Читать книгу Достигая крещендо - Михаил Байков - Страница 4

Жизнь приморского города расцветала к вечеру: бульвары искрились линиями фонарей; автомобили переставали раздражать пешеходов; ласковое днём Средиземное море волнительно высказывало своё возмущение; кучки туристов топтали набережные; местные жители азартно толкали иностранцев к посещению забегаловок, наполненных атмосферой Прованса и завитками хрустящего хлебного аромата…

– Trois brioche, s’il vous plaît, et deux bouteilles d’eau minérale,1 – делал заказ мужчина с небольшим итальянским акцентом.

– Je rapidement…2 – отвечал далеко не на провансальском диалекте выходец из бывших французских колоний, кивая из—за прилавка.

В голове покупателя промелькнула мысль – если единственное число «brioche», надо ли склонять его на французском? Хотя сожалеть о знании языка не стоило – очевидно, продавец пекарни прекрасно понял бы суть заказа на любом языке, а уже через мгновенье булочки лежали в бумажном пакете с пятнышками масла, и сам французский подданный, широко улыбаясь, протягивал мужчине две бутылочки минералки и, раскатисто мыча, сообщал цену:

– Neuf euros!3

– Grazie,4 – ловко прозвучала итальянская благодарность от мужчины, мягко улыбающегося продавцу из—под своей опрятной, слегка рыжеватой бороды.

На улице мужчину нетерпеливо поджидал его спутник – ему было около тридцати, над северным хмурым лицом торчали жёсткие светлые волосы.

– Господин капитан, надеюсь, вы не заждались?

– Спаси Господи, – оскалился «господин капитан».

– А гэбисты в Бога веруют? – весело продолжал мужчина, увлекая своего спутника за собой.

– Саш, а в кого ещё? – с усталым отчаянием отвечал «гэбист».

Они быстро шли по улочкам Ниццы среди шумного потока людей. Саша жевал купленные кулинарные сувениры французского пекарского дела и всматривался в людей, гуляющих в свете фонарей.

– Здесь теракт в 2016 был? – вяло спросил у него спутник.

– Рядом, Тёма, на Английской набережной… Стыдно не знать тебе!

– У меня специальность другая, Саш…

– Зато смотри, какую прелесть они сотворили – уже пять лет здесь нет машин, только семь километров туристической зоны!

Артемий без энтузиазма отнёсся к чудесам урбанистики. Саша на это лишь наигранно вздохнул, поправляя белый шарф, и молча довёл друга до оперного театра Ниццы, раздумывая над способами улучшения настроения.

– И сколько времени? – язвительно спросил Саша уже в гардеробе.

– Семь тридцать пять!

– А «Пиковая Дама» во сколько?

– В восемь, – следовал сдержанный ответ.

Саша чопорно окинул Артемия сверху вниз, оценивая выбор наряда для светского вечера – тёмно—синий костюм в едва заметную полоску и однотонный галстук с интересным принтом.

– И когда ты успел переодеться?

– В номере. У меня было несколько минут…

– Эф—ффектно, не думал, что у гэбистов есть чувство стиля… – скидывая плащ, произнёс Саша, хотя он был одет куда экстравагантнее – чёрный френч, небрежно накинутый белый шарф и брюки, аккуратно запрятанные в высокие сапоги, придавали лёгкость и одновременно аристократичность всей его фигуре.

– Князев, дошутишься, – промычал Артемий.

– Да ладно, без обид… Просто настроение хорошее, Тём… Слишком редко видимся, отвык ты от юмора моего.

– А сам—то павлином разоделся, – с положительной оценкой отметил Артемий.

– Ну, не в рясе же расхаживать по операм! – улыбнулся Князев, демонстративно постукивая пальцами по запонкам с выгравированным голубем.

***

– Посмотри на неё! – начинал возвращаться в привычные рамки юмора Артемий. – Сразу видно, дама со стажем – бюст, как изгибы бельэтажа, а рюмка коньяку срослась с пальцами! Стаж, одно слово.

– Ох, Клёнов, как ты не ласков к этим старушкам, – лукаво улыбался Князев. – Хотя я помню ещё театралку Ропотову в десятом классе. Таких в европах не держат!

– Такую нигде не держат! Мы тут долго?

– Хах! Опера всегда долго… Но к Селини мы успеем, его жена поёт Лизу, а как без неё закончить вечеринку!

– Всегда удивлялся твоей любви к тусовкам, не совсем церковно получается…

– Ну, давай не о моей богемной жизни, – замахал руками Князев. – О благочестии не в Оперном театре. К тому же ты мой гость, которому, в силу профессии, довольно редко везёт вырваться из страны.

– Я всё равно не на долго и лишь по двум вопросам…

– Двум? – удивился его спутник. – Я думал только встречу выпускников ты хотел со мной обсудить.

Клёнов замялся, не желая начинать говорить о довольно щекотливом деле, которое Князев несомненно воспримет очень близко.

– Да… По работе надо кое-что уточнить…

– Тебе исповедь нужна? – вырвался лёгкий смешок.

– Нет, нет… Давай потом уж.

«Laisse moi passer»,5 – прервала капитана Службы безопасности эффектная брюнетка в прелестном, но не соблазнительном платье, пробираясь к своему месту в партере. Артемий, параллельно пытаясь перевести её фразу, с чисто мужским интересом осмотрел фигуру и уступил путь. Его друг последовал примеру, но не стал осматривать всю незнакомку, а лишь заглянул в её глаза, найдя в них безумную сосредоточенность. К его мгновенному безразличию она села на соседнее место, распахнула клатч без явной принадлежности к бренду и достала смартфон в чёрном чехле с маленьким серебряным двуглавым орлом. Князев толчком привлёк внимание Артемия к даме, взглядом сказав ему: «Наша».

Артемий задорно улыбнулся, а в глазах проскользнула хищная искорка. Князев осуждающе нахмурился, указывая взглядом на его обручальное кольцо. Тот гордо хмыкнул и чуть надулся. Князев усмехнулся и решил продемонстрировать свои таланты:

– декламировал Саша арию Германа, плавно поворачивая голову и стреляя взглядом на сцену, зрителей, удивлённого этой выходкой Артемия, и, собственно, брюнетку, наблюдающую за этим с ироничным выражением на лице.

– Русских легко узнать, – улыбнулась она ему.

– Ну, арабов гораздо легче, – понимая, что брюнетка оценит, отвечал Саша. Она действительно усмехнулась.

– Какое резкое замечание! По вам не скажешь, что вы нетерпимы.

Артемий закатил глаза – хоть он и любил поболтать впустую, но этот в считанные секунды вспыхнувший флирт даже на него произвёл впечатление.

– Мой несколько вызывающий внешний вид, – с показной жеманность отвечал Саша, – не имеет никакого отношения к терпимости… Впрочем, в силу своей профессии я терпим ко всем, но столкновение двух культур здесь, в Европе, переношу с трудом с начала миграции.

– Но всё же арабы в Оперу не ходят, – заметила брюнетка, хитро улыбнувшись.

– В этом-то и проблема! Мне было бы гораздо спокойнее, если продавец пекарни после своей смены шёл не свой криминальный квартал, а принимал душ, переодевался и шёл слушать Чайковского!

– Гм… И такое приходилось слышать, – вновь улыбнулась брюнетка, обнажая белые зубы. – Вы сказали о своей профессии, наверное, нам надо представиться?

– Скажу по секрету, с этого следовало начинать, – почти у самого уха брюнетки прошептал Князев. Артемий совсем выпал от такого поведения.

– Абсолютно с вами согласна, – отвечала шёпотом брюнетка, повернув голову так, что их глаза смотрели друг в друга. Свет в зале начинал гаснуть, и Артемий чувствовал некоторую неловкость.

– Позвольте представиться, – не отрывая головы и не отводя глаз, продолжил игру Князев, – Евгений, викарный епископ Европейского экзархата.

***

Артемий по реакции брюнетки, чуть—чуть отстранившейся от головы Князева, понял, что последний выиграл этот раунд флирта. Ничто на лице брюнетки не показывало растерянности, она быстро перевела дыхание и даже вновь приблизила голову.

– Что ж, неожиданная встреча… Со мной всё проще – Елизавета Орлова.

Епископ фыркнул, но тоже сохранил невозмутимый вид.

– Елизавета Николаевна Орлова?

– Ага, – она усмехнулась.

– Заместитель Руководителя Администрации Президента России по связям с общественностью? – отчеканил каждое слово епископ тоном знающего человека.

Орлова пристально посмотрела на него и, прищурившись, добавила:

– Ещё я курирую СМИ и интернет.

– А—а—а, – протянул резво епископ. – Реальность создаёте?

Она засмеялась:

– Ну, если пропаганда всё же убеждает людей, тогда вы правы. Делаю реальность.

– Даже в интернете? – удивился Князев.

– Тем более в интернете, скажу я вам! А вы ведь фонд «Благословение» возглавляете? – мягко увела разговор в сторону Орлова.

– Ну… Один из идейных вдохновителей этого проекта.

Даже приветственные аплодисменты зала не смогли прервать разговор епископа и федеральной чиновницы. Но если обычно беседы между подобными людьми носят формально—деловой характер, то эта пара просто общалась на различные темы – от работы до самой оперы, её истории и смыслах.

Клёнов тем временем ощутил себя несправедливо забытым и, пытаясь не обращать внимание на своего весёлого друга и его собеседницу, изо всех сил слушал балладу Томского. Лишь в антракте епископ представил его Орловой, которая ограничилась надменно—властным кивком головы. Артемий Алексеевич вновь понял, что посещение культурных мероприятий выходит за пределы его стиля жизни.