Читать книгу Серый волк - Мэри Черри - Страница 15

Ко всеобщему изумлению, в марте Владимира перевели в Генеральную прокуратуру. Не то, чтобы он это не заслужил. Заслужил, конечно, причем очень давно. Изумляла как раз справедливость.

Андрей опасался, что Володя может забрать дело о серийнике с собой, но на того навалилось такое количество самой разной работы, что о том, чтобы забирать еще какие-то дела с собой, и речи не было.

Андрей готов был на коленях умолять майора отдать ему дело. До мольбы, правда, не дошло, но криков и мата хватило. Наконец, было принято компромиссное решение, на которое Андрей пошел, полный внутреннего – да и внешнего, чего уж там, – презрения. Договорились, что если Андрей не закроет это дело сам в ближайшее время, то закроет с помощью майора при первом же удачном случае. Майор понимал, что он находится в положении девушки, которой обещают жениться, и не особо верил в честность обещания, но понимал, что если прямо сейчас не согласиться отдать Андрею дело, тот доведет его до инсульта.

Андрей получил материалы и с бешеным рвением принялся за поиски маньяка. Но с прошлого августа след уже остыл, и его забросало снежком, так что оставалось только искать какую-то зацепку, крюк, торчащий из сугроба, чтобы найти убийцу. Андрей повторно заказывал экспертизу и опрашивал свидетелей, большинство из которых уже успело испариться, ночами читал и перечитывал, увы, крайне немногочисленные документы. Ничего не происходило. Никакого крюка из сугроба не торчало – ледяная пустыня.

Осенью должна была быть серьезная проверка, и пришлось оставить серийника, чтобы заняться более свежими, но значительно менее важными – по мнению Андрея –делами.

И вот теперь в кабинет следователя быстрой довольной походкой вошел начальник. Он хлопнул на стол протокол, затем сам шлепнулся на стул напротив и с удовольствием сложил ладони на животе.

– Все, Андрей, закончились твои страдания. Точнее мои. Только что ребята приволокли Офтальмолога.

Офтальмологом прозвали мужика, который по пьянке взял охотничье ружье, на него же и зарегистрированное, и перестрелял свою семью: жену, тещу и десятилетнего сына. Его ловили два месяца, и вот теперь привезли в участок. Он не отпирался, сразу выдал признание и вот уже двадцать минут безостановочно рыдал. Прозвище Офтальмолог он получил, потому что работал водителем небольшого универсала, который развозил товары в магазины оптики.

– Ему все равно пожизненный светит. Сейчас мы на него всех твоих трех красавцев и повесим.

Андрей, который уже было взял протокол, собираясь его проглядеть, протянул его начальнику.

– Нет уж. Спасибо. Халтурить не в моих правилах.

Майор холодно посмотрел на Андрея.

– У нас был уговор, – напомнил он.

Андрей отвел глаза в сторону.

– Он не отменяется. Но вешать ни на кого не буду.

Начальник посмотрел на протокол, встал и заорал на Андрея:

– Да ты окончательно, что ли, умом поехал? Ты хоть знаешь, как маньяков ловят? Это федеральный розыск надо объявлять, леса прочесывать, конвой ставить. И огромная вероятность того, что псих твой давно самообслужился!

Начальник чиркнул себе большим пальцем по горлу.

– От него уже ни слуху, ни духу больше полутора лет. Он закончился, все!

Начальник схватил протокол, который все еще протягивал ему Андрей, быстро пошел к двери, возле выхода обернулся и помахал документом в сторону Андрея.

– Кстати, а почему ты так уверен, что это не Офтальмолог? – язвительно поинтересовался он.

– Уверен, – сказал Андрей, обиженно глядя в окно.

Начальник злобно плюнул в пол и хлопнул дверью.

«Дебил. Завтра он твою дочурку также угандошит, а у тебя дело закрыто», – мрачно подумал Андрей.

Потом он вспомнил, что у начальника нет дочурки, а вот у него как раз есть.

Хотя рабочий день еще не закончился, Андрей взял свои заметки и собственноручно составленный фоторобот маньяка, сунул все это в прямоугольную сумку на молнии, повесил ее на плечо и пошел домой.

Идти было недолго. Уже через десять минут он поднимался на одиннадцатый этаж в недавно установленном лифте фирмы OTIS. Всем домом скидывались на этого жеребца, что не мешало лифту раз в месяц застревать.

Он повернул ключ в замке, вошел в квартиру и в темноте сразу споткнулся о сапоги жены, которые стояли прямо перед дверью. Неслышно выругался, отшвырнул сапоги в сторону. Отодвинув со скамеечки две женские сумки, расчистил себе, таким образом, место, уселся и переобулся в тапочки. Сумку, за неимением свободного пространства на полках, поставил на пол. Потом тихо подошел к детской, приоткрыл дверь и заглянул. В детской было чисто убрано, кроватка застелена, кукольный домик сложен.

Андрей рассерженно закрыл дверь и пошел в спальню. Там царил обычный беспорядок. Поверх наброшенного на незаправленную постель покрывала валялся шелковый пеньюар его жены, на прикроватной тумбочке женские журналы вперемежку с бутылочками, какими-то таблетками, витаминами, кремами. Шкаф-купе открыт настежь, на кресле и полу груды одежды – все следы поспешных (впрочем, это было обычным явлением) сборов.

Андрей чуть раздраженно зарычал и пошел на кухню. Вымыв руки средством для мытья посуды, он вытер их о свежее полотенце. Судя по полотенцу и отсутствию грязной посуды в раковине, в квартире побывала бабушка. Значит, Пелагея у нее.

Андрей цыкнул, достал из холодильника яйца и быстро пожарил себе яичницу.

Когда он вытирал тарелку хлебом, вошла жена.

– Лиза, какого черта, почему Пелагея у бабушки? – заворчал он с набитым ртом.

Лиза шумно сняла пальто, запихнула его в переполненный шкаф, потом села на расчищенное Андреем место на скамеечке и расшнуровала изящные сапоги, облегченно вздохнув, вытянула ноги в колготках, затем протопала на кухню, заглянула в сковородку, в холодильник.

– А что, мама ничего не приготовила? – вместо ответа спросила она.

Жена достала колбасу и сделала себе два бутерброда, успев при этом включить полупустой чайник.

– Тебе мама что, вместо кухарки? – огрызнулся Андрей.

– Ой, Андрей, не начинай, пожалуйста.

– Я не начинаю, я просто пытаюсь понять, почему ты отправила Пелагею к бабушке? И мне даже не сказала, – обиженно сказал он.

– Я ее не отправляла. Мама сама приехала за ней, – безразлично объяснила Лиза.

– Ну, это я уже понял. Ты бы к посуде не притронулась.

Жена вскипела одновременно с чайником.

– Слушай, я не меньше твоего работаю, ладно? Я, знаешь, не железная. И ребенок, и посуда, и готовка, и работа. Совесть должна быть?

Андрей пристально посмотрел на жену и чуть остыл.

– Ладно. Я просто спрашиваю, почему ты не спросила меня, можно ли ее отправить к бабушке? – допытывался он уже спокойнее.

– А почему я должна тебя спрашивать? – не унималась она.

– Ну, например, потому, что у меня сегодня более-менее свободный день, и я хотел с ней погулять.

– А, то есть ваше величество соизволило, наконец, погулять с ребенком. Звоним бабушке, пусть везет обратно, – съязвила жена.

Она огляделась, ища телефон, потом с бутербродом в руке вышла в прихожую, прижала сумочку ногой, достала из нее телефон.

Глядя на экран, держа бутерброд на уровне уха, она вернулась в кухню.

– Черт. Мама звонила. А я телефон в этой сумке оставила. Ты ее застал?

– Нет.

– Черт, – повторила она.

Она быстро засунула остатки бутерброда в рот, вытерла руки о полотенце, и, дожевывая, стала звонить. С телефоном ушла, расчесывая пальцами свои длинные завитые волосы. Сегодня они были рыжие. А еще вчера – какого-то непонятного карамельного оттенка.

Андрей посидел за столом, барабаня пальцами возле пустой тарелки. Услышал голос жены, которая возвращалась на кухню.

– На недельку, да, нормально, я думаю. Ну, тебе-то несложно? Ну и хорошо.

Она вошла в кухню, рассеянно глядя на Андрея и слушая, что ей говорят в трубку.

– Да знаю я, – раздраженно процедила она.

Она положила телефон на стол, подошла к Андрею и поцеловала его в щеку.

– Велела тебя поцеловать.

Взяла его тарелку и поставила в раковину.

Он слегка усмехнулся.

– Я так понял, Пела уехала на неделю, – подытожил Андрей.

– Угу, – кивнула жена, убирая колбасу и хлеб.

– Ясно, – он раздражённо хлопнул себя по джинсам и встал.

Жена не обратила на него никакого внимания, снова убежав в спальню.

Андрей прошелся по кухне, открыл окно настежь и посмотрел на улицу, вдыхая холодный сентябрьский воздух.

С одиннадцатого этажа открывался прекрасный вид на Ильинское шоссе, которое особенно сильно шумело после дождя. Двойные стеклопакеты глушили звук, и когда Андрей открыл окно, шум ворвался в кухню, заполоняя собой пространство.

На той стороне дороги из уже начинавших желтеть облаков осенней листвы поднимались бело-голубые многоэтажки. Андрей задумчиво оперся ладонями о подоконник и смотрел на то, как машины группируются на светофоре, поблескивая мокрыми кузовами на мерцающем из-за облаков солнце. Затем взял сигареты, лежавшие рядом и закурил.

Затушив полсигареты в пепельнице, он принес из прихожей свою сумку, вытащил из нее материалы по делу о маньяке и разложил на кухонном столе фотографии.

Ничего особенного он не искал в них. Здесь все было предельно понятно, и все схожие черты жертв ему были известны. Фотографии просто помогали размышлять, подстегивали ход мыслей.

Андрей сидел, потирая верхнюю губу, глядя на фотографию последней жертвы, найденной прошлым летом. Задушенный менеджер магазина автозапчастей.

Чуть больше года прошло. Осень. Самое время.

Но ведь необязательно в этом районе. Можно и рядом.

Эх, карта на стене в кабинете удобная. Зря ушел. Хотел с дочкой погулять.

Андрей достал смартфон, чтобы открыть карты.

Вошла жена. Она скривила театральную гримаску отвращения при виде фотографий.

– Андрей, тебе что, на работе мало этой мерзости?

Он неторопливо собрал фотографии и убрал в карман.

Она включила вытяжку над плитой. Та противно загудела.

– Я же просила тебя не курить. Неужели нельзя выйти на лестницу? Ребенок в доме.

– Ребенок у бабушки, – ответствовал Андрея, водя по экрану, чтобы разглядеть соседние районы.

– Ну, какая разница? Что хорошего будет, если она вернется в прокуренный дом?

– Лиз, может, перестанешь меня пилить? – попросил он.

– Я тебя не пилю. Просто прошу не курить в доме.

Андрей поднял глаза на нее и несколько секунд задумчиво смотрел.

Ей стало не по себе.

– Так, ладно, – сказала она несколько неуверенно. – У меня спектакль через два часа, мне надо там всех загримировать. Так что я побежала.

Она посмотрела по сторонам, как будто ища телефон, потом с некоторым подозрением, как будто удостоверяясь, что он нормальный, посмотрела на Андрея, и быстро ушла в спальню.

Андрей вышел в коридор. В открытую дверь спальни было видно, как Лиза расшвыривает одежду, некоторые вещи, прикладывая к себе и глядясь в зеркало, потом снова отшвыривая.

Лучше вернуться в кабинет. Он позвонит по служебному телефону следователям соседних районов.

***

В кабинете было гораздо спокойнее. На стене висела карта Московской области. Андрей обозначил на ней карандашом все ближние лесополосы, заброшенные стройки и воткнул туда канцелярские флажки.

Потом стал по очереди обзванивать следователей. Ни у кого не было никаких подозрительных инцидентов. На удивление, даже у Костина, у которого чуть ни каждую неделю была пьяная поножовщина в посёлке, последний месяц стояла тишь.

Оставались Бугримов и Лешин. Но Бугримов вряд ли ему что-то скажет. Попробовать, однако, стоит.

Андрей набрал номер Бугримова.

– Да, – рявкнула трубка.

– Денис, привет. Это Евсеев. Слушай, у меня тут серийник завелся, прочесываю по соседям, не было ли похожего. У тебя никого там ни душили, не резали?

– Евсеев, я тебя просил, чтобы ты мне не звонил. Если только с извинениями.

– За извинениями обратись к Господу Богу за то, что он позволил тебе появиться на свет.

– До свидания.

– Всего доброго.

Раздался резкий щелчок. Андрей так же злобно положил трубку.

«Ну, молодец. Тебе слабо было извиниться?».

«Нет уж, спасибо. Я не виноват, что у него в архиве незакрытые дела лежат».

Андрей сжал губы и набрал Лешина.

Особой радости в голосе собеседника не послышалось, но он хоть готов был разговаривать.

Лешин выслушал его вопрос и, вздохнув, сказал:

– Слушай, Андрей, не знаю, что там за очередная пчела тебе под хвост попала, но скажу так. У меня все чисто. Была одна пьяная драка, но это не твой случай, я там знаю всех участников. Да это и не мокруха. Но я вчера общался с одним лейтенантом из Твери, и он мне рассказал довольно странную историю. Там в селе нашли убитого мужика, зарезанного. Если бы нашел кто угодно другой, ничего не было. Закопали бы и дело с концом. Но на него наткнулся владелец местного агрохолдинга, который как раз осматривал поля. Там их была целая комиссия, и конечно, втихую сделать уже ничего не удалось. Пришлось заводить уголовное дело. Не думаю, что это твое, просто история какая-то нелепая.

– Действительно. Спасибо, – коротко ответил Андрей.

– Да не за что.

Они повесили трубки. Андрей взглянул на карту. Тверская область на карте было обозначена только краем. Он открыл карту в интернете и нашел деревню, о которой говорил Лешин. Далековато. Мог ли он так далеко забраться? Мог. Почему нет. Вон Раевский чуть не по всему Советскому Союзу колесил, да и тот же Чикатило, если уж на то пошло. Без машины. А этот, с его ненавистью к работникам автопрома, наверняка водитель. Так что заправил да поехал.

Андрей сделал запрос на получение материалов по делу в Тверскую область и сам позвонил следователю. Сомнений в том, что это работал его маньяк, у Андрея не оставалось.

Мысль о том, чтобы просто закрыть дело, успокоившись, раз серийник убрался в другой, причем очень отдаленный район, даже не возникла в голове Андрея.