Читать книгу Опера в Мариинском театре. Из дневника 2023-2024 г.г. - Михаил Ермолов - Страница 9

Конечно странное название, скорее, не привлекающее внимание и не призывающее срочно посетить этот спектакль.

По сюжету какой-то потусторонний злодей, повелитель духов Кей-Кобац подбрасывает условному императору, правителю некоего государства, девушку, которая возникает из подстреленной на охоте газели, в которую император влюбляется, и эта девушка становится его женой. Но вот беда: эта волшебная девушка не отбрасывает тени и не может рожать детей. Более того, если девушка не обретет тень, то император окаменеет. Сюжетная линия, прямо скажем, захватывающая.

Вспомним широко известные «сладкие» ловушки, употребляемые всеми разведками мира для вербовки тех или других, представляющих интерес, персонажей. А сколько таких случаев было в истории Советского Союза, когда какие-то дамочки умудрялись пролезть в постель к перспективным в будущем деятелям, тем самым приобретая возможность влияния на этих персон далеко не в интересах государства, которому эти персонажи должны были служить.

Вспомним хотя бы Перл Соломоновну Карповскую, она же Полина Жемчужина, которая оказалась в женах аж самого председателя Совета министров Советского Союза Вячеслава Молотова времен Сталина. Конечно, взаимная влюбленность совсем не исключается, но вот если в какой-то момент прослушка выяснила (а технические возможности «прослушки» в сталинском СССР были просто потрясающими), что эта жена такого важного политического деятеля сказала послу вновь созданного Государства Израиль, что интересы этого нового государства для нее, по сути, важнее, чем интересы Советского Союза, Сталин посчитал, что этой Полине самое место в тюрьме, куда ее и определили. Вот какую тему затронули Рихард Штраус и его либреттист Гуго фон Гофмансталь.

Итак, жена императора не отбрасывает тени, рожать не может, да и император в связи с этой своей влюбленностью должен превратиться в камень.

Но тут появляется очередной персонаж, которых немало вокруг властителей, некая кормилица, между прочим, ненавистница людей, в то время как эта императрица, «засланка» потусторонних сил, по сюжету, симпатизирует людям. И эта кормилица предлагает купить тень у какой-нибудь простой женщины, ну и заодно купить способность рожать детей, отчего та простая женщина должна будет отказаться, отказаться от всех возможных в будущем своих детей. Сказано – сделано, и эта кормилица вместе с императрицей оказывается в доме красильщика Барака, который живет со своей женой, такой трудолюбивый парень, который готов поддерживать и кормить и всех своих родственников, и сколько угодно детей. Но вот беда: по прошествии нескольких лет совместной жизни, детей у него с женой нет, что, конечно, вносит определенное напряжение в семейные отношения.

И вот эта кормилица-ведьма начинает обработку жены этого красильщика, чтобы она продала им свою тень, а заодно и всех своих еще не родившихся детей. Ну, тут сюжет развивается аналогично сюжету из оперы «Фауст», когда Мефистофель (Дьявол), соблазняя Маргариту для Фауста, подсунул ей ларец с драгоценностями. Ну, и в «Женщине без тени» эта ведьма-кормилица предлагает жене красильщика прекрасную диадему плюс обещания жить в роскоши с кучей слуг и служанок. И в конце концов жена красильщика соглашается продать и свою тень, и всех своих будущих, еще не родившихся детей. Тема, скажем, ведь актуальнейшая в наши дни – есть варварское суррогатное материнство, когда женщина соглашается родить ребенка и отказаться от него за деньги.

У Штрауса и Гофмансталя эта проблема как-то обозначена не совсем по-современному, а вот по прошествии ста лет то, что творится сегодня, – это же просто ужас какой-то! В общем, императрица не торопится овладеть этой тенью, сомневается, симпатизируя людям, и в результате император окаменевает. А красильщик Барак с женой попадают вроде как в преисподнюю.

И вот императрице остается только принять тень жены Барака, но она отказывается, и тогда сюжет поворачивается в счастливую сторону. Красильщик и его жена возвращаются из ада, полные новых чувств по отношению друг к другу, император тоже из камня превращается в императора во плоти. Сплошной хэппи-энд.

Опера фактически была завершена в 1915 году, а премьера состоялась только 10 октября 1919 года в Вене – через три месяца после Версаля, когда успешно воюющая Германия была сдана подонком и изменником Максом Баденским, проведенным на короткое время в канцлеры Германии. (Точно так же, как и другой подонок и изменник Михаил Горбачев сдал Советский Союз.) Если бы эта опера писалась после Первой мировой войны, сюжет оказался бы совсем другим.

Если злодей, повелитель духов Кей-Кобац по сюжету оперы терпит поражение, торжествует любовь, и пары императора и императрицы и красильщика с его женой чудесным образом воссоединяются в любви, то вот надежды на благополучный исход войны для Германии, наполняющие и Штрауса и Гофмансталя, рухнули. Злодей Кей-Кобац в лице международных банкиров победил. Германия оказалась разгромленной, чего никто не ожидал, настолько успешно воевала Германия против Антанты в лице России, Франции и Англии.

Этот Кей-Кобац в опере «Женщина без тени» никак во плоти на сцене не представлен, но надо сказать, что всякие «нечистые силы» нередко присутствуют в оперных сюжетах и решаются пластически по-разному. Вот в опере «Фауст» Шарля Гуно по сюжету есть не только Дьявол в образе Мефистофеля, но даже Бог, которому молится Маргарита и который представлен в виде мощного литургического звучания органа. Но вот в лондонском оперном театре «Ковент-Гарден» очень яркий и образно мыслящий режиссер Дэвид Маквикар нашел Богу пластическую замену: в конце спектакля под мощную литургическую органную музыку появляется в районе присутствующего на сцене этого музыкального инструмента – органа с его многочисленными трубами – банкир, некто во фраке, цилиндре и с крылышками за спиной, который, получается, и заменяет Бога, и которому салютует Мефистофель. То есть Мефистофель – это некий спецслужбист, посланец банкиров, которые есть одновременно и Бог, и Дьявол.

В общем, существенная линия сюжета – кормилица, она же настоящая ведьма с заклинаниями, вызовом потусторонних персонажей, уговаривает жену Барака продать и тень, и вообще отказаться от рождения детей, не разводить нищету. Знакомые и по сегодняшней пропаганде «песни». Зачем мучиться? Откажись от детей, и у тебя всё будет – золото, рабы. Ты только откажись от всех своих возможных будущих детей, продай и их, и свою тень, которой так не хватает бедной императрице. Ведь если императрица не обретет тень, то император окаменеет. Очень старается ведьма-кормилица, которая заклинает всякой магией жену красильщика.

Еще раз подчеркну, что императрица, несмотря на то, что она «засланка» потусторонних сил, симпатизирует людям, в отличие от кормилицы – человеконенавистницы и ведьмы. В общем, жена Барака отказывается и от своей тени, и от будущих нерожденных детей, которые поют жалостливым хором.

Впрочем, и красильщик Барак, и его жена – положительные персонажи. Барак и готов, и заботится о людях, а его жена поет в опере молитву о семье, о высоком… «по мостам мертвые возвращаются в жизнь», как бы души вселяются в новые тела. Несмотря на искушение жены красильщика появившимся фантомом какого-то мужика, жена красильщика сохраняет верность мужу. А для усиления соблазна в некоторых постановках на сцену выпускают совершенно голого мужика (как, например, в постановке этой оперы в Венском оперном театре 2019 года). Это не редкость в современных постановках, когда для эпатажа публики на современную оперную сцену выпускают совершенно голых персонажей (ну, ведь публику надо чем-то привлечь…), а то ведь, в частности, оперы Рихарда Штрауса и звучат, и выглядят довольно переусложненно. В опере Штрауса «Саломея», одной из самых репертуарных опер Штрауса, в постановке лондонского «Ковент-Гардена» палач поднимался из-под сцены совсем голый с отрубленной головой Иоанна Крестителя, которую он вручал Саломее.

Надо подчеркнуть определенное целомудрие персонажей оперы «Женщина без тени» – в отличие от персонажей других опер Штрауса. В частности, в опере «Кавалер розы» центральные персонажи – две лесбиянки, которые и пребывают в этом качестве от начала оперы и до самого конца, когда они поют дивный по красоте дуэт, предвкушая радости лесбийской любви.

Напротив, в «Женщине без тени» звучат почти слова из Священного писания, которые произносит жена красильщика. Положительная эта жена красильщика Барака, вот только детей нет. Чем-то напоминает своей религиозностью Маргариту из «Фауста».

А красильщик Барак по сюжету приводит в дом кучу детей, которые резвятся всячески, радуют Барака и окружающих.

С другой стороны, продавшая свою тень и будущих детей жена красильщика становится истеричнее, почему сестра красильщика, не узнавая изменившуюся жену брата, даже предлагает ее убить. И красильщик уже замахивается, чтобы прикончить ставшую какой-то ведьмой жену, но та, опомнившись, падает на колени и клянется, что не изменяла ему.

Рихард Штраус и Гуго фон Гофмансталь, видимо, под воздействием разразившейся Первой мировой войны нормализуют своих героев от всяких извращенцев «Кавалера розы» и «Саломеи», за которую, между прочим, Штраус получил немалые деньги, позволившие ему купить неплохой дом в Гармиш-Партенкирхене, где он и жил до конца своих дней.

А теперь – о музыке оперы «Женщина без тени». Рихард Штраус предстает как невероятный мастер прежде всего оркестра. Ведь Штраус чуть ли не родился в оркестре – его отец был валторнистом.

Штраус приступил к написанию музыки оперы с гигантским багажом приемов использования симфонического оркестра. Уже в первых своих крупных симфонических произведениях юный Штраус демонстрирует невероятный блеск владения таким сложным инструментом, как симфонический оркестр. Можно перечислить блестящие симфонические поэмы Штрауса, аллюзиями из которых переполнена музыка и оркестровка этой оперы: «Альпийская симфония», «Жизнь героя», «Так говорил Заратустра», «Дон Жуан», «Тиль Уленшпигель», «Домашняя симфония», «Дон Кихот». В них Штраус вдоволь поупражнялся в описании самых разнообразных изгибов сюжетов, героев, живописных фрагментов, и, конечно, отчетливо просматривается вагнеровская методика не только в музыке, но даже и в тексте либретто. Можно сказать, что Штраус в этой опере есть прямое продолжение «Кольца нибелунга» – четырехвечерней тетралогии, основанной на германской мифологии в составе: «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов».

В общем, Штраус – большой мастак живописать звуками музыки даже и бытовые моменты, которые представлены в опере в сценах с семьей красильщика, как в «Домашней симфонии», а в «Дон Кихоте» Штраус изображал средствами оркестра и блеянием баранов. А у Вагнера, как известно, есть эпизод пения птиц, чей язык начинает понимать герой тетралогии Зигфрид.

Музыкальный язык оперы – очень сложный. Неискушенному в музыке человеку надо привыкнуть, чтобы эта музыка стала своей, удобовоспринимаемой. Но это беда не только Рихарда Штрауса. Приспосабливаться надо к музыке многих композиторов, начиная от Бетховена, скажем, с его далеко не простой Девятой симфонией, через Брамса, к Прокофьеву, Шостаковичу и даже Свиридову.

В общем, исполнение оперы «Женщина без тени» – это колоссальный тренинг и для оркестра, и для певцов-солистов, которые в этой постановке поют просто великолепно сложнейшие в вокальном отношении партии. Задача для оркестра Мариинского театра настолько трудная, что можно сравнить исполнение этой оперы с исполнением по крайней мере пять раз подряд сложнейшей симфонической поэмы Рихарда Штрауса «Жизнь героя». И оркестр Мариинского театра с блеском справляется с этой трудной задачей.

Разумеется, и управление оркестром Валерия Гергиева – тоже выше всяких похвал.

Что касается постановки, то эта версия англичанина Джонатана Кента и художника Пола Брауна, безусловно, – одна из лучших, превосходящая и постановку в Баден-Бадене в 2023 году и постановку Венской оперы 2019 года. Очень хорошо используются современные средства мультимедиа, в частности полет птиц, облака, морской прибой. В одной из постановок оперы Верди «Аида» великий режиссер Франко Дзефирелли даже заставил летать над сценой чучела птиц. А в этой постановке «Женщина без тени» летающие птицы представлены более простым и не менее убедительным образом.

В общем, совершенно неожиданно этот огромный спектакль протяженностью 4 часа и 30 минут смотрелся легко и с большим удовольствием. Но, конечно, к этому удовольствию надо основательно подготовиться знакомством с музыкой Р. Штрауса. Без подготовки этот спектакль, возможно, будет и не очень понятен, не доставит радости приобщения к такому значительному событию в истории мировой оперы.

Тем более что Рихард Штраус, без преувеличения, замахивается на продолжение написания, по сути, немецкой библии в опере, начатой национальной немецкой оперой «Волшебная флейта» Моцарта и продолженной тетралогией «Кольцо нибелунга» Вагнера с его утверждением новой религии для немцев. Ибо воспринимать это гигантское творение Вагнера без того, чтобы сначала не погрузить себя в религиозный транс, невозможно. Безусловно, эта опера – «Женщина без тени» – достойный вклад в эту немецкую библию как один из важнейших эпизодов.