Читать книгу Коллекционер душ. Книга 4 - Михаил Липарк - Страница 3

Я ехал в полной тишине в машине электроников какое-то время. Тут даже радио не играло. А мои похитители, как будто вообще были не знакомы. В один момент мне стало так скучно, что я хотел затеять какой-нибудь разговор сам, но в итоге решил приберечь силы для главного диалога этой зимы.

Не знаю зачем, но по дороге мне связали еще и руки. Теперь, при всем желании, я точно никуда не денусь.

Через полчаса машина остановилась. Бугай справа от меня открыл дверь и по ногам тут же задул ветер. Меня вытащили из автомобиля, под руки протащили по улице и занесли в какое-то помещение. Провели по скрипящему полу в конец коридора, усадили на стул.

– Вы кого привели, братцы? – раздался мужской голос.

– Неважно. Александр Николаевич передает вам привет.

– А-а-а! Значит этого мальчишку оформляем?

Стоп. Куда оформляем? Похоже пора включаться.

– Держите его руки крепче. Мне нужно снять отпечатки, – сказал тот же мужичок.

– Можете не напрягаться, – подбодрил похитителей я. – Сопротивляться в планах нет.

– Строптивый, – хмыкнул все тот же неизвестный специалист. – Такие там нужны.

– А можно без загадок? – я поерзал на скрипучем стуле. – Или у вас фишка такая? Десятилетних детей пугать?

– Какие уж тут загадки, братец. Сейчас оформим тебя по всем правилам и на перевоспитание отправим.

– Куда, если не секрет?

– На самый север. Родину-мать и весь мир от зла защищать.

И как я сразу не догадался? Что еще мог сделать глава клана электроников с малолеткой, если не оформить в пару к своему непутевому сыну. Око за око, как говорится. Только вот они первые все это начали.

Ладно. Я ко всем поворотам подготовился. И этот – не сказать, что какой-то особенный.

– И что? Александр Николаевич даже попрощаться не придет? – улыбнулся я мешку, надетому на голову.

– Я уже тут щенок, – вслед за голосом послышались грузные шаги.

А еще через секунду аристократ сорвал с моей головы мешок. Яркий свет ударил в глаза и заставил щурится. Через пару секунд слепота прошла, и я увидел перед собой огромную фигуру отца Кипятка.

– Это вы, конечно, зря, – лысый мужичек, называющий всех братцами, сперва попытался отвести взгляд, но очень быстро смирился с тем, что я разглядел его лицо и снова принялся за работу.

– Не переживай, Семен, – глава клана электроников надавил на свои костяшки до хруста суставов. Напугать что ли пытается? – Он здесь в первый и последний раз.

– Очень надеюсь, – ответил Семен и продолжил снимать с моих пальцев отпечатки.

Сперва я хотел сразу перейти к делу, но мне так сильно приспичило услышать речь торжествующего Парфенова о его мести, что я решил дать ему возможность выговориться и только потом поставить шах. И, надеюсь, мат. Ведь жизнь собственного сына должна быть важнее мести?

– Даже в такой ситуации ты не робеешь, да, Ракицкий? – спросил электроник.

– Вы, видимо, хотите, чтобы я молил о пощаде? – я цокнул. – Не. Не мое. С Казачьей заставы можно вернуться. В этом мире возвращаются даже с того света. А вот слово, как говорится, не воробей. Начнете уже наконец ликовать от того, что справедливость восторжествовала? Или так и будем ходить вокруг, да около?

Великан сел передо мной на корточки и даже так, кажется, он был выше.

– Я не буду, как ты выразился, ликовать. Я просто хочу, чтобы прямо сейчас ты внимательно посмотрел на это лицо. На мое лицо. Хочу, чтобы вспомнил его, когда какая-нибудь тварь из разрыва будет жрать твою плоть.

– Хорошо, – я намеренно подмигнул аристократу.

Отец Кипятка взбесился. Он вскочил с корточек, оттолкнул письменный стол в сторону так, что тот врезался в стену и перевернулся. Гигантская тень нависла надо мной и свирепо засопела, пытаясь совладать с яростью.

Знаю, что я мог бы быть более снисходительным. Сделать вид, что уважаю его. Но этот человек без суда и следствия не так давно уволил мою мать с работы и тем самым бросил в синюю яму. Его сын заставил мою сестру страдать. По приказу этого человека, какой-то наемник ранил моего отчима, хотя на его месте мог быть любой другой мой родственник или друг. Заслуживает ли после всего этого господин Парфенов жалости? Тот аристократ, который вместо того, чтобы приструнить собственного сына, продолжал думать, что нечистокровные одаренные – никто. Грязь под ногами.

– Ладно. Предлагаю сделку, – начал я.

– Что ты предлагаешь, щенок? – со злостью в голосе, ответил аристократ и рассмеялся.

– Сделку, – серьезно повторил я. – Но, поверьте мне, вы хотите услышать мое предложение наедине.

– Это из-за своего предложения ты такой смелый, да? – Парфенов наклонился ко мне и улыбнулся. – Да. Точно. У тебя, наверняка, есть что-то, что, по твоему мнению, заставит меня изменить свои планы. А знаешь что? На этот раз я не буду играть по твоим правилам. Может быть я пожалею об этом позже, но сейчас поступлю так, как ты не ожидаешь. Просто не стану тебя слушать.

Мешок снова оказался на моей голове, а шаги аристократа удалялись.

– Оформляйте, и чтобы духу его в городе больше не было! – сказал электроник и дверь захлопнулась.

Так. Такого поворота я не ожидал. При всех раскладах Парфенов должен был согласиться на сделку со мной. Но вот о том, что он даже не захочет выслушать предложения, я не подумал. Ну ничего страшного. По сути, мне все равно нужно было придумывать, как выйти с ним на контакт. Сейчас я просто провалил первую попытку.

Постойте-ка. А почему, когда дверь закрылась этот старый пол не продолжил скрипеть уже в коридоре под шагами грузного аристократа? Ни за что не поверю в безупречную шумоизоляцию этого места.

Ха! Я понял. Парфенов хочет сам проконтролировать, как меня посадят в поезд. Не доверяет никому. Опасается, что снова выкручусь. Это мне на руку.

– Вы не думаете, что я сбегу из поезда, как сын Александра Николаевича, – начал я, как бы невзначай.

Никто не ответил. Семен на секунду прервался, а затем продолжил заполнять какие-то документы. Я слышал, как ручка скребет по дереву сквозь тонкий листок.

– Хотя, наверное, это будет глупо, – продолжил я. – Слышал, что в тайге без еды долго не продержишься. Это еще если удастся выжить в первый день, когда откроются порталы. Души одаренных стали такие голодные, что буквально дерутся за каждое тело…

Молчание.

– Хочу, чтобы кто-то из вас передал Александру Николаевичу, что он мог спасти своего сына. Но принял решение потерять его навсегда.

Снова пауза. Чувствую, что что-то происходит. Один из охранников, наконец, включается в разговор:

– Что ты имеешь в виду?

– Что я имею в виду? А то, что у нас с Егором были очень натянутые отношения. И чтобы сдать его властям я выслеживал мальчишку. И однажды засунул ему в ботинок зачарованную монету. Благодаря заклинанию поиска, сегодня я обнаружил местоположение аристократа. Да, что я вам рассказываю. Карта у меня во внутреннем кармане.

– Брешешь, – огрызнулся бугай.

– Зачем мне это? – хмыкнул я. – Да вы сами посмотрите. Я ж не убегаю.

Один из электроников залез мне в пиджак и отыскал там вырванный из атласа лист.

Снова пауза. Так и представляю как они переглядываются с Парфеновым. Как один электроник передает лист другому и глаза аристократа бегают по тридцати трем буквам русского алфавита.

– Тут ничего нет.

– Конечно, нет. Я что, похож на идиота? Егор находится там, где одна из этих букв. Александр Николаевич может начать проверять каждое место. Если повезет, то найдет Егора еще живым. А может узнать куда отправиться сразу и повысить шансы спасти своего сына.

– Говори где он, выродок! – Парфёнов сорвал с моей головы мешок и обхватил своей огромной рукой шею.

– А я думал вы ушли? – я сделал удивленное лицо.

Рука сильнее сжималась на моем горле. Я, конечно, понимал, что у аристократов должна быть хоть какая-то честь и никто из них не захочет не то, что убивать ребенка. Не станет даже прикасаться. Но, похоже, нервы у главы клана электроников на пределе.

– Егор сбежал не сегодня, да? – догадался я. – До любого отмеченного места на карте можно добраться от железной дороги только за сутки или даже за двое. Вы живете, переживая о сыне уже пару дней, верно?

– Говори, где мой сын? Когда использовал заклинание? Сегодня?

– Давайте по порядку, Александр Николаевич, – спокойно ответил я. – Я ни скажу ни слова в таких обстоятельствах. Для начала отпустите меня.

Аристократ посомневался несколько мгновений, но, в конце концов, убрал руку.

– Спасибо. И если вы не против, я все-таки хотел бы поговорить наедине.

– Вышли! – огрызнулся Парфенов.

– Вышли я сказал! – повторил он, срывая злость на всех остальных, когда они не заторопились сразу.

Я давно понял, что любые переговоры нужно вести наедине. Если рядом присутствует еще кто-то, то человек, с которым ты пытаешься договориться – никогда не будет искренним. Он будет продолжать играть ту роль, которую обычно играет для постороннего. Начальник, сильный лидер, брутальный самец – неважно. Сейчас мне важно поговорить с любящим отцом, который понимает, что может потерять единственного ребенка в любой момент.

– Благодарю, – я кивнул Парфенову.

– Чего ты хочешь?

– Перемирия.

– Перемирия?

– Да. Я понимаю, что вы никогда не простите мне того, что я решил будущее вашего сына. И никогда не поймете, что дело вовсе не во мне. Но сейчас предлагаю перемирие. Я говорю вам комбинацию, с помощью которой вы выследите Егора, а вы забываете про меня на какое-то время.

– А может мне лучше выбить из тебя это заклинание? – огрызнулся электроник.

Он поднял свою руку, растопырил ладонь и из его пальцев вырвался электрический ток. Он соединился в один шар прямо над ладонью одаренного и переливался тысячами крохотных разрядов.

– Если бы вы хотели замучить ребенка насмерть, то давно бы сделали это. Даже после нашего первого телефонного разговора, вы уволили мою мать, но не пришли разбираться со мной в школу. Но даже если сейчас вдруг измените свое решение – я не сдамся быстро. А этого времени Егору хватит, чтобы пропасть навсегда.

Аристократ в сердцах кинул электрический шар в стену. На том месте осталось черное пятно. В воздухе запахло паленым.

– Какие гарантии тебе нужны? – проскрипел голос Парфенова.

– Об этом я еще не подумал.

– Тогда просто скажи, где мой сын! – свирепел он. – Я пообещаю не трогать тебя.

Конечно. Пообещает не трогать. Я уже поверил.

Нет. Нужны гарантии. Но в голову вообще ничего не лезет. Можно, конечно, попросить аристократа написать расписку. Точно такую, которую он писал Яблоньскому. Только оставить пусто там, куда я завтра смогу вписать нужный мне счет матча между «Реалом» и «Спартаком». И тогда, мы с Всеволодом выиграем пари чести. При любом раскладе. Но опять же. Совсем не обязательно, что сын электронику дороже места главы клана и он согласится на это. К тому же заварушку в казино видело много свидетелей. Кто-то точно вспомнит, что аристократ ставил на другой счет.

– Ну что молчишь? – электроник схватил меня за плечи. – Каждая секунда там, в лесу, может стоить моему сыну жизни.

– Вы примите меня в свой клан.

– Что?

Парфенов уже не думал, что я смогу его удивить. Но я смог.

– Вы примите меня в клан электроников, – повторил я. – У Германна я был. Мне понравилось. Честь, внутренние правила и защита, которые вы мне торжественно пообещаете точно гарантируют мою безопасность. И так я буду уверен, что меня не подстрелят завтра, когда я выйду за порог школы.

– Электроники – это международный клан! Мы единственные, кто никогда не принимал к себе бастардов и простолюдинов, – стал идти на попятную аристократ.

– Все бывает в первый раз, – пожал плечами я. – Если вам дорог ваш сын, то вы измените правила. И придумаете историю, которая сделает из нас добрых товарищей.

Повисло долгое молчание, после которого Парфенов старший все же согласился на сделку.

Сперва он созвал экстренный совет клана, привез меня к себе в особняк и торжественно объявил, что я новый член их сообщества. Это подняло дискуссию и недовольство самых пожилых представителей клана, но отец Кипятка отстоял меня. Он глава и таких правил, которые бы мешали ему сделать это – не существовало.

Получив заветное кольцо с печаткой клана, которое из-за размера мне пришлось повесить на цепочку вместо крестика, я отдал вырванную карту из своего атласа и рассказал комбинацию слов, с помощью которых можно обнаружить десятилетнего беглеца.

Я вышел из большого особняка семейства Парфеновых и поглядел на часы. Девятое декабря. Полночь наступила несколько минут назад. Несколько минут назад мне стукнуло одиннадцать лет.

Я достал банку «Pepsi», которую захватил с небольшого столика в кабинете, где проходило собрание. Открыл. Газировка приятно прошипела.

– С днем рождения, – я поднял банку перед собой и пригубил.

Ледяной напиток прожег пищевод. Я улыбнулся своей маленькой победе и подумал, что было бы неплохо в дополнение к спорту бросить всю вредную пищу. Но решил, что не сегодня. Отмечу, как говорит Жендос, др, а уже там посмотрим.

Этой же ночью я вернулся к бабушке и собрал все свои вещи. Поблагодарил ее за приют и сказал, что на утро возвращается сестра. Что хочу быть дома, когда ее выпишут. Бабушка сделала попытку остановить меня, но вскоре поняла, что я настроен серьезно.

Я загрузил все вещи к усатому мужичку в машину – таксисту, которого поймал еще в районе особняков электроников – и тот увез меня домой. И даже помог поднять пакеты на пятый этаж. Если честно, это я его об этом попросил. Были сомнения в том, что прихвостни Парфенова убрались из моего подъезда. Но опасения оказались напрасными. Приступы к родному дому вновь свободны и меня вновь никто не хочет отправить на Казачью заставу.

Стою перед дверью в свою квартиру. Лампочка на этаже перегорела. Поэтому пытаюсь нащупать ключницу в портфеле. Нашел. Теперь долго ищу замочную скважину, чтобы вставить в нее ключ. Получилось. Но не поворачивается. Вставил не той стороной? Нет. В другую сторону крутится. Неужели открыто?

Дергаю за ручку, но дверь не поддается. Значит кто-то закрылся на задвижку изнутри. Машка? Вполне может быть. Я оставлял ей ключи от дома, когда навещал в больнице на прошлой неделе. Нажимаю на звонок.

С той стороны доносятся шаги. Щелкает выключатель света. Открывается вторая старая дверь. Свет в глазке исчезает, затем защелка сдвигается с места.

– Привет, полуночник, – со взрывом на макаронной фабрике на голове осматривает меня сестра с головы до ног и щурится.

– Привет, – серьезно отвечаю я и прохожу внутрь.

Осматриваю коридор. Чужой обуви нет. Значит этого Вадима тоже. Это уже хорошо.

– Не думала сообщить мне о том, что уезжаешь из больницы, – оборачиваюсь к ней и по-отцовски скрещиваю руки на груди.

Не могу ничего поделать с эмоциями. С одной стороны, нужно радоваться, что она дома. Но с другой, я так переживал и злился на нее, что не могу вот так просто взять и забыть обо всем. Уйти из больницы и не сообщить об этом было эгоистично. Эгоистично и глупо.

– Я выздоровела, – отвечает Машка. – Серьезно. Зачем оставаться в больнице, если я совершенно здорова?

– А предупредить меня?

– Я предупредила. Ты не читал записку.

– Что? – мои брови медленно ползут вверх.

– Когда я выписалась, то сразу заехала домой. Переоделась и оставила вещи. А еще написала записку. Она до сих пор на столе.

От неловкости я чешу за ухом. Похоже собственная сестра меня переиграла. Как раз она сделала все как надо. И домой вернулась и записку оставила. Это я повел себя как ребенок. Разозлился, даже не разобравшись в чем дело. Ну хотя бы сейчас поведу себя как взрослый.

– Прости.

– Ничего, – она улыбается и обнимает меня.

Мы перекинулись еще парой фраз и я, наконец, смог занести вещи.

– Мне завтра рано вставать… – я прохожу на кухню и замолкаю.

Под потолком летают шарики, на стене висит надпись «с днем рождения!». На столе стоит сметанный торт. В нем горят две свечки. Один и один. Я оборачиваюсь.

– С днем рождения, братик, – улыбается Машка и снова обнимает меня.

Это не передаваемые эмоции. В прошлой жизни, до того, пока я не встретил Настю, никто и никогда не устраивал для меня таких сюрпризов. А это чертовски приятно. Учитывая то, что по нынешним меркам шарики и торт для безработной девушки – дорогое удовольствие. Похоже, она усердно экономила те деньги, которые я оставил ей на прошлой неделе.

– Спасибо…

Я хочу добавить «сестренка», но звук смывающейся воды из туалета прерывает меня. Вслед за ним в прихожей появляется фигура подростка с голым торсом.

– Я поставил свои ботинки на батарею, а то до утра не высохнут, – кричит он, подходит к нам и шлепает мою сестру по заднице. – Ну? Как тебе сюрприз, шнырь?

Шнырь? Я глубоко вдыхаю, пытаясь контролировать свои эмоции.