Читать книгу Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют… - Михаил Башкиров - Страница 19

За два часа до рейса я под присмотром специалиста активизировал фотоаппарат с чудесной начинкой.

В темпе прошла экипировка под охотника за небесными камнями.

Ботинки на вибрамах, разношенные неизвестным салабоном.

Станковый рюкзак, прокопченный кострами.

Куртка на двойном синтепоне с дюжиной больших и малых карманов.

Джинсы подошли мои, как и гражданские трусы, рубаха в крупную шотландскую клетку и майка-безрукавка с улыбающимся колобком.

У меня с этим бродягой, проколовшимся на хитручей и голодной Лисе, давние отношения.

Колобок настраивает меня на повышение осторожности в особо неприятные моменты.

Не хочется быть заживо съеденным.

Выдача прочих наукообразных мелочей тоже прошла без заминок.

За окном личный состав кремлевской сотни, разбившись на изолированные пятерки, готовился не жалея сил к тому, чтобы стать кошмарным сном для чиновничьей своры, погрязшей в коррупции, и для прочей нечисти, мешающей адаптации народонаселения к бытию в условиях, приближенных к капиталистическим.

Мое седьмое звено тренировалось недоукомплектованным.

А я активизировал президентские глаза и уши.

Просветленный объектив зафиксировал мою радужку, и на корпусе фотоаппарата запульсировал крошечный зеленый индикатор.

Я навел панорамный целеуказатель на специалиста.

– Скажи «чи-и-и-з»!

Щелкнул анфас и профиль.

– Система работает? – спросил я запечатленного спеца.

– Минуточку.

Не переставая ухмыляться, специалист подошел к телефону прямой связи.

Я повторил щелчок затвора.

Тот сработал практически бесшумно, и лишь индикатор подтвердил уход кадра куда надо.

Спец неторопливо снял трубку кремлевского телефона, защищенного от прослушивания, и передал мне.

– Генерал на связи.

– Алексей Николаевич?

– Полный порядок, – сказал шеф. – Как только заснимешь первый шоссейный пейзаж, знай: информация пошла на нужный уровень.

– Вас понял! – сказал я в трубку нарочно громко. – Пейзаж так пейзаж!

В фотоаппаратный микрофон попали точно такие же слова.

Наверное, у генерала вышло невольное стерео.

Специалист на практике (но с теоретическими нюансами) продемонстрировал мне фотоаппаратные возможности, а также ночной, вечерний и дневной режим съемки.

Отрегулировав широкий, удобный, крепкий ремень, я устроил великолепную машинку на груди.

Запечатлел для истории опустевшую полосу препятствий.

Кремлевская сотня отправилась ужинать. Каждое звено – в отдельный бокс.

Без меня назначат старшим или вихрастого дылду, или прилизанного хлыща, или неотесанного чурбана с деревенскими замашками.

А если субординационный расклад отложат до моего возвращения?

Постучал по дереву.

Трижды плюнул через левое плечо и, как всегда, не обнаружил на нем ни черта, ни погона.

Тогда надо угодить вышестоящему тандему.

Президенту – садоградскими панорамами.

Генералу Яранцеву – чем-нибудь посущественнее.

Специалист, не прощаясь, удалился в дверь, увенчанную строгой запретной напоминалкой.

Я посмотрел на водонепроницаемые, противоударные туристские часы.

Через полчаса за мной придет молочнокислый фургон буфета Государственной думы.

К нему не прикапывается ни один, даже самый дотошный, автоинспектор.

Прежде чем отправиться в аэропорт, я посетил место общественного пользования.

Этот ритуал я чтил весьма.

Не знаю, как для кого, но лично для меня опростаться по-большому и по-малому перед выездом – хорошая примета.

Первый раз я убедился в эффективности очистительного присаживания на дорожку еще в курсантах.

Да, опоздал на вылет, да, получил, что причитается, и едва не был отчислен, зато остался жив, один из всей группы.

Вертолет загорелся, даже не добравшись до полигона…

Вообще-то я ненавижу вспоминать прошлое и мечтать о будущем.

Меня не волнует, какая последняя дата на могильном камне будет итожить и укорять.

А прошлое мое насквозь и кучно изрешечено шальными осколками судьбы.

Отец ненароком по пьяни зарезал мать до смерти. Ему, шоферу первого класса, – срок, малолетнему единственному сыну – детдом.

Отца придавило упавшим краном, а сын выжил, дотянул до самостоятельности и даже, преодолев генетику, не сел, хотя все до одного его одноклассники загремели по уголовке.

Случайно попал на мента, исповедовавшего «дао», с поправкой на российскую глубинку.

Случайно глянулся капитану, набиравшему особую роту.

Случайно проявил недюжинные способности к внедрению в маргинальные сообщества.

Случайно раскрыл секту высокопоставленных зоофилов.

Случайно показал отменную выучку при заграничном вояже.

Два ордена…

Один не совсем заслуженный.

Не мог же я бросить раненого командира под огнем.

Да, Леонидыч придирался к мелочам, да, Леонидыч регулярно закладывал по-черному.

Но ведь притерлись, притерпелись, смирились…

Я, естественно, не хотел, чтобы взамен прислали какое-нибудь спесивое чмо.

Как известно, нервные клетки не восстанавливаются, даже после бани с ядреным парком и березовым веничком.

Три медали…

Не будешь же устраивать скандал, если за компанию включили в наградные списки.

Не посмертно ведь.

Внеочередное звание…

Так сдуру и в майоры произведут.

Ненавижу вспоминать прошлое и мечтать о будущем…

В общем, прежде чем отправиться в аэропорт, я посетил место общественного пользования.

Фотоаппарат пока что радовал только генерала, и я шибко не церемонился.

Объектив зафиксировал сантехнику во всей красе.

Писсуар отвечал требованиям кремлевской сотни.

Унитаз нуждался в доводке: сочилась лишняя водица и бачок нескладно бормотал что-то несусветное.

Теперь от глаз начальства не могло скрыться и это раздолбайство.

Я показал кафелю язык.

Теперь придется не только фиксировать чужие недостатки, а и контролировать свои поступки, слова, и может, даже мысли.

Хорошо, что всемогущий объектив направлен не в мою сторону.