Читать книгу Президент - Михаил Кресо - Страница 4

– Итак, значит, Якоб, ты говоришь, что каким-то непонятным ни тебе, ни кому-то другому в нашей команде образом, наш замечательный кандидат Медведин уступил на выборах в этой большой и холодной стране какому-то сопляку. Который, непонятно как, несмотря на все принятые в этой стране законы, был избран новым президентом с отрывом в один процент голосов? Я правильно понимаю?

Седой пожилой господин, в удобном на вид хлопковом костюме синего-зелёного цвета, в этаком багама-стиле с узорами в виде пальм, моря и парусов, удобно расположившись в большом плетёном кресле, и держа в руках трость с набалдашником в форме головы дракона, в вопросительном знаке склонил голову набок и пристально уставился на человека, стоящего перед ним.

По большому счету, седому господину был неважен ответ Якоба. У него уже был чёткий план дальнейших действий, который предполагал срочное собрание Общества, визит к невыездным друзьям в Европе и Израиле, а также максимальный сбор информации о новой небольшой помехе.

Однако, тот факт, что седой господин был главным, и даже не просто главным, а Главой богатейшего международного сообщества, давал ему не только определённые, скажем так, преференции, но и накладывал обязанности по соответствующему наказанию подчинённых в случае их неудач. Здесь же имел место беспрецедентный случай, который вносил неясность в краткосрочное будущее Общества, и создавал проблемы для всех его членов. Небольшие, однако, неприятные проблемы.

Человека, стоявшего перед седым господином, можно было описать примерно так: совершенно типичная, ничем не примечательная внешность, тёмные волосы, карие глаза, немного приплюснутый нос, высокие брови, рост под сто семьдесят, на вид лет сорок. Увидишь такого на улице – и через минуту уже забудешь.

Светлые, но плотные брюки и чёрная рубашка с длинным рукавом в такую жару (а в это время здесь всегда была жара) создавали много вопросов, которые, однако, отпадали, стоило лишь взглянуть на цвет его кожи – это была абсолютно светлая кожа, которую Якоб берег от солнечных лучей. Его образ завершала вполне логичная широкополая ковбойская шляпа и солнечные очки, выглядывающие из кармана рубахи.

– Молчишь? Значит нечего сказать? Ну, конечно, не тебе же держать ответ перед «Обществом», не тебе.

– Босс, – позволил себе произнести Якоб, – Вы прекрасно знаете, что выборы проходили строго в соответствии с утверждённым планом, ровно, как и предыдущие два раза, накладок не должно было быть. Были веерно выключены камеры наблюдения на избирательных участках, наблюдатели в комиссиях поэтапно уходили на обед, а двери закрывались на несколько минут. Про оплату за голосование за кого надо я, в принципе, молчу. Доставка бюллетеней осуществлялась под конвоированием спецслужб на сборные пункты, однако при подсчёте мы были обязаны обеспечить присутствие сторонних наблюдателей, – в очередной раз произнес подчинённый.

И, взяв полуминутную паузу, уже более тихим голосом добавил:

– Где и выяснилось, что победил Громов.

Седой господин медленно, однако не тяжело для своих лет, опёрся на трость. Встал с кресла, подошёл к барной стойке, которая редко исполняла роль по своему назначению, больше же использовалась для раскладывания бумаг. Протянул руку к бутылке виски, налил в стакан на глаз граммов сто, покрутил стакан в руке, потом быстрым движением выпил, поморщился и, немного подумав, произнес:

– Якоб, ты всегда служил верой и правдой своей стране, мне, а также Обществу. Мы с коллегами много раз перечитывали и твой доклад, и доклады других агентов, и полностью согласны с тобой, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Однако нам необходимо работать с тем, что мы имеем, устранить помеху любыми доступными средствами. На совете я скажу, что ты будешь наказан, однако… – здесь седой господин замолчал и строго взглянул на Якоба, ожидая реакции подчинённого, но тот был весь во внимании, ожидая продолжения.

– Однако я полагаюсь на тебя, как на лучшего специалиста. Это был первый и последний твой промах, Якоб. Используй любые средства, любые инструменты, чтобы субъекта устранить. Возможно, то, что произошло – это даже лучше для всех. Сейчас Россия слаба. Доверия к новому президенту нет, и не будет. Мы организуем народные волнения, внесём клин между нациями, населяющими страну, между религиями, – здесь он задумчиво усмехнулся, – а потом потихоньку просто купим эту землю, или растащим по кусочкам. Что, в принципе, они сейчас и сами успешно делают.

– Босс, разрешите вопрос? – подчинённый впервые сегодня посмел подать голос первым. Седой господин ответил лишь медленным кивком.

– Сколько времени у нас есть для решения задачи?

– Чем быстрее, тем лучше, мальчик мой. Чем быстрее, тем лучше. Но, думаю, если ты справишься в течение года, мне удастся снять с тебя все обвинения за этот провал.

Брюнет коротко кивнул, поклонился, сложив руки перед собой, наподобие буддиста, и шёпотом произнес:

– Во славу «Общества»!

– Во славу «Общества»! – ответил ему седой господин, прикрыл глаза и услышал только лишь шелест удаляющихся по ковру шагов.