Читать книгу Книжный магазинчик Мэделин - Мэри Энн Марлоу - Страница 6

Вскоре после ухода детей и Макса появился Чарли, а вместе с ним Лейла, которой он придержал дверь. Чарли прошел к своему столику в углу, подруга же направилась прямо к прилавку, выглядя, на удивление, радостно и оживленно для позднего утра. На ней были вовсе не деловые вещи, что она пыталась найти в моем шкафу, а легинсы и потертая футболка. Ладно, по крайней мере вышла из квартиры.

Лейла быстро глянула на выпечку в витрине.

– Сделаешь мне латте?

Пока я молола зерна, она заметила листовку Дилана.

– Эй, Дилан будет выступать в городе?

– Да, он вернулся.

– Он уже здесь? Что-то случилось?

Я пожала плечами. Его внезапное появление за несколько недель до запланированного концерта и правда казалось странным. У родителей Дилана вроде бы не было проблем со здоровьем, да и сам он выглядел хорошо. Очень хорошо.

– Понятия не имею. Пойдешь со мной на выступление?

– Еще бы. Пожалуй, сниму видео и загружу на свой сайт. – Лейла отошла к столику, не предлагая заплатить за кофе. Я и не возражала. Подруга тоже часто меня кормила.

Налив вспененного молока поверх эспрессо, я последовала за ней и устроилась на стуле напротив Лейлы, краем глаза наблюдая за тем, как работает Чарли. Он пристально смотрел на экран, что-то писал, делал паузы, думал, стирал написанное, начинал заново. Рядом с ноутбуком лежала стопка работ по какому-то курсу английского из тех, что он вел – наверное, уже начал их проверять. Несколько оставшихся без внимания листков съехали к поверхности стола, стремясь на свободу, а ведь потом некий студент, получивший незаслуженную двойку, будет клясться, что сдавал свою загадочно пропавшую работу.

Я прошептала Лейле:

– Боюсь, я натворила дел…

– Опять писала сообщения Питеру в пьяном виде? – Она отпила кофе.

Господи, это было бы еще хуже. Пора вспомнить, что бедствия в реальной и книжной жизни имеют разную значимость.

– Нет, держусь уже несколько недель. Но близко.

Лейла опустила плечи и посмотрела на меня со всей серьезностью:

– Ты отправила письмо тому критику?

– Бинго.

С закрытыми глазами подруга обратилась к небесам:

– Зачем я существую, если не могу уберечь тебя от неизбежной гибели?

– Понимаю. Думала, что все это было во сне, а он ответил.

Лейла привстала.

– Правда? И что?

– Не знаю. Некогда было читать, ну и как-то страшно.

– Позволь спросить, что ты ему написала? – Вид у нее был почти счастливый, как в те моменты, когда Лейла читала гневную переписку незнакомых людей в интернете.

– Думаю, я его оскорбила.

Она протянула руку:

– Давай сюда.

Я подала свой телефон и сразу принялась кусать ноготь большого пальца. К счастью, в этот момент к прилавку подошли покупатели, и мне удалось избежать «прямого репортажа». Я пробила чеки и немного поболтала с каждым клиентом – все они были местными.

Когда я вернулась за столик, Лейла уже отложила мобильный.

Я сглотнула ком подступающей паники.

– Ну?

– Тебе стоит почитать самой, без моих объяснений.

Живот свело.

– Так плохо?

Лейла поводила головой из стороны в сторону, как бы взвешивая правильный ответ. Ее рыжие волнистые волосы покачивались в такт.

Я сморщила лицо, как в детстве, когда мама пыталась накормить меня тостом с копченым мясом под сливочным соусом, также известным под названием «г на палочке».

Однако что сделано, то сделано. Если не обращать внимания на случившееся, оно все равно никуда не денется.

Набрав полные легкие воздуха, я сначала открыла папку «Отправленные», чтобы оценить нанесенный урон перед прочтением ответа. Я внушала себе: мало ли, просто слова, что такого ужасного они способны сделать? Надумай этот парень раскрыть мой электронный адрес в своем блоге или, еще хуже, изменить рейтинг на две звезды, Лейла мне сказала бы.

Я досчитала до трех, затем начала читать мое собственное послание-жалобу.

«Господин Серебристый Лис!

Хотела поблагодарить вас за то, что нашли время ознакомиться с моим романом «Ученик Тени» и написать о нем отзыв.

Сразу полегчало. Профессионально, согласитесь!

Но давайте по-честному – вы же не читали книгу целиком, верно? Так, пробежали глазами. Наверное, вы один из тех снобов, которые глумятся над жанром фэнтези, словно он хуже других, отсюда и личный выпад против автора. На самом деле вы и представления не имеете о моем опыте отношений».

Кровь отхлынула от лица. Руки заледенели при мысли о том, что же там дальше.

«Кто вы такой, чтобы порочить мою личную жизнь? Судя по выбранному вами никнейму, я имею дело с шестидесятилетним девственником, чьи шансы на любовный роман ограничиваются сайтами знакомств. К вашему сведению, во время написания книги я состояла в длительных отношениях. Получается, ваш экспертное заключение не так уж корректно?»

Ой.

Я сердито глянула на Лейлу:

– Почему ты позволила мне прочитать этот кошмар?

Она засмеялась и толкнула телефон в мою сторону. Неужели наслаждалась происходящим?

– Ты оторвала пластырь лишь наполовину. Теперь читай его ответ.

Я зажала пальцами переносицу.

– Ты для меня мертва.

Лейла закатила глаза.

– Эй, сама заварила кашу, сама и расхлебывай. Серьезно, там ничего убийственного. Видела бы ты, какие письма и комментарии получаю я.

Легче не стало.

– Тут другое.

– В смысле? – уязвленно отозвалась подруга.

– Они не критикуют тебя лично.

– Да, конечно! Раз они не в курсе, кто я такая, это еще не значит, что они не пытаются меня задеть. Анонимность делает людей еще более жестокими.

Как страус, прячущий голову в песок, я решила, что если не прочитаю ответ Серебристого Лиса, то его и не существует. Однако он по-прежнему висел в папке входящих писем. Часть сообщения была видна в предварительном просмотре:

«Мисс Кинкейд, как здорово получить отклик от автора. Насчет отзыва – всегда пожалуйста. Обычно мои рецензии не вызывают…»

Явный и неприкрытый сарказм. Я отодвинула стул.

– Мне сейчас некогда.

– Как угодно. – Лейла допила кофе. – Можно стащить у тебя бутылку воды? Хочу съездить на велике к родителям и помочь с установкой стенки.

Брякнул колокольчик над дверью, и вошел Дилан – еще более растрепанный, чем накануне. Щетина придавала ему все тот же нахальный вид, на который я обратила внимание в семнадцать лет. Татуировка, вьющаяся по предплечью, напомнила о его восемнадцатом дне рождения, когда Дилан шептал мне на ухо обещания приключений под луной. Сексуальность, развившаяся с годами, принесла ему успешную карьеру под софитами и камерами. Или хорошо поработал маркетолог.

Мы коротко обнялись. От Дилана всегда шел мускусный запах с нотками сандалового дерева, и, вдохнув аромат, я словно вернулась к тем вечерам, которые мы проводили вместе, даже не думая спать. Я изо всех сил сопротивлялась мощному желанию раствориться в его тепле.

Лейла встала.

– Если понадобится моральная поддержка, я рядом.

Развернув стул спинкой вперед, Дилан сел на него и широко расставил ноги.

– Моральная поддержка? Чтобы устоять перед моим легендарным обаянием?

Я фыркнула.

– Конечно. Пусть так.

Лейла накинула рюкзак на плечи и наградила меня непонятным взглядом – вроде бы предостерегающим.

Ей незачем волноваться. Дилан перерос то, что было между нами. Он может получить любую.

Правда, если кто и способен соблазнить меня без лишних усилий, так это Дилан.

Когда мы были подростками, Дилан «застолбил» меня, будто сорвал розу, которая только что зацвела. Однажды после урока, где мы проходили поэзию периода романтизма, он подошел к моей парте и сказал:

– Если тебя интересуют настоящие стихи про любовь, попробуй Пабло Неруду. Не читала?

На следующий день он переписал перевод сонета «Я не люблю тебя» и сунул мне в руку. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что стихотворение идеально выражало наши отношения. В те дни мы просто жили, не нуждаясь в словах и объяснениях. Нам не приходилось искать название для чувств – пока не настало время повзрослеть и отпустить друг друга.

– Как поживаешь, Мэдди?

Как я поживаю? Одиноко. И едва свожу концы с концами.

– Хорошо, а ты?

– Вроде неплохо. – Футболка задралась, когда Дилан потянулся и зевнул. Забыв о приличиях, я уставилась на тазовые кости, выпирающие над брюками.

– Зачем ты все-таки приехал?

Дерзкая ухмылка исчезла.

– Студия требует от меня еще одного хита. Сказали, чтобы я поехал отдохнуть и не возвращался, пока не напишу чего-то стоящего.

– И Орион – самое далекое место в мире от Нью-Йорка?

– Вроде того. – Он уперся локтем в стол и прищурил глаза, будто мы сидели не в залитом солнцем кафе, а в испещренном тенями сарае его родителей. – Приходи сегодня в гости. Мне не помешает вдохновение.

Для Дилана «вдохновение» – это эвфемизм.

– Как в старые времена.

Он облизал губы, и его взгляд скользнул по моим глазам. Я дала волю воображению и представила, как Дилан срывает с меня корсаж, я запускаю пальцы в его вороньи волосы… Но на мне не было никакого корсажа, а в витрину заглядывали какие-то подростки.

Я покраснела. Неужели я действительно рассматриваю возможность интрижки на одну ночь? Мне нужно больше, чем просто секс, а интерес Дилана ко мне вряд ли распространяется за пределы кровати и уж тем более Ориона. Когда мы расстались, так оно и было.

Я вздохнула – писательница, которой не хватает слов для выражения отказа, в котором она не уверена.

– Дилан…

Он никогда не испытывал недостатка в харизме.

– В общем, подумай. – И как будто ответ его вовсе не волновал, Дилан пожал плечами и направился к выходу. – Мне пора.

Сквозь панорамное окно я наблюдала за тем, как он сел на мотоцикл, и бедра стало покалывать от воспоминаний. Зашевелилась моя дремлющая чувственность.

* * *

Когда на смену дню пришел вечер, в магазин не спеша вошли Макс и его папа. Мистер Бекетт любил играть на гитаре перед небольшой аудиторией, и мне нравились его выступления. Сходство между отцом и сыном было такое невероятное, что я легко могла представить, как Макс будет выглядеть через двадцать пять лет; правда, мистер Бекетт носил бриджи и яркую футболку с надписью «Я ПРИСТРЕЛИЛ ШЕРИФА», а его сын одевался более сдержанно – темные джинсы и серо-голубая рубашка в тонкую полоску с коротким рукавом, из-под воротника которой проглядывала белая майка. Макс всегда был скорее консерватором, а не панком, милым мальчиком, а не плохишом.

Мистер Беккет начал концерт с песни «Oh! Darling». Парочки в кафе наслаждались совместным вечером и не обращали внимания на музыканта в углу. На их месте могла быть я со своим мужем; мы бы нашептывали друг другу нежности, флиртовали в ожидании секса…

Когда я вышла на улицу, чтобы занести лотки с распродажными книгами, то захохотала, увидев, что написал Макс на меловой доске.

В: ПОЧЕМУ НИКТО НЕ ХОЧЕТ ВСТРЕЧАТЬСЯ С ПРИТЯЖАТЕЛЬНЫМ ПАДЕЖОМ?

О: ОН ТАКОЙ СОБСТВЕННИК!

Приближалось летнее солнцестояние, поэтому еще не стемнело. От «Джукбокса» доносился шум голосов – люди собирались потанцевать под выступление настоящей группы. Я посмотрела на мистера Беккета через окно. По-моему, он был вполне доволен.

По соседству, на террасе кафе «У Джентри», расположились на свежем воздухе, радуясь вечерней прохладе, влюбленные пары. Я вдруг вспомнила о своем обещании снова повесить жалкий торговый знак города. Пошла в подсобку за приставной лестницей, но Макс перехватил меня посреди магазина.

– Давай помогу.

Я приняла его предложение и отдала стремянку.

Повесив флаг, он спросил:

– Почему из замка торчит засов? Так можно повредить раму.

Только что заметил?

– Потому что иначе я боюсь застрять здесь навечно.

– Ты делаешь только хуже, – поморщился Макс.

Он нырнул в кладовую, а через минуту вышел с ярко-оранжевым ящиком для инструментов. Пару раз открыл-закрыл дверь, затем провел ладонью по краю. Чтобы ощупать верхнюю часть, ему даже не приходилось вставать на цыпочки. Неужели Макс всегда был таким высоким? Я бы не достала без табурета.

Словно прочитав мои мысли, он забрался на стремянку, желая осмотреть верхушку двери.

– Странно. – Макс потер шею, достал из ящика молоток и стамеску, после чего залез обратно.

Я поняла, что он собирается делать, и крикнула:

– Нет, Макс!

Он бросил на меня властный взгляд и приложил стамеску к дереву. Макс опять сам решал проблему, не спросив, чего хочу я, как будто он лучше знал, что к чему. Одним ударом он срезал слой, во все стороны полетели щепки и частицы краски; затем спустился и опробовал дверь: теперь она открывалась и закрывалась без проблем.

Макс нагнулся и поднял отколотый кусок.

– Иди сюда.

Когда я подошла, он спросил:

– Кто-нибудь в последнее время возился с дверью?

– Откуда мне знать? – Люди заходят весь день, я за ней не слежу. – Я точно не трогала.

Макс протянул кусочек дерева, который, в отличие от болотно-зеленой двери, был светло-коричневого цвета.

– Такие заплатки используют, когда впервые вешают дверь. Только обычно их прикрепляют к раме, а не к самой двери. Эта, наверное, съехала вниз.

– Может быть, кто-то однажды пытался заделать дыру?

– Может быть. – Макс пожал плечами и пошел за веником, чтобы все подмести.

Мы выбросили мусор в ведро, а мистер Беккет тем временем закончил играть и уже собирал вещи. Макс вскинул брови.

– Как насчет кино? В «Бижу» идет «Образцовый самец 2».

«Бижу» – наш местный долларовый кинотеатр[7], который также служил драмтеатром, зданием мэрии и концертным залом для школьных групп, хоровых выступлений и шоу талантов. Половина сидений сломана, экран меньше, чем на некоторых телевизорах, а фильм всегда крутят один и обязательно плохой. В общем и целом чудесный способ провести время, особенно учитывая, что кадры заставки с прожженными дырками не менялись с восьмидесятых, и в них показывали винтажные куртки, как у Арсенио Холла, но ни разу не упоминали о том, что надо выключить мобильные телефоны. Мы с Максом, притворяясь кинокритиками, сыпали язвительными замечаниями и смеялись так сильно, что я боялась свалиться в обморок.

Раньше я непременно согласилась бы, теперь же меня не тянуло издеваться над результатом творчества другого человека. К тому же приближался срок сдачи второго романа, и я умирала от желания все-таки прочитать письмо Серебристого Лиса.

Пожелав Максу и мистеру Бекетту хорошего вечера, я закрыла кассу, как всегда ужаснувшись из-за того, как мало заработала на продаже книг и как много – на продаже кофе и выпечки. Я радовалась прибыли, однако это лишь подтверждало слова Джентри. Возможно, мой магазин никому не интересен. Людям нужна та самая мини-гостиница.

Постановление городского совета о том, что в воскресенье магазин должен быть закрыт, лишь усугубляло положение. По субботам наплыв посетителей увеличивался, а если бы я могла работать в воскресенье, книжный процветал бы. Ну, или хотя бы держался на плаву.

Надеясь, что паста поможет смягчить удар от предстоящего мне дела, я зашла к Андерсону за макаронной запеканкой навынос. В маленькой пиццерии всегда собирались подростки, и сегодняшний вечер не был исключением. Помахав Россу, я расплатилась и поболтала с его женой Линдой о жаре и о том, как идет торговля.

Дома я поела, переоделась в пижаму, поставила ноутбук на стол и стала расхаживать вокруг, словно оглядывая место преступления. Наконец, стиснув зубы, открыла электронное письмо, весь день вселявшее в меня ужас.

«Мисс Кинкейд, как здорово получить отклик от автора. Насчет отзыва – всегда пожалуйста.

Обычно мои рецензии не вызывают такой эмоциональной реакции. Или вообще какой-либо реакции. Если вы не в курсе, вашу книгу разослали публике, и теперь публика будет высказывать свое мнение.

Решайте сами, захотите ли вы объяснять каждому человеку, что он не так понял ваш роман, но я бы не советовал. Желаете передать свои чувства читателю? Так вот отличная идея – поместите их в книгу.

Да, я прочел роман целиком, иначе под рецензией не стояло бы мое имя. И нет, мне не шестьдесят лет, и я не девственник, хотя, готов поспорить, это не помешало бы мне разбираться в правдоподобности отношений между героями. Признаю, выписать отличную любовную линию – дело не из простых, но вы решили включить ее в роман, а значит, я, как читатель, желаю, чтобы этот компонент действовал так же слаженно, как и вся остальная история.

Если я пренебрежительно высказался о вашей личной жизни, то прошу прощения. Однако из ваших слов я понял, что эти длительные отношения, видимо, уже в прошлом. Наверное, это не была любовь на века?

Ничего страшного.

Не каждая романтическая связь примечательна и достойна упоминания в книге о любви. Может, вам стоит придерживаться только фэнтезийной линии.

И не ругайте критиков. В основном мы не так ужасны, просто честно высказываем свое мнение. Если вас это беспокоит, вряд ли стоит публиковать книги.

Успехов,

Серебристый Лис».

Меня переполнял адреналин, и я была готова взорваться, кричать, отправить письмо Серебристому Лису или даже позвонить и устроить ему разнос за такой оскорбительный тон. Я встала и начала топать по комнате, бормоча ругательства и пытаясь не дать мозгу составить связный набор предложений, который я могла бы отправить в ответ. Я сомневалась, что удержусь и не напишу ему снова.

Как он посмел?!

Вместо того чтобы справляться с желанием отправить гневное послание, я схватила сумочку и выбежала на улицу. В такой поздний час были открыты только рестораны и бары, но мне надо было погулять и проветрить голову.

Я прошла мимо бутика Шоны под названием «Эфемерные девушки-швеи». Четыре манекена украшали витрину, демонстрируя шикарное свадебное платье и потрясающие вечерние наряды. Невольно вспомнился день, когда Шона подбирала платье мне. Когда я пришла на окончательную подгонку, она плакала. В тот момент казалось, что от радости; сейчас я уже не так в этом уверена.

За углом гремела музыка, шумела толпа. Большинство недостатков «Джукбокса» скрывала тьма, но при входе слегка попахивало рвотой. И все же я любила это местечко. В голове закружился калейдоскоп воспоминаний. Здесь начинал играть Дилан, надеясь на успех.

Когда-то мне нравилась старая церковь в конце квартала. Построенная почти одновременно с основанием Ориона, она хранила историю множества крещений, свадеб и похорон. Стены церкви опозорены и моим прошлым – именно здесь я планировала выйти замуж.

Я сбежала с невысокого холма, тропинка за которым вела к ручью. В беседке было пусто и темно. Идеальное место для того, чтобы успокоиться и поразмышлять.

Глядя на рябь черной воды в лунном свете, я подумала обо всем, что есть в моей жизни настоящего – друзья, мама, магазин. Отзыв на книгу – чепуха, у Серебристого Лиса нет надо мной власти.

Я решила поступить так, как надо было сделать сразу: забыть о нем, и пусть всю грязь унесет прочь бурлящий ручей.

Я не стану отвечать Серебристому Лису. Не клюну на его приманку.