Читать книгу Клятва воров - Мэри Пирсон - Страница 11

Клинк. Клинк. Клинк.

Цепь звякала по булыжникам позади, монотонные ноты наполняли мрачный воздух. Стражники заставили меня идти впереди. Пол был холодным и влажным под моими босыми ногами. Длинные затхлые коридоры, через которые мы пробирались, не давали ни малейшего намека на то, где я нахожусь.

– Боги, от нее воняет, – пожаловался стражник позади.

«Вот и хорошо, – подумала я. – Хорошенько понюхай, придурок. Возможно, ты ощущаешь этот аромат в последний раз».

Я подняла руку и распушила волосы, надеясь распространить больше запаха. Меня тут же ударили в спину и повалили на землю. Я сгорбилась при падении, пытаясь защитить живот.

– Никаких резких движений! – крикнул он. – Держи руки по бокам!

Другой стражник посмеялся, что тот слишком нервничает.

– Разве ты не видишь, что она едва может ходить?

– И она в два раза меньше тебя! – поддержал другой.

– Она – рахтан. Им нельзя доверять.

Я перевела дыхание и собрала вместе скудные детали. Нервные. Чувствительные носы. И они не доверяли рахтанам. Значит, эти люди не совсем глупы. Но ростом они как высокие деревья. Я была уверена, что мои трюки не смогут сбить их с ног. Я поднялась, опираясь на стену, руки тряслись от напряжения, на коже выступил пот. Повернулась к ним лицом, концентрируясь на каждом по очереди. Поскольку понимала, что знакомства не стоит ждать, попыталась запомнить их отличительные черты: сломанный нос, почерневшие зубы, вмятина на лбу, отсутствие шеи, волосатые костяшки пальцев, шрам под глазом. Также отметила, какое оружие имелось у них – обычное, но также и что-то особенное, характерное для их земель – земель, которых не знала. Эти солдаты были не из Эйсландии.

Я не заметила ключей, но топор, который мог бы разбить мои цепи, висел на поясе у Бесшейного. Кто из них стрелял в Джейса? Может, все, но потом вспомнила – нет, голоса, которые слышала во время нападения, звучали без акцента. А у человека, в чью голову ударила, были белые волосы и борода. Эти стражники не нападали на нас, не ранили меня ножом, но они наверняка в сговоре с нападавшими. Сколько их здесь было? И чего они хотели?

– Прошу прощения за вонь, – сказала я, пытаясь заставить их разжать недовольно поджатые губы. – Наверное, забыла принять ванну сегодня утром, а день был очень длинным. Или прошло уже две недели?

Сломанный Нос, самый маленький из всей группы, ухмылялся. Мятоголовый оскалился.

– Я – Кази. Очень приятно познакомиться со всеми вами. У вас есть имена? – Им было не до смеха.

– Заткнись! – огрызнулся Черный Зуб. Имена, которые дала им, придется оставить.

– Вперед, – приказал Бесшейный. – Генерал ждет тебя, чтобы допросить. Но сначала примешь ванну. Ему тоже не хочется нюхать твою вонь.

Его акцент. Что-то знакомое. Двое из банды налетчиков Фертига разговаривали, как эти солдаты. Что это за акцент? И кто их генерал? Тот, что напал на Дозор Тора? Мы дошли до купальни, и Глаз со Шрамом, покопавшись в кармане жилета, достал ключ, которым отстегнул цепи на моих ногах, а затем толкнул меня внутрь и велел торопиться. У меня лишь пять минут, и лучше мне выйти оттуда пахнущей розами. Черный Зуб рассмеялся, будто это невозможно. Глаз со Шрамом не улыбнулся. Выражение его лица не менялось.

Алебастровые бра освещали зал теплым мерцающим светом. Помещение оказалось не таким, как ожидала. Мыло? Пушистые полотенца? Свежая, чистая одежда, сложенная на диване? Большая медная ванна с горячей водой? Обувь? Это подкуп? Кто этот генерал с чувствительным носом? Мне почти показалось, что за мной ухаживают – если бы не ножевая рана и хмурые стражники. Скорее, меня готовили к чему-то, и я сомневалась, что к чему-то хорошему.

Я сняла одежду, а затем, очень осторожно, липкую припарку с раны, впервые хорошо рассмотрев ее. Кожа была сморщенной, воспаленной и кое-где все еще кровоточила. Остатки меда и трав налипли вокруг раны. Когда опустилась в ванну, горячая вода обжигала, а от твердого мыла жгло еще сильнее. Я мыла рану осторожно и быстро, морщась от боли. В то же время мой взгляд обшаривал каждый угол комнаты в поисках того, что можно использовать как оружие. Ничего не нашлось. Единственным вариантом было отломать ножку дивана, чтобы использовать ее в качестве дубинки, но тогда я подниму шум, а мое «оружие» не очень поможет против длинных алебард. Но вдруг обратила внимание на край мягкой обивки дивана. Декоративные гвозди удерживали ткань. Они также бесполезны против алебард и мечей, но в какой-то момент могут пригодиться.

– Еще одна минута! – крикнул Бесшейный через дверь.

Я выскочила из ванны, вытерлась и надела рубашку и брюки, которые мне оставили, затем принялась за обшивку дивана, вытаскивая гвозди.

– Время вышло! – дверь открылась.

Я сидела на диване, спиной к стражнику, гвозди были зажаты у меня между колен.

– Я просто обувалась, – сказала я.

– Поторопись! Никаких резких движений.

Я взяла два маленьких гвоздя и засунула их в подол рубашки, пока наклонялась, чтобы надеть туфли.

Цепи не стали надевать мне на ноги. Возможно, стражники посчитали меня достаточно слабой, не представлявшей угрозы.

– Мы встретимся с Пакстоном? – спросила я, идя впереди.

– Молчать!

– К генералу?

– Я сказал, никаких вопросов!

И никаких резких движений. Эти люди были очень осмотрительными. Чтобы отвлечь их, жонглировать апельсинами недостаточно. Один шел впереди, когда мы поднимались по узкой каменной лестнице. Я почти не двигалась несколько дней и уж тем более не поднималась по лестнице. На полпути вверх от напряжения голова закружилась. Если бы не дополнительная еда и лекарства, которые получила, то не смогла бы пройти так далеко. Мои колени дрожали.

На следующей ступеньке споткнулась и схватилась за стену, чтобы удержаться. Стражник позади выругался, налетев на меня. Я упала на него, и он оттолкнул меня. Остальные засмеялись. Я была именно такой, какой они хотели меня видеть. Слабой и в их полной власти.

– Тупая скотина!

– Она не очень-то похожа на солдата теперь, да?

– Тощая слабачка.

– Не останавливайся! – крикнул другой.

Я так и сделала. Ставила одну ногу перед другой, делала один вдох за другим. Слабость не помешала мне оставаться солдатом. Возможно, даже сделала меня сильнее. Я умела использовать все, любое неловкое движение.

Маленький нож стражника теперь лежал в моем кармане.

* * *

Мы вошли в просторный зал, где кипела работа. Солдаты сгорбились над столами, изучая карты. Кто-то катил большие котлы, исходящие паром, к ожидающей очереди. От запаха еды у меня заболели щеки. Горячий паррич, сладкие кукурузные оладьи, копченое мясо. Колени ослабли и дрожали, пока я вдыхала ароматы, витавшие в воздухе. Когда увидела толстый окорок, лежащий на столе возле котелков, мне потребовалось все самообладание, чтобы не броситься к нему. Волосатые Костяшки был крепким стражником, упитанным и безразличным к изобилию еды. Он шел впереди не останавливаясь.

Я осмотрела зал, ища людей, которых могла бы узнать, например Пакстона или кого-нибудь из его накачанных стражников. Но потом мой взгляд выделил детали. Они внезапно расцвели передо мной. Высокие потолки, огромные железные люстры, тяжелые гобелены со сценами охоты и пикников. Это был красивый, хорошо обставленный зал, с мягкими диванами вдоль стен и коврами – не солдатская казарма.

В одном конце стояли богато украшенные серванты, заставленные изысканной посудой, а на дальней стене висел герб – герб Белленджеров. У меня пересохло в горле. Это была их гостиница. Мы находились в столовой гостиницы «Белленджер», но самих Белленджеров здесь не было. Ни Ганнера, ни Праи, ни постояльцев, только солдаты, похожие на тех, которые сопровождали меня. Я в Хеллсмаусе. Что за безумие? Кто эти люди? Здесь не только Пакстон и его головорезы. Неужели он объединился с кем-то? Они захватили город?

Я вспомнила зияющую пустоту на месте шпилей, обрушенную крепостную стену Дозора Тора. В горле появился кислый привкус. Что произошло, пока нас не было? Слова из записки пронеслись у меня в голове. Они стучат в дверь.

Должно быть, я замедлила шаг, и Бесшейный грубо толкнул меня вперед, его кулак врезался мне в спину. Среди гула голосов я услышала крики:

– Он был набит стрелами, ради всего святого! Никаких оправданий! Найдите его! Сегодня же!

Джейс. Они говорили о Джейсе. Это означало, что он сбежал. Первый глубокий вдох за несколько дней наполнил легкие.

Мятоголовый ворчал. Черный Зуб вздохнул. Ни тот, ни другой не горели желанием приближаться к владельцу сердитого голоса, но, похоже, именно к нему мы и направлялись. Мы повернули у центральной колонны и прошли в столовую поменьше, которая примыкала к главному залу. Через арочный проем было хорошо видно несколько человек, в том числе и того, кто кричал. Он стоял ко мне спиной, в ярости размахивая руками. Я заметила Олиз в центре комнаты, ее серебряная коса падала на плечо. Рядом с ней стояла Дайна, робкая девочка, которая помогала тете Долайз на кухне. Они собирали грязную посуду с длинного стола, который стоял в центре комнаты. Олиз тоже заметила меня. Ее голова слегка дернулась, затем выражение ее лица стало суровым, и она отвела взгляд. Что я увидела в ее глазах – страх или ненависть? Ее послание было ясным: не разговаривай со мной. Значило ли это, что я еще один враг среди других?

– Давай! Ты тоже! Убирайтесь отсюда! – прорычал мужчина. – Не возвращайтесь, пока…

– Генерал Бэнкс? – Сломанный Нос кротко позвал. – Мы привели пленника, о котором вы просили.

Стоя спиной ко мне, мужчина перестал кричать. Его плечи расправились, а голова слегка дернулась вверх, будто у него затекла шея или он пытался подавить гнев. Он оставался неподвижным, секунды шли, потом, наконец, он повернулся, выражение его лица казалось отстраненным и спокойным, что резко контрастировало с тем, каким он был несколько секунд назад. Ему не понравилось, что его застали в момент безудержного гнева. Он хотел предстать передо мной в другом образе – полным самообладания и уверенности, но блеск пота на бледном лбу выдал его. Он бросил взгляд на Сломанного Носа, словно предупреждая. Не подкрадывайся ко мне. Еще одна деталь. Кто-то был новичком – либо Сломанный Нос, либо генерал Бэнкс. А может, оба.

Холодные серые глаза генерала скользили по мне, пытаясь запугать прежде, чем он заговорит. Его верхняя губа приподнялась. Он был высоким, его густые черные волосы были уложены назад. Мне показалось, что ему около тридцати, но возможно, морщины вокруг его глаз не от возраста, а от постоянного гнева.

Я ответила на его взгляд. Что-то в нем казалось знакомым. Или это его голос, тон…

– Так это ты… – Он позволил себе долгую паузу. Это я? – Я не так тебя представлял, – сказал он, подходя ближе. Он кивнул Черному Зубу и Бесшейному, и они схватили меня за руки. Правда? Я была голодна, слаба и еще не оправилась от ножевой раны, и, хотя мне хотелось броситься на него, я потратила всю свою энергию, просто придя сюда. Даже рахтан – человек, и его силы ограничены. Я демонстративно посмотрела на руки, обхватившие меня, а затем повернулась к генералу, подняв брови. Трус?

– Полагаю, ты один из лакеев Пакстона, – сказала я. Он улыбнулся.

– Я здесь главный.

– И кто ты?

– Неважно, кто я. Но знаю, кто ты. Сообщница Белленджеров…

– Сообщница в чем? Ты не…

Он протянул руку и сжал мою шею. Ярость пульсировала в его пальцах. Умирать будем завтра, Кази. В какую бы игру он ни играл, прими ее. Ты все еще нужна Джейсу. А теперь, похоже, и другим Белленджерам.

– Слушай внимательно, – приказал он. – Если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, тебя ждет веревка, как и других лоялистов, которых мы повесили. Понятно?

Повесили? Мои мысли метались, как газели, я пыталась понять, о чем он говорит. Он сумасшедший? Белленджеры? Он казнил Белленджеров?

– Подумал, что это привлечет твое внимание.

Я пыталась не сглатывать. Пыталась задержать дыхание. Я встретила его взгляд.

Сосредоточься, Кази. Слегка подтолкни его. Попытайся вернуть к реальности. Я начала зачитывать протокол.

– Ты нарушаешь договоры Союза…

Он оттащил меня от стражников и прижал к стене, его хватка на моей шее усилилась.

– Где он? – шипел он. В комнате мгновенно стало тихо, и я с трудом перевела дыхание. Теперь все смотрели на нас. – Ты выкрикнула команду его лошади! Обеим лошадям! Что ты сказала?

– Беги, – выдохнула я.

Он ослабил хватку.

– Бежать куда?

– Куда угодно. Просто бежать. Спасаться. Не знаю, куда они направились.

Это правда. И хотя видела, что он мне верит, он не был рад этой новости. Вероятно, я оставалась его последней надеждой найти Джейса. Возможно, именно поэтому они наконец вытащили меня из камеры. Но их ожидания не оправдались. Его ноздри раздувались, а глаза расширились, придавая ему безумный вид. Его пальцы снова сжались на моей шее. Если он не сможет найти Джейса, то пострадает не только моя шея. Я догадывалась, что мне удастся убить его – у меня только одна попытка, – но в результате я умру. Я была слишком слаба и окружена противниками, чтобы выбраться отсюда живой.

– Мы нашли его! – раздался голос.

Генерал ослабил хватку, и я начала тяжело дышать. Его интерес переключился на кого-то в переполненной комнате. Я узнала голос и повернулась. Пакстон и еще трое мужчин пробирались к нам. Пакстон сильно изменился. Он не был похож на обычного себя, невозмутимого и ухоженного. Его волосы были жирными и взъерошенными, а одежда помятой и грязной. Его лицо покрывал пот. Когда он протискивался через толпу солдат, которые собрались, наблюдая за происходящим, он заметил меня. Его шаги на мгновение замедлились, но он прошел мимо и бросил мешок на стол.

– По крайней мере, мы нашли то, что от него осталось. Похоже, он упал в овраг, и животные добрались до него раньше нас.

Один мужчина подтвердил слова Пакстона, сказав, что, видимо, до него добралась стая гиен.

Бэнкс отошел от меня и посмотрел на мешок, лежащий на столе.

– Это? – Он поднял мешок и перевернул его вверх дном. Распухшая, перепачканная кровью рука выпала наружу и упала на стол. Олиз охнула и отвернулась. Несколько солдат побледнели.

Я прислонилась к стене, пот выступил на ладонях.

– Нет, – сказала я. – Это не он. Это не его рука. Это не рука патри. – Слова снова и снова звучали в моей голове. Это не он.

– Правда? Почему ты так уверена? – ответил Бэнкс, его голос вдруг стал тошнотворно сладким. – Пойдем, посмотрим поближе.

Я не сдвинулась с места. Он склонил голову набок, рассматривая руку.

– Согласен, она в довольно плохом состоянии, но, думаю, этого следовало ожидать, ведь животные дрались за нее.

Он достал из кармана платок и перевернул изуродованную руку, затем улыбнулся Пакстону.

– Наконец-то. Молодцы, ребята.

Внимание Пакстона переключилось на меня, он оставался неподвижен и молчал, ни одна из обычных самоуверенных реплик не слетела с его языка, но его последнее предупреждение, сделанное несколько месяцев назад на бирже, пронеслось у меня в голове: «Будь осторожна, кузина. Помни: люди не всегда такие, какими кажутся». Пакстон охотился на своих родственников? Неужели он еще более мерзкий, чем я могла себе представить?

– Нет, – сказала я твердо. – Ты ошибаешься. И ты будешь отвечать перед патри. Он – власть Хеллсмауса и…

– Уже нет. – Бэнкс осторожно взял руку и потянул за один из пальцев. – Вот, для меня это лишь дешевое украшение. Можешь взять его себе. Считай своим трофеем. – Он еще раз сильно дернул раздувшийся палец и бросил что-то в меня. Предмет со звоном покатился по полу и упал к моим ногам. Что-то золотое. Я опустилась, чтобы поднять, но потом не смогла встать.

Я держала на ладони кольцо.

Золотое кольцо с печаткой. Кольцо Джейса.

«Это только начало, Кази».

«Я обещаю».

«У нас впереди целая жизнь».

Во рту появился солоноватый привкус. Я сжала зубы, прикусив щеку. Пол в комнате накренился. Я оступилась и упала на колени. Животные добрались до него. Свет померк. Голоса исказились, в моих ушах зазвучали неразборчивые слова. Я посмотрела на Пакстона, но мой взгляд не мог сфокусироваться. Его лицо было размыто, а потом чьи-то руки подхватили меня под мышки, поднимая и таща, но я не видела, куда мы идем. Все плыло в холодной дымке, будто я упала глубоко в реку, без слов, без дыхания, не могла выбраться на поверхность, и не было никого, кто протянул бы руку и вытащил меня.

Грейсон пишет на стене большими буквами наши имена, всех двадцати трех человек. Смотрится значительно. Неизменно. Он пишет и наш возраст. Самому младшему всего три года.

Грейсон говорит: «Мы сильны, но вместе еще сильнее».

Каждый день, когда смотрю на наши имена, чувствую себя выше, умнее, сильнее.

– Разим, 12 лет