Читать книгу Она принадлежит ему. Книга 1 - Мэри Ройс - Страница 6

Мне надоело отбивать колени перед своей глупой любовью. Сегодня все изменится. Я больше не буду пленницей ни этой комнаты, ни этого дома.

Именно с такими мыслями я встречаю первые лучи солнца в привычном одиночестве.

После вчерашнего скандала я больше не видела Эзио. Скандала. А вчера был именно он. И сейчас я задаюсь вопросом, почему столько лет терпела и лишала себя такого удовольствия.

На мгновение я даже испугалась собственной жестокости, но успокоила себя тем, что именно этот мужчина спровоцировал подобную реакцию.

Он убивал меня молчанием и бездействием, а я – словами.

О да, порой они сильнее любого оружия.

И сегодня ночью одно из них я вонзила туда, где должно было быть сердце моего мужа.

Под звон торжествующих мыслей я нервно сжимаю телефон в ладони, все еще не решаясь позвонить отцу. У нас, скажем так, немного испортились отношения после того, как он снова отправил моего двоюродного брата в реабилитационный центр.

Конечно, Майкл сложный человек, но, каждый раз уезжая туда, он возвращается еще большим психом. И меня не могло подобное не волновать.

В детстве мы были с ним очень близки, и, если он и проявлял жестокость к другим, то только не ко мне. А теперь я испытываю чувство вины, что не в силах защитить его от своего отца, ведь, несмотря ни на что, я люблю Майкла. Хотя порой это действительно сложно.

Да и к тому же, если бы Эзио убил моего отца, этим уже пестрели бы все новостные ленты. Я же, полистав самые популярные, не нашла о нем ничего, кроме упоминаний о дорогущей яхте, купленной в подарок мэру ко дню рождения. Мой отец всегда был щедр к политикам и власть имущим, потому что они потом платили ему той же монетой, закрывая глаза на весь его нелегальный бизнес.

Если мой муж решил оттолкнуть меня подобной ложью, то стоит его расстроить – неудачный вариант.

Другое дело Мэлл.

Какое право он вообще имеет запрещать мне говорить о покойной сестре?

Но больше всего меня задело упоминание о том, что он трахал ее в постели, где все эти годы в полном одиночестве спала я. Этот ублюдок определенно знает, как причинить боль, потому что, задев мой старый синяк, он превратил его в ссадину.

И только контрастный душ помогает мне успокоить кипящие внутри эмоции, после чего я уже удивительно спокойно сижу перед дамским столиком и убираю волосы в хвост. И даже делаю себе макияж. Нет, я люблю красиво выглядеть и обожаю следить за модой, но подобные искушения я себе позволяла, только когда Эзио отпускал меня навестить отца. Домой в Штаты

Там я могла быть той, кем являюсь: веселой, смелой и дерзкой девушкой, любящей жизнь. Здесь же подобное я использовала в крайних мерах. И то, лишь для того, чтобы привлечь внимание мужа.

И каково же было мое разочарование, когда мне не доставалось и толики желаемого. Поэтому, как правило, в стенах этого дома у меня не было необходимости прихорашиваться. За исключением публичного выхода в свет, которого требовало положение мужа.

Однако сегодня я проснулась с отчетливым желанием жить по-другому. Жить так, как мне этого хочется. К черту, Эзио. Впервые за много лет я чувствую, что делаю что-то правильное. Правильное для себя. Я даже платье выбираю, которое мой муж когда-то обозвал вульгарным из-за смелого декольте. Но у меня твердая двоечка, и ничего вульгарного и близко нет. Может быть, для пышных форм, вываливающихся из декольте, это и прозвучало бы справедливо, но в моем случае все смотрится гармонично, даже без белья.

Завершив сборы, я в полной боевой готовности спускаюсь на кухню, прекрасно зная о том, что в это время завтракает Эзио. В одиночестве, которое я впервые намерена нарушить. Я его жена, и это и мой дом тоже. Сколько можно прятаться в тени?

Звук цокающих каблуков вторит моему сильному сердцебиению. Конечно же я волнуюсь. После вчерашнего срыва Эзио не знаю, какая встреча меня ждет, но и бояться я устала.

Черт бы его побрал! Он даже за завтраком держится так, будто каждый вошедший должен упасть перед ним на колени. Заметив мое присутствие, Эзио теряет интерес к чашке кофе и, не моргая, несколько долгих секунд наблюдает за моей уверенной походкой. Еще немного, и споткнусь о его жесткий пристальный взгляд. Но, несмотря на опасность, витающую в воздухе, я целенаправленно вторгаюсь в его личное пространство.

– Доброе утро, – как можно равнодушней бросаю я, отодвигая стул и усаживаясь по правую сторону от мужа.

Не глядя на него, беру салфетку, расправляю ее на коленях и взглядом нахожу прислугу, давая понять, что сегодня завтрак накрывать нужно на двоих.

Замешкавшись, парень испуганно бросает взгляд на Эзио, но тот, в свою очередь, смотрит в упор на меня. Я чувствую это по характерным ледяным иглам, протыкающим мою щеку с левой стороны.

Сглатываю, но не подаю вида, что меня это волнует. И извиняться я тоже не собираюсь, если он этого ждет. Или, может, я должна разрешения спросить позавтракать с ним?

Но мои мысленные метания обрывает короткий жест руки Эзио, и только после этого спустя пару минут я получаю свои приборы и завтрак. Как великодушно с его стороны.

Делаю глубокий вдох, прежде чем в полнейшей тишине приступить к трапезе, но слишком быстро сдаюсь. Это невыносимо. Фигура слева совершенно неподвижна и, уверена, все еще смотрит на меня. Почему нельзя меня проигнорировать, как обычно? Сегодня я на это согласна.

Положив приборы на стол, перевожу сдержанный взгляд на Эзио. Но сталкиваюсь с его зловещей однобокой ухмылкой, которая посылает мне мрачную угрозу и обещание войны. А исходящее от него могущество пробирается мне под кожу колючими разрядами. Черт возьми, это все усложняет. Может быть, мой мозг и решил отключиться от чувств к Эзио, вот только мое тело все еще жаждет этого мужчину. Наверное, поэтому я смотрю на его выразительные, хорошо очерченные губы значительно дольше, чем должна.

Прекрати пялиться на них, Фили.

В конце концов, они оказались не такими мягкими, как ты мечтала. Вчерашний поцелуй разбил все мои наивные представления о нашем первом разе. Он бессердечно украл мою мечту и растоптал ее у моих же ног.

И все же я буду лгуньей, если скажу, что мне не понравился этот поцелуй. Он был другой. Не такой, как я себе представляла, но, что и требовалось доказать, я готова принимать от него даже грубость. Потому что в ней он настоящий.

– Ты что-то хотела сказать?

Я в замешательстве отрываю взгляд от его губ и встречаюсь с надменным взглядом ледяного короля.

Мне стоит действовать очень аккуратно и выйти из всего этого дерьма самым безопасным способом. Но то, что я собираюсь ему сказать, не гарантирует мне и одного процента безопасности.

– Я хочу развода.

Секундная заминка, но этого хватает, чтобы мое сердце переломало все ребра.

– Что-то еще? – выдает в своей властной манере этот мерзавец.

Да. Нож. Два. Чтобы выколоть твои прекрасные льдистые глаза. И вырезать твое черное сердце. Если оно вообще существует.

– Филиция?

– Нет, – вырываюсь из яростных мыслей и возвращаюсь к своему завтраку. – Достаточно только развода, – подражаю его безразличию и кладу себе в рот кусочек глазуньи.

– Его не будет.

Прочищаю горло и перевожу на него вопросительный взгляд.

– Не будет? Но я не вижу ни единой причины сохранять его…

– Ты должна прекратить любые мысли по этому поводу.

Действительно, Фили, чего ты ожидала?

– А что, если не прекращу? Тишина. Он смотрит на меня с таким холодом, что на коже появляются мурашки. Предвестники чего-то нехорошего. И Эзио доказывает мне это одним только взглядом, в котором таится темное предупреждение: ты никуда не денешься, даже если попытаешься. Я будто на мгновение оказываюсь заперта наедине с монстром, что скрывается под идеальной оболочкой красивого мужчины. И где-то в глубине души мне хочется продлить этот момент. Понятия не имею почему. – Мне нравилось больше, когда ты молчала. У меня перехватывает дыхание от звука его приглушенного голоса. Немного поерзав на стуле, провожу языком по пересохшим губам и вздергиваю подбородок. Я уже приняла вызов, и нет смысла отступать. – Да? – искренне удивляюсь я. – Как жаль, что я больше не доставлю тебе такого удовольствия. Коротко улыбнувшись ему совершенно неестественной улыбкой, снова беру приборы. Разумеется, аппетит давно испорчен. Но сидеть безропотной мышкой я больше не собираюсь.