Читать книгу Серый волк - Мэри Черри - Страница 8

Сергей проснулся от нестерпимого раздражения. За окном шел дождь. Окно было открыто настежь по случаю жары, но задернуто плотно шторами, чтобы солнечный свет не проникал в помещение. Шторы намочило дождем.

Сергей это понял по просвечивающим мокрым пятнам. Он резко вскочил с кровати, быстро подошел к шторам и яро их отбросил, чуть не сорвав с колец. Со звоном захлопнул старые деревянные ставни и, надавив на рассохшееся дерево, закрепил шпингалетами.

После этого он босиком прошел в кухню и поставил чайник. Страшно хотелось курить. Ну, уж нет! Голова не болела, но как будто начинала гудеть – буревестник.

Пока закипал чайник, он открыл Яндекс на своем айфоне и пробежал новостные заголовки. Новости были дурные, как будто генератор намеренно выбирал статьи из самых желтых изданий.

Две политические. Третья новость утверждала, что в Ближайшем Подмосковье на Западе объявился свой «бостонский душитель». Говорилось о найденном недалеко от платформы теле. Место было то самое.

«Так я же его ножом, почему «душитель»?», – удивился Сергей про себя.

«А что, ты единственный маньяк в Подмосковье?» – саркастически отозвался неприятный внутренний голос.

«Да, но это мое место», – обиженно заметил Сергей.

«Тогда создай группу в соцсети и собери там всех маньяков, чтобы разграничить территории, распределить права и обязанности, определить сумму ежегодных взносов», – гнусно посоветовал внутренний голос.

Остальные статьи ни словом не упоминали об удушении. Видимо, молодому копирайтеру, передиравшему статью, было известно словосочетание «бостонский душитель», и он решил блеснуть эрудицией в своей статье, пусть и без привязки к теме.

Но если отбросить эту неточность, открывалась не самая славная картина. Оставленное им тело нашли. И не просто нашли, но обратили на него внимание прессы. А значит, полиции не останется ничего другого, как завести уголовное дело. Далее, одно из двух. Либо об этом деле скоро забудут, и полиция быстренько избавится от него под благовидным предлогом. Либо, скучающие копирайтеры будут мусолить эту историю, и тогда… Его начнут искать. Наверное. Наверняка.

Какой нестандартный ход событий.

«А почему бы тебе не пойти и не грохнуть еще одного кретина. Ты же количеством и Пичушкина сможешь переплюнуть?» – предложил внутренний голос.

«Не смогу. Я убивал только весной и осенью, значит, около двадцати. Ну, может, чуть больше. До шахматной доски Битцевского маньяка мне еще далеко», – серьезно ответил Сергей.

«Ну, так можно поднажать. Как раз осень заходит», – напомнил внутренний голос.

Сергей отшвырнул телефон. Хотелось курить. Да что ж это такое! Прямо заядлый курильщик нашелся. Он умылся здесь же на кухне холодной водой. Вытерся желтым вафельным полотенцем. До выхода на работу оставалось еще два часа. Он быстро надел тренировочный костюм и вышел на пробежку по бульварам.

На Рождественском шел ремонт, и Сергей выбежал на проезжую часть, осторожно двигаясь по краю, чтобы при первой возможности вернуться на бульвар. Пробки только начинались, и машины двигались с достаточной для города скоростью. Рядом замедлил ход красный «солярис». Опустив стекло, водитель крикнул:

– Ты еще между машин побегай, спортсмен хренов! Легких не жалко? Лучше б курил. Меньше вреда и себе и людям.

Шедший впереди автомобиль свернул из ряда, и «солярис» поспешил занять его место.

Злоба Сергея усиливалась.

Вот сейчас бы выследить эту мразь и увеличить список.

Сергей угрюмо стал следить за «солярисом». Он забежал на бульвар, чтобы сверху проще было наблюдать. Машина повернула на Цветной бульвар и быстро поехала в сторону Садового. Скорость увеличилась, и Сергей не мог за ним угнаться. Что-то подсказало ему, что «солярис» просто пошел на разворот, и сейчас выедет со стороны Трубной. Это было предвидение.

Сергей быстро пробежал по переулку на Трубную. Издалека как раз приближался красный автомобиль. Сергей перебежал перекресток и остановился наверху за углом. Машина ехала очень медленно, выискивая парковку и периодически получая недовольные гудки водителей. Наконец он нашел местечко и стал долго и основательно парковаться, чем привел раздражение Сергея в наивысшую степень. Две машины, ехавшие за «солярисом», скрылись из виду. Улица была совершенно пуста. Можно было бы прямо сейчас подойти к водительскому окну, попросить опустить стекло, и, не давая ему высунуться, задушить прямо на водительском сидении. Но всегда существовал риск, что где-то в домах стоит скучающий сотрудник и лениво разглядывает улицу из окна офиса.

Наконец водитель удовлетворился тем, как поставил машину, вышел из нее, свистнул сигналкой и пошел в сторону бизнес-центра. Сергей устремился за ним и вошел в фойе.

«7:15. Ранний птенчик».

Пока водитель звонил кому-то по телефону, теребя растение в кадке, Сергей быстро прошел у него за спиной и уселся в глухом кресле так, что его не было видно, зато он слышал каждый звук пустого в этот ранний час фойе.

Через пару минут к водителю вышел кто-то грузный и сопящий.

– Доброе утро!

– И тебе не хворать. Ну, что там? – казалось, что собеседник только вдыхает воздух, но не выдыхает его обратно.

– Передал.

– Взял, нормально все? – осведомился сопящий.

– Да, без проблем. Сказал, что завтра пришлет разрешение на строительство.

– Завтра? Ты же должен был сразу его забрать. Он же нас кинет, – сопение усилилось.

– Нет, все нормально. Пока вот такое дал.

Зашуршал лист бумаги.

– Да ты совсем дурак что ли, Вов? Это бумажка бензина не стоит, которого ты нажег на своем драндулете. Если я это покажу Москомнаследию, они знаешь, куда меня пошлют? – было ощущение, что у сопящего сейчас случится удар.

– В том и дело, что там как раз была проверка от них. Не мог же он прямо при Денисиваныче разрешение это выписывать, – оправдываясь, проговорил водитель «соляриса».

– Там Денисиваныч был? – напрягся собеседник.

– Да, он даже поздоровался со мной, – заверил водитель.

– Он тебя что, узнал? – вдохи перешли в хрипы ужаса.

– Нет. Просто из вежливости поздоровался. Но вы же понимаете, что он не мог при нем, – заискивающе проговорил водитель.

– А ты-то как смог ему деньги при Москомнаследии передать? Вов, мне иногда кажется, что ты совсем дурной, – казалось, сопение вновь вошло в нормальное русло. – Не надо было ему ничего давать. Нет бумаги – нет денег. Нам теперь только на его честность рассчитывать. Хотя какая на… (на улице резко загудел «камаз», перекрывая все звуки) честность. Ладно, иди.

– Э, так это … Вы не забыли про меня? – голос водителя казался испуганным.

– Я помню. Получу бумагу, получишь свою сотку.

Сотку. За передачу взятки. Сколько ж сама взятка составляет.

Водитель явно хотел возразить, но в фойе, болтая, зашли две женщины. При них выяснять отношения, видимо, было нежелательно. Шаги водителя направились в сторону выхода. Зашуршала вертящаяся дверь. Сергей досчитал до десяти и также направился к выходу. Водитель как раз подошел к машине и задумчиво уперев руки в боки, уставился на свой «солярис».

Что-то как-то скудно для такой зарплаты. Хотя, наверное, это рабочая машина.

Автомобиль двинулся по Трубной, и если бы он продолжил движение по бульвару, то Сергей мог бы и дальше его преследовать, но день водителя «соляриса» начался не так неудачно, как ему казалось, он свернул опять на Цветной и, прибавив скорости, быстро исчез из виду. Но, собственно, Сергей уже потерял к нему интерес. Его беспокоило другое.

Судя по занятиям этого товарища, если бы он избавил от него мир, планета явно не обеднела бы. Хотя, кто знает, может, он был хороший семьянин и отправлял заработанные деньги в приюты для бездомных животных. Потому и ездил на недорогой машине. Всё несчастным животинам. Но все же Сергею было не по себе. А что, если то видение, тот сон или как его назвать (он никогда не знал, как правильно называется то явление, которое произошло с ним в детстве), были не плодом воображения, а действительно неким знаком свыше?

Нет. Это была фантазия. Фантазия его собственного больного уже тогда мозга. И не надо спихивать свои проблемы и свою вину на какое-то мифическое провидение.

Но все же любопытно. Он никогда не знал, кого он убивает. Все происходило более или менее спонтанно. Иногда все проходило в бессознательной фазе, и он приходил в себя уже стоя над бездыханным телом, иногда он пару-тройку дней выслеживал жертву. Но опять-таки не было каких-то явных критериев, по которым он их отбирал. Мужчины и женщины. Все ли они курили? Нет, не все. Может, были пьяные? Тоже далеко не всегда. Грубили? Вот это случалось частенько (во всяком случае, те, за которыми он следил). А, так вот в чем дело. Он очищает мир от грубости. Зеленый свет – воспитанным людям. Чушь. Нет, суть таилась где-то глубже. Похоже, придется поискать информацию о его «клиентах». И как? Он даже имен их не знал. Ну, можно начать с последнего. О котором заговорили в СМИ.

***

На работе, разделавшись с бумажной волокитой и проконсультировав одну забавную ипэшницу, которая постоянно его смешила своими чрезмерно хитроумными идеями и схемами, как снизить страховые взносы в пенсионный фонд, он налил себе растворимого кофе (да! Потому что от цикория его уже воротило) и погрузился в чтение статей об убийстве в Подмосковье.

О жертве было известно немного. Это был мужчина тридцати девяти лет. Тараскин П.И. Работал менеджером в магазине автозапчастей. При этом у самого не было ни автомобиля, ни прав. Не был женат. Родственники остались в Ростове, откуда он родом. Жил неподалеку от места убийства. Снимал квартиру.

Сергею этого явно было мало. И все? Но где зацепка? Чем он ему не понравился? Может, тоже грубил всем вокруг.

Сергей побарабанил пальцами по столу, после чего решил написать автору статьи, в которой были наиболее подробные сведения о жертве.

Он нажал кнопку на интеркоме:

– Юлия Яковлевна, не отвлекаю?

Интерком прошуршал в ответ.

– Юлия Яковлевна, а можете связать с одной журналисткой?

Он назвал секретарю издание и фамилию журналиста.

Меньше, чем через полчаса журналист сама позвонила ему. Это оказалась очень разговорчивая молодая девица, которая была в восторге от серийных убийц, и особо это не скрывала.

Да, можно получать восторг, вникая в детали, изучая истории, но вряд ли бы она получила удовольствие, если бы ей пришлось принимать участие в самом действии. Хотя. Зависит, конечно, в какой роли она бы выступала в этом действии. А вообще получают ли жертвы удовольствие? Бывают ли такие? Мазохисты, например.

Сергей мысленно проиграл в голове лица тех, кого он помнил в момент убийства.

Нет, пожалуй, удовольствия там не наблюдалось. Ну… если только очень специфическое.

– А собственно, почему Вы интересуетесь им? – спросила его журналистка на десятой минуте разговора, большая часть которого исполнялась соло.

«А я-то думал, что журналисты в основном слушают», – заметил он про себя, слушая веселый щебет девушки в трубке. Вслух он сказал:

– Объясню. Я – адвокат. И ко мне обратился клиент, который был связан с жертвой и со всем этим делом. Подробности? Пока, к сожалению, не могу Вас в них посвятить. Может быть, позже, когда дело будет закрыто. И, разумеется, с согласия клиента. Но я был бы Вам чрезвычайно признателен, если бы Вы могли мне сообщить полное имя-отчество этого Тараскина, а также адрес квартиры, в которой он жил.

– Да можно, в принципе, – дружелюбно откликнулась девушка. – В статье я это не указывала, потому что смысла особого нет. А так, это не засекречено. Запишите?

Зажав трубку между плечом и ухом, он взял листок для заметок и мелкими каракулями записал адрес.

– А Вы сами там были? – поинтересовался он.

– Где? На месте преступления? – уточнила журналистка.

– Нет. В квартире.

– А, да, была. Он снимал на двоих, с еще одним парнем из Ростова. Но мне редактор не разрешил это писать, потому что, ну знаете, народ не то подумает. А так, с парнем этим я поболтала, но он мне ничего про него особенного не сказал. Только, что Тараскин этот был очень жадным, каждый вечер пил пиво и частенько хамил. Ну, как-то про умершего такое писать… Сами понимаете. Меня вообще удивило, что он так зло о нем отзывался. У меня тоже соседка не очень по характеру, но, мне кажется, если бы она стала жертвой маньяка, я бы не стала говорить о ней плохо.

«А если бы ты стала жертвой?»

Сергей улыбнулся. Потом резко одернул себя. Хватит этих игр!

– Я, честно говоря, даже подумала, может, это он его убил… Я бы провела расследование, но мне редактор не разрешает, – пожаловалась журналистка.

– Ну, думаю, не стоит, – заметил Сергей. – Мне кажется, это опасно. Ведь, если он действительно убийца, а Вы его раскроете, он же, ну, понимаете…

– Типа, убьет меня? – весело спросила девушка.

– Ну, к примеру, – осторожно согласился Сергей.

– Я ведь журналист, – сообщила она ему успокаивающе, как бы напоминая, что у нее есть страховка на все случаи жизни.

Сергей чуть было не рассмеялся в голос.

– Ну да, – снова согласился он. – Ну ладно, я пожалуй, съезжу к нему. Большое спасибо за помощь.

Ехать уже не имело смысла. Он выяснил, все, что хотел. Человек, с которым он жил в одной квартире, земляк, между прочим, после его зверского убийства отзывается о нем, мягко говоря, нелестно. Это показательно.

И что. За это его убивать?

«Но я же не приговор выношу. Я просто пытаюсь выяснить, какая у меня система, – оправдывался Сергей сам перед собой. – Если она вообще есть. Должна быть. У всех маньяков есть система. Да. И я один из них».

И все же. Один человек – это не показатель. Он должен узнать об остальных.