Читать книгу Потерянные во времени - Мелисса де ла Круз - Страница 7

На вечеринку Аллегра опоздала. Она слишком долго простояла перед зеркалом, нервничая и размышляя, что надеть. Вещи, которые она взяла в эту поездку из Нью-Йорка, не годились. Она ненавидела свои наряды. Чарльз, как и намеревался, ушел на открытие выставки. Аллегре удалось убедить его, что сегодня вечером она совершенно не настроена вести беспечную болтовню. Будет гораздо лучше, если она останется и спокойно проведет вечер за книгой. К счастью, Чарльзу настолько не терпелось увидеть редкостную коллекцию произведений искусства доколумбовой Южной Америки, что он не стал настаивать. Он наслаждался водоворотом светской жизни и вниманием ковена, который боготворил юношу. Аллегра знала, что он не будет скучать.

Как только за Чарльзом закрылась дверь, Аллегра ринулась на штурм платяного шкафа. Во время их последней встречи с Беном ей минуло шестнадцать. Тогда ее переполняли юность и энергия. И хотя Аллегра понимала, что пять лет – не слишком большой срок, теперь она чувствовала себя более зрелой, хорошо осознавала собственную красоту и ее воздействие на противоположный пол. Теперь девушка предпочитала короткую, почти мальчишескую стрижку, которую, кстати, Чарльз терпеть не мог. Он обожал длинные золотые локоны Аллегры и любил перебирать это осеннее буйство. Он страшно разочаровался, когда она вернулась из салона красоты с новой прической.

Но Аллегре нравилось новое ощущение свободы. Исчезла тяжесть, обременяющая шею (кроме того, летом ей всегда было очень жарко), пропал постоянный визг тормозов, если она просто переходила улицу. Улетучились назойливые мужчины, которые таращились на нее, когда она шла по тротуару, а ее сияющие кудри развевались, словно парус. Аллегре нравилось, что теперь она стала чуть менее заметной и более обыденной. Ее даже легче забыть, и можно даже вообразить, будто она сделалась кем-то другим. Но сейчас, пригладив короткие волосы, Аллегра забеспокоилась. А вдруг Чарльз прав и без длинных роскошных прядей она сама на себя не похожа? Вдруг без своего главного украшения она стала невзрачной и неинтересной?

В конце концов Аллегра остановилась на старом испытанном варианте – белая шелковая рубашка, мужские джинсы, широкий кожаный пояс и потрепанные «казаки».

Вечеринку устроили в особняке на вершине холма, в Пасифик Хайтс. Аллегра проскользнула в позолоченные двери и взяла с серебряного подноса у официанта бокал с шампанским. Она миновала богатых, эффектно выглядящих людей – женщины в мехах и бархате, мужчины в костюмах, сшитых в Японии. Центром приема оказалась гостиная – просторная комната со стенами, сплошь заставленными книжными стеллажами и подлинником Моне над камином. Из окон открывался захватывающий вид на Золотые Ворота. Однако, невзирая на антиквариат и выставленные напоказ произведения искусства, гостиная выглядела уютной и приветливой.

– Кажется, я вас видела. Меня зовут Декка Чейз. Добро пожаловать в наш дом. – Одна из самых видных матрон Сан-Франциско и по совместительству мать Бена улыбнулась Аллегре. – Вы – та самая девушка с картин, правда?

Картин? Так их уже несколько? Аллегра видела в галерее лишь одну.

– Миссис Чейз, – произнесла она, – как приятно снова встретиться с вами!

– Так мы действительно знакомы! – с восторгом воскликнула мать Бена. Она была высокой, как ее сын, и столь же стройной и эффектной. Декка Чейз являлась стопроцентной американкой, облаченной в безукоризненно изящное платье из белого кашемира. Аллегра припомнила рассказы школьных соседок по комнате: миссис Чейз – наследница крупного состояния, а второе имя досталось ему как раз по материнской линии.

– Я училась вместе с Беном. В Эндикотте, – пояснила Аллегра, чуточку побаиваясь гостеприимной хозяйки дома.

– Ах да, конечно! Сын очень обрадуется встрече с давней подругой! – Декка Чейз проплыла через толпу, держа Аллегру за руку, и остановилась перед высоким парнем в потрепанной синей куртке. Он потчевал восторженно внимающую компанию историей, от которой слушатели прямо-таки фыркали в свои коктейли. – Смотри, кого я нашла! – ликующе заявила Декка.

Аллегра внезапно застеснялась. Лучше бы она пошла с Чарльзом на открытие выставки! Что она здесь делает? Она тут чужая. Мать Бена настолько любезна, что становилось крайне неудобно. Может, лучше потихоньку улизнуть с приема? Никто не вспомнит, что она вообще появлялась в особняке. Но Аллегра словно приросла к полу – Бен поворачивался, чтобы поздороваться с ней.

Он совершенно не изменился – высокий и золотоволосый, с дружелюбной, беззаботной улыбкой и яркими голубыми глазами. Весь его облик напоминал светлый и солнечный летний день.

– Ножки! – воскликнул он. От старого прозвища и от непринужденного тона Бена Аллегре стало больно. Он радушно обнял девушку и чмокнул в щеку, словно они – одноклассники, и не более… Как будто она никогда не отмечала его, не брала кровь юноши, не делала его своим.

Что нашло на нее нынче вечером? Почему она пришла на прием? Чего боялась? Может, хотела взглянуть, не погубила ли она Бена? Неужели она разочаровалась, увидев, что все совсем не так? Нет. Она правильно поступила, покинув Эндикотт после рокового видения. Видимо, без нее Бену лучше. Он – неизменный прежний Бен, румяный, с ямочками на щеках. Только теперь на нем болтался потрепанный репсовый галстук, а в остальном тот же выпускник. Джинсы, разумеется, искусно разрисованы «случайными» брызгами краски. Но ни притворства, ни расчетливости Аллегра в нем не находила. Бен держался естественно и дружелюбно. Его невозможно не любить. Он был одним из тех парней, которых любят все, именно поэтому Чарльз с самого начала терпеть не мог юношу.

– Привет, Бен, – сказала Аллегра и тоже чмокнула его в щеку, пряча за улыбкой обуревающие ее чувства.

– Меня никто больше так не зовет, – сказал он, глотнув пива и задумчиво глядя на девушку.

– И меня никто не называет Ножки, – еле слышно отозвалась она.

Бен ухмыльнулся:

– Я просто дразнюсь. Величай меня, как хочешь. Или вовсе не зови, – пошутил он. Толпа рассеялась, и стало очевидно, что новая ослепительная девушка (Аллегра могла не сомневаться – с короткой стрижкой она выглядела потрясающе), находится в центре внимания.

– Ну ладно, ребятки, вы пока восстанавливайте знакомство, а я посмотрю, как там твой отец, не умял ли он тарталетки с икрой, – пошутила Декка, удовлетворенно глядя на обоих. Аллегра успела позабыть о присутствии миссис Чейз. Они с Беном наблюдали за женщиной – вот она подталкивает локтем одного, смеется над шуткой другого – идеальная хозяйка приема.

Рядом появился официант и заново наполнил бокал Аллегры шампанским. Девушка обрадовалась поводу отвлечься. Она не знала, о чем говорить с Беном. И перестала понимать, что делает. Знала лишь, что возникла возможность снова увидеть Бена, и моментально ухватилась за нее, как тонущий – за соломинку.

– У тебя классная мама. Ты никогда не говорил, что она такая.

Аллегре вспомнились слова Бена о том, что родителям вечно некогда им заниматься. Возможно, теперь они пытались наверстать упущенное, устроив эффектную вечеринку.

– Просто к слову не пришлось, – ухмыльнулся он. – Ах да! Тогда я разыгрывал пьесу о несчастном богатом мальчике!

Аллегра рассмеялась. Бен всегда умел развеселить ее, девушка очень скучала по временам их непринужденного товарищества.

– Красивый дом, – заметила она, указав взглядом на картину Пикассо над обеденным столом.

Бен возвел глаза к потолку.

– Родители, – пожаловался он. – Знаешь, что хуже всего в больших деньгах? Не быть мне нищим голодающим художником!

– А что, это настолько плохо? – насмешливо поинтересовалась Аллегра.

– О, ужаснее быть не может! – в тон отозвался Бен. – Мне приходится хорошо есть, а мама использует связи, чтобы заставить всех писать обо мне или покупать мои работы. Настоящий кошмар, честно говорю!

Аллегра улыбнулась. Окружение Бена было с ним, начиная с самого рождения. Но, естественно, тут нет его вины!

Юноша повнимательнее посмотрел на нее.

– Ты подстриглась, – нахмурившись, произнес он.

– Захотелось перемен, – отозвалась Аллегра, стараясь храбриться. О господи, ему не нравится прическа! Зачем она это сделала?! Чем думала?!

– Тебе очень идет, – одобрительно кивнув, заявил Бен. – Кстати, в салоне сказали, что ты купила картину.

– Да, – Аллегра кивнула. Она заметила, что несколько гостей находятся поблизости, ожидая, когда Бен закончит беседу, чтобы снова уцепиться за него.

– Отлично. Деньги мне нужны.

– Врун. – Она кивнула на толпу обожателей: – Похоже, я мешаю твоим поклонникам.

– Забей на них. – Бен улыбнулся. – Ужасно рад тебя видеть, Ножки, – тепло произнес он. – Приходи завтра ко мне в студию? Посмотришь парочку других работ. Честное слово, я не стану пытаться впаривать их. Во всяком случае, все сразу.

Сердце Аллегры забилось сильнее. Он хочет увидеться с ней!

– Почему бы и нет? – Она небрежно пожала плечами, будто приняла приглашение просто так.

Бен просиял:

– Здорово! Попрошу, чтобы из салона тебе прислали адрес.

Но одному из гостей, джентльмену средних лет с аккуратно подстриженной бородкой, надоело ждать окончания разговора:

– Стефан, простите, что вмешиваюсь, но вам необходимо встретиться с одним из наших лучших клиентов. Он в восторге от ваших произведений и желает приобрести коллекцию целиком.

– Секунду, – бросил Бен агенту. – Извини, пожалуйста, – обратился юноша к Аллегре. – Труба зовет. Но ты оставайся здесь! Повеселись. Тут найдутся ребята из старой гвадии – компания пейтологианцев, например. Они выпивают у бара. Старые привычки, ничего не поделаешь.

А потом он ушел, увлекаемый прочь гостями, которые явились в особняк отпраздновать успех молодого дарования.

Бен оказался весел и дружелюбен. С ним все в порядке. Аллегра твердо решила, что рада за него. Кстати, она довольна, что поступила правильно, когда пресекла их романчик (или нечто большее) в самом зародыше. Она двинулась к бару, поискать прежних друзей, и поймала себя на том, что улыбается. Бену понравилась ее стрижка!