Читать книгу Baby, I'm a sociopath - Mia Jones - Страница 16

– Привет, красотка. – Бросила Эстер, едва я вошла. Она стояла за барной стойкой в фирменном наряде кофейни и дружелюбно улыбалась.

– Привет, Эс. Ты не подскажешь, где Ник? – Любезно спросила я, подойдя поближе.

– Сразу к делу? Что ж, ладно. Ник должен быть у себя в кабинете.

– У него есть свой кабинет?

– Эм, да. – С удивлением ответила девушка. – Вроде у всех начальников должны быть свои кабинеты, нет?

– Так он управляющий? – Слова Файр внесли ещё больше неясности.

– Никки? Он владелец вообще-то. Что ж, кажется, даже в раю бывают свои секреты. – Ухмылилась девушка и отвела взгляд.

– Адри? Что ты здесь делаешь? – Окликнул Николас, вошедший в комнату с кипой бумаг.

– Решила устроить сюрприз. Так значит ты владелец этого места.

– Давай поговорим не здесь. – Парень заметно занервничал, после чего бросил короткий взгляд на Эстер, с улыбкой наблюдающей за нами. – Отдашь документы курьеру. – Строго процедил он, бросив бумаги на стойку.

Мы зашли в небольшой серый кабинет в типичном офисном стиле. Всё так строго, что даже не зацепиться за что-либо личное.

– Прости, что не сказал сразу. – Начал Ник. – Просто с первого взгляда ты мне очень сильно понравилась. Поэтому хотелось произвести впечатление не своей кофейней, а какими-то личностными качествами.

– То есть, по-твоему, я настолько меркантильна?

– Боже, нет. Прости, не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать, что…

– Забей, Ник. – Покончив с серьёзностью, я улыбнулась, подошла ближе и прикоснулась к его пухлым губам, о которых мечтала весь день.

Парень тут же подхватил моё настроение и опустил руки на ягодицы. Он настойчиво продолжал наш чувственный, жаркий поцелуй. И только когда весь воздух в лёгких закончился, мы его прервали.

– Я соскучилась. – Тихо сказала, водя пальцами по его шее.

– Я тоже, кошечка. – Харингтон прижал меня сильней, зарываясь носом в мои волосы.

Да, именно такое ласкательное имя выбрал для меня Ник. По его словам, я могу быть такой же милой и пушистой, но при этом всегда остаюсь своенравной и свободолюбивой. И главное – всегда могу показать коготки.

– Знаешь, в последнее время у меня собралось столько красивых снимков… В общем, я подумываю организовать выставку в "C&L" и хотел спросить, не будешь ли ты против, если использую твои фото?

– Не буду. Разумеется, если на них я красивая.

– Ты всегда красивая, Адри.

Телефон Николаса зазвонил, прерывая беседу.

– Да? Привет. Нет, конечно, я помню. Как сегодня? Майк, у меня планы с девушкой… Да, я помню, что обещал. С ней? Не знаю даже… Давай спрошу и пришлю смс.

Терпеливо дождавшись конца разговора, я решила спросить, что произошло, потому что худшая моя черта – интерес, или как её ещё называют "привычка совать нос не в свои дела", не давала покоя.

– Я ещё два месяца назад пообещал другу, что поддержу его на соревнованиях. Они должны были состояться на следующей неделе, но у организаторов что-то не выходит, и они решили перенести на сегодня. Знаю, что обещал сходить с тобой в кино… – Тяжко вздохнул Николас, взъерошивая волосы на затылке.

– Что за соревнования? – Вмешалась я.

– Мотогонки. А после них будет вечеринка у Майка дома. Но если не хочешь, только скажи и я откажусь.

– Нет, Ник. Всё нормально.

– Спасибо, что согласилась. Хочешь, я отвезу тебя домой переодеться? Или могу отогнать Бэтти-2 домой и взять машину.

– Если можно, возьми, пожалуйста.

Бэтти-2. Всё ещё не привыкну к этому названию. Ник рассказывал, что до переезда в Нью-Йорк у него была мечта купить мотоцикл. И когда он накопил денег и осуществил её, часами просто катался по городу. Байк так запал ему в душу, что порой казалось, будто это не просто машина, а хороший, верный друг. Поэтому Харингтон решил назвать её Бэтти. В честь своей подруги детства, которая умерла в тринадцать лет от лейкемии. Они были неразлучны. Бэтти всегда поддерживала Николаса, поэтому, когда её не стало, парню было очень сложно прийти в себя. В любом случае, это имя с самого детства ассоциируется у Харингтона с лучшим другом, и когда из-за переезда пришлось продать байк и уже здесь купить новый, он решил не изменять своим традициям.

Гонки должны начаться в семь вечера, поэтому до пяти мне пришлось сидеть в "C&L". Горячий капучино и "451 градус по Фаренгейту", которую специально для меня нашёл Ник на одной из десятка деревянных книжных полок в кофейне. Довольно неплохой способ скоротать время, не правда ли? В кофейне сегодня было немноголюдно, играла тихая ненавязчивая музыка, и пахло сладостями вперемешку со свежезаваренным кофе. Ник, как и обещал, уехал на байке и через полчаса вернулся на той самой машине, в которой мы провели ночь вместе.

– Готова ехать? – Спросил он, освещая улыбкой пространство вокруг.

– С тобой всегда.

– Майк попросил заехать в супермаркет и докупить кое-что на вечеринку. Ты же не против? – Произнёс Николас, галантно открывая передо мной дверь машины.

– Нет, конечно.

Супермаркет находился за углом, поэтому неловкие вопросы Харингтона о моём брате скоро прекратились. Не знаю, почему он так волновался. Да, Лиам иногда бывает той ещё занозой в заднице, но уж точно не тираном, которым его считал Ник. Парковка была буквально забита, из-за чего нам пришлось нарезать круги, чтоб найти хоть одно свободное место. Я, подобно Николасу вглядывалась в окна, пытаясь помочь. И когда мы проехали мимо огромного зелёного фургона, уже хотела радостно вскрикнуть, но быстро прервала себя, потому что заметила кое-что далеко не приятное.

– Ник, тормози! – Закричала я, и как только ошарашенный парень выжал педаль тормоза, вылетела из машины, направившись к парковочному месту позади.

Я заметила, что на асфальте лежал молодой мужчина, а другой пытался сделать ему непрямой массаж сердца. Да, конечно же, находясь в другой стране можно было бы не вмешиваться и сделать вид, что просто не заметила этого, как, должно быть, сделало бы большинство, но зачем тогда было отдавать столько лет медицине, чтоб дать чьему-то мужу или молодому отцу так глупо умереть на парковке. Подлетев к пациенту, я быстро проверила пульс и дыхание, и лишь тогда заметила, что мужчина, так неумело пытающийся оказать неотложную помощь, мой чёртов бывший муж.

– Какого чёрта ты тут делаешь? – Произнёс Никита на русском, продолжая делать неумелые компрессии, которые точно бы не смогли спасти пациента.

– Свали нахрен отсюда! – Скомандовала на том же языке, пытаясь убрать руки Гордеева с грудной клетки мужчины.

– Я спасаю его!

– Тебе что-то неясно? Свали нахуй пока он не умер, придурок! – Почти закричала я, отталкивая Гордеева.

– Знаешь, да пошла ты. – Ответил Никита и сделал шаг назад, тем самым давая мне возможность начать реанимацию.

Бросив только что подбежавшему Николасу: "Набери 911", я начала делать сто двадцать компрессий. Затем проверила проходимость верхних дыхательных путей, закинула голову пациента, подложив валик, свёрнутый из пиджака Гордеева, вывела нижнюю челюсть и попросила Никиту делать искусственное дыхание. В фильмах это кажется таким простым, но в жизни даже физически подготовленному человеку довольно сложно прогнуть грудную клетку взрослого мужчины на пять сантиметров. Поэтому я и попросила бывшего о помощи. Чтоб хоть две секунды передохнуть, пока он делает вдохи. Вдали послышались сирены скорой, и я уже обрадовалась, что скоро парамедики возьмут помощь пациенту на себя, как на одной из компрессий мужчина сделал громкий вдох и открыл глаза. Он казался растерянным и хотел встать, но мне удалось быстро сориентироваться и не дать ему этого сделать до приезда помощи. Уже через две минуты мужчины в красной униформе грузили пациента в машину, а я трясущимися руками обнимала Николаса. Гордеев тем временем курил в стороне, наблюдая за происходящим. И как только скорая отъехала, затушил окурок и подошёл к нам.

– Значит, ты снова куришь? – Спросила на английском, надеясь, что в суматохе Никита не обратит на это внимание и не раскроет мою личность Харингтону.

– В отличие от тебя, Дженифер не пытается меня менять. Я устраиваю её, как есть. Поэтому да, курю.

– Да вообще без вопросов. Глядишь, сдохнешь раньше на пару лет. - Ядовито процедила, всё ещё наполненная адреналином. До этого дня я никогда никому не спасала жизнь, поэтому это произвело неизгладимое впечатление. Наверное, только в такие моменты понимаешь, зачем ты вообще отдал столько лет медицине.

– Знаешь, за эти два года ты стала той ещё злобной сукой. - С явной обидой в голосе, процедил Гордеев. И Николас тут же двинулся вперёд с озлобленным видом и играющими желваками, но я его остановила, потому что привыкла защищаться сама.

– И лучше всего, то, что ты сам в этом виноват, Никит.

– Не познакомишь меня со своим спутником, так крепко сжимающим твою талию? – Прошипел он, и клянусь, казалось ещё чуть-чуть и Гордеев вскипит.

– Это Николас. Мой парень. А это Никита. Бывший муж. – После моих слов Ник сделал шаг вперёд и протянул руку, сжимая челюсти, но Гордеев с надменным видом проигнорировал рукопожатие.

– А как же Кай? – Едко процедил Никита. – Уже и он не достоин принцессы? Что ж, видимо за эти два года ты стала не только редкой сукой, но и потаскухой.

Не знаю, на что рассчитывал Гордеев, когда говорил это. Видимо решил, что у него в кармане припасена запасная жизнь. Сначала оскорблял меня при брате, теперь при Нике. Думаю было очевидно, что хотя бы одного из них я не стану сдерживать. Поэтому когда Николас сорвался с места и с размаху ударил Гордеева по лицу так сильно, как мог, мне лишь оставалось наблюдать за происходящим с нескрываемо довольной улыбкой на лице. От удара у Никиты тут же хлюпнула носом кровь, и он начал кричать, что засудит Харингтона, но всем было плевать. Николас лишь притянул меня за талию, и мы в обнимку направились в супермаркет.

– Прости, если испугал тебя. - Заботливо сказал Ник, рассматривая моё лицо.

– Всё хорошо. Спасибо, что постоял за меня. Наконец-то хоть кто-то сорвал с лица Гордеева эту дебильную надменность.

– Я всегда буду защищать тебя, кошечка. Если, конечно, позволишь. Потому, что… – Остановившись в нескольких шагах от входа, он взял мои ладони в свои и начал с теплом вглядываться в глаза. – Я люблю тебя, Адриана.

За всё это время Ник впервые это сказал, и на душе тут же стало так сладко и тепло. Я буквально растаяла, как мороженое на солнце. И лишь сердце, выскакивающие из груди, не давало сию секунду взлететь. Только оно и напоминало о том, что происходящее вокруг реально.

– И я люблю тебя, Ник.

Наши губы соприкоснулись, а языки переплелись. Мы были так окрылены и влюблены, что в этой эйфории просто не замечали происходящего вокруг. Казалось весь мир сейчас только наш, и нет ничего важнее, чем этот момент. Наверное, девушки не так представляют себе идеальное признание в любви. Для них это должно быть при свечах, на берегу реки или в дорогом ресторане. Парень в костюме, играет живая музыка. Но мне никогда это не было нужно. Куда важнее всего этого пафоса было то, что Ник сделал. Он постоял за меня. Доказал, что ему не плевать. Разве это может быть менее важным, чем букет красных роз? Конечно же, нет. Во всяком случае, не для меня.