Читать книгу Ветер Перемен. Часть 1 - Mel RedWolf - Страница 3

Злополучно ведьмы начали отступление. Истощенные, они не могли больше сдерживать врага. Кто-то падал в обморок. Даже Алифея чуть не рухнула на землю к раненым, когда неожиданно тяжесть пробила плечо и навалилась всем телом на спину. С трудом девушка подавила желание отступить со всеми. Одной из уходящих молодых ведьм, баргустка передала бездыханную дочь воздуха.

Ряды редели, а полчища черномазых пастей бесов пребывали. Не уж то проиграем?

Испугалась собственного вопроса дочь цариц, сглотнув горький ком. Нет, нет, мы не можем проиграть. Да там ведь сестра еще не родилась! Девушка уже подрагивала от беспокойства, что пробирало нутро и закрадывалось в душу постыдным леденящим страхом. Отступить со всеми – легко, но вместо того, чтобы уйти, Алифея побежала вперед, вспоминая, как прежде тренировались на клинках хал и хар.

Сложно было воспроизвести чужой стиль, но, когда в руке меч, есть возможность защититься.

Вдохнув, Алифея впервые нанесла врагу удар. Его парировали. К шоку и страху юная ведьма отступила, но в следующий миг лезвие попало в живот. Повернув подошвы сапог, баргустка крутанулась и прорвала брюхо беса. Не успела Алифея опомниться, как перед лицом скользнул бердыш другого. Приходилось выбирать тактику на ходу. Все знания ведения боя, которые вбивали на занятиях преподаватели, резко потерялись в глубинах памяти. Как изворачиваться, когда бить, как не получить рану, приходилось понимать на уровне памяти предков. Испуганная, Алифея закружилась, как это делала ее хал – Порывистая. Ветер засвистел, пространство заскрежетало. Видно, слишком испугалась юная ведьма, создав такой ураган, что зацепила воргулов и красномордых бесов в рядах.

Ветер выл и свистел, металл гнулся и сжимал, сбивая врагов друг с другом. Стоило дочери Воздуха остановиться, как поток стих. Под тяжестью веса, тела повалились на землю. Было решила девушка отступить, да не успела. Мелкие враги подпали под действия дара, а гигант остался невредим. Стоило ветру стихнуть, как громадная пятерня вписалась в хрупкое тело баргустки, обещая переломать ребра. Ведьма вскрикнула, а рука разжалась, выпустив клинок, но остались еще силы. Пока лапа гиганта стискивала и поднималась выше, связь вновь сплелась в узор сил богинь. Молния ударила прямо в голову и на сей раз достаточно сильно.

Переборщила и себя зацепила не слабо. Тело трясло ударами тока, а когда Алифея ощутила контроль над естеством, то уже оказалась на земле, и враг навис опасной тенью над головой. Опасный удар девушка заблокировала кое-как архоном, стискивая зубы от боли. Нет, не удалось удержать натиска – блок проломился и руку обожгло оружие врага. Попыталась дочь цариц ветрами сдуть неприятеля, но связь замерла. Силы закончились, тело непослушно дрожало. Алифея попятилась, ощущая липкий холодный пот.

Бес занес бердыш за голову в черном погнутом шлеме для удара, когда прямо из его морды показался клинок. Темные буруны крови хлынули вниз, пинком тело устремилось на землю. В следующий миг проявилась фигура воительницы, в ней дочь цариц узнала Илаэр. Но выдохнуть спокойно не удалось. Вспышка воздушной волны тряхнула хрупкое тело, отбросив на семь рядов. Охая и ахая, девушка поднялась. Взгляд рвано упал вниз. Колени ободраны, а правую руку и не почуять. Ну вот, почувствуй себя раненым.

Голова кружилась до дурноты. Где именно находится лазарет, Алифея смутно представляла. Зажав пальцами рану, тихо поскрипывая от боли, баргустка направилась туда. Мышцу рассекло сильно и кровь не прекращала идти. Стоило хотя бы опалить рану, но, как и говорила Первая – раз попал под контакт, то дар уже не отзовется.

Только Илаэр выдернула молодую дуреху из строя, как сама попала под град атак. Пришлось уходить уклонами, да еще и эти волки, псы? Разобрать женщина не смогла, но точно знала одно: надо убивать их прежде, чем приблизятся. Когда между атаками бесов, пасть зверюги щелкнула рядом, а лапы проехали по бокам, воительница нырнула под тушу, клинками распоров горло и грудь монстру. Потекла кровь, раздался рев. Пока враг не придавил своим телом, Левая Рука царицы вывернулась в бок, а там чуть от гиганта не отхватила, скорее рефлекторно клинком рубанув фаланги до их сжатия в кулак. Отступив на шаг, женщина ощутила жгучую боль: в плечо вонзилось копье беса, который получил лезвием в лоб.

– Гниль.

Прошипела воительница, сорвавшись вновь с места в бег. В стороне бились юные воительницы. Их стоило прикрыть. Кружась, как в танце, опалив языком пламени порез, Левая Рука клана Воздуха блокировала удар в голову воительницы. Локтем отпихнув девицу с траектории удара, женщина откинула грубый фальшион беса, взмахом клинка сняв шлем и скальпель врага.

Тревожно мерцала связь у Фаврир, да еще тревожнее оказалось в бою. Эти новые враги в обличие зверей явно были из бесов. Но если бесы обладали разумом, то что с ними? Если они сами не решали, как вести бой, то кто тогда ими управлял? Не успела Фаврир додумать мысль, как одна из таких тварей подпрыгнула. Царица от неожиданности ошалела, но вынырнула из-под атаки.

Подкрепление.

Эта мысль немного успокаивала. Царица вновь отправилась в гущу земной битвы, туда, где сражалась Илаэр. Ох и сильно же потрепало ее. Отбивалась от осадивших демонов, что уже и плечо покромсали, и спину опять рассекли баргустки и на бедре рассечение сделали. Да еще и снова этот зверь. Левая Рука клана вскрикнула, когда когти прошибли ее плечо. Еще миг и… Клинок царицы отсек морду монстра, а потом и руки быстро сняли лапу, высвобождая из плена.

– Живо в лазарет!

Гаркнула привычно Фаврир, что в следующее мгновение с конечностью гиганта столкнулась. Давно не подбрасывало так лапой, будто тряпичную куклу. Отброшенная ударом, царица пролетела по земле, влетела в беса и оказалась в гуще, вновь закрутившись с мечом. Ребра жутко саднило. Сломаны?

Думать об этом не было времени, когда со всех сторон подступали враги. Копье мазнуло по плечу, но следом его обладателя уже огрели мечом, обрушив удар прямо на широкий череп. Тот раскололся, как орех, а следом Фаврир удар обрушила на краснокожего бугая.

Слева, разворот, справа, сза… Не успела царица обернуться назад, как плечо рванула боль. Рык вырвался из горла. Шесть глаз не на долго предстали прямо перед лицом. Полыхнув огнем на клинке, царица вонзила лезвие через подбородок к черепу, но челюсть сделала свое. Рука осталась в ней, а рана едва поддалась опалению. Обух дурноты впервые накрыл сильнейшую из цариц. Поднявшись, Фаврир снова вызвала волну огня и вновь была вынуждена обороняться. Удар справа подправил подбородок, прорезав его, а меч двуручный тяжестью свинцовой рубанул три головы разом.

Подкрепление. Те, кого ждали раньше, наконец-то явились. В небесах замельтешили черные и серые перекаты точек, а в сближении они проявились до крылатых дев. Крылатые подоспели во главе с предводительницей – несменной правительницей Рефаль.

Не могла женщина допустить того, чтобы пала кровная сестра и внучки ее пропали. Да и собиралась ведь прибыть через день-два. Того гляди две новые внучки свет увидят, а там и принятие богинями состоится по обрядам предков крылатых и бескрылых. Узнав не благую весть, царица собрала аж пятьдесят тысяч крылатых ведьм и целительниц десять тысяч.

С царицей дурф прибыла и вторая царица, и дочь их – последыш, но она-то пошла в мать жизнь зарождающую, к клинку и зову битвы неспокойная. Мать и дочь разделились, как только воргулы подняли рой атаки. Целительницы нырнули в сторону города, а атакующие ведьмы дурф ответили заслоном и потоком жалящих молний.

Не спокойно было на душе у Анор. В городе суета стояла. Кто носил раненных, кто подавал колья – готовились отбивать врага, если ряды воинов пробьет, чтобы не добрался до слабых. Значится, дом Новой Жизни остался без присмотра, а там ведь самые беззащитные в час беды. Еще на подступах, слышала женщина голос страдающий. Значит, не пуст оказался дом и поддержка целительницы еще одной не будет лишней.

– Не против помощи?

Виделись прежде Анор с Маюриэль, общались хорошо. Можно было бы разменять чашку верескового чая с гроздями морошки да только занята Маюриэль была не праздно: царица мучилась с ребенком, разродиться не могла.

– Посмотри на меня, милая,

Прикладывая ладошку к напряженному животу, молвила избранница Рефаль, волнами дара богинь успокаивая супругу Фаврир и схватки выравнивая.

– Смотри на меня, Аэль. Не поддается малышка, сложно тебе. Давай вместе попробуем. Больно почти не будет. Давай, родненькая. Тужься, а я твою малышку встречу, хорошо?

Улыбаясь ласково по-родительски заговаривала баргустку та.

– Не решили еще, как назовете? Крупненькая будет. Сильная. Наверняка хорошей мечницей станет. Вся в родительниц пошла и статью, и ростом. А то и копейщицей выйдет, красавица, воплощение пламени и легкости богинь.

Дурфа постепенно расширяла кольцо энергии в животе, импульсы от мелких тканей к крупным передавая, понемногу стенки расширяя. Чтобы ребенок здоровым вышел, плавно выпускала из плена родительского без вреда и для хал его. От того, как сложно было, у самой Анор на лбу пот выступил.

– Ох, вовремя, дорогая. Разрываюсь я.

Искренне ответила Маюриэль, благодарно передав царицу в руки другие.

– Таз слабоват, но силушки достаточно.

Шепотом свое наблюдение высказала целительница, упорхнув к Лоре. Тут уж и за нее принялись, как подобает. Шейка уже раскрылась.

– Тужься, дорогая, все будет хорошо. Девочка хорошая, маленькая, да здоровенькая. Чуть больше твоих малышек.

Подсказала целительница, направляя дитя да клубочком энергии подталкивая на свободу хрупкое тельце.

– Вот хорошая ты моя. Разродишься раньше, чем хал детей Огненной. Вот так. Первая уродилась девочка.

И уж приняв полотенчико, высушила девочку на славу, а там и пуповину обрезала, приложив к груди.

– Девочки твои рядом, с одной пуповиной, передохнуть тебе не дадут, но так им и лучше. Близки будут.

Потешилась улыбчиво Маюриэль, помогая и этому ребенку появиться. Ножками была, да положение ее поменялось с помощью рук умелых, а дальше и схватки без труда помогли девочку вытолкнуть – поменьше, почти по хлопку появилась да крикливая. Тут уж Первая похмурилась, наскоро проделав все не хитрые процедуры.

– Отдыхай теперь, милая. Придет твоя нареченная, всех и заберет. А пока дух переведи, да последу время надо.

Дитятко ласково по головке погладила женщина, а потом упорхнула к третьей роженице. Уж больно громко покрикивать стала, видимо, схватки усилились.

Аэль уже успев известись, устало кивнула, встретив женщину знакомую. Отдаленно разум подсказывал кто это, да на язык имя не приходило. Слова ее слушали с предельным вниманием на какое разум, затуманенный болью, способен. Тело как чужое цепко болью связалось, а так и согласно кивнула царица, прикрыв глаза в потугах.

Сколько ж обычно дитя выходило по пол дня могло мучить? Аэль уже не помнила почти, как близняшки рождались по времени. Так и тут уж пыталась помочь ребенку выйти из плена утробы родительницы.

Правда ответить Аэль не смогла. Стиснув зубы, только чуть в стоны натужные срывался голос. Уж градинами ползли капли по коже. Связь мерцала напряженно с женщиной возлюбленной, одним беспокойным клубочком. Даже в миг столь тяжелый хар дитя грезилась. Только выдохшись, Аэль стала дышать ртом. Но схватки не долго дают отдых, за который едва ли что осознаешь. Только голову кружащуюся, влагу, да слабость в теле безумную.

Аэль вновь напрягла свои силы в приливе схваток. Ладони сжались в кулаки, упершиеся в ложе родительное.

– Чего за собой не следишь? Да ведь и убить могли!

Дорэль отчитывала Лаэлари, отбиваясь от атак воргулов, перенаправляя на них же их молнии.

– Да, да… Поняла я

Наследница удивилась обращению подобному. Впервые дочка Лоры дерзила. Совсем ведь о другом думала. «Где эта дура?! Да чтоб этих тварей. Отвлеклась, а этой и нет теперь дурехи!» Взгляд по толпе бродил в поисках знакомых неумелых ударов. «Как же она? Напугалась ведь!» Внимание ведьмы привлек вихрь, в который и сама бы попала, если бы раньше нашла Алифею. Да только до получения ран не успела. Было поздно. К моменту, когда Лаэлари смогла подоспеть к подруге, Алифею уже достаточно потрепали.

– Досталось тебе, дочь цариц!

Попытка неудачная пошутить. Неудачная потому, что беспокойство и злость лютая в темных глазах отразились.

– Пойдем. Подлатают. Отдохнуть нам надо. Пойдем, Алифея…

Имя… то прекрасное имя, которое произносили не так часто, как хотелось, но с трепетом и теплом, что согревали даже в холодную пору снегов сна Милосердной.

– Тебе тоже досталось.

Буркнула девушка, вяло переставляя ноги. Совсем не весело оказалось в бою. И чего же притягательного раньше видела Алифея? Может не зря не стала Скрытым Клинком, они-то поди в еще большем пекле. Совсем слабая по сравнению с хал и хар. Грустно помышляла девушка, пошатываясь. Голова еще хуже кружилась, а во рту металлом отдавало. Плохо это, видимо крови много утекло.

– Ничья?

Спросила неловко баргустка подняв небесно голубые глазки, грустные, уставшие, подернутые пеленой боли. Никогда раньше такой не была дочь цариц. Всегда храбрилась, даже если со старшими подерется, особенно если всыпят по первое число, а сейчас.

Еле донесли ноги до лазарета. Усталые целительницы сращивали все на скорую руку. Так и дочку цариц подлатали настолько резко, что девушка вскрикнула и откинулась, беспомощным котенком оставшись на койке. Бровь только нервно дрожала.

– Дхарги.

Пробурчала ругательство девушка, проследив за исцелившей, убедившись, что ее не услышат. А то мало ли еще и всыпят. Девушка довела подругу до лазарета, на койку уложив, где ту подлатали немного, но не до конца. А от криков ее сердце сжималось больно. Лаэлари присела на краешек, а после и легла рядом, подругу обнимая. А там и от боли душевной метки активировались, любимую опутывая.

– Помнишь, что в детстве мне обещала…

Темные глаза прикрылись, а сила предков тела опутывала, излечивая раны да силы восстанавливая.

– Не помнишь наверняка… Ты ведь у нас дуреха такая, напугалась сильно?

Потерлась белокурая кончиком носа о носик родственницы.

– Больше так не делай, я перепугалась за тебя. Смотри к чему твои геройства привели. Слабые мы еще, чтобы в пекло лезть такое.

Плакать хотелось. Но вместо этого ведьма лишь усмехнулась да над подругой нависла также, как при падении, в глаза ее голубые заглядывая.

– Иначе поймаю тебя да нехорошим вещам научу.

Тихий шепот, настигший ушей дочери цариц. Ох уж эта ведьма. Даже присутствующих не постыдилась вот так к баргустке приставая.

Девушка отвела взгляд в сторону. Вот так всегда. Не одно так другое, что, теперь будет примерную сестренку строить, хотя по сути родственницы громко сказано. Алифея хорошо знала, что родство Фаврир и Рефаль по крови, которой они обменялись у памятной плиты или стены, не важно. Ее же надо было открыть, а для этого показать, что теперь обе части едины. Вот и стали они сестрами, а Лора, хал этой вот заразы темноокой, никто иной, как дочь Рефаль. Вот только кто такая внучка Рефаль для дочки Фаврир? Очень далекая линия, которой не запрещается заводить семью, которая едва ли то и общается зачастую. Стоп, о чем ты думаешь?

Девушка удивленно заморгала, рассмотрев личико перед собой. Этот шаловливый носик, что терся щекотно, что чихать потянуло.

– Н-не делай так, а то… Я… Я…

Тут уж девушка не сдержалась и чихнула, сжавшись клубочком, что в грудь той уперся. Краснота вспыхнула с новой силой и дочь цариц судорожно пыталась перевести мысли в другое русло.

– Я, ты, это… Не…

Толком не выговорив ничего членораздельного, Алифея лишь в больший шок впала. Как так-то? Она что издевается? Порозовевшая в цвет чуть мягче собственных волос, дочурка Фаврир оробела так, что и губы задрожали. От шепота та отскочила ужалено. Сердце взбунтовалось, как и только недавно беспомощное тело. Беспомощное? Да сейчас, казалось, девица перегонит саму наставницу.

– Ты дура!!!

Просипела огненновласая, удрав из лазарета. Все, ищи ветер в поле. Почти буквально. Это поле сейчас было недоступно, в бой мурашки били возвращаться, а спрятаться хотелось хоть где-то. Вот и убежала Алифея в пристанище своей хал, в кузню. Она напоминала о ее руках, хрупких, но удивительно сильных. Девочкой помнила дочь, как бьет молот раскаленный металл, как гнется пласт и вытягивается. Даже помнила, как цветочек сделала хал для своего первенца. Рука сама по себе нашла этот маленький предмет с длинными завитками диковинных лепестков.

Как же она там? Отдаленно, через дымку отрочества Алифея помнила, что хал сложно даются роды. Хар об этом рассказывала, как хотела доченьку, как переживала. Да и сама дочь цариц помнила, что близняшки кормились от груди хар. Молоко убыло у Аэль быстро больно, видно от того же.

Сбежала… еще и дурой обозвала! Да как она посмела то?!

Лаэлари содрогнулась горьким импульсом от мысли, что Алифея не любит ее. Что противна она той, в ком души не чает. Что теперь будет избегать ее, прятаться, как от наставницы – по дворам и углам, выворачиваясь ужом. С глаз девицы брызнули жаркие слезы, ручейками по щекам побежав. Горькие и соленые от боли, что сжимала нутро, словно прут, желая переломить на свой лад. Да что такое плохое она сделала вообще? Разве что-то плохое сказала?

Только ближе быть хотела. Рядышком. Слезы утерли быстро, зло зыркнув на ту, что взглядом буравила.

– Мало тебе ран? Еще отхватить вздумалось?

Разозлилась Лари. Злую ее и не видели прежде. Всегда нежная, хитрая. Может и правда Лукавая попутала и не в ту семью даровала девочку? Так и убежала Лаэлари в дом родильный. Там может помощь ее больше пригодится. Да и мать проведать.

Подкрепление вклинилось в ряды центра, укрепляя силы. Не было уже строя, пробил враг ряды из-за шестилапых тварей, что видно было с высоты полета дурф.

– Выносить раненых! Юным уходить немедленно!

Стала отдавать приказы Рефаль, не находя ни дочь, ни Фаврир. Дев сопроводили в обход к щели, что разверзлась и демонов пропускала. Должны они были закрыть ее. Только дурф защищали, чтобы смогли они сделать дело свое. Пока мантры читали Открывающие Врата, остальные с врагом бились, отрядами делились и вместе на опасных врагов нападали, магическими хлыстами рассекая врага на части.

С приходом подкрепления боевой дух поднялся. Там и младшая дочь Рефаль проскользнула, пролетела мимо бесов, рубя с плеча да пополам. Шустрая, но далеко ей до наследницы было. Навыками и характером Ларвэль напоминала. От того порой у Дорэль кровь в жилах стыла. От воспоминаний.

Справа враг, слева. Подсказывал разум, когда спину прикрывали крылья огненные. Чтоб его эту боль.

Рычала Фаврир, как дикий зверь, кружа с клинком. Тяжело было поднимать двуручник в бою одной рукой и хватило только на два-три десятка ударов, а потом в ход пошел клинок, что у павшей был забран. Рука все меньше желала подниматься с такой тяжестью, но пока были силы, пока. Фаврир ускользнула от лапы гиганта, а потом рывком и всадила ему клинок в глотку.

Да только уравновесилась в небе царица, как тело прошибли разряды. Воргулы. Голос оборвался, царица подбито упала на землю. Высота сказалась и кровь выступила на губах, но жизнь еще теплилась. Сердце больно защемило. Взгляд растерянно искал вокруг, но враг лишь был. Чтоб их. Фаврир извернулась и вынула клинок рукой. Лезвие врага вошло в землю около виска, а ему в пах меч царицы.

Надо к Аэль. Защитить ее.

Мысль свежая, прямая и самая яркая. Фаврир попыталась вырваться, последнее пламя выгоняя с жил на плечи крыльями. Удар, удар, еще один. Как вновь возникла фигура этой шестилапой недособаки. Челюсти щелкнули, царица еще успела уйти, рубанув артерию на глотке. Хлынула кровь темная, грязная. Сбоку обрушился еще один удар. Царица обернулась, лопнул доспех. Меч надавил на бердыш, вынимая из раны и оттеснил в бок, а потом снес пол морды твари темной.

Снова опалить рану. Царица еще раз взмахнула крыльями, поднимаясь неумело слабыми взмахами. Бросок, клац. Паршивая тварь впилась клыками в туловище, сжимает пастью, пытаясь погрызть защиту, что еще не прокололась. Рука из последних сил ударила в морду, рассекла глаза и мышцы на челюсти и только тогда удалось выбраться из цепкой хватки.

В полном хаосе боя царица едва осознавала где находится твердь, где небеса. Слабо поднявшись на ноги, Фаврир охнула. Клинок прошил потрёпанную броню, распоров сильную грудь. На губы выступила кровь. Нет, не сейчас.

Заставляя подняться руку, царица замахнулась, но клинок не достиг цели. Перед глазами все поплыло. Аэль. Образ возлюбленной тлел перед глазами, как последние искорки пламени на спине.

Анор улыбнулась и за старания баргустку похвалила.

– Смотри какая умничка. Скоро да приложишь малютку к груди. Головка выглядывает. Давай еще чуточку, родненькая. Скоро уже, скоро…

Тут и головку удалось не голословно увидеть. Благодаря дару Небесной удалось легче эти роды провести.

– Бабушка?

Анор было напряглась от такого обращения, но улыбнулась, узнав в подбежавшей внучку.

– Потом поздороваемся, ну-ка помоги. Вытри пот да помоги роженице, или не ведьма ты вовсе?

Слова царицы заставили Лари опомниться. Подскочила девушка к Аэль, найдя поблизости ткань, которой пот утирала. Ах Алифея… чертовка! Сбежала и совсем подругу свою раздосадовала, что теперь и от матери ее вида слезы навернулись бы, не будь тут бабушки, которая точно все пронюхала бы, да Рефаль рассказала, а там… Упаси Великая!

Так и принялась тканью соленые градины со лба стирать, с шеи да приговаривать, призывая Богиню помочь и роды облегчить. В соседней ее собственная мать с двойней. Подошедшую Маюриэль послушалась и тужиться с началом схваток начала. У нее хоть легче все было. Лора напряглась, энергию внутри на помощь призывая, чтобы разрешиться быстрее.

Внутри болью сжалось что-то тугое и лопнуло. Аэль вскрикнула. Последний рывок и ребенок покинул измученное тело родительницы. По лицу уже скользила смесь слез и пота.

Что это за чувство надорванности. Будто что-то вспороло грудь, вынуло тот горячий неиссякаемый уголек и оставило пустоту. Перед глазами все плыло, но Аэль заворочалась, поднимаясь обратно на непослушных руках.

– Фаврир… Ох.

Выдохнула от внутренней боли царица. Непривычное растяжение тканей сказывалось. Внутри все болело и, казалось, не обошлось без привычной лихорадки, что уже потихоньку надавливала на плечи царицы, опуская на лопатки болезни. Еще нельзя вставать, еще послед не вышел. Ловил шепот на задворках сознания разум, но что-то было не так. Не было рядом Фаврир, не было прежнего спокойствия, и был жуткий страх, что сковывал все нутро.

– Где царица?

Устало спросила Аэль, напрягшись, когда пузырь ребенка выходил. Искры из глаз посыпались. От такой исполинной девчушки и послед такой, будто ребенка еще одного вытащили. Хал ловила губами воздух, как выброшенная на берег рыба. Еще чуть – чуть… Еще.

Все же Аэль заставила тело встать. Головокружение жутко взяло в лапы голову, сузило восприятие, а в ушах, будто вата была. Тело все лихорадило и дрожало, да только на руки жриц царица сильнее вцепилась в край ложа, будто в спасительную веревку.

– Перевяжите, я должна идти.

Скорее потребовала царица. Но как перечить тут? Руки заботливые взялись за бинты, которыми и начали перевязывать. Только на третий толчок оплетения сознание роженицу покинуло и встретило еще не остывшее ложе. Анор ребеночка подхватила. Тяжелая, но красивая. Волосы огненно-рыжие.

– Глянь, красавица какая! Лежи, послед еще! И потом, куда ты собралась в таком состоянии?

Девочку обтерли и пуповину отрезали, обработав отваром. Перевязать? Да что на нее нашло? Тут и ребенок заплакал громко. Что с ними? Дурфа матери ребенка дала, а та и вовсе отключилась. А там и новый плач детский. Анор стала напряженно осматривать тело на внутренние повреждения. Крови не так много ушло, разрывы небольшие, но энергия…

В это же время дурфы вели бой, а девы по чуть-чуть яму закрывали, о помощи Небесной просили, и она отзывалась на просьбу, дочерям своим помогая справиться. Содрогались леса и поля. Покрывалась трещинами почва, но сдвигалась по воле богинь, что через руки их дочерей исполнялась. Вместе с уменьшением разлома, все меньше врагов могло покинуть разрыв, все сильнее ощущался перелом в битве.

Немногие баргусты выстояли в бою. Те, что держались, оборонялись клинками и копьями из последних сил. Среди них звучал голос Каски, что держалась молодого поколения и вместе с Ганхе щетинистым волчонком держала оборону, не отступая ни на шаг. В ряды редеющих воргулов крылатые все чаще наносили атаки. Всполохи пламени взгляд Дорэль привлекли. Огненная!

– Фаврир!

Дурфа вниз метнулась, отбивая нападки со стороны бесов, что дальше добить хотели.

– Не смей! Не сейчас! Фаврир! Фаврир! Аэль… там ведь тебя ждет Аэль!

Кричала наследница крылатых, клинками орудуя против опасных шести лап. По оперению черного крыла мазнули когти, обжигая нервные окончания, словно ток. Верхняя губа непроизвольно скривилась и приподнялась. Из тумана прахом ожил поток мечей, что врезался в противника. Капли крови брызнули в лицо и потекли вниз по щекам. Дорэль образовала кольцо тумана, которое поражало врага щетинистым потоком игл, а сама обернулась назад, к царице.

Женщина упала на колени. Сильный волевой подбородок покоился в ямке ключиц. Ветер всколыхнул волосы, в которых замерло пламя. Кровь струйкой стекала с губ. Одна рука отсутствовала и на плече торчали волокна, которые опалило прежде пламя. Видимо, ее оторвали. Доспех пробит и обагрен кровью. Ее было слишком много: чужой вражьей крови и крови царицы.

Дорэль опустилась на колено к царице, в надежде, что только страх говорит ей, что никто не выжил бы после стольких ран, а по факту царица Огня всего лишь потеряла сознание. Рука накрыла висок, приподняла вверх. Алые глаза потускнели и безжизненно смотрели вперед. Губы зависли в последнем слове или вздохе, – точно Дорэль не могла понять. Царица умерла.

Дорэль не могла сказать ни слова. Глупо было надеяться, но дурфа ударила царицу по щеке в надежде, что она отреагирует. Ничего. Тело уже начинало впадать в оцепенение. Страх переменился на злость, которая волнами прошлась по телу и стиснула жилы так, что хотелось кричать. Кольцо тумана расцепилось, обрушившись на противника вместе с клинками дурфы, что кинулась на врага. Одного, второго. Боевой крик скорее был похож на плач, но она сражалась за тех, кто уже не вернется.

Открывающие Врата добрались до разлома. Благодаря подкреплению, им удалось избежать ударной агрессии со стороны воргулов. Под прикрытием отряда, практикующих стихию огня и воды, девы сплетали узоры магии, пели песни, взывающие к Небесным Сестрам, пронизывая путами не только разлом, но и недра глубже, в ходах.

Наступление в центре форсировалось. Наконец-то наметился перелом в битве и бой сдвинулся, не достигнув жилищ. Все больше тел видела Рефаль, пролетая над врагами, но ее морок обратил разумных врагов против шестилапых новых противников. По сравнению с гигантами, Рефаль посчитала их более грозными оппонентами. Видела царица и в сражении дочь. Вместе с наследницей, над войском парила еще одна пара темных крыльев. Младшая воспользовалась туманом и призвала на помощь себе теневых летучих мышей, чьи клыки впивались в глотки бесов, выгрызая артерии и отравляя туманом.

Битва продолжалась несколько тяжелых часов, прежде, чем Открывающие Врата закрыли разлом. Перелом битвы ознаменовался. Оставшиеся в живых баргусты воспряли духом и погнали врага. Словно копья, их разили молнии дурфов, опутывали ветра и поглощала земля из магии посохов. Только к ночи, когда щит Яростной наклонился к линии горизонта, битва закончилась. Оставалось найти предводителя защиты, отыскать дочь и узнать, что произошло, но даже так Рефаль понимала, что победа далась большой ценой. Мирные поля столицы покрылись телами, луга затопила кровь, а лес, прежде приносивший много дичи и ягод, пострадал от пламени. В него царица отправила отряд дурфов, привести в порядок, затушить и помочь растениям оправиться.