Читать книгу Ее незабываемый любовник - Мерилин Лавлейс - Страница 6

– Я Доминик. Доминик Сан-Себастьян. Для друзей и родственников – Дом. – Он глядел ей в глаза, ища малейший проблеск узнавания. Если она изображает непонимающий взгляд, значит, чертовски хорошая актриса.

– Я кузен Сары, – добавил он.

Ничего. Глазом не моргнула. Брови не свела.

– Сара Сен-Себастьян Хантер, – продолжал он и, выждав секунду, решил выпалить из всех орудий: – Она внучка Шарлотты, великой герцогини Карленберг.

– Карленберг?

– Вы изучали документ, относящийся к Карленбергу. Вернее, дополнение к нему.

На мгновение показалось, что он задел за живое. Брови сошлись, губы сложились в знакомой гримаске. Она громко выдохнула и подвинулась к краю кровати, таща за собой простыню.

– Я не знаю ни вас, ни вашей кузины, ни ее бабушки. Теперь, если не возражаете, я бы хотела одеться и уйти.

– Куда именно?

Она мгновенно насторожилась:

– Я… не знаю…

Очевидно, она пыталась сообразить, куда идти, но ничего не вышло.

– Где… где я?

– Вероятно, это поможет.

Дом подошел к окну и раздвинул шторы. В комнату ворвался утренний свет. Снова появился великолепный вид на Дунай, картинный красный купол парламента и лес шпилей.

– О-о-о!

Завернувшись в простыню, как в сари, она подступила к стеклянной стене.

– Как великолепно.

– Узнаете здание?

– Вроде как. Может быть.

Судя по голосу, она далеко не была в этом уверена. И как отметил Дом, не прищурилась, не напрягала зрение, когда изучала величественное здание на другом берегу реки. Очевидно, очки ей нужны для чтения или для того, чтобы рассмотреть находящиеся вблизи предметы. Да, она носила их во время двух предыдущих встреч. Почти как щит.

– Сдаюсь.

Она повернулась к нему. Изящные ноздри подрагивали, паника туманила глаза.

– Где я?!

– В Будапеште.

– Венгрия?

Он хотел спросить, существует ли город с таким же названием в другой стране, но паника вызвала на ее глазах слезы. Она начала всхлипывать. Шумно, некрасиво, отчего пес вскочил, прижал уши, длинный узкий хвост вытянулся. Словно он чуял врага, но не знал, где искать.

– Все в порядке, – заверил Дом как собаку, так и женщину. Он подумал, что от нее пахнет рекой, но стал гладить ее волосы. Рекой, дизельным топливом и мягкой дрожащей женщиной, все еще теплой после сна. Так отличавшейся от сухой высокомерной особы, которая выгнала его из гостиничного номера. Его голос понизился до хрипловатого шепота:

– Все хорошо.

– Вовсе нет!

Слезы полились градом, промочив рубашку и заставив пса нервно завыть. Стуча когтями по доскам, он обошел Дома и женщину, цеплявшуюся одной рукой за рубашку, а другой за простыню.

– Ничего не понимаю! Почему я не могу вспомнить, где нахожусь? Почему не могу вспомнить вас?!

Она нервно дернулась и уставилась на него.

– Мы… мы женаты?

– Нет.

Ее взгляд упал на кровать.

– Любовники?

Он позволил себе паузу, прежде чем одарить ее медленной улыбкой.

– Пока еще нет.

Его тут же одолели угрызения совести. Ее глаза были такими огромными и испуганными, нос покраснел и потек. Он провел большим пальцем по ее щеке, стирая слезы, и смягчил голос.

– Помните, как полиция привела вас сегодня прошлой ночью?

– Думаю… да.

– Сначала они отвезли вас в больницу. Помните?

Она наморщила лоб.

– Сейчас вспоминаю.

– Вас осмотрел доктор. Сказал полиции, что кратковременная потеря памяти часто случается при повреждениях головы.

– Насколько кратковременная? – Натали ухватилась за его слова.

– Не знаю, dragam.

– Меня так зовут – Dragam?

– Нет, это нежное слово. Вроде «милая» или «дорогая». Вполне обычно для Венгрии, – добавил он, когда ее взгляд снова сделался встревоженным. – Ваше имя Натали. Натали Элизабет Кларк.

– Натали.

Она словно перекатывала имя в голове. На языке.

– Не то имя, которое я выбрала бы для себя, – фыркнула она. – Но полагаю, сойдет.

Коричневая с белым борзая ткнулась ей в колено, словно требуя заверений, что все хорошо. Натали высвободилась из объятий Дома и костяшками пальцев погладила широкий умный лоб собаки.

– А кто этот парень?

– Я зову его kutya. Это по-венгерски собака.

Она подняла на него глаза, мокрые, но осуждающие.

– Ты зовешь его просто собакой?

– Как-то ночью он пошел за мной и решил устроиться в квартире. Я думал, это временно. Поэтому мы так и не дошли до церемонии крещения.

– Так он бродяжка, – хрипло выдавила она. – Вроде меня.

Дом понял, что нужно действовать быстро, если он хочет предотвратить очередной ливень.

– Бродяжка или нет, его нужно вывести. Почему бы вам не принять душ? Допейте кофе, пока я выведу его на утреннюю прогулку. По дороге куплю яблочных оладий на завтрак. Потом мы решим, что делать дальше.

Видя, как она колеблется, как дрожат ее губы, он приподнял ее подбородок.

– Мы все уладим, Натали. Только не будем торопиться. Шаг за шагом.

Она прикусила губу и слегка кивнула.

– Ваша одежда в ванной. Прошлой ночью я ее постирал, она, возможно, еще не высохла.

Он кивком показал на гардероб с двойной дверью рядом с ванной.

– Поищите, может, что-нибудь найдете.

Она снова кивнула и, подтянув простыню выше, чтобы не споткнуться, потопала в ванную. Дом подождал, пока польется вода, натянул носки и поношенные кроссовки и взял поводок.

Натали. Натали Элизабет Кларк.

Почему звучит как-то не так? Ощущается как нечто чужеродное?

Она завернула вымытые волосы в полотенце и внимательно посмотрелась в зеркало. Отражение было столь же туманным, как то, что творилось у нее в голове.

Она стояла под горячими острыми иглами душа и пыталась понять, что, во имя Господа, делает в Будапеште. Это не может быть ее домом. Она слова не знала на венгерском.

Поправка. Теперь знает два слова: kutya и… как он назвал ее? Драконом или чем-то в этом роде.

Доминик. Его зовут Доминик. Она подумала, что это имя ему подходит. Куда больше, чем ей Натали. Эти мускулистые плечи, сильные руки, грудь, на которой она рыдала, – все свидетельствовало о мужественности и мощи и, да, стремлении повелевать.