Читать книгу Возвращение домой - Михаил Дорошенко - Страница 55
Апрельский снег
Оглавление* * *
«Беаточка, пойдемте прогуляемся по лесу, – говорит Камерер. – Лес в центре Москвы, какая прелесть. Это ли не чудо? Крохотный скверик, а все поместилось. Как будто за городом, на пленэре».
Они идут, подбирая то тут, то там расставленные бокалы с красным вином на снегу. В кустах расставленные статуи из льда с фосфоресцирующей подкраской. Свисающие с ветки на лесках маски Козла, Красавицы и Кощея подсвечены снизу фонариками.
Камерер становится за маску Красавицы.
«Что это?»
«Это все некое дарование. Закончил… я имею ввиду дарование… бутафорский факультет театрального института или, как там, декораторский. Карачин его фамилия, а прозвище Ребус. Подходящее имя для бутафора, не правда ли? Друг твоего Шкловского, кстати».
«Да-да, я его знаю…»
«Войдем в оранжерею», – показывает Камерер на двери шкафа с ромбовидными стеклами без задней стены.
Зажигается свисающий с ветки оранжевый абажур. Несколько горшков с растениями расставлены в снегу. Узорные пальмовые листья на фоне заснеженного пейзажа. В глубине сада – ледяная статуя со вставными глазами. На протянутой руке сверкает брошь. За спиной статуи зеркало.
«Вы обдумали мое предложение?» – обращается он к Беате.
«Какое?»
«О женитьбе».
«Вы это серьезно?» – спрашивает Беата, подкрашивая губы статуи помадой.
«Если я вхожу в десятку самых богатых людей в стране, то и жена мне полагается соответствующая табелю о рангах. Негласному, разумеется».
«Вы… вы покупаете меня?»
«Вы бриллиант… следите за моей мыслью… которому требуется соответствующая оправа. Я предлагаю ее вам. Разумеется, я некрасив, но чертовски обаятелен. К тому же – умен! Я знаю толк в женщинах. Если я даже буду неверен, то только в мелочах. Кстати, о бриллианте! – показывает он на ладонь статуи. – Вот вам в подарок бриллиантовая брошь…»
Камерер пытается оторвать ее, но она примерзла, и он вынужден сломать у статуи пальцы.
«Вы что – с ума сошли? Я не приму такую дорогую вещь! И не ломайте вы женщине пальцы!»
«Возьмите поносить, понравится», – оставите себе.
«Бери, – подходит к ним Чезаров. – Согласишься замуж пойти за нашего мудреца, документик оформим о праве владения».
«Что это он за вас так старается, Иосиф?»
«А? Мы же – масоны! Брат брата выручает».
«Ма-со-ны? Разве такие у нас еще есть?»
«Не в прямом смысле, конечно же, – типа того. У нас братство, выручаем друг друга. Мы по жизни кланом идем или клином: свиньей, как немецкие рыцари. Иначе не выживешь: конкуренты сожрут. У каждого своя свинья или кабан. У каждого члена политбюро своя пирамида и свой консьельери – то есть помощник вроде меня».
«А вы не боитесь, что все вами сказанное будет использовано против вас? Так откровенно обо всем говорите».
«Читали сказки «Тысячи и одной ночи»?
«Там наутро, – вставляет свое слово Чезаров, вновь присоединяясь к ним, – всех участников пикника расстреляли. Шутка, разумеется, – смеется он, – не лишенная, впрочем, злого умысла».
«Имеющий уши отделит правду от вымысла, Беаточка».
«Не могу понять, кто вы на самом деле. Вы только что были в тюрьме, и представляетесь перед нами будто вы – пуп земли».
«Я им был, есть и буду».
«Сам живет в коммуналке, – иронизирует Володя. – Для конспирации, должно быть».
«Разумеется».
«Послушайте, как же вы доверились мне, первой встречной?»
«Вы же моя жена, без пяти минут, можно сказать».
«Если я откажусь, Володю на меня напустите».
«Ну что вы! Вы меня очень, очень обидели! Я джентльмен! Никогда не путаю дела сердечные с финансовыми. К тому же Володя, конечно же, никакой не наемный убийца. Он проник в Черную Кошку, всех их там перестрелял, за что его и посадили».
«Вы или все это придумываете или…»
«Или-или!»
«Володя, – спрашивает Беата, – а правда, что вы – наемный убийца?
«Камерер сказал? Врет он все: тоже мне, карлик Нос! Я его охраняю».
«От кого?»
«От мести победившего класса. Вообще-то он – контра. Космополит безродный!»
«Вы антисемит, Володя?» – спрашивает Беата.
«Как начальство прикажет».
«Кстати, я – не еврей», – говорит Камерер.
«Кто же вы?»
«Я ассириец».
«Вот и я говорю: космополит! Враг народа, короче!» – восклицает Володя и отходит.
«Не скажу – враг… хм, народа, но и не друг. Я посредник между властью имущими и морем Ментальным. Когда-нибудь таких людей будут называть сталкерами. Великий Парацельс писал об эликсире молодости. Лет через сорок, судя по прогрессу, изобретут дорогие средства продления жизни. Мои капиталы, которые будут многократно умножены, послужат нам в этом направлении. Как видите, Беаточка, у меня долговременные планы на жизнь. Вы занимаете в них первое место».
«Но я беременна», – открывает она полы шубы и показывает живот.
«Прекрасно! Были бы вы свободны, не были б так сговорчивы».
«Я что… уже согласилась?
«Разумеется, Николай Андреевич, во всяком случае, за вас все согласовал. Любовника вашего мы отправим в Австралию».
«Я думала – еще дальше».
«Ну что вы! В Новой Зеландии место уже занято. Не подумайте, чего уголовного! В па-асольство, в па-асольство вместе с супругой! Он все равно не сможет жениться на вас, согласитесь?»
«М-да…»
«Я вас не тороплю. Десять минут, наверное, достаточно для раздумий? Ну, полчаса!»
«Кстати, у меня в свое время роман был со Шкловским. Вы не ревнуете?»
«И с Николаем Андреевичем. Как видите, я осведомлен обо всем».
«Вы не могли бы помочь ему с квартирой? Он на грани самоубийства, мне кажется. Устроиться проводником на поезд дальнего следования и говорит, что никогда не вернется прежней жизни».
«Не беспокойся, такие, как он не пропадут. Со временем все вернут. Николай Андреевич позаботится».
«Что-то не больно он позаботился, когда Алешу арестовали».
«Всякая благотворительность имеет свои границы. Все будет в порядке».
«Ему сон каждую ночь снится, о том, как его реабилитируют…»
