Читать книгу Советская военная разведка в период «холодной войны» - Михаил Крымов - Страница 6

Еще будучи слушателем выпускного курса, Николай был приглашен на беседу к своим будущим работодателям в святая святых советской военной разведки – Главное разведывательное управление Генерального штаба ВС СССР. С ним побеседовали офицер управления кадров и затем представитель 4-го оперативного управления (Ближний Восток и Африка). Очевидно, что составлялся план замен офицеров за рубежом и требовалось хотя бы примерно распределить по командировкам очередной выпуск ВАСА. Тогда ничего конкретного Кольчугину не сообщили, больше присматривались к нему, подбирали варианты возможного использования за рубежом.

Вторично Николай прибыл в ГРУ ГШ уже как к месту дальнейшего прохождения службы и был принят начальником 4-го Управления генерал-лейтенантом Вилковым Борисом Николаевичем. Это был высокий, стройный генерал, с правильными чертами лица, с слегка вьющимися светлыми волосами, умеющий расположить к себе собеседника и вызвать его на откровенный разговор, как его характеризовали подчиненные, «строгий, но справедливый». Позже Николай смог не раз убедиться в этом. На встрече присутствовал начальник направления, который доложил план использования вновь прибывшего офицера в качестве оперативного офицера разведаппарата ГРУ ГШ под прикрытием корреспондента Агентства печати новости (АПН) в Ливане. Задав Николаю несколько уточняющих вопросов по семье, причинам выбора профессии военного разведчика, начальник управления высказал сомнения в предложенном варианте его использования. По мнению генерала, выпускник Суворовского училища и Московского ВОКУ, прошедший неплохую школу в войсках, не скоро откажется от своей военной выправки и его без труда «вычислят» иностранные спецслужбы в гражданском костюме корреспондента. Было бы более рациональным и оправданным подыскать молодому капитану должность в одном из аппаратов военного атташе (ВАТ). Начальник направления принял указания к действию и через несколько дней Кольчугин уже приступил к подготовке на должность помощника военного атташе при посольстве СССР в Республике Судан.

Предстояло в течение нескольких месяцев изучить свои новые служебные обязанности, описание страны, особенности военно-политической, оперативной и контрразведывательной обстановки в столице г. Хартуме, пройти инструктаж в соответствующем информационном подразделении, политотделе ГРУ и Управлении внешних сношений Минобороны. В связи с уходом на курсы подготовки военных атташе офицера-куратора Судана Николаю пришлось 3 месяца исполнять его обязанности. Это был весьма ценный опыт, чтобы взглянуть на работу заграничного аппарата ГРУ ГШ с позиции Центра. За это время кадровые органы оформили все необходимые документы: дипломатические загранпаспорта на Кольчугина и жену с детьми, получили согласие официальных властей Судана на его назначение и въездные визы. Дело в том, что в ряде стран мира назначение военных атташе и их помощников согласовывается на правительственном уровне. Нужно было предварительно получить от суданского правительства так называемый «агреман» и затем пройти выездную комиссию Руководства ГРУ.

Уже к концу 1974 года все необходимые формальности были соблюдены, семья Кольчугиных сделала прививки от желтой лихорадки, еще какой-то тропической болезни и была готова к выезду. Николаю на всю жизнь запомнилась заключительная беседа с начальником управления перед убытием в страну назначения. Борис Николаевич Вилков зачитал несколько фраз из лежащего перед ним личного дела офицера: «Честен, правдив, несколько прямолинеен в своих суждениях…» и задал неожиданный вопрос: «А можете ли Вы при необходимости говорить заведомую ложь?». Видя некоторую растерянность офицера, генерал уточнил: «Вам предстоит встречаться за рубежом с разными людьми и с разными целями. Придется легендировать и скрывать многие свои действия и намерения. Самым сложным будет подбирать кандидатов на вербовку и руководить сетью агентов и доверенных лиц. Эта деятельность считается незаконной для местных властей, в случае провала Вы рискуете быть выдворенным из страны, а Ваши знакомые из числа местных граждан могут быть подвергнуты самому суровому наказанию, вплоть до смертной казни. Вы должны быть бдительны, строго соблюдать все меры конспирации и до конца честны и искренни только лишь перед своим руководством. Даже Ваша супруга не должна знать всех деталей Вашей оперативной работы и Ваших связей. Что касается иностранцев и местных жителей, то Вы вправе говорить им только то, что отвечает интересам нашего ведомства. Уверен, что Вы достойно выполните поставленные на командировку задачи и на деле докажите свою профессиональную пригодность как разведчика».

Перелет по маршруту Москва – Хартум рейсом Аэрофлота с посадкой для дозаправки в Каире занял чуть больше 10 часов. Кольчугиным было известно, что столица Судана расположена в месте слияния Белого и Голубого Нила в пустыне Сахара и является одной из самых жарких точек на планете, весенне-летние дневные температуры зачастую достигали там 40 градусов в тени и выше. А если учесть, что тень в Судане найти не просто, то можно себе представить постоянное палящее дыхание пустыни Сахары и вместо дождей сезонные пылевые бури – хабубы. В соседнем Египте их называют «хамсины», что в переводе означает «пятьдесят». Примерно такой период ветра несут песок в суданские и египетские города. За 2 года пребывания в Хартуме Кольчугины ближе узнали все «прелести» этих песчаных бурь. Если Николая этот катаклизм заставал при движении на автомашине, то приходилось съезжать на обочину, останавливаться и иногда более часа ожидать прохода эпицентра этой бури. Видимость была практически нулевая, т.е. не было видно не только других автомашин, но даже бордюрного камня. Еще сложнее приходилось супруге, которая вынуждена была закрывать влажной ветошью все отверстия и щели (двери, окна, кулер). Мелкая пыль все равно попадала в дом и потом приходилось несколько дней делать влажную приборку, в том числе на кухне и в спальне. Сюрпризом для жены оказалась и первая встреча со скорпионом, которого с песком из пустыни занесло в квартиру. Позже ей не раз приходилось во время уборки находить скорпионов и фаланг в доме и на лужайке, но старожилы советской колонии в Судане подсказали, как с ними надо обращаться.

Встречались и огромные мохнатые пауки черного цвета размером с человеческую ладонь, которых местный дворник-садовник считал священными животными, с молитвами брал на руки, чтобы вынести из дома и выпустить на улице. Привыкли Кольчугины и к сожительству с небольшими ящерицами (полупрозрачными гекконами), которые прочно обосновались по 1—2 экземпляра в каждой комнате. В дневное время они, как правило, присасывались к потолку и отсыпались, в ночное время охотились на комаров.

Разницу в климате Кольчугины ощутили сразу же по прибытии в страну еще в аэропорту, когда после минусовой московской температуры февраля-месяца оказались как бы «в парилке». Встретивший их предшественник отвез в арендованный для помощника ВАТ дом на окраине города и разместил как положено. На следующий день офицеры убыли в посольство, а жена Николая с детьми занялись обустройством на новом месте.

Советское посольство располагалось недалеко от центра города в трехэтажном каменном здании белого цвета, вокруг которого было несколько деревьев и кустарников. Кабинет военного атташе и рабочая комната офицеров аппарата находились на втором этаже. Николай, постучавшись, вошел в кабинет военного атташе и представился по форме: «капитан Кольчугин прибыл для дальнейшего прохождения службы». Военный атташе, полковник авиации Гуревич Владимир Николаевич вышел из-за стола и приветливо поздоровался с офицерами.

Фигура военного атташе была довольно колоритна, если не сказать импозантна: мужчина около 55 лет, ниже среднего роста, крепко сбитый, несколько располневший, с круглым широким лицом, короткой стрижкой и небольшими усиками, одетый в легкий костюм местного покроя светло- коричневого цвета (сафари), в коричневых сандалиях и темных очках. Николай знал, что ВАТ успел поучаствовать в Великой Отечественной войне, служил в авиации, после окончания ВАСА работал в аппарате ВАТ в США и вот перед уходом на пенсию был направлен на руководящую работу в Республику Судан. Первая беседа ограничилась вопросами: как долетели, как семья, дети, как устроились, есть ли какие устные пожелания Центра? После чего была дана команда обоим помощникам сдать/принять все дела в двухнедельный срок и доложить о результатах, как положено.

Через час Николай был представлен на ежедневном совещании всему оперативно-дипломатическому составу посольства и руководителям советских загранучреждений. В дальнейшем такие совещания оказались весьма полезными для Николая, так как на них не только обсуждались все актуальные вопросы советско-суданских отношений, но и проводился обзор местной прессы, радио и телевидения.

Смена помощников военных атташе в Судане совпала с празднованием очередной годовщины ВС СССР 23 февраля 1975 года. Проработавший в стране более четырех лет предшественник – подполковник Дроботенко В. А. представил Николая и его супругу на торжественном приеме в резиденции ВАТ местному военному командованию и дипломатическому корпусу. На следующий день офицеры посетили Генеральный штаб и представились начальнику военной разведки. Так начиналась военно-дипломатическая и разведывательная деятельность капитана Кольчугина в Африке.

Еще в период подготовки в Центре Кольчугин ознакомился с основными сведениями о Судане, его политическом строе и вооруженных силах. Как известно, 25 мая 1969 года в Судане произошёл очередной военный переворот, в результате которого кадровый офицер Джафар Нимейри вместе с единомышленниками, основавшими «Движение свободных офицеров», сверг гражданское правительство и возглавил государство. Нимейри осудил империализм и колониализм, провозгласил левый курс, поддержал идеи арабского социализма, активизировал всестороннее сотрудничество с СССР, в том числе в военной и военно-технической областях. Поначалу он даже ввёл несколько коммунистов в новое правительство.

Летом 1971 года в стране произошла неудачная попытка военного переворота с участием левого крыла движения офицеров и коммунистов, что послужило поводом к жестокой расправе над ними. В числе казненных оказались генеральный секретарь СКП А. Махджуб и лидер левонастроенных офицеров майор Хашем аль-Атта. Репрессии Нимейри против коммунистов несколько охладили отношения Хартума с Москвой, но не привели к их окончательному разрыву. Прагматизм с долей цинизма советских вождей способствовал сохранению советско-суданских связей и контактов, несмотря на полный разгром СКП и левых сил в стране.

С 1972 года правящей и единственной легальной политической партией в стране стал Суданский социалистический союз (ССС), председателем которого был избран президент Демократической Республики Судан – Д. Нимейри. Уже через год ему удалось добиться прекращения многолетней гражданской войны между южными провинциями страны и центральными властями (1955—1972 гг.). Африканский Юг получил автономный статус в рамках единого суданского государства, представители южных провинций вошли в состав центрального правительства. Арабо-мусульманский север и африканский христианско-языческий юг к моменту прибытия семьи Кольчугиных в Хартум временно примирились. С первых шагов по суданской земле Николай обратил внимание на то, что суданские арабы, как правило, отличаются высоким ростом и более темным цветом кожи по сравнению с другими арабами (египтянами, сирийцами, палестинцами). Очевидно, сказывались жаркий тропический климат и смешение местных арабов с негроидной расой. На лицах некоторых суданцев зачастую виднелись искусственно сделанные шрамы-метки – их племенные отличия.

К сожалению, Дроботенко, в оставшиеся до своего отъезда недели серьезной помощи вновь прибывшему офицеру в знакомстве со столицей Судана и его жителями не оказал, поскольку был целиком погружен в прощальные визиты и сборы. Даже необходимые в таком случае совместные тренировочные поездки по городу на изрядно изношенной служебной автомашине «Хильман-эвенджер» серого цвета с местными номерами не осуществил. Не передал он и большую часть своих источников информации и полезных связей под предлогом того, что с ними обговорен порядок вступления в контакт со сменщиком по различным конспиративным условиям.

Поэтому Николаю пришлось весьма непросто начинать самостоятельную жизнь в Судане. Арендованный для помощника военного атташе одноэтажный небольшой домик на окраине Хартума с традиционной верандой, лужайкой, качелями, несколькими чахлыми деревьями и кустарниками стал местом жительства Кольчугиных. Под навесом стояли тот самый серый «Хильман», который теперь стал служебной машиной Николая, и белого цвета, побывавший в серьезной аварии, «Форд» с дипломатическими номерами. Как позже выяснилось, эта машина была закреплена за оперативным офицером ГРУ, работавшим под прикрытием 3 секретаря посольства. Якобы накануне приезда Кольчугиных имела место автоавария по вине этого недисциплинированного сотрудника, и он был отозван Центром из страны без замены.

Утром Николай смог завести «Хильман», осторожно выехал за ворота и направился в посольство (руль в этой машине оказался с правой стороны, хотя движение было, как и в СССР, тоже правостороннее). В этот момент Николай с благодарностью вспомнил учебную езду по Москве на автомашине «Волга ГАЗ-21» с инструктором в период обучения в Академии. Естественно, что своей автомашины у Кольчугиным к тому времени еще не было и наличие водительских прав, выданных в военном училище, надо было закрепить на практике. Те тренировочные поездки по Москве существенно помогли молодому офицеру на первых порах в Хартуме.

Супруга с маленькими детьми продолжила освоение нового семейного очага и налаживание быта. Благо температура в дневные часы первой декады марта была немногим выше 30 градусов тепла в тени и в доме работал от электросети охлаждающий прибор – кулер (квадратное сооружение из металла с решетчатыми стенками, внизу которого был поддон с поступающей по шлангу водопроводной водой, поверх ее крутился барабан и подавал в квартиру немного охлажденный и увлажненный воздух). К сожалению, во время пылевых бурь в столице отключались электроэнергия и подача воды и даже этот, довольно примитивный прибор, не работал. Атмосфера в доме становилась как в духовке или банной парилке (сауне).