Читать книгу Общество Розы - Мэри Лю - Страница 5
Город-государство Меррутас
Морские земли
Аделина Амотеру
ОглавлениеИрония жизни – те, кто носит маски, часто оказываются правдивее тех, кто ходит с открытыми лицами.
Сальваторе Лакона. Маскарад
Мы смотрим на человека в маске, и он замечает это.
Прислоняется к стене и достает откуда-то из-за спины лютню. Задумчиво перебирает струны, будто подстраивая инструмент, потом с нетерпеливым вздохом откидывает с лица маску дотторе. По плечам его рассыпается множество длинных черных косичек. Просторная рубаха расстегнута до середины груди, руки украшены массивными золотыми браслетами, которые ярко выделяются на коже цвета бронзы. Со своего места мне не удается рассмотреть черты его лица, но я вижу, что глаза у него медового цвета и они мерцают в ночи.
– Я следил, как вы вдвоем шли по улице в толпе, – продолжает мужчина с лукавой улыбкой и переводит взгляд на Виолетту. – Таких, как вы, невозможно не заметить. Должно быть, за вами тянется длинный шлейф из разбитых сердец, а идти по вашему следу опасно. И все же, я уверен, поклонники продолжают бросаться к вашим ногам, отчаянно стремясь снискать вашу благосклонность.
– Простите? – Виолетта хмурится.
– Вы прекрасны.
Моя сестра заливается краской. Я подхожу ближе к балкону и обращаюсь к незнакомцу:
– Кто вы?
Он начинает играть на лютне, отдельные ноты превращаются в мелодию. Музыка отвлекает меня – несмотря на небрежность жестов, этот парень играет мастерски. Гипнотически. За моим старым домом росли большие деревья, и мы с Виолеттой любили прятаться в их дуплах. Когда ветер шелестел листвой, получался звук, похожий на смех. И мы представляли себе, что так смеются боги, наслаждаясь прохладой весеннего вечера. Мелодия, которую исполнял загадочный музыкант, напомнила мне те звуки. Пальцы мужчины бегали по всей длине струн, задевая их быстрыми и легкими ударами, и музыка лилась – естественная, как закат.
Виолетта смотрит на меня, и я понимаю, что незнакомец сочиняет мелодию на ходу.
Он может заставить вас броситься в море со скалы напевами своей лютни.
– А что касается вас, – говорит молодой человек в паузах между нотами и перемещает взгляд с Виолетты на меня. – Как вы это делаете?
Я моргаю, не совсем включившись:
– Делаю – что?
Мужчина держит паузу достаточно долго, чтобы успеть бросить на меня раздраженный взгляд.
– О, бога ради, не надо так скромничать, – как прежде бесстрастно, говорит незнакомец, продолжая играть. – Очевидно, что вы из Молодой Элиты. Как же вы проделываете эти трюки с кровавыми линиями и с ножом?
Виолетта едва заметно кивает мне, после чего я отвечаю:
– Мы с сестрой уже не первый месяц ищем кое-кого.
– Так вот оно что? Я даже не предполагал, что мой скромный игровой столик пользуется такой популярностью.
– Мы ищем человека по имени Чародей, который принадлежит к Молодой Элите.
Наш собеседник замолкает, исполняя серию быстрых пассажей. Пальцы его летают вдоль струн, так что отдельные движения неразличимы, но при этом каждая нота звучит хрустально-чисто, это абсолютное совершенство. Кажется, он играет долго, и в его мелодии разворачивается целая история. Музыка звучит то бодро, то задумчиво, может быть, даже с легким юмором, тая в себе завуалированную шутку. Мне хочется, чтобы он нам ответил, но в то же время я испытываю сильное желание слушать его игру.
Наконец музыкант останавливается и смотрит на меня:
– Кто такой этот Чародей?
Виолетта издает сдавленный стон, а я тем временем скрещиваю руки на груди и громко фыркаю, выражая неверие.
– Быть не может, чтобы вы не слышали о Чародее, – говорит моя сестра.
Парень склоняет голову набок и одаривает Виолетту очаровательной улыбкой:
– Красавица моя, если вы пришли сюда, чтобы узнать мое мнение о воображаемых личностях, то напрасно теряете время. Единственный Чародей, о котором я слышал, – это тот, которым матери пугают своих детей, когда хотят добиться от них правды. – Он взмахивает рукой. – Ну, вы сами знаете: «Если ты не перестанешь лгать, Чародей украдет твой язык. Если ты не будешь отдавать должное богам в день Сапиенас, Чародей сожрет твоего щенка». – Я приоткрываю рот, хочу что-то сказать, но музыкант продолжает речь, будто говорит сам с собой: – Кажется, этих примеров достаточно. – Он пожимает плечами. – Жрать щенков – это отвратительно, а отбирать способность говорить – грубо. Кто на такое способен?
Тонкая ленточка сомнения вползает в мою грудь. Что, если он говорит правду? Этот человек действительно не похож на парня, о котором рассказывают такие истории.
– А как вам удается вести азартные игры и так часто выигрывать?
– А-а, это. – Молодой человек некоторое время продолжает бренчать на лютне, потом резко обрывает игру, наклоняется в нашу сторону и поднимает руки. Улыбается, сверкая зубами. – Магия.
– Трюки Чародея, вы имеете в виду, – улыбаюсь я в ответ.
– Так вот откуда происходит это имя? – с искренним удивлением спрашивает он и снова прислоняется к стене. – Я и не знал. – Пальцы юноши находят струны и вновь принимаются за игру. Ясно, что интерес к нам у него пропадает. – Ловкость рук, моя красавица, трюки со светом и использование отвлекающих моментов – ничего больше. И еще, знаешь ли, помощь ассистента. Он, наверное, до сих пор где-то прячется, глупый мальчишка, испугался так, что поджилки трясутся. Я хотел сказать вам обеим, что очень благодарен за спасение моего помощника, а теперь я вас оставлю наслаждаться прекрасным вечером. Удачи вам в поисках вашей Молодой Элиты.
Значит, мальфетто работал с ним. Я вздыхаю. Нечто в том, как были произнесены слова «Молодой Элиты», взбудоражило память. Звучит знакомо. Я уверена, что уже слышала этот голос раньше. Но где? Сдвинув брови, я пытаюсь извлечь что-нибудь разумное из воспоминаний. Где же, где…
И тут до меня дошло.
Мой товарищ по заключению. Когда инквизиция впервые арестовала меня и бросила в свои подземелья, рядом со мной, в соседней камере, сидел какой-то полусумасшедший. Оттуда все время слышались смех и хихиканье, а также монотонный голос, принадлежавший кому-то, кто, как я думала, тронулся умом от долгого заключения. Девушка. Говорят, ты из Молодой Элиты. Это так?
Парень видит в моих глазах признаки узнавания, снова приостанавливает игру и говорит:
– У тебя сейчас очень странное лицо. Съела тухлый шашлык из ягнятины? Со мной такое однажды приключилось.
– Мы вместе сидели в тюрьме.
Парень замирает.
– Что ты сказала?
– Несколько месяцев назад мы сидели в одной тюрьме, в городе Далия. Вы должны помнить, я узнала ваш голос. – Погружаясь в воспоминания, я глубоко вздыхаю. – В тот день меня приговорили к сожжению.
Я прищуриваюсь и смотрю на собеседника сквозь темноту. Он больше не улыбается, и легкость в общении сменяется напряжением. Он смотрит на меня во все глаза.
– Ты – Аделина Амотеру, – бормочет он себе под нос, его взгляд блуждает по моему лицу с пробудившимся интересом. – Да, конечно, конечно, это ты. Я должен был почувствовать.
Я киваю. На мгновение задумываюсь, не сказала ли ему лишнего. Вдруг ему известно, что инквизиция охотится за нами? А если он захочет сдать нас солдатам из Меррутаса?
Парень долго вглядывается в меня. Кажется, проходит не менее часа, а потом добавляет:
– В тот день ты спасла мне жизнь.
Я смущенно хмурюсь:
– Как?
Он снова улыбается, но эта улыбка отличается от той сладкой, которую он дарил Виолетте. Нет, никогда прежде я не видела улыбки, хоть сколько-нибудь похожей на эту – кошачью: уголки его глаз сузились, и на какое-то мгновение это придало ему звериный, чуть диковатый вид. Блеснули острые кончики его клыков. Внутреннее чувство преобразило весь его внешний облик, теперь он имел вид одновременно обаятельный и устрашающий. Нити его внимания, все до одной, были зацеплены за меня, как будто в мире ничего другого не существовало. Кажется, он совершенно забыл о Виолетте. Не знаю, как это понимать, но чувствую, что щеки начинают гореть.
Он смотрит на меня, не моргая, и тихо подпевает наигрываемой мелодии, потом отводит взгляд. Я наконец выдыхаю.
– Если вы ищете Чародея, то, скорее всего, обнаружите его в заброшенных купальнях в старом Меррутасе. Раньше это здание называлось Малые купальни Бетесды. Отправляйтесь туда завтра утром, как только рассветет. Я слышал, он предпочитает вести переговоры в уединенных местах. – Юноша поднимает палец. – Но имейте в виду: он никогда не действует по чьему-либо распоряжению. Если хотите поговорить с ним, вам придется указать вескую причину.
Не успели мы с Виолеттой ответить, как парень повернулся к нам спиной и скрылся в доме.