жить вместе, то, может быть, стоило спросить о подобном. И теперь, Цепеш стояла, выпрашивая рыбок у супруги, как и маленький ребенок у матери новую игрушку.

– Посмотри, она такая красивая и так хорошо будет смотреться в аквариуме. Давай заведем рыыбоок, Лана

Ирен заулыбалась, протягивая варгу свою находку.

– Да заводи их сколько пожелаешь. В поместье все равно не будет больше Алиссии…

Пожала плечами варг, рассматривая гладь реки. Широкая, но по ту сторону зеленел берег и угадывался яркими волнами густорастущих трав. Только утром прежним Лана была по ту сторону берега, отдыхая в молодой траве. И свободная, как ветер, что играется в поле с пшеницей, шелестит листвой в кронах деревьев-великанов, но почему сейчас казалось, что это не так?

– Спасибо!

Ирен заулыбалась, собирая красивые раковины и камушки, правда потом поняла, что их ложить некуда и горочкой сложила на землю, понадеявшись не забыть забрать их, когда будут возвращаться. Варг обернулась к супруге, присматриваясь к знакомым чертам. А ведь раньше так Ирен выпрашивала отдых вместе. Зверюга мысленно усмехнулась. Ничего не меняется. Только Лана едва успела почувствовать колебание воздуха, как Карлин приложилась к плечу матери, заставив поежиться. Руки девушки обнимали сзади, а вот волевой подбородок бадал нерадиво плечо.

– К-Карлин! Ну чего ребячишься?!

Обернулась недовольно глава семьи под заливистый смех. Даже покрутившись с дочерью, Лана добилась всего лишь озорного теплого взгляда хвойных зеленых глаз.

– Пойдем скорее! Чего стоять пусто на одном месте?

И будто в довершение слов, Карлин даже ослабила хватку и позволила матери выпутаться из своих рук. Только взгляд зелёной красоты обратился к Ирен.

– Пойдем. Вода такая хорошая! Такая чистая и прохладная! Красота!

Восторженно воскликнула девушка, подбежав по песку, распуская его волнами золотых крупиц перед собой, к тихой речке. Руки варг опустила в воду, пропуская сквозь пальцы с искренним наслаждением и довольной улыбкой.

Лана вздохнув, обернулась к Ирен, протянула руку навстречу супруге.

– Пойдем, дорогая, Карлин не хочет ждать, а мы давно все не были так вместе.

– Карлин… мне очень жаль, что так получилось, и ты не видела её детства

Вампирша взяла супругу за руку, сильнее сжав ладонь и опустив взгляд к носкам своей обуви. Может и не надо было затрагивать эту тему, но Ирен осознала всю цену своего желания и цену поступка, ведь даже сейчас мать и дочь были уникально схожи, но далеки друг от друга. Видя это, Ирен очень хотела попросить прощения за то, что натворила тогда. С горяча, обиженная. Раненная вампирша, которой предпочли другую. Желание мести вполне ожидаемо охватило хищное создание, но потом она пожалела и не один раз. Так и теперь наконец решила попросить прощения за то, что натворила, пусть и считала до сих пор равноценным обменом.

– Лана, это единственное, о чем я сожалею. Единственное, за что хочу попросить у тебя прощения. Я лишила тебя этого, но, если ты все еще принимаешь меня, я хочу дать тебе что-нибудь взамен. Оно не вернет потерянного, но, возможно, облегчит твою ношу и печали.

Цепеш поднесла руку варга к губам, оставила на ней поцелуй и положила на свою щеку, прижимаясь к той. Тепло, как же приятно было ощущать её тепло. Просто рядом, ничего особенного, но это было так незабываемо, так по-особенному.

– А что ты хочешь этим? Дать мне новую возможность растить дитя полной счастливой семьей?

Оскалилась варг, продемонстрировав вместе с выразительным рокотом звериный оскал сорока ровных белоснежных зубов. Хищная бестия подалась вперед, опаляя кожу жаром дыхания, но задержавшись на миг, отстранилась с самым невинным и беззаботным видом. Даже руки выставила перед собой, показывая знак перемирия. Ирен не испугалась, не отстранилась. Она стояла там же, готовая и пощечину отхватить, как в тот день перед поездкой к Мари. Но ничего не последовало, а Лана и вовсе ушла. И как это понимать? Как прощение или горькую обиду?

Вампирша тяжело вздохнула, присев на берегу и наблюдая за тем, как играют в воде два самых близких варга. Варги, которые изменили её жизнь, образ мыслей, взгляды на жизнь. Да и вообще, варги и вампиры не были хорошими друзьями даже через столько лет, но Цепеш любила. Всем своим сердцем, которое могли считать черствым, или прогнившим, черным. Так тепло было лишь от вида беззаботных Карлин и её матери. Такой же прекрасной и пленяющей взгляд, а может и ставшей прекраснее за это время, на что и материнство повлиять могло. Губы Ирен расплывались в такой нежной улыбке, а налитые кровью глаза закрылись в умиротворении. Ирен могла быть с ними собой, вот так бездельничая, мечтательно вдыхая и выдыхая свежий воздух у реки, лёгкой и свободной.

– Я пошутила. Глупо ворошить прошлое, тем более, когда виновата ты перед Карлин. Перед ней извиняйся, я же… Может и не буду прекрасной матерью в ее глазах, но едва ли могла бы и при ином исходе. Такова жизнь, Ирен. Не всем дано.

Заключила отстраненно варг, отправившись дальше, вперед к дочери, что резвилась в воде так же, как в старые времена, когда еще неуверенно перебирала ножками и желала познать этот мир. Ребёнок может и вернет их к нормальной жизни, но Ирен до сих пор мучили слова Ланы. Как же это любить, как варг? Да и сама глава не раз говорила о том, что маленькое существо на свет лишь при любви появляется, но ведь у них всё было не так. Просто две одинокие и уставшие от жизни женщины стали чуть ближе, а одна ночь проведенная под действием алкоголя ни о чем не говорила.

Бледные ручки аловолосой обвили собственные колени, в которые упирались теперь и лицом, а красный шелк волос спал, скрывая лицо, такое счастливое и несчастное одновременно. Замешательство вторглось в жизнь вампирши, эмоции все перекрывая. Как же было сложнее? Знать точно, что её ненавидят, или быть в состоянии, когда ещё до самого конца не осознала произошедшее? Вампирше теперь казалось, что это не Лана, а она выпила прилично.

Могли ли смех и веселье не добраться до Ирен, осторожно пройти стороной, будто серый отрывок жизни?

Всплеск и брызг холодной воды коснулся щек, лба, носика девушки, а рядом остановилась уверенная фигура девушки. Мокрая, с влажными волосами, засученными рукавами и брюками, которые в прочем не спасли нисколько мокрое положение дел. Сзади на девушку обрушился еще один водный поток и недовольный драчливый взгляд зеленых глаз скользнул на другую. О рубашке можно было вспомнить только по стоящему ободку у шеи, а все остальное давно прилипло к поджарому телу. А вот брюки задраны и закатаны до шорт, оголяя белые коленки и икры. Мать еще раз плеснула на дочь, в при пружинистом прыжке к себе ловко отступила в сторону. Игривая, все еще с сухими волосами и брюками.

Ирен удивленно посмотрела на Карлин, которая окатила водой и глазом не моргнула. Ох и не любила вампирша воду. Терпеть не могла за все ее свойства. Возможно, такая антипатия к водной стихии возникла при обучении. Каждый раз промокшая до ниточки Цепеш возвращалась с тренировок. Именно тогда она еще плохо обращалась со своими силами, так что не трудно понять, что мокрой она была из-за старших, которые лучше управлялись и постоянно задирали младшую. Но даже теперь, когда эта стихия поддавалась хорошо, её очень не любили, пусть и не пропускала она ни разу водных процедур.

– Карлин! Ну как так можно?!

– Спокойно! Не сидеть же с кислой миной!

Возмутилась резвая варг, оказавшись между двух огней. Ирен вспрыгнула на ноги и нахмурила алые бровки. Где там было её детское? Куда же запрятала она её? Ах, она выскочила так неожиданно. Так что теперь аловолосая скинула обувь и не засучивая рукава и брюки побежала к шкодящим девицам.

В глазах недобрый огонек блеснул. Ирен подскочила к дочери, черпнув ладоням прохладной влаги, которую и отправила на светлую макушку. Азарт и озорство клокотало в горле, сорвавшись смехом, звонким, беззлобным и чистым. Блузка быстро промокла, облегая тело и просвечивая слабо все, что совсем недавно скрывала. Также и волосы от игр в воде намокли, прилипая к лицу и шее. О брюках можно было молчать, потому что они первыми вобрали в себя жидкость, став тяжелее, но эффектнее теперь подчеркивали стройные ножки и округлые ягодицы. Через десять минут бега по камушкам и детских забав вампирша устало поплелась на берег. Кажется, ничего особо и не изменилось с детства, раз Цепеш снова вся промокла до ниточки.

– Всё. Я устала. Хватит.

Капризно протянула Ирен, давая понять, что выбывает из детской забавы.

– А теперь домой, если не у кого в голове не притаилось мыслишки пролежать в лазарете с лихорадкой с неделю. Поиграли и ладно.

Карлин красноречиво чихнула и заработала легкий шлепок по ягодицам.

– Давай, кто быстрее.

После сказанного Лана и за спину вперед подвинула Ирен, а потом недолго думая, подхватила ее за коленки и плечи на руки, сорвавшись с места бегом. Легкая грациозная фигурка впереди Карлин маячила всю дорогу. Только ближе к воротам расстояние сократилось.

– Лана! Поставь меня на ноги!

Возмущалась Ирен, краснея и пряча лицо. Ну, прятали не только лицо, когда увидела то, что блузка просвечивает всё. Теперь даже рада была вампирша, что на руках у супруги сейчас. Стыдно было не за себя. Не показывать же всем то, что Лане принадлежало. Руки аловолосой неловко сжимали промокшую ткань алой рубашки варга, которая теперь скорее бардовой была. Так тепло и приятно сейчас было, что можно было и в сон провалиться.

Добрались они быстрее, чем могла предположить Цепеш. Ирен не заметила даже того, как её занесли в дом, прогоняя назойливый рой женских дум. Лишь голос эльфийки заставил снова вынырнуть в реальность и посмотреть вокруг.

Миновав железное препятствие, Лана так же быстро пересекла двор и взлетела по лестнице до входной двери. Карлин с наброшенным на голову полотенцем поднималась наверх. Не успели Драйфорд прийти, как подобает, как к ним на встречу вышла эльфийка. Вид ее выражал красноречиво вину и стыд. Девушка склонилась в поклоне в пояс перед прибывшими.

– П-п-пр-рошу простить! Мы не знали, что вы так скоро верне…

– Подай горячей еды в комнаты, пожалуйста.

Прервала лепетания служанки Лана, также резво отправившись наверх и до комнаты Ирен. Тут то, беспардонно открыв дверь плечом, зверюга опустила на ноги супругу.

– До комнаты доставлена, миледи, одежку найдете, в ванне обогреетесь.

В шутливом тоне промурлыкала варг, прошмыгнув обратно в коридор, собираясь в свою комнату. С пышных волос капала влага, как и с одежды, оставляя следы на полу.

– Да ладно тебе, не переживай так

Девушка махнула рукой, а после и в комнате оказалась, но любимая так быстро стремилась покинуть, а тепло, которое согревало, пропало, оставляя мерзнуть. Вампирша дернула белокурую на себя за руку, ловко разворачивая к себе и целуя в губы. Вторая рука скользнула по шее, надавливая на затылок. Нежно, но так по-собственнически, не позволяя отстраниться, пока сама того не захотела, но отходить не стала.

– За то, что мы оставили мои раковины и камни там. А еще…

Ирен больше не удерживала Лану, но пальчиками прошлась по кубикам пресса, ложбинке и шее, остановившись острым касанием на ней, поглаживая нежную кожу, на которой вскоре оставила поцелуй, горячий, но не обжигающий, чтобы не напугать вновь.

– Мне холодно, Лана… И я не хочу в воду…

Голос звучал тихо, а щеки все еще красные были. Варг ведь сама сказала, что ей идет румянец. О смущении и эмоциональный фон говорил. Хотя не только о смущении он говорил.

Сколько же властности оказалось в движениях Ирен, осознания возможности подобных поступков. Варг улыбнулась сквозь поцелуй, ощущая игристые эмоции, щекочущие нотки внутри разума. Ирен, такая эмоциональность вампирши все-таки делала ее исключительной. Сильная рука скользнула по хрупкому стану, притянула за талию к себе, а вторая коснулась шеи, пальцами массируя. Глоточек воздуха втянули яркими губами, а в глазах проснулся танец ироничного огонька.

Зверюга ухмыльнулась, оскалив острые белые клычки. Вот как? Теперь Ирен, спустя столько времени желала продолжения прежней ночи? Соблазнительное искушение… Лана пробовала на вкус такую перспективу, сравнивала с собственными желаниями и тем, как предательски сжималось нутро в предвкушении. Приходилось давать должное возрасту и тому, что давно не было близких отношений, а те, что случились совсем недавно будоражили кровь хлеще куража битвы.

– Ц-Ц-ц-ц… Ирен, если долго думать, то мы заболеем. Как же иначе ты хочешь согреться?

Уточнила варг, вновь приблизив к себе вампиршу. Сильные руки прижали к себе, сжимая почти как ребенка, подняв над землей, так, что разница в росте не мешала нынче смотреть глаза в глаза.

– Скажи в таком случае, что ты желаешь сейчас…

Прошептала приглушенно девушка, чье дыхание обжигало жаром кожу, а в чьих глазах плескалось притаенное обжигающее нутро пламя. Цепеш обвила ручками шею любимой, не забыв между тем пихнуть дверь, чтобы та закрылась. Плохо будет, если к ночным звукам ещё и зрелище добавится. Ирен вглядывалась в эти яркие глаза, которые казались такими глубокими и таинственными, пряча в себе столько всего.

Столько мыслей наверняка проносилось в голове варга, но Цепеш не знала и части их, решив больше не использовать эту способность на любимой. Ирен улыбнулась, ближе наклонившись к лицу Ланы, поцеловав снова в губы, а алые волосы пали на щеки той. Такие мягкие и шелковистые, струящиеся с одной единственной волной и то – заслуге речной влаги.

Руки перенесли на лицо, поглаживая большими пальцами щеки, задевая густые ресницы, а после и губы, когда поцелуй закончили. Тело трепетало от жаркого дыхания. Цепеш облизнула свою верхнюю губу, которая так быстро пересохла, сглотнув следом слюну. Стоило ли что-то говорить, когда все естество выдавало с потрохами? Разгоралось дикое желание, а глаза буквально пожирали Лану. Эта варг сводила вампиршу с ума, заставляя поддаваться эмоциям, не задумываясь о последствиях. А ведь вполне возможно, что Лана сейчас уйдет, оставив тяжело дышащую от нарастающего возбуждения жену вкушать все прелести остроумия и неприступности свободолюбивого варга.

– Только тебя… желаю только тебя. Лана, ты доведешь меня до безумия… я ведь люблю тебя. Не хочу заболеть, когда рядом есть та, кто может согреть меня

Голос дрогнул, выдавая волнение, да и все состояние вампирши в целом.

Из груди зверюги вырвалось довольное урчание. Варг приблизилась вновь к губам супруги, прошептав.

– Хорошая девочка.

И вместе с новым пряным контрастным поцелуем, руки зверюги ощутимо коснулись бедер супруги, прижав к своим, позволяя обвить ими сильное тело, тогда, когда с места сорвалась хищница, уверенными шагами отдаляясь от двери. Сильные руки опустили вампиршу с нежностью и заботой на перину, нависнув сверху.

Сколько же контрастов соединилось воедино в одном мгновение в одной личности. И от прервавшегося поцелуя тянуло пряностью страсти и сладостью предвкушения. Варг скользнула вниз к шее вампирши, руками расправляясь методично с застежками, а губами зацепляя каждый участок тела. Тонкую шею, хрупкое плечо, ключицу, спустился язычок в ложбинку и поднялся вверх до подбородка, сменившись острыми зубками.

Как же смущали слова варга. Мягкая постель очень быстро намокла под вампиршей, пропитавшись влагой от одежды. Ирен осторожно поглаживала спинку любимой, по позвоночнику проводя тонкими пальцами с подпиленными ноготками, на которые был нанесен алый лак, такого же цвета, как волосы, губы, глаза. Вампирша шумно вздохнула, а грудь тяжело поднялась и опустилась. Взгляд блуждал по комнате, осматривая каждый уголок пока сердце бешенно стучало, гоняя кровь так быстро, что легкое головокружение было оправданным и вполне уместным.

– Лана…

Тихо шептала вампирша, покусывая припухшие губки, так соблазнительно оголяющие зубки. Одежда, снятая с тела, хоть как-то скрывала красные пятнышки, которым не дали побледнеть так скоро, как они могли бы. Бледная кожа, покрытая следами страсти ночной. Возможно, Лана не помнила того, что происходило ночью, но этот раз она запомнит. И теперь перед ней было более женственное тело, чем при первой ночи, когда оно напоминало больше подростковое – хрупкое, не окрепшее, как бутон, что ещё не готов раскрыться и начать благоухать. Теперь все было иначе и роза рода Цепеш убрала свои шипы, заманивая сладким ароматом насладиться своей компанией. Она желала её, также как желала быть необходимой для своего варга.

Ирен приподнялась на локтях, находя губы супруги своими и отстраняя от столь приятного для вампирши занятия. Робость проявляла аловолосая, не ожидая подобного от себя. Все-таки Лана сейчас была не в том состоянии, а трезвой и очень хорошо понимала, что происходит, да и запомнит это. Ирен обвила ножками тело любимой, прижимая сильнее к себе, чтобы чувствовать то тепло, которое исходило, а не его отголоски, слабо касающиеся кожи. Рука потянулась к одежде варга, стягивая её так беспокойно, быстро и так нетерпеливо. Увидеть. Снова увидеть, ощутить и узнать её горела жажда в Ирен. Снова вкусить ее бархат кожи, увидеть красивую грудь, покрыть теплом поцелуев каждый шрам, как отголоски былых жарких битв.

Поцелуй на сей раз пришелся к губам, но напор быстро вернул возжелавшую нового внимания вампиршу на лопатки. Лана отвечала на поцелуй с остринкой перца, подбрасывая в костерок страсти новых полений. Язычок бесцеремонно преодолел препятствие белых зубок, нашел свою цель и закружил в танце.

Горячее тело подрагивало под прикосновениями пальцев, но с жаждой свободы принимало обнажение, когда мокрая ткань опускалась с глаз долой на пол. Лапки зверюги скользнули по стану вампирши вверх, коснулись ребер, пересчитывая их под подушечками пальцев, а потом сошлись на привлекательных округлостях женской груди. Не сильное сжатие, всколыхнувшее огонечек внутри. Оторвавшись от губ супруги, хищница вновь скользнула вниз к шее и плечам, от ключиц к тем пышным формам, что сжимали и ласкали пальцы.

Вампирша тщетно пыталась перевести дыхание. Она нетерпеливо дрожала, прижимаясь бедрами к телу Ланы. Клыкастая вздрогнула, жмуря глаза и пропуская истомленный стон, вырвавшийся из груди. Бугорки затвердевали под напором ласк любимой, с болью такой приятной напоминая о совсем еще недавних страстях.

Её пальцы уже мяли и комкали под собой простыню, пока верх не взяла жажда и терпение не лопнуло звоном. Вампирша извернулась, уложив на прежнее место игривую хищницу. Пламя дохнуло ей в лицо с льдистых глаз, под прохладой вековых льдов которой скрывался развернувшийся пожар.

Ирен довольно прищурилась, ощущая, как предательски ускоряет бег сердце, как стучит в висках, сильнее, чем в самой пугающей перспективе заговора. Каждая клеточка тела раскрывалась и пела, устремлялась на встречу к ней – непокорной кудеснице, пред которой Ирен преклонялась, восхищаясь красой. И одежда оказалась сдернута с тела непослушными пальцами, вызывая стыд и тягучее тепло. Губы покалывало. Язычок смочил их пересохшую кожу, когда взгляд пытался запомнить ее такой целиком.

И все же робость отступила, когда Ирен пальцами провела по мягкости груди, задерживаясь у сосков и обводя их контур, Ирен склонилась низко-низко, дыханием пылким касаясь кожи. Склонившись ещё ниже, она коснулась соска кончиком языка, проводя им по кругу, заключая жемчужинку в объятиях своих припухших алых губ, прокручивая её язычком и слабо покусывая. Ей нравилось касаться кожи варга своими холодными пальцами, чувствуя ее жар и отклик на ласки.

Это тягучее удовольствие хотелось растянуть надолго, но в каждом движении Ирен чувствовалось нетерпение. Снова хотела увидеть Лану робкой и застенчивой. Принести столько сласти в эту близость, чтобы перекрыть всю горечь прошлых лет. Цепеш мягко огладила внутреннюю сторону бедер варга, задевая намеренно промежность и поднимаясь выше по животу, снова спускаясь ниже, но уже к округлым ягодицам, едва ощутимо сжимая их.

Губы оставили в покое грудь, проходясь вновь по следам тех же отметин, освежая их, придавая более насыщенный цвет. Ирен всё ещё была жутко смущена, иногда робко поднимая взгляд алых глаз к глазам Ланы, единственной, чье мнение для вампирши было важно, как для ребенка, которому требовалась похвала родителя.

Варг осклабилась, будто тигрица, демонстрируя свои острые клычки. Так беспардонно давно никто не сопротивлялся вниманию на памяти зверюги. Мари… Эта девушка очень давно проявляла нрав свой в момент близости и вкус сладости легкой борьбы давно стерся. Хищница прижала к себе стройный стан супруги и легонько укусила в шею, с той же радостью лаская руками ее живот, соскальзывая вверх к груди и обратно к бедрам.

– Чего озоруешь? Хочешь побыть плохой девочкой?

Уточнила зверюга, подернув бровями, когда губы коснулись потоком пламени кожи, а пальцы наоборот контрастом с холодом заставили вздрогнуть.

– Ирен…

Варг выдохнула горячий воздух, наклонившись к ушку супруги, прикусив его острыми зубками. Одна лапка зверюги чуть надавливала на плечо вампирши, пытаясь отдалить, а другой вплелась в алые волосы, которые все еще были ярче, чем румянец, который приобретали щеки с каждым новым мгновением. Зубки отпустили ушко вампирши, но с губ тут же сорвался стон, приглушенный, сдержанный. Зверюга зажмурила глазки, вжавшись в постель головой. Прогиб тонкого стана стал еще изящнее. Лана покусывала губы, брови нервно подергивались с прерывистым успехом скрытия рокота, рвущегося из груди.

– Ты спалишь меня в этом пламени.

Прошептала зверюга, приоткрыв глаза, затянутые пеленой страсти, горящие желанием, что сводило тело, бросало в безумие, сладкое, нестерпимое.

– Хочу…

Тихо шепнула Ирен, проводя кончиком язычка по последнему пятнышку, которое вновь окрасила в столь яркий и любимый цвет.

– Хочу побыть плохой девочкой для тебя. Побыть твоей и почувствовать тебя – своей.

Ирен приподнялась над супругой, облизнув алые губки, которые тут же растянулись в озорной улыбке, зазывая к продолжению действия в этой сцене их общей жизни. Ручки прошлись по телу белокурой возлюбленной, твердо по обе стороны от ее лица удерживая нависшую вампиршу, вновь опустившуюся для нового поцелуя. Страстного, кидающего души и тела в неистовую пляску чувств. Губы сплелись с устами Ланы, а язычок блуждал по её рту, массируя небо, проходясь по ровному ряду зубов и ускользая от язычка, чтобы вновь неожиданно им овладеть.

В голове Ирен возникла мысль, напомнить о ночных поцелуях, нарочно поранив вновь язык об острый клык любимой, так что очень скоро в и без того пылкий поцелуй вмешались металлический привкус и больший напор со стороны вампирши, так как рука перешла вновь на грудь, мягко массируя её, чтобы сыграть на контрастах острее.

– Может не заболеем тогда хоть…

Шепнула Ирен, выдохнув клубочек пара, в прочем отстранившись от губ варга Ирен ускользнула ниже к самому заветному, оставляя влажные дорожки из поцелуев, не обходя стороной ни один шрамик. Кровь. Как же странно подливал ее вкус масла в огонь. С какой прытью и силой тело вампирши прижали к пламенеющему страстью телу варга. Легкая дымка сменилась заметной завесой дремучего старого рефлекса, который приписала природа естества, созданного древними вида.

С какой странной в тоже время кроткой нежностью Лана продолжила поцелуй, порой захватывая губу супруги, порой вновь впиваясь в обе, а порой зубками оттягивая нижнюю губу. Дыхание сбилось, а к большему удивлению от поцелуев зверюга извивалась, уходя в сторону, только ноготками да пальчиками скользя по нежной коже, по талии, порой задевая зону груди супруги за долю легкой игривости.

Ирен оставляла жгучие поцелуи, а разум убегал далеко, оставляя на своем месте лишь жгучее желание любить. Любить всю Лану от кончиков её волос, до пальцев ног. Губы касались каждого сантиметра кожи, не оставляя в покое и губы, которые любили так, что припухли они прилично. Проворные пальцы блуждали по телу, холодком своим сменяя пылкие поцелуи. Стоны варга больше всего ласкали слух вампирши, направляя на дальнейшие действия.

Вернувшись снова к губам аловолосая улыбнулась, облизнув нижнюю губу супруги, которую потом прикусила слабо, завлекая в новый поцелуй, проникая языком в её ротик. Горячий танец двух стихий, опасный для смертного, но здесь ни варг, ни вампир не рисковали навредить друг другу, разве что скрип постели обещал в одну ночь сломать ножки, удерживающие ложе, но и тот не умалял супруг.

И так продолжалась эта горячая любовная игра до ночи, а стоны вновь наполняли эту комнату, которая казалась прежде пустой без Ланы. Так и сердце клыкастой нынче заполнено было не только тем одиночеством, которое и вовсе исчезло, а каким-то непривычным счастьем, восторгом от того, что дождалась. Что все те годы были не зря прожиты.

Сладкая боль от новых следов вызывала игривое скольжение коготков зверюги, а порой стоны, не сдержанные с волной растекающейся дрожи. Девушка жмурилась, иной раз прижимая к себе вампиршу, прикусывая ее ушко. Варг лизнула по длине ушка супругу, ручкой скользнув вниз к лону. Тонкие пальцы беспокойно бродили по возбужденной плоти, когда разум желал напротив улететь прочь.

И только отдаленные шаги, тут же унесшие служанку, прочь доложил о том сколь громкими оказались обе девушки в эти долгие томительные часы. Сердце беспокойно стучало в висках, а кожа казалась еще более влажной, чем после душа. Глаза, увлажненные расчувствованностью беспомощно утерли, не желая раскрывать столь стесняющего факта.

– Было бы еще лучше, если бы ты не озорствовала кровью.

Шепнула Лана, поцеловав супругу в лобик.

– Поспи, милая. Пожалуй, сейчас я в душ тебя не подниму

Легонько усмехнулась девица, проявив нежность вновь в рокоте голоса. Устало Ирен оставила поцелуй на лбу Ланы, укладываясь рядышком и попутно натягивая одеяло на них.

– Теперь точно не заболеем…

Охрипшим от избытка чувств и наплыва ярких впечатлений голосом шептала Ирен, прижимаясь к телу, которое любила и теперь, но уже более нежно, поглаживая спокойно по влажным от жара, скопившегося в комнате волосам.

Вампирша хихикнула, крепче прижимаясь к супруге, обнимая её за талию и снова поцеловав в уголок губ. Мягкий взгляд, переполненный теплом и живым огоньком, который заметен был лишь сейчас. Кажется, его больше не скрывали за стенами недоверия и страха.

– Впереди целая ночь, хочу выспаться… обещай, что не упорхнёшь никуда. Я так устала от этого одиночества, а если ты оставишь меня…

Девушка замолчала, пряча лицо за алой макушкой, решив не продолжать. Такое родное и до боли в сердце чужое… Ирен всё ещё чувствовала запах Мари, который, наверное, отпечатался на всю оставшуюся жизнь, невидимым клеймом на теле любимой, которое так тщетно старалась свести вампирша каждый раз так пылко касаясь тела супруги, надеясь заменить тот запах своим. Губы, чуть покалывающие, потянулись к шее варга, усеянной алыми бутонами её любви, оставив на ней легкий поцелуй.

– Сладких снов, Лана

Вампирша закрыла глазки, а по телу прокатилась приятная волна простого женского счастья. Может и стоило раньше стать спокойнее и больше прислушиваться к супруге, уступая ей в некоторых вопросах. Тогда ведь не прошли бы эти годы в одиночестве. Но и плохо было бы, с другой стороны. Тогда не удалось бы прийти к тому, что она имела сейчас. Полное осознание того, как не стоит поступать в общении с супругой. Да и больше теперь хотелось сохранить эту тоненькую связь, образованную в долгих попытках наладить отношения.

– Не убегу. Так хочется спать… Просто обними и успокойся

Вяло отозвалась варг, приблизив к себе горячее тело вампирши, как действительно родную часть себя. Тихий протяжный вздох вырвался из груди, веки смежились и тело зверюги обнял теплыми милосердными объятиями покой. Легкое прикосновение к уголку губ вызвало усталое искажение бровок и попытку сказать, но губы совсем вяло пробормотали ответное пожелание. Сон настойчиво забирал под руку сознание и уводил в свои грезы, которых за ночь оказалось не счесть. А ночь своими объятиями окутывала всю столицу, отправляя всех в постель, чтобы набраться сил и на следующий день приступить к своей работе снова.

Только яркие утренние лучи бесцеремонно взяли на себя волю разбудить всех, маяча лучиками по закрытым векам. С недовольным выдохом девица приоткрыла глаза, потянувшись. Варг сонно осмотрелась. Тело, расслабленное благим отдыхом, при малейшем движении вызывало раскаты боли и напряжения. Голубые глаза сонно протерли, избавляясь от остатков сновидений.

Жизнь совместная с Ирен семьей, еще и с двумя маленькими кучерявыми детишками. Видно, подарок сносочинителя слишком ироничен. Возможно ли вовсе такое? Лана считала, что нет. Взгляд невольно упал на аловолосую макушку, той, что сейчас была безобиднее жеребенка. А может и не так уж невозможно то было?

Спящую супругу коснулись губы варга, скользнув по мягкой щечке к виску. Слишком милая, пусть и свирепая летучая мышь. Лана зажмурилась, позволив себе оценить ощущения, притягательность обладания такой девушкой рядом с собой, ощущение ее тепла, мерного дыхания, что тревожило кожу и странного напряжения внизу живота. Бровь невольно вздернулась вверх, а в голове прокрутились красочные эпизоды ночи. Нет, конечно Ирен усердствовала, мышцы сводило, но, чтобы из-за этого так? Обычно тело ведет себя иначе. Вот только сравнивать было слабо возможно это и недовольство смыло с лица звучание знакомого голоса.

– Проснись и пой. Уже утро, Лана. Или хочется продолжения вчерашнего?

Голос звучал настойчиво, а в довесок с тела стянули единственную преграду прохладе в виде одеяла. Варг приоткрыла глаза, лоб разгладился, а ресницы выбили выразительную дрожь.

– А стоило ли? Из твоих цепких ручек попробуй убежать – ребрышки пересчитаешь, а дальше красных пересчетов твоими губами, мне способы выбирать не по душе.

Постаралась отшутиться зверюга, скользнув взглядом по шее супруги, по нежной линии груди, невольно вспоминая вкус, то, как скользят губы по бархату кожи. Ощутив, как в горле начинает пересыхать, зверюга невольно отвела взгляд в сторону. Надо бы подумать о чём-то другом. Утро. Завтрак. Дела? Стоило отправиться в Цитадель и выяснить, что изменилось. В срочном случае конечно курьер доставит письмо прямо в поместье, но не хотелось бы накапливать целый вагон из писем.

– Хммм, тебе идет так, не знала? И кстати прикрывать самое заметное тогда, когда я не могу прикрыться, не очень честно.

Промурлыкала варг, приняв сидячее положение, а там и на ноги поднялась, чуть напрягшись от незнакомой забитости мышц не от тренировок, а ночных игрищ. Лана прошла к шкафчику с вещами и взяла первые попавшиеся вещи, отправившись в ванную комнату.

– Правда идет? Откуда же мне знать, если подобное должна говорить ты? Вот и теперь я знаю больше, но не хотелось бы, чтобы кто-то из прислуги на улице видел меня в чем мать родила.

Ирен весело улыбнулась, но и прикрываться прекращать не собиралась. Слишком уж смущало подобное эмоциональную клыкастую. Её то теперь и просто взгляд любимой мог привести в смятение, вызывая радость и дискомфорт.

– Сперва душ, потом завтрак, а потом я загляну на службу. С моей стороны очень нагло не следить за дарговскими порождениями по личным причинам. Не возбраняется, но стоит и честь знать. Так что, думаю до вечера оставлю вас с Карлин вместе.

Предупредила хищница, выразительно покачивая бедрами, похоже, задирая скорее природным навыком. Вот только взгляд брошен к Ирен оказался достаточно вдумчивый и не привычно погруженный в себя.

– Дела… – Как-то тихо и немного грустно проговорила Ирен, отводя взгляд в сторону, от чего тонкая бледная шейка вытянулась. Стоило бы и самой Цепеш тоже задуматься о делах, но перед возвращением было еще целых три дня. Три дня и снова возвращаться. Но как же оставить Лану, когда отношения только начали налаживаться? Как же быть с тем, что уезжать совсем не хотелось.

Вампирша уселась обратно на кровать, изящной спинкой к двери ванной. На фоне белого бархата кожи были алые лепестки волос, которые с каждым движением головы превращались в струящийся водопад, что обещал в будущем вернуть себе былую длину и силу, а может и вовсе не далёком будущем. Дел у клыкастой было много, но как же думать о подобном не хотелось именно сейчас! Годами ей приходилось умирать со скуки потому, что ничего не происходило. А теперь вдруг всё и вся решило помешать такому прекрасному моменту воссоединения семьи.

– Если хочешь, вечер полностью твой. Да и, к тому же, скорее всего я смогу вернуться к обеду, если ничего критичного не произошло, то не позже этого.

Отозвалась Лана уже из ванной комнаты, откуда вскоре зашумела вода. Поток теплой влаги, который обжигал кожу, вызывал волну мурашек, заставляя жмуриться и ловить беспокойно воздух губами.

– Правда? И мы снова будем вместе?

Резко развернулась Ирен на сто восемьдесят градусов, приземлившись на мягкость постели. Как же обрадовала подобна новость! Можно было не сильно теперь беспокоиться о том, что придется долго скучать по любимому варгу. Это была не просто привязанность к силе, а любовь, проверенная годами разлук и болей, каждая из которых рубцом оставалась на сердце и не скоро пропадет, если пропадет вообще.

Настроение Ирен поменялось, словно навеянное тёплыми ветрами Империи. И даже окружение стало по-своему радовать. Раньше эта комната вампирше казалась очень неуютной и слишком яркой, даже учитывая то, что ко многому привыкла, но сейчас в ней было что-то такое… странное, новое, теплое, домашнее.

Решая в голове праздные вопросы чем же изменилось поместье, как так радикально дом Ланы стал теплым и уютным, Ирен вновь укуталась в простыню, завернувшись как в полотенце после душа. Кстати о душе… Лана слишком заманчиво покачивала бедрами, что в голове вампирши и пойти следом идея возникла, но тогда они наверняка очень нескоро закончат, а Лане надо было по делам. И хоть соблазн уже тянул Цепеш заглянуть к супруге и сломать ее планы, рациональность подсказывала, что это не принесёт задуманного тепла, а может обернуться недовольным холодом морозной стужи.

С тяжелым грузом на сердце Ирен осталась при решении остаться в постели и не нарушать лишний раз личных границ супруги, которые и так сейчас оказались под ударом.

Купание в душе в прочем помогло не только прогнать усталость. Лана долго обдумывала что за странное чувство возникает теперь внизу, будто чужеродный предмет остался повыше области касаний супруги. Вот только мысли погрузили зверюгу так глубоко в прошлое, так далеко, что ответ все-таки нашелся и это предположение настолько шокировало, что стоило всего самообладания Ланы, дабы не закричать на месте, как кисельная барышня, которую застали обнаженной.

Варг вскоре вернулась, мокрая, как пес, после купания, но от влаги с волос спасало полотенце. Рубашку запахнули только, но не застегнули. Брюки только оказались собраны, как подобает и присобраны ремешком. Зверюга вновь выглядела свежей и энергичной до ребячества. Взгляд обегал комнату с веселыми отблесками былого озорства, а быть может и будущего. Не укрылось от голубых глаз и местоположение Ирен. На губах очертилась чарующая улыбка, с плеч тут же оказалось сброшено полотенце, которое оказалось отброшено на спинку стула. С опасной грацией дикого зверя, варг в миг оказалась около супруги и наклонившись, коснулась губами шеи, тут же отдалившись.

– Кто-то так желал вставать, а теперь сам отлеживается. Кто бы это мог быть, Ирен? Ц-ц-ц, Карлин так же воспитывала?

Промурлыкала заведомо игриво распределив тональности в голосе, добавив и иронии, и смешинки. Еще успеется проверить то, что же ощущала на самом деле варг. Успеется и придумать, что с этим делом делать. Тем более в Цитадели есть врач, даже личный, который знаком с варгами и с хворями этого вида. Может одну из таких Лана подцепила в последнем своем путешествии, а переживает, как по настоящей проблеме.

Успокоить себя и убедить в том, что все нормально, Лана всегда могла. Девушка провела несколько раз гребнем по волосам, возвращая локонам более привычный вид, хотя влага не сильно ушла с прядей светлых волос.

– Кстати о сладком. Ты на завтрак отправишься в столь притягательном наряде? Я конечно не против, есть чему побаловать глаз, есть на чем задержаться, но Карлин явно напомнит о своих шутках.

Улыбнулась хищница, продемонстрировав свои жемчужно белые зубки ровным рядком вставшим в оскале. Своенравная, специально чтобы смутить еще больше взглядом скользнула по силуэту, будто заглядывала под простыни и касалась каждой частички тела. В прочем улыбка стала еще более хищной и с тихим довольным рокотом Лана отвернулась к окну, став спешно застегивать каждую пуговку рубашки, тихо мурлыкая под нос себе одну из бардовских мелодий. Видно настроение у варга оказалось сегодня особенно приподнятое.

Подбородок поднят вверх, лоб разглажен, а вот на переносице показались морщинки в участь задумчивости главы службы. Как и в юности, милое не лишенное красоты личико выражало волю обладательницы, стойкий упрямый нрав и пылкость натуры. Теперь уже сомнений не было в чувственности губ, причине глубины взгляда хищницы, чей взгляд пронзал и воспламенял одинаково неотвратимо.

Ничего не подозревающая вампирша лежала расслабившись, но поцелуй заставил её опомниться и подняться, усаживаясь на мягкое. Взгляд был далеко не сонный, так что можно было быть уверенной, что она просто лежала, но не спала.

– Ну а что мне еще надо было делать? Ты ведь первая в душ убежала, а если бы я пошла за тобой, то дела бы пришлось отложить в долгий ящик, как и завтрак. К тому же Карлин просыпалась слишком рано, я даже лечь не успевала. Сама ведь знаешь, что у вампиров все немного иначе.

Девушка улыбнулась, показывая острый правый клычок в доказательство своим словам. Руки плавно с постели перешли на простыню, которую сильнее завязали над грудью, очень неловко так слезая с кровати, и пытаясь не упасть, все-таки ткань была очень длинной для вампирши и ей приходилось придерживать края, чтобы ненароком не наступить на край и поздороваться с полом.

Получилось своеобразное платье, которое могли носить разве что феи, порхающие в диких не хоженых лесах, не зная стыда и не скованные рамками приличия окружающего быта. Их желания казались им куда более важными, чем мнение о них самих, так они и жили, свободно порхая в лесах и напевая сладкие песни, с которыми могут сравниться лишь песни нимф и русалок. Босые ножки медленными шажками приближали тонкую фигурку чистокровного к своей цели, пока не остановились в шаге от неё.

– Я ещё не потеряла стыд! Карлин это ребёнок, наш ребёнок! А перед своими детьми так родители не ходят. Мне после ночи то ей в глаза смотреть некомфортно… Не комильфо к тому же. Я уже и не помню, когда последний раз в платье была, но спасибо за комплимент. Мне очень приятно.

Ирен оставила легкий поцелуй на плече любимой. Что-то настораживало во всем этом, но вампирша так и не поняла того, что же именно было тому причиной.

– Я скоро приду, можете пока приступить к завтраку.

После поцелуя вампирша упорхнула в ванную, под теплыми струями воды смывать следы близости, пылкой и яркой. Не могла аристократка перестать улыбаться, от чего уже и щеки сводило.

После душа клыкастая себя чувствовала, как новенькая. Все же не любила воду, но иногда была очень благодарна за то, что она существует.

– А ты так уверена в том, что мы бы тут же продолжили? Извини, с непривычки моя прыть завершается тогда, когда с утра мне хочется скулить от боли в мышцах.

Отшутилась зверюга, вскоре упорхнув из комнаты. Легкие грациозные движения, наполненные силой и ловкостью зверя. Видно, время сделало свой выбор в еще более яркое проявление черт варга, чем прежде. Хищница ощущалась за версту благодаря энергии, в прочем слабее, но также ощущалась дочь. А проснувшаяся рано Карлин тренировалась во дворе и с радостной улыбкой встретила своего будущего оппонента.

– А я думала, что вы проспите подольше. Не все силы выжала из себя?

Усмехнулась девушка, встав в стойку перед матерью. Ретивая. Лана невольно улыбнулась в тон дочери, вынув клинок из ножен, что только приладила к пояску.

– Уж поверь во мне их достаточно.

Отозвалась зверюга, сделав хлесткий выпад. Дочь ушла нырком, но еще один резкий выпад почти достиг цель, правда клинок столкнулся с лезвием и высек искру. Вновь прыжок и девушки принялись биться, будто танцевали изощренный танец, танец азарта, ярости и пламени боя. Мать и дочь, быстрые и опасные. Вот только умение приспособиться к стилю матери Карлин не сильно спасло. У Ланы всегда был запасной козырь в рукаве, в том числе, как и вышколенные рефлексы. Девушка несколько раз набила синяки от падений прежде, чем пришел дворецкий и позвал на завтрак. Пришлось сложить оружие. Девушка надувала губы, вызывая еще более милую смягченную улыбку у матери.

– Ты не исправима, Карлин, но благодаря этому делаешь успехи. Ты моя гордость, будь счастлива этим.

Заметила девушка, потрепав среброволосую головку, потревожив светлые кудри.

Ирен, которая вышла из ванной уже слышала лязг мечей, неровное дыхание и каждое падение Карлин. Именно Карлин, о противном и думать глупо было. Вампирша улыбнулась. Такие активные своенравные зверюги, использующие каждую свободную минутку с пользой.

Клыкастая раскрыла шкаф со своими вещами, внимательно те осматривая. Ну и зачем привезли это платье? Слишком короткое, к тому же лямки… нет, определенно не то. Цепеш покачала отрицательно головой, в поисках наряда на сегодняшний день. И тут до нее дошло, что кроме брюк и блузок почти ничего и не было. Ну и где вся твоя любовь к рюшечкам и платьям, пусть и не столь милым и нежным, но платьям?

Проносилось в голове клыкастой, которая все же схватила единственное платье, которое одиноко висело на вешалке, ожидая своей очереди. Благо никакого декольте и огромных вырезов на спине. Простое легкое платье, как раз подходящее к теплой погоде, так выгодно открывающее вид на стройные ножки. Волосы тщательно высушили, причесав и немного сильнее завив те.

На красные пятна не обратили внимания, оставив как есть. Ну… а чего стыдиться, если вполне нормально было для супругов заниматься подобным? Аловолосая спустилась как раз к началу завтрака, неловко заглядывая в столовую, а после и входя в неё. Чисто белое платье не смотрелось бы так, как это небесно-голубое.

– С добрым утром, Карлин

Хлопая длинными ресничками Ирен прошла дальше в комнату

– С добрейшим, матушка. Вижу ты в хорошем расположении духа.

Промурлыкала варг, даже встретив Ирен крепкими объятиями, в прочем после них отстранилась девушка с таким хитрющим взглядом и улыбкой лисьей, что можно было ожидать колкость.

– Пойдем. Завтрак остынет.

Позвала Лана, открыв дверь, придержав пока обе не зайдут. Карлин проводила взглядом обеих и устроилась не далеко от Ирен, поглядывая на разукрашенную следами страсти вампиршу. Ирен улыбнулась, обнимая дочь в ответ. Пройдя к месту, она удобно уселась на стул, который так любезно пододвинула варг. Прямо семейная идиллия, которая словно существовала всегда и не нарушалась дрязгами, ссорами и неоправданной ненавистью.

– Вы так всегда теперь планируете? Ну я про внешний вид. Если что можно и косметику взять, а так вам обеим идет.

Замечание о следах заставило залиться краской сильнее, чем от блуждающего по телу взгляда супруги совсем недавно в комнате. Да… может и следовало их спрятать? Регенерировать ведь было проще простого, но… тогда бы они пропали совсем, а вместе с ними и ощущение губ Ланы.

– Милая, ты права, совсем забыла об этом. Прости. Кажется, память с годами ухудшается

Хихикнула зверюга, когда мать пододвигала стул Ирен и красноречиво зыкнула в сторону дочери.

– Я смотрю ты в хорошем настроении, Карлин. Хочешь заглянуть в Цитадель со мной?

Прорычала угрожающе зверюга, на что девушка стушевалась

– Нет, не горю желанием. Я лучше побуду в поместье.

Вампирша снова улыбнулась дочери, попытавшись отшутиться и принялась за завтрак.

– Слушай, Карлин, может прогуляемся с тобой. У Ланы дела, а нам с тобой все равно заняться нечем. Давай купим рыбок. Я очень хочу их.

Вампирша состроила щенячьи глазки и, кажется поменялась с Карлин местами в ролях мать и дочь, потому что вела себя теперь не лучше, чем ребёнок, которому очень чего-то захотелось, и он не будет проказничать, чтобы ему это купили. Ирен умело орудовала столовыми приборами, поедая свою порцию. От бутербродов отказались, посчитав это лишним, все же не хотела она на прогулку идти как шарик надутый, не легкий, парящий в небесах, а тяжелый. Тот, с которым обычно занимаются на тренировках. Губы всё ещё не теряли формы легкой улыбки. Обстановка явно радовала вампиршу, которая доселе и не знала настоящей семьи, а теперь… уют и комфорт в окружении горячо любимых женщин.

– К тому же… не хочу тратить время понапрасну… мне скоро надо будет вернуться и решить кое-какие дела, с которыми, увы, Дарен не справится

Тут же улыбка сменилась грустью, которая и планку прежнего расположения духа очень хорошо опустила, так что и эмоции были соответствующие.

– Я только за то, что провести время вместе. Хм, мне придется вернуться в Карнуэль, как только советница сообщит о том, что в моем управлении нуждаются прям также необходимо, как и при нападении дракона на дворец.

Карлин сделала задумчивый вид, а потом только улыбнулась той же лисье хитрой улыбкой.

– Как насчет площади? Не в час, когда жителей слишком много. Так мы сможем приобрести все, что душе будет угодно, а еще избежать головной боли гомона толпы. Но тогда надо выйти пораньше. Может даже в одно время с нашей уважаемой Главой Службы Империи.

Карлин бросила украдкой взгляд на мать, будто спрашивая оценки своим умозаключениям, но на лице варга абсолютно ничего не изменилось. Девушка сочла это за одобрение.

– Тогда выйдем сразу после завтрака. Тогда сможем избежать лишнего шума. Может прикупим еще чего. Мне всегда нравились диковинки, которые продаются в Империи. У нас таких не найдешь.

Ирен снова заулыбалась, весело закончив завтракать тем, что выпила остатки вина из бокала и вытерла ротик аккуратно салфеткой.

Прием пищи оказался весьма бодрый. В прочем два варга сперва уплетали пищу в обычном хорошем аппетите, правда Лана довольно скоро попросила стакан воды с лимоном и на том трапезу закончила, не уговорив и половину привычной порции.

– Когда же тогда ты собираешься нас покинуть, Ирен? Интересно, первой уедет Карлин и оставит нас или ты убежишь из общества двух зверюг?

Уточнила с улыбкой Лана, хотя глаза приняли удрученную углубленность в себя и напоминали стекло. Ирен то и дело отвлекалась от трапезы, переводя взгляд алых глаз на супругу. Что-то всё ещё напрягало вампиршу в состоянии варга. Словно прямо перед ее носом протекали какие-то изменения, незначительные еще, но уже набирающие силы. Но все же Ирен не решилась спрашивать о почве своих догадок, списав на усталость.

– Три дня. Я отправлюсь через три дня. Решу все дела и вернусь. Думаю, что это займет не больше четырех дней, так что возвращение будет скорым, но… если ты хочешь, можешь сама ко мне прискакать. Дорога не такая дальняя, всего полтора дня, если без остановок.

Озорная улыбочка, в которой растянулись алые губки, обозначая белоснежные клычки, которые со временем отрастали и становились только белее.

– Вот как, тогда скорейшего тебе возвращения. Буду ждать с нетерпением и, постараюсь выгадать времени побольше от долга службы. Допустим, небольшой отпуск?

Уточнила зверюга, вздернув изгиб брови вверх. Похоже эмоции Цепеш нравились варгу и в ответ Лана сложила губы в трубочку, сместив голову в бок, словно собиралась кокетливо послать поцелуй своей женщине, но в последний момент что-то изменилось. Вместо поцелуя воздушного вышел вздох, а варг покачала неодобрительно головой.

– Сама вернешься, ты ведь хорошая девочка, не будешь заставлять ждать.

И после сказанного Лана поднялась на ноги, ведя рукой по глади лакированной поверхности стола, так до дочери, которую поцеловала в лоб, а потом мягко взглянула в сторону Ирен, так, на прощание.

– Хорошего вам дня, не скучайте.

И вот уже дворецкий открыл дверь, и фигура варга скрылась за дверью. Вскоре звук лошади главы службы сообщил об отбытии той, а Карлин кивнула матери, отдалив от виска ручку, которой его подпирала.

– Ну что, Карлин, пойдем? Думаю, что мы быстро управимся. Пешком, или в седле, милая?

Клыкастая снова вспоминала ту ужасную поездку в Карлию, которая даже у нее не особо приятные ощущения оставила. Может и теперь варг откажется от прогулки верхом, пусть и на такое небольшое сравнительно расстояние. Из-за стола вампирша встала, поправляя подол платья и снова задумавшись о словах сребровласой дочери касающихся следов на шее.

– Я скоро вернусь, будет плохо, если кто-нибудь ещё решится отпускать шуточки по поводу нашего времяпрепровождения

И с этими словами вампирша ретировалась в комнату, попросив одну из служанок найти хоть что-нибудь, чтобы замазать алые пятнышки, так как лишаться их совсем не желали. Правда найти то, что подойдет столь бледной коже вампирши оказалось слишком сложной задачей для той и пришлось выравнивать тон регенерацией, чтобы те пропали. Ирен проклинала тех, кто вообще придумал эту ужасную штуку, как косметика, так как сама ей никогда не пользовалась, считая лишней тратой времени. А тут ещё и тона подходящего не нашлось.

Ну что за несправедливый рок судьбы? То, что считали бесполезной дребеденью и так понадобилось сейчас, не могло спасти потому что нету того, что подошло… Но мало кто учится на одной ошибке, нужно хотя бы несколько раз оступиться, чтоб урок пошел в прок.

Разделившись с названной матерью варг отправилась к выходу. Легкой походкой юная варг добралась до выхода из поместья, а там и в конюшню, где конюх пошкрябал свою щетину, а потом кивнул.

– Соберу для вас, госпожа, соберу. Самых смирных и застоявшихся. Прогуляетесь и лошадок выгуляете.

Размеренно прохрипел свою речь уже не юный, но далекий от старости конюх. Запах прелой травы, овса, лошадей и навоза заполнял конюшню, вместе с мерными звуками их дыхания, ржания и копыт. Что в этом нравилось Лане? Карлин не могла ответить, ведь не разделяла любви к этим безмолвным созданиям, хотя и чувствовала с ними близость, как и с другими созданиями лесов и мира безмолвных.

Опытный конюх со знанием дела затянул все пояса и крепления, отдав рыжую и белую кобыл. На второй любила кататься Алиссия до супружества. Карлин ощутила знакомый запах и запустила руку в гриву лошади, где осталась закреплена лента у самых корней. И в правда любимица Алиссии. Девушка невольно улыбнулась, вспомнив волнение тетушки, погладив добродушно упругую шею животного.