Читать книгу Скульптор жизни. Том II - Михаил Байков - Страница 5

Обещанная Орловой встреча с президентом была устроена быстрее в связи с новым заданием Баникина. Свеженький президент, к удобству повествования, не придерживался никаких политических направлений, а был простым социалистом, старающимся во всём слушать избирателей и делать всё для них. Своеобразная американская мечта нашла своё воплощение в нём. Его всегда благостное расположение духа и тихая, местами скромная, манера речи создавали впечатления толерантного мэра курортного города на Лазурном берегу. О его достижениях говорить было рано, ибо новые лица во главе государств должны отработать минимум срок для формирования каких—либо выводов. Но всё же, Иван Иванович Иванов был достаточно популярным в народе. Верхушка власти относилась к нему осторожно. Она не знала его, как управленца, а знала только как парламентария. Всё же Иванов не проводил кадровых изменений и даже наоборот, оставил всё как есть, доверив малейшие изменения знающим людям… Среди знающих была Орлова.

Всё же президента сложно было назвать человеком—тряпкой. Он генерировал хорошие, здравые идеи, которые сильная команда превращала в гениальные изменения, но, вполне вероятно, Иванов испытывал неудовлетворяемые амбиции, которые могли бы превратить его, лет через десять, в настоящего диктатора.

***

Эдуард Михайлович сидел в просторном Кремлёвском зале в ожидании аудиенции. Мимо сновали люди в деловых костюмах, и в целом жизнь казалась настоящей и реальной.

Из кабинета президента выглянула Лисова, кивком сообщив Эдуарду о начале разговора.

Баникин впервые в своей жизни переступил порог кабинета Президента России, если бы Эдуард не провёл двадцать минут в размышлениях об эпохальности предстоящего события, это чувство прошло бы незамеченным. Но волнение, которое испытывал Эдуард в этот момент было вызвано именно размышлениями…

Когда—то, Баникин сидел в приёмной Орловой, смотря на отсутствующее выражение лица секретаря, и переживая о каждом своём предстоящем движении… Тогда от этого зависело душевное равновесие… Любой взмах головы, показавшийся Эдуарду признаком утомления, мог уничтожить восторженное, пожалуй, рабски восторженное, сознание молодого человека… Он сильно переживал и буквально перестал дышать в момент закрытия за собой двери в кабинет, только произнося внутри наивную, но искреннюю мольбу к Богу… Молитва была услышана и первые, обращённые к вошедшему Эдуарду, тёплые слова Елизаветы Николаевны в тот день определили сознание молодого человека на всю жизнь…

Если тогда, 19 декабря, Эдуард чувствовал всё значение события, то сегодняшний визит к президенту носил чисто символическую эпохальность. К тому же, на этот момент Эдуард был более чем состоявшимся банкиром, которому есть что терять, но процесс потери мог оказаться слишком длинным и трудным…

Эдуард вошёл в кабинет Иванова. На столе у дивана стояли четыре чашки, какие—то фрукты, пирожные и чайничек. Президент сидел на диване, лицом к двери, в кресле сбоку сидела Орлова, не обратившая никакого внимания на вошедшего Эдуарда и продолжавшая о чём—то говорить с президентом.

Евгения Романовна, обойдя столик, села на диван рядом с Иваном Ивановичем. Никто не обратил внимания. Эдуард меланхолически усмехнулся:

– Добрый день, Елизавета Николаевна, здравствуйте, господин Президент, – обратился Баникин, отрывая чиновников от безусловно важного разговора.

– Эдуард Михайлович? Рад познакомиться, наслышан… Садитесь, садитесь! Мы что—то увлеклись, – тихим голосом говорил Иванов. – Мы говорили о Банковском Форуме… Евгения Романовна сообщила о вашем желании представлять нашу страну… У нас возникли споры, признаться, об этом… Но… Елизавета Николаевна убедила меня в вашем профессионализме, – Орлова едва заметно улыбнулась, но Эдуард не пропустил этого. – Нам с вами нужно поговорить наедине… У меня большие планы… Дамы, приятно было пообщаться… Пока я вас не смею задерживать… Спасибо…

***

– Эдуард Михайлович, вы, разумеется, знаете… – начал Иванов после ухода Орловой и Лисовой. – Хотя, думаю, с вами можно говорить прямо… Ведь так?

– Конечно, Иван Иванович, – понимающе кивнул Эдуард.

– На этом форуме будет решаться судьба некоторых корпораций… Некоторые европейские страны, через глав правительств, глав внешнеполитических ведомств… Собственно, президентов… Договорились обвалить определённые американские корпорации… Я этим, признаться, не слишком интересовался… Всё проделал министр иностранных дел… Однако он убедил меня в выгоде участия в этом… заговоре… Надеюсь, вы понимаете, что это гостайна?! – вспомнил он.

– Разумеется, – располагающе сказал Баникин, успокаивая Иванова, но, очевидно, вызвал обратный эффект.

– Подпишите вот эти бумаги… Они о неразглашении… – подозрительно приказал Иванов.

Через несколько минут чтения документов и их торжественного подписания в окружении чашек, Иванов, прочитав и проверив несколько раз подпись, продолжил:

– Короче… Эдуард Михайлович, вы должны съездить на форум и сделать всё, что вам скажут… Как мне сказал министр… Ваша задача состоит только в том, чтобы согласится с утверждениями и предложениями наших коллег… Но не больше, чем на сорок миллиардов долларов… Вы поняли?

– Есть несколько вопросов, Иван Иванович…

– Я вам всё сказал! Просто выполните инструкции… В крайнем случае, связывайтесь с МИДом… Там вас проинструктируют… На банковских заседаниях, кстати, говорите только о решениях форума, рассмотренных в официальной повестке дня! Ясно?

– Да, Иван Иванович… – смирился Эдуард.

– До встречи… Не подведите… И помните – тайна!

«Иванов – вспыльчивый и непостоянный, плохой президент. Односрочники скучны и бездарны… Нам нужны долго—правящие руководители…» – думал Эдуард, выйдя из кабинета.

***

Эдуард спокойно шёл к выходу из резиденции, прогоняя в голове мысли о предстоящей поездке в Швейцарию. Что из этого могло получиться, он не знал, главное – это убедится в собственной безопасности. Надо бы связаться с юристом…

Проходя последний пост кремлёвской охраны, Баникин заметил спускавшуюся из резиденции Орлову. В голове промелькнула мысль: «Надо подождать». Сердце забилось, выражение до сих пор задумчивого лица ожило.

– О, Эдуард, – пройдя ускоренную процедуру регистрации, обратилась с улыбкой Елизавета Николаевна. – Ты уже всё?

– Да, Елизавета Николаевна. Ещё раз здравствуйте! Мы с президентом всё обсудили, совсем скоро я отправлюсь в Женеву.

– Ну, молодец. Ты сейчас куда?

– А вы?

– В Администрацию.

– Может прокатимся?

– Пожалуйста, – пожала плечами Орлова, пригласив Эдуарда в машину, к которой они успели подойти.

После обязательных галантных действ, которые, впрочем, Эдуард выполнил с удовольствием, можно было вернуться к разговору.

– Как твои дела? Обжился на новом месте? – посмотрела Орлова на Эдуарда своими красивыми глазами.

– Очень хорошо, – заворожённо произнёс Эдуард, – Вид приятный, сотрудники тоже ничего, работы, почему—то, меньше, ответственности, почему—то, больше.

– Про ответственность правильно сказал… Лисова тебя из—за чего—то съесть готова. Крайне против твоей поездки в Женеву.

– Корпоративные трудности… Я не из её команды, – рассуждал Эдуард, делая Орловой понятные намёки. – Евгения Романовна тоже человек новый, всего два года назад первое назначение… Вот ей и нужны везде свои люди, а ставленники администрации своими не считаются, увы.

– Она даже на меня сегодня с претензиями полезла, говорила, достаточно грубо, что Банк нуждается в опытных представителях, а не молодняке…

– Надеюсь, вы меня защитили? – нежно улыбаясь, спросил Эдуард, понимая, что Орлова, играющая очень большую роль в Администрации (и являясь серым кардиналом всех кадровых решений любого уровня в России), не могла оставить выпады Лисовой неотомщёнными.