Читать книгу Войны суздальской Руси - Михаил Елисеев - Страница 7

Великий киевский князь Ярополк умер 18 февраля 1139 года. Согласно сложившейся традиции в Киев въехал его младший брат Вячеслав Владимирович. По своим качествам военачальника, правителя и политического деятеля он безоговорочно проигрывал даже Ярополку. Тихий и миролюбивый Вячеслав пришел в Киев лишь потому, что была его очередь садиться на златой престол, в противном случае он бы так и продолжал княжить в своем Турове. Утверждение нового князя в Киеве прошло тихо и спокойно, город принял Вячеслава, и казалось, что всё на этом и закончилось. Но тут снова возмутился Всеволод Ольгович, и тишина на Руси взорвалась.

Черниговский князь никогда не забывал, что его отец Олег Святославич по старшинству стоял выше Владимира Мономаха, хотя и не занимал никогда киевский стол. Зато дед Святослав был киевским князем, и, соответственно, Всеволод считал, что и он сам имеет право на верховную власть на Руси. Однако была одна проблема, которая могла помешать черниговскому князю осуществить свои намерения. И звалась она Юрий Долгорукий.

Всеволод Ольгович ни на минуту не сомневался в том, что при слабом и безвольном Вячеславе власть над Русской землей возьмет в свои руки энергичный и воинственный суздальский князь. А для него это значило только одно – не видать черниговским Ольговичам Киева. Поэтому Всеволод решает играть на опережение и утвердиться в Киеве, пока его не опередил Долгорукий. Однако коварный князь понимал, что в одиночку ему будет трудно справиться с Юрием, а потому решил воспользоваться разладом в стане Мономашичей. Дяде он решил противопоставить племянников.

У В. Н. Татищева есть информация о том, что Всеволод вступил в переговоры с Изяславом Мстиславичем и сообщил ему о своих намерениях. Главный упор хитрец делал на то, что Юрий всё равно не даст Изяславу вокняжиться в Киеве. Зато он, Всеволод, после своей смерти передаст стольный город только Изяславу и никому более. А пока наградит сына Мстислава новыми волостями. Говоря всё это, Ольгович изначально лгал, поскольку для него превыше всего были интересы своего клана, а никак не дальних родственников. Но Изяслав наживку проглотил. Он пообещал не вмешиваться в конфликт Всеволода со своими дядьями и целовал на этом крест. Черниговский князь ответил тем же, и стороны пришли к взаимному соглашению. Его итогом стало появление 1 марта 1139 года черниговских полков под Киевом. Всеволод без долгих разговоров предложил Вячеславу возвращаться в Туров, но тот неожиданно уперся. Тогда черниговцы подпалили дворы на окраине города, после чего к Вячеславу пришла депутация горожан и предложила покинуть Киев. Сражаться и лить свою кровь за него киевляне не желали, им было проще заключить соглашение со Всеволодом. Вячеслав вернулся в Туров, а на киевском златом столе уселся Всеволод Ольгович.

В. Верещагин. Князь Всеволод Ольгович

Вскоре вести об этом дошли до Ростово-Суздальской земли. Юрий быстро собрал полки и выступил в поход, одновременно послав к новгородцам и предлагая вместе воевать против Ольговичей. Благо в это время в Новгороде княжил сын Долгорукого Ростислав. Но случилось то, чего суздальский князь ожидал меньше всего, – вечевики изгнали Ростислава и стали просить себе князя у Всеволода. Это резко меняло всю стратегическую ситуацию, поскольку на северных границах княжества у Юрия появился новый враг. И появился совершенно неожиданно. Поход на Киев был провален, и Долгорукий был вынужден вернуться в Суздаль. Однако самовольство новгородцев решил без последствий не оставлять и, вторгнувшись в их владения, захватил и спалил Торжок. А захват Торжка суздальцами – это всегда проблемы с хлебом на берегах Волхова.

Забегая вперед, стоит отметить, что с Всеволодом Ольговичем у новгородцев так и не заладилось. Князя они от него не получили, и в итоге обратились – к кому бы вы думали? – к Юрию Долгорукому и попросили у него того же Ростислава. Суздальский властелин мог только руками развести от удивления. Он, конечно, знал, что господа вечевики противоречивы и непоследовательны. Но не до такой же степени! Вообще, всё, что касалось Новгорода, логическому объяснению не поддавалось, и здесь князьям приходилось полагаться исключительно на свою интуицию. Взвесив все за и против, Юрий дал добро, и Ростислав снова отправился туда, откуда был недавно изгнан. Впрочем, надолго он там не задержался и вскоре снова был вынужден вернуться к отцу.

Между тем едва только Всеволод Ольгович укрепился на златом киевском столе, как он тут же забыл о том, что обещал сыновьям Мстислава, и Изяславу в частности. Вместо этого он послал против них войска. О том, чтобы назначить Изяслава Мстиславича своим наследником, лживый Ольгович даже и не вспоминал. Во время очередного перемирия, согласно свидетельству В. Н. Татищева, в 1143 году Всеволод собрал на съезд всю черниговскую родню, туда же пригласил и братьев Мстиславичей, Изяслава и Ростислава. А там во всеуслышание заявил, что в случае его смерти Киев отойдёт его брату Игорю. Для Изяслава это было оскорблением, но сила была не на его стороне, а потому он промолчал. Хотя возможно, что именно этот демарш Всеволода и стал причиной того, что в том же году Изяслав Мстиславич прибыл в Ростово-Суздальскую землю и там пытался урядиться с Юрием. Однако попытка успехом не увенчалась, и Изяслав уехал в Смоленск, к брату Ростиславу.

1 августа 1146 года умирает Всеволод Ольгович, перед смертью вновь затребовав клятву с родственников о том, что они признают Игоря великим князем. Княжение Всеволода в Киеве представляло собой череду непрерывных войн со всеми соседями, в которых Юрий участия не принимал. Суздальский князь самоустранился от тех событий, которые сотрясали южные княжества, и, затаившись, словно хищник, выжидал удобного момента, чтобы вступить в борьбу. И такой случай вскоре представился.

Киевляне не любили Всеволода, они вообще не жаловали Ольговичей. Соответственно, это относилось и к Игорю, которого горожане «ведая его нрав свирепый и гордый, опасались» (В. Н. Татищев). Всё решилось достаточно быстро. Киевляне послали своих представителей в Переяславль, где в это время княжил Изяслав Мстиславич, и заявили открытым текстом: «Поиди княже, хочемъ тебе» (Лаврентьевская летопись). И Изяслав пришел. 13 августа 1146 года в битве у Надова озера в окрестностях Киева войска Игоря и Святослава Ольговичей были наголову разгромлены войсками Изяслава Мстиславича. В решающий момент боя киевляне перешли на сторону сына Мстислава, и для сыновей Олега Гориславича всё было кончено. Святослав чудом уцелел во время побоища и сумел уйти за Днепр, а Игорь, спасаясь бегством, попал в болото, накрепко там увяз и был взят в плен. Изяслав вступил в Киев под звон колоколов и восторженные крики ликующих горожан. На Руси наступали новые времена.

Верещагин В. Князь Игорь Ольгович

* * *

В. Н. Татищев так характеризует Изяслава Мстиславича: «Сей князь великий был честен и благоверен, славен в храбрости; ростом мал, но лицом красив, волосы короткие кудрявые и борода малая круглая; милостив ко всем, не сребролюбец и служащих ему верно пребогато награждал; о добром правлении и правосудии прилежал; был же любочестен и не мог обиды чести своей терпеть. Владел 8 лет и 3 месяца, всего лет прожил 58». И действительно, Изяслав был достойным правителем. Очень храбрый человек и блестящий военачальник, он, как никто другой, подходил на роль великого князя. Однако все его многочисленные таланты оказались направлены не на борьбу с внешней угрозой в лице половцев, а на решение внутренних проблем Руси. Всё его княжение представляло собой одну непрекращающуюся войну, которую он вел со своим дядей Юрием и его союзниками. В этой борьбе каждый считал себя правым.

Но в отличие от своего суздальского родственника Изяслав пользовался безоговорочной поддержкой киевлян. В столице сына Мстислава не просто уважали – его любили. Даже в трудные времена, когда Изяслав покинет Киев, горожане будут поддерживать с ним тесные контакты и всячески содействовать возвращению своего любимца на златой стол. Изяслав Мстиславич будет платить им той же монетой и, что примечательно, никогда не будет ставить свои личные интересы выше интересов киевлян. Когда встанет вопрос о том, подвергать столицу опасностям осады или уйти из города и тем самым спасти Киев от возможного погрома, Изяслав выберет второй вариант. Далеко не каждый князь поступил бы таким образом, многие предпочли бы цепляться за последнюю возможность побороться за верховную власть.

Не меньшее значение имело и то, что Изяслав Мстиславич пользовался непререкаемым авторитетом среди черных клобуков – полукочевых тюркских вассалов киевских князей, населявших Поросье. Когда Ярослав Мудрый начал строить Поросскую линию обороны – цепь крепостей и замков по реке Рось, то там были расселены печенеги, чьи орды были разгромлены киевским князем. В дальнейшем к ним прибавились торки, ковуи и берендеи, которых летописцы и стали называть общим именем – черные клобуки. Персидский историк Рашид-ад-дин называет их «народом черных шапок». Главным городом Поросья был Торческ. Вдоль оборонительной линии были расположены города-крепости Родень, Корсунь, Юрьев (Белая Церковь), Володарев и ряд других. Конница черных клобуков принимала активное участие во всех военных предприятиях киевских князей, а их правящая элита, наравне с киевским боярством, имела решающее влияние при утверждении той или иной кандидатуры на княжение в Киеве. И вот теперь Изяслав Мстиславич опирался как на киевлян, так и на черных клобуков.

Больше всего от победы Изяслава пострадали Ольговичи. Вот когда от амбиций Всеволода пострадали его ближайшие родичи. Игорь, закованный в железо, сидел в порубе Переяславля, куда его отправил Изяслав, а Святослав, князь Новгорода-Северского, зализывал раны после разгрома у Надова озера. Однако судьба брата в данной ситуации волновала его больше всего, и поэтому он стал лихорадочно искать союзников, которые могли бы ему помочь в деле освобождения Игоря.

Прежде всего он обратился за помощью к своим двоюродным братьям Владимиру и Изяславу Давыдовичам, княжившим в Чернигове. Однако кому-кому, а братьям возвращение Игоря из темницы было абсолютно невыгодно, поскольку в этом случае им пришлось бы покинуть Чернигов. Поэтому, пообещав на словах поддержку Святославу, они скоро установили контакты с Изяславом Мстиславичем и известили обо всех военных планах родственника. Как следствие, в один прекрасный день к Святославу явились послы от киевского князя и Давыдовичей, которые потребовали, чтобы князь отдал Новгород-Северский и удалился в Путивль, а заодно отрекся бы и от брата. И только в этом случае он сможет княжить спокойно.

Междоусобные войны, которые начались на Руси после смерти Мстислава Владимировича, видели много примеров коварства, клятвопреступлений и обмана. Но именно братья Давыдовичи, Владимир и Изяслав, могут служить образцовым примером той мерзости и подлости, которая была свойственна этой эпохе. Их судьба будет очень поучительной, но об этом расскажем в следующих главах. А сейчас, предав своих двоюродных братьев Святослава и Игоря, они только ступили на этот скользкий путь.

Святослав оказался загнан в угол. Единственной силой на Руси, которая ему могла помочь, был суздальский князь. За Юрием стояла грозная сила, и Ольгович прекрасно понимал, что Долгорукий никогда не смирится с существующим положением дел. Из Новгорода-Северского в Суздаль отправились доверенные люди Святослава, целью которых было склонить властелина Залесской Руси к союзу с сыном Гориславича.

* * *

Юрий оценил предложение Святослава Ольговича. В преддверии грядущей схватки за Киев ему как воздух были необходимы союзники. Поэтому Долгорукий охотно отозвался на призыв о помощи, правда, при этом выговорил себе Курск. Но у Святослава выбора не было, и он дал добро. А одновременно отправил посольство к половцам, чтобы призвать степную конницу под свои стяги.

Между тем Юрий уже собирал полки. К Святославу прибыли три сотни половцев, и ханы уверяли, что если ему потребуется больше людей, то они пришлют незамедлительно. Вскоре суздальские войска выступили в поход, и у Ольговича появилась надежда, что всё обойдется. Но не обошлось. В это время черниговские и киевские полки уже осаждали Путивль, и когда Изяслав Мстиславич сведал о том, что Долгорукий выступил в поход, он принял соответствующие меры. Киевский князь проявил себя великолепным дипломатом. Вступив в переговоры с рязанским князем Ростиславом Ярославичем, двоюродным братом черниговских князей, он убедил его напасть на владения Юрия. Согласно Ипатьевской летописи, Юрий дошёл уже до Козельска, когда ему сообщили о нападении Ростислава.

И вот здесь перед суздальским князем возникла дилемма – либо идти на помощь союзнику и бросить свои земли на произвол судьбы, либо нарушить слово, данное Святославу. Поразмышляв, Юрий принял половинчатое решение. Сам он решил вернуться назад и отразить нападение Ростислава, а сына Ивана с дружиной отправил на помощь Святославу. Пусть и невелика подмога, но новгород-северский князь должен видеть, что Долгорукий его не бросает на произвол судьбы. Святослав, человек умный, поймёт, что не мог Юрий в данной ситуации поступить иначе. И действительно, когда Иван прибыл в Северскую землю, Святослав был искренне рад, но ситуация неожиданно осложнилась. Дело в том, что Путивль сдался Изяславу Мстиславичу. Теперь путь киевским и черниговским полкам на Новгород-Северский был открыт.

Понимая, что его силы слишком незначительны, чтобы противостоять врагу, Святослав принимает решение уйти в землю вятичей. По его приказу из города спешно вывезли казну, а также его собственную семью и семью брата Игоря. Обоз под прикрытием княжеской дружины отправился в город Карачев. Но тут себя проявил Изяслав Давыдович. Он во что бы то ни стало решил изловить двоюродного брата и передать его своему киевскому тезке. Пусть вместе с Игорем в порубе посидит! А Давыдовичи тем временем окончательно разберут его волости. Черниговский князь повел в погоню за Святославом 3000 всадников, причем вместе с ним шли не только черниговцы, но и киевляне под командованием воеводы Шварна. Однако Святослав, у которого под командованием было всего три сотни половцев да небольшая дружина, 16 января 1147 года напал на своего зарвавшегося родственника и разбил его. После этого Ольгович спалил Карачев, принадлежащий Давыдовичам, и ушел в земли вятичей. Там он отпустил в степь половцев, а сам продолжил движение к границам Суздальской земли.

Между тем побитый Изяслав Давыдович вернулся к Изяславу Киевскому. Желая хоть как-то утешить своего незадачливого родича, тот отдал ему все земли Святослава, кроме Курска, который удержал за собой. Казалось бы, всё и теперь Давыдовичи успокоятся. Ан нет! По сообщению летописей, они объявили в земле вятичей награду за голову Святослава.

Между тем Юрий отправил на Рязань полки под командованием сыновей Ростислава и Андрея. Рязанский князь не стал их дожидаться, а просто ушёл к половцам. Братья Юрьевичи огнем и мечом прошли по беззащитным рязанским землям, а затем вернулись к отцу с полоном и добычей.

Не забыл Долгорукий и о своём новгород-северском союзнике. В Колтеск, где в это время находился Святослав, прибыл белозерский полк, насчитывающий 1000 бойцов: «тысячю Бренидьець дружины Белозерьское» (Ипатьевская летопись). Это была очень серьёзная сила, и, опираясь на неё, беглец вполне мог развернуть военные действия против Давыдовичей. Но не сложилось, поскольку в эти же дни тяжело заболел и умер сын Юрия Иван, который находился при Святославе. Тело княжича отвезли в Суздаль, а сам Святослав Ольгович пришел в верховья Оки и расположился в городке Любенске. Здесь его и застали посланцы Юрия, который прислал Святославу, его семье и приближенным богатые дары, а заодно извещал союзника, что отправит в его распоряжение другого сына с дружиной.

В начале весны 1147 года союзники нанесли ряд ударов по врагу. Юрий не простил новгородцам изгнания сына Ростислава и того, что они держат сторону его племянников Мстиславичей. Вечевики оправдывались, снова вспоминая клятву, данную их отцу Мстиславу, но, по мнению Долгорукого, это были отговорки и не более того. Суздальский князь в очередной раз захватил Торжок и разорил новгородские области по реке Мсте. Святослав в это время вторгся в земли Смоленского княжества, прошел вверх по реке Протве и захватил принадлежащий Ростиславу Мстиславичу город Голяд. Ольгович находился в захваченном городе и занимался дележом добычи и пленных, когда к нему прибыл гонец от Юрия и передал слова, ставшие легендарными: «Приди ко мне брате въ Московъ» (Ипатьевская летопись). О том, что происходило дальше, известно всем: «Повеле Гюрги устроити обедъ силенъ и створи честь велику имъ» (Ипатьевская летопись).

После достопамятного пиршества Святослав и сын Юрия Глеб во главе дружин отправились на Оку. Там к Ольговичу подошли подкрепления – половецкие родственники привели степную конницу, а также наемные отряды бродников. Н. М. Карамзин так описывает этих наемников: «Сии люди были Христиане, обитали в степях Донских среди варваров, уподоблялись им дикою жизнию и, как вероятно, состояли большею частию из беглецов Русских: они за деньги служили нашим Князьям в их междоусобиях». После этого союзники повели наступление на землю вятичей и заняли её от Мценска до границ Северской земли. Святослав и Глеб были готовы развить успех, но тут в их лагере неожиданно объявились послы Давыдовичей. Слова, с которыми они обратились к Святославу, были весьма примечательны: «Не имеи на ны в томъ жалобы, но будемы вси за единъ мужь и не помяни злобъ нашихъ, а крестъ к намъ целуи, а отцину, свою възми, и что есми взяли твоего, а то ти възворотимъ» (Ипатьевская летопись). Братья прямо говорили своему недавно столь усердно гонимому ими же родственнику: забудем прошлое, будем стоять за одно, свои земли забирай себе, а всё твое разграбленное добро мы вернем. А против кого стоять заодно, было и так понятно – против киевского князя Изяслава.

Предложение было неожиданное, хотя и ожидаемое. Дело в том, что, пока Святослав сражался против вражеской коалиции, а затем воевал в земле вятичей, в Южной Руси происходили довольно примечательные события. Ещё в начале года томившийся в порубе Переяславля Игорь Ольгович сильно разболелся и, решив, что настал его смертный час, обратился к Изяславу Мстиславичу с просьбой постричься в монахи. Киевский князь отказать не мог, и 5 января Игорь принял постриг. Однако монах неожиданно выздоровел, чем весьма озадачил Изяслава. Поразмышляв, князь решил пока перевести Игоря в Киев и оставить в обители Святого Федора под крепким присмотром, а окончательное решение судьбы пленника отложил на потом. Одним конкурентом для Давыдовичей стало меньше, но, с другой стороны, и Изяславу Мстиславичу стало спокойнее, когда Игорь постригся в монахи и отошел от мирских дел. Но любое усиление киевского князя было для Давыдовичей смерти подобно, а потому их примирение со Святославом стало вполне закономерным. Однако они пошли дальше и вступили в переговоры с Юрием, подбивая его начать борьбу за Киев и обещая при этом оказать помощь в войне против Изяслава Мстиславича. Образовалась мощная коалиция, в которую вошли суздальский князь, братья Давыдовичи, Святослав Ольгович и его племянник Святослав, сын Всеволода Ольговича.

Между тем киевский князь продолжал пребывать в счастливом неведении относительно намерений Давыдовичей. Он начал собирать полки, чтобы идти войной против Юрия и Святослава, но эта война не пользовалась популярностью среди жителей Киева. Они прямо заявили своему князю, что против сына Мономаха воевать не будут: «Не можемъ на Володимире племя рукы възияти» (Ипатьевская летопись). Но тем не менее Изяслав войско собрал и выступил в поход, однако, когда он стал лагерем на реке Супое, прибывший из Чернигова боярин Улеб сообщил ему о заговоре Давыдовичей. Киевский князь верить услышанному не хотел и снова отправил Улеба в Чернигов, чтобы тот ещё раз привел Давыдовичей к крестному целованию. Однако те взамен потребовали освободить их двоюродного брата Игоря. Разрыв стал очевиден, и Изяслав Мстиславич вернул черниговским князьям их крестные грамоты, что, по сути, являлось объявлением войны.

Но самые трагические события разыгрались в Киеве 19 сентября. Когда горожане узнали об измене Давыдовичей, толпа бросилась к монастырю Святого Федора и растерзала Игоря Ольговича.

* * *

Смерть князя Игоря как громом поразила и его родичей, и его врагов. Была ли его смерть выгодна Изяславу Мстиславичу? Однозначно, что нет. Ему было гораздо выгоднее держать Игоря в качестве заложника и таким образом оказывать влияние на Святослава Ольговича. Что же касается Святослава, то для него смерть брата стала страшным ударом. Полный праведного гнева, он приступил к освобождению своего княжества. Глеб Юрьевич выбил из Курска Мстислава Изяславича, сына киевского князя, и вступил в город. Однако попытка Глеба овладеть Переяславлем успехом не увенчалась, и он был вынужден отступить в Городец Остерский. Но вскоре к крепости прибыл киевский князь с полками, и после непродолжительной осады Глеб был вынужден открыть ворота.

Изяслав Мстиславич перешел в решительное наступление. В борьбе против Ольговичей и Давыдовичей к нему присоединились брат Ростислав и дядя Вячеслав Туровский, приславший полк в распоряжение племянника. Вооруженное противостояние продолжалось всю осень, но к началу зимы сошло на нет. Боевые действия затихли.

Всё это время Юрий вел себя на удивление пассивно, и потому его союз с Давыдовичами не дал тех результатов, на которые мог рассчитывать Долгорукий. С одной стороны, можно сказать, что Юрий ожидал нападения со стороны новгородцев и потому был вынужден оставаться с полками в Ростово-Суздальской земле. То, что Изяслав Мстиславич договорился со своим братом Святополком, княжившим в Новгороде, сомнению не подлежит. Но сам поход на Юрия Святополк организовал настолько бестолково, что он закончился ничем: «На осень ходи Святопълкъ съ всею областию Новъгородьскою на Гюргя, хотя на Суждаль, и воротишася на Новемь търгу, распутья деля» (Новгородская I летопись старшего извода). Как видим, у суздальского князя были время и возможности оказать помощь своим союзникам. Но он этого не сделал.

Вполне возможно, что Долгорукий хитрил и выжидал, как будет складываться противостояние между Давыдовичами и Ольговичами, с одной стороны, и Изяславом Мстиславичем – с другой. Но если это так, то он жестоко ошибся. Разозленные бездействием союзника, Владимир и Изяслав Давыдовичи отправили к Юрию посольство с гневными словами, требуя от князя активности. Но тот по-прежнему медлил. Итог таких действий был вполне закономерен, и черниговские князья приняли решение замириться с Изяславом Мстиславичем. Летом 1148 года был заключен мир между Давыдовичами и Ольговичами, с одной стороны, и киевским князем – с другой. Это стало большой неудачей всей политики Юрия. Но его поджидал ещё один удар.

Сын Ростислав, посланный Долгоруким на юг, неожиданно предал отца и перешел со своей дружиной на сторону Изяслава. Причиной измены, согласно Ипатьевской летописи, стал отказ Юрия наделить своего старшего сына волостью в Суздальской земле. Ростислав тогда обиду проглотил, но, когда отец отправил его на помощь Давыдовичам, он вступил в переговоры с посланцами киевского князя. Изяслав Мстиславич пообещал своему двоюродному брату удел, и тот это предложение принял.

Киевский князь слово сдержал. Выгнав Глеба Юрьевича из Городца Остерского, он отдал его Ростиславу. Также Изяслав передал ему Бужск и Межибожье. Таким образом, к осени 1148 года Юрий Долгорукий оказался в сложнейшей ситуации, поскольку лишился всех союзников и оказался в политической изоляции.