Читать книгу Дом Тишины - Мэри Браун - Страница 5

Я резко открыла глаза, проснувшись от странного звука, похожего на чей-то шорох. За окном виднелось серое пасмурное небо.

«О нет, кажется, под утро я всё-таки уснула!».

Я попробовала сесть, но почему-то не смогла. Быстро окинув взглядом свои запястья, я увидела, что их по-прежнему сковывали тугие коричневые ремни.

«О боже, это был не сон. Весь этот ужас мне не приснился. Я действительно здесь».

Признав эту страшную правду, я оглянулась по сторонам, и увидела, что в моей палате находилась медсестра. На вид ей было около двадцати пяти лет. Она стояла возле письменного стола и, слегка улыбаясь, разводила какие-то лекарства. Через мгновение, услышав, что я проснулась, она резко повернулась ко мне, и я узнала в этой медсестре Риту.

– Ах, ты уже проснулась. Я думала, ты проваляешься здесь ещё очень долго. Скажи, доктор Смит вводил в твои вены снотворное?

– Нет, кажется… Нет, не вводил. Я уснула сама.

– А как ты думаешь, сколько ты проспала?

– Не знаю. Часа три?

– Ты была в отключке почти сутки, Мэри. Скорее всего, доктор Смит пришёл в твою палату поздно ночью и вколол тебе большую дозу хлордиазепоксида. Это сильный транквилизатор.

– Зачем ему это делать?

– Чтобы ты была послушной и не бесилась больше так, как вчера. – Она подошла к моей кровати и коснулась кожаных ремней.

– Думаю, их уже можно снять, а то у тебя теперь жуткие синяки на запястьях. И на ногах тоже. Боже, Мэри, зачем же ты так дёргалась?

– Потому что мне здесь не место, и я не сумасшедшая. А вот доктор Смит – да! Может, он и не доктор вовсе.

– А кто же он, по-твоему?

– Не знаю, видимо, псих. Он похитил меня и мою мать. Я должна выяснить, что с ней случилось.

– Я думала, твоя мать умерла.

– Это он так говорит, но всё это ложь. Я не помню ничего из того, что он пытался выдать за мою реальную жизнь.

Пока я это говорила, Рита освободила мои руки и ноги из цепляющих оков. Я приподнялась на локте, взяла её за руку и прошептала:

– Я не сумасшедшая, прошу, поверь мне. Я очутилась здесь либо по ошибке, либо по чьему-то желанию. Одно я знаю точно: доктор Смит что-то скрывает и держит меня здесь насильно. Я должна узнать, что случилось с моей матерью, и найти её. Прошу, помоги мне!

Рита молча слушала мой рассказ, потом повернулась и подошла к письменному столу, где припасала лекарства. Она взяла одну из таблеток и стакан с водой, приблизилась ко мне и поставила их на прикроватную тумбу рядом с кроватью. Потом она наклонилась прямо передо мной, пытаясь уложить меня в кровать и поправить одеяло. Вдруг она очень тихо сказала:

– Я знаю, что ты не сумасшедшая. Ты находишься в этой лечебнице уже семь месяцев. Тебя пичкали сильными лекарствами, чтобы ты обо всём забыла. Здесь все сидят на психотропных веществах. Но на днях я подменила твои препараты на похожие по форме таблетки от головной и зубной боли, поэтому ты очнулась. Прошу, не выдавай меня и пей их. Я тоже здесь для того, чтобы найти свою мать.

Услышав то, что она сказала, я собиралась спросить у неё, не видела ли она здесь мою мать, но Рита быстро оборвала меня:

– Ничего не говори и не спрашивай. Они постоянно следят за тобой.

С этими словами она выпрямилась, подошла к столу, навела небольшой порядок, аккуратно расставив баночки с таблетками, забрала поднос и вышла, сказав, слегка улыбнувшись:

– Отдыхайте, мисс Браун.

Когда металлическая дверь раскрылась, выпуская Риту из комнаты, я увидела, что снаружи всё это время стоял медбрат и следил за нами через небольшое окошко в двери.

Я приподнялась, делая вид, что не замечаю его пристального взгляда, взяла одной рукой таблетку, другой – стакан воды, и выпила лекарство одним большим глотком. Затем я легла в постель и укрылась одеялом. Медбрат постоял несколько минут у моей двери и ушёл.

Я начала обдумывать всё, что сказала мне Рита. Подумать только, у меня есть друг в этой психушке. И она знает, что я не сумасшедшая, более того, она мне помогает. Но зачем? И что могло случиться с её матерью, раз она ищет её здесь? У меня сейчас столько много вопросов и так мало ответов, что голова идёт кругом. В любом случае, мне надо успокоиться и действовать разумно. Раз меня держат здесь насильно, и сопротивляться бесполезно, надо притворяться тихой и спокойной. Буду делать так, как сказала мне Рита. Всё равно я не смогу вырваться отсюда быстро, мне нужно узнать, зачем я им, и что они сделали с моей матерью, а потом, планировать, как мне отсюда сбежать.

Почувствовав себя легче, я успокоилась и уснула.

Всю следующую неделю Рита ко мне больше не заходила. Я видела её, общающуюся с другими пациентами, когда мне, наконец, разрешили выйти в общую комнату. Сидя на диване с книгой «Убить пересмешника», я тщетно пыталась поймать её взгляд, но она будто не замечала меня. Пару раз у меня возникало дикое желание встать и подойти к ней, чтобы поговорить, но я боялась этого сделать, так как за мной всё время следил медбрат. Как и обещал доктор Смит, этот человек, стоя у стены невдалеке, вёл за мной наблюдение каждую минуту и каждый день моей жизни.

Всю неделю со мной никто не разговаривал, и я чувствовала себя тоскливо и одиноко, будто все вокруг позабыли и бросили меня. Но вот однажды в двенадцать часов дня ко мне в палату вошли медбрат и Рита, которая сказала:

– Одевайся, Мэри, тебя зовёт доктор Смит. Ты должна прийти к нему в кабинет прямо сейчас.

Я накинула халат, надела тапочки, и медбрат отвёл меня на первый этаж здания в кабинет доктора Смита.

Это место разительно отличалось от моей палаты с серыми стенами и одним зарешёченным окном. В кабинете доктора было просторно и светло. Возле белых стен стояли длинные дубовые шкафчики со стеклянными дверцами, за которыми прятались крошечные флакончики с лекарствами. Рядом со шкафами находились дорогие кожаные кресла и диван, а посередине всей комнаты стоял большой стол, за которым сидел сам доктор. Напротив стола располагался стул, на который меня усадил молчаливый медбрат. Как только он вышел, доктор Смит оторвал свой взгляд от лежащих перед ним бумаг, снял очки и внимательно посмотрел на меня.

– Здравствуй, Мэри. Говорят, тебе стало намного лучше после той твоей выходки. Я решил поговорить с тобой. Как считаешь, тебе помогают лекарства?

– Заботливый доктор должен, прежде всего, поинтересоваться о самочувствии пациента. – Я не удержалась и съязвила, так как меня взбесил его спокойный и самоуверенный тон.

– Я вызвал тебя для того, чтобы как раз это и выяснить. Но, как вижу, ты по-прежнему настроена агрессивно?

– Я не сумасшедшая, и вы это знаете! Объясните, зачем вы меня здесь держите? Что вам от меня нужно?

– Ох, Мэри, Мэри. Ты окончательно запуталась. Как вижу, препараты помогли усмирить твой пыл, но с памятью у тебя по-прежнему проблемы. Предлагаю так: давай попробуем восстановить хоть какие-то моменты, может нам вместе удастся понять, что происходит в твоей голове?

– Что вы собираетесь со мной делать?

– Я считаю, что нам нужно возобновить наши сеансы терапии. Давай прямо сейчас и начнём? Расскажи мне, как, по-твоему, ты попала в Дом тишины?

– Я пришла сюда с мамой смотреть сдаваемые апартаменты.

– Вы пришли именно в этот особняк?

– Да.

– Но, как видишь, здесь нет никаких апартаментов. Этот особняк был построен в тысяча восемьсот девяносто четвёртом году. Его несколько раз перестраивали и переименовывали, но он всегда был учреждением для людей, страдающих от психических расстройств. Здесь нет квартир, есть только палаты для пациентов.

– Но в газете было объявление, что здесь сдаются квартиры! Поэтому мы с мамой сюда и пришли.

– Ты можешь показать мне эту газету?

– Нет, у меня её нет.

– То есть ты никак не можешь доказать свои слова?

Я замешкалась и промолчала. Мой мозг посетила мысль, что я и впрямь, ничем вещественным не могу доказать свою правоту. Я находилась здесь словно в плену, и у меня с собой даже не было паспорта, чтобы доказать свою личность.

– Хорошо, Мэри, давай попробуем по-другому. Что ты делала до того, как вы с мамой пошли выбирать квартиру? Вспомни тот день.

– Это было дождливое утро. Я проснулась, позавтракала, точнее сказать, пообедала, и пошла на встречу с мамой.

– Больше ты ничего в то утро не делала?

– Я заглянула в свой ежедневник, проверила, когда у меня истекает срок сдачи книги литературному агенту, и сделала пару заметок.

– То есть ты считаешь себя писательницей?

– Я не считаю, так оно и есть! Поищите в Интернете мои книги, раз не верите мне.

– Я наблюдаю за тобой уже восемнадцать лет, Мэри. Ты всегда любила рисовать с остальными пациентами и читать книги, но ты никогда не писала их.

– Вы пытаетесь свести меня с ума и доказать мне, что я – это какая-то другая личность. Но я точно знаю, кто я! И не я одна. Рита тоже может подтвердить, что я не сумасшедшая.

– Рита, значит?

– Да, она!

– Вы с ней близки?

– Нет.

Я осеклась, осознав свою ошибку, и решила сменить тему:

– Зачем вы держите меня здесь? Объясните, что вам нужно от меня?

– Думаю, на сегодня достаточно, Мэри. Ступай в свою палату. Сегодня мы точно не добьёмся правды от твоего разума.

Он позвал медбрата, и тот взял меня под локоть и быстро из кабинета. Когда он повёл меня по длинному старинному коридору, я ощутила, как внутри меня начал закипать гнев. Я почувствовала невероятную злость на людей, которые держали меня против силы в психбольнице и считали сумасшедшей. Сама от себя того не ожидая, я схватила свободной рукой старинную лампу со стола, мимо которого мы проходили, и со всей силы разбила её о голову медбрата. Он упал, и в ту же минуту я принялась бежать к выходу. Миновав одну пожилую медсестру, я приблизилась к входной двери, как вдруг перед ней оказался другой медбрат. Одним резким ударом он вырубил меня, и я лишилась чувств.

Очнулась я уже в своей палате, вновь прикованная к кровати толстыми кожаными ремнями. Передо мной стояли доктор Смит и две медсестры. В руках доктор держал странный предмет, из которого тянулись длинные провода.

– Я не хотел применять к тебе крайние меры, ведь за столько лет мы практически стали семьёй, Мэри. Но я понял, что больше не могу себя обманывать – твоё состояние значительно ухудшилось в последнее время. Поэтому нам придётся успокоить твои нервы с помощью электрошока.

– Вы не имеете права! Я свободный человек! Я обращусь в полицию и сообщу, что вы похитили меня и мою мать! – Я громко закричала, изо всех сил пытаясь выбраться из кожаных оков.

– Приступайте. – Доктор Смит обратился к медсёстрам, и те взялись за мои руки и ноги, крепко прижав их к кровати. Я брыкалась и сопротивлялась, пока доктор смазывал мои виски каким-то раствором. После этого он приложил к моей голове холодные электроды и включил аппарат, стоявший рядом с кроватью.

В это мгновение по моему телу пронёсся заряд тока, словно в меня ударила молния. Моё тело тряслось и содрогалось, а в памяти, как череда картинок, всплывали моменты из жизни – реальной и придуманной доктором Смитом. Всё путалось и перемешивалось. Я видела то маму, то Риту, то лежащего на полу медбрата, то себя, то вновь свои мрачные сны. В ту страшную минуту в мою голову будто засунули блендер и перемешали там все мои мысли и воспоминания в один большой салат. Каждую клеточку моего тела сотрясала бешеная дрожь. Пальцы на руках и ногах резко сжимались и были не в силах больше разомкнуться. Мои ступни начали тянуться к верху, отрываясь от кровати, а разум оставался где-то внизу. Всё вокруг стало плыть и казаться нереальным. Прозвучавший откуда-то издалека голос доктора Смита, доносился до меня отдалённым эхом обрывистых фраз. Я понимала, что это был конец всех моих переживаний и тревог. Меня поработили и сделали сумасшедшей пациенткой психиатрической лечебницы под номером сто семнадцать.