Читать книгу Коллекционер душ. Книга 4 - Михаил Липарк - Страница 6

– Как сыграли? – седой мужичек за рулем шестерки, прилагая большие усилия крутил баранку и косился на «Спорт-экспресс» в моих руках.

Все заднее сиденье машины загружено полторашками с деревенским молоком, банками с медом и домашним творогом. Савелий Игнатович, как он представился, едет из деревни на местный рынок торговать и когда увидел меня, голосующего у дороги, решил подбросить до города. Безвозмездно.

– Не сыграли, – ответил я простуженным голосом и прикрыл глаза.

– Спартак и Реал? Не сыграли? Да ладно?! Я думал пропустил такой матч! – хохотнул он, явно обрадовавшись тому, что ничего еще не ясно. – А из-за чего?

– Из-за болельщиков. Кто-то кинул вратарю в голову стеклянную бутылку, – я поежился в кресле.

– В нашего?

– Нет. У испанцев.

– Надо же! – с облегчением вздохнул водитель. – Редко такие матчи отменяют. И что теперь?

– Пишут, что это сделал кто-то из русских. Итог – техническое поражение Спартака. Три ноль в пользу Реала, – ответил я, открыл глаза и теперь смотрел в пассажирское окно на пролетающие мимо вывески.

– Елки-палки, а! – Савелий Игнатович стукнул по рулю. – А я уж обрадовался, что матч посмотрю…

Мужичек продолжал еще что-то говорить, но я уже не слушал. Теперь меня волновали мысли об Александре Николаевиче Парфенове.

За счет того, что у меня есть какие-то знания из будущего, я считал, что буду всегда на два шага впереди главы клана электроников. Но, ясно, как божий день, что срыв матча – не простое совпадение. И статус клана, в котором я сейчас состою – международный, – тоже о чем-то, да говорит. А значит наша партия с Парфеновым будет долгой и упорной. А еще это значит, что я сделал свой ход, заставив отца Кипятка принять меня в клан. Пройдет несколько дней и электроник сделает ответный выпад. Не удивлюсь, если прямо сейчас он ломает голову над тем, как вышвырнуть меня из-под защиты так, чтобы самому сохранить лицо. Н-да. Подвоха нужно ждать в любой момент.

– Вот моя школа, – я указал пальцем на четырехэтажное здание. – Остановите, пожалуйста, тут.

Савелий Игнатович дал по тормозам и выругался на того, кто чуть не въехал ему в зад, а затем посигналил и покрутил пальцем у виска, проезжая мимо.

– На дорогу смотри! – крикнул он в ответ уезжающей серебряной девятке.

– Спасибо что подвезли! – поблагодарил я, выйдя на улицу. – Сколько с меня?

– С тебя? Смеешься что ли? – широко улыбнулся водитель и махнул рукой. – Иди! Грызи гранит науки.

– Спасибо вам! – ответил я и захлопнул дверь.

Значит не ошибся в мужичке. Не зря пятьсот рублей ему под чехол на сиденье подложил. Найдет, когда-нибудь и порадуется.

– Здрасьте, теть Фай! – я протянул пальто гардеробщице, которая не могла оторвать взгляда от телевизора. – Что интересного показывают?

– Привет, Костя, – отозвалась она, идя в мою сторону и все еще глядя в экран. – Ох. Ох. Егора нашли!

– Живой? – спросил я, не выпуская из руки свою одежду и тем самым задерживая женщину.

– Живой! – ахнула она. – Только живого места на нем нет. На вертолете в больницу летят. Прямой эфир. Только-только в небо подняли…

– Эй! Долго вас ждать? – донесся голос из-за моей спины.

Я обернулся.

В очереди за мной стоял Вовчик из параллельного класса. Из «Г». Весь такой из себя. В костюме и с торчащим из нагрудного кармана билетом школьника, шитым золотыми нитками. На голове прическа – короткая, но на затылке волосы длинные. Я такую начну носить только лет через десять. А он уже красуется. Никак модник выискался?

– Че уставился? – Вовчик вздернул подбородок. – Пальто отдай тете Фае и гуляй дальше. Два часа скоро.

Вот наглец. А я уже отвык от того, что кто-то в школе может мне нагрубить. Хотя ребята из параллельного класса кто такой Ракицкий и знать не знают. Кроме посетительниц местного туалета.

Я ослабил хватку, и тетя Фая унесла пальто.

– Так-то, – выпучил грудь Вовчик, обращаясь к толпе одноклассниц, стоящих позади. – Эти бастарды вообще в край офигели.

Девочки похихикали.

Опять двадцать пять. Ну и как он узнал, что я бастард? У меня на лбу что ли написано?

Только я решил взять паузу и не искать новых приключений на свое…мягкое место, так он тут как тут. Но это ладно. Меня больше смущает реакция девчонок. Уж они точно знают кто я такой. По художествам на стене в туалете. И все равно хихикают. Подозрительно. Этот Вовчик не похож на малолетнего Дон Жуана, чтобы кто-то из них так хотел ему понравиться.

– Спасибо, – я взял номерок у тети Фаи и пошел на урок.

По-хорошему нужно ответить поганцу, но дел сейчас, итак, по горло. Не хочу ни светить печаткой электроников, ни наживать себе очередного врага. Хотя… Есть одна безобидная идейка, чтобы с него спесь сбить. Дождусь на лестничной площадке, а там…

– Как вы говорите там написано? – перебил мои мысли, догнавший меня голос аристократа. – Маменькин сынок? Ха-ха! Маменькин сынок!

– Что? – я обернулся и вскинул брови. – Это ты о чем?

– О том, что все девчонки из школы теперь знают, что ты маменькин сынок, – противно улыбнулся Вовчик.

Так. Кажется я понимаю на что он намекает. Нужно бы зайти в женский туалет и проверить, как справляется культ поклонников моей личности. Судя по идиотской улыбке аристократа – не очень. Но сперва нужно поставить этого выскочку на место.

– Вовчик! – я вернулся и не позволил аристократу уйти далеко от гардероба. – Знаешь, что такое йо-йо?

– Чего? – насупился крутой парень из параллельного класса.

Я достал из кармана игрушку, которую купил в киоске по дороге в школу и запустил ее.

– Смотри, – я указал на вертящийся в воздухе предмет. Дождался, когда он поймает его взглядом и спросил: – Тебе говорили, что портить воздух в присутствии девочек некультурно?

Аристократ не ответил. Он уже находится под влиянием гипноза.

Хоть это и маленькая безобидная шалость, но я постарался быстро закончить ее, чтобы не привлекать лишнего внимания. Выговор мне ни к чему.

– А ты все равно прямо сейчас это сделаешь, – произнес я отчетливо, прямо как учил репетитор.

Затем я резко схватил йо-йо и тут же глухой звук из задницы Вовчика заставил его одноклассниц сначала засмущаться, а потом захихикать. Парень растерянно огляделся по сторонам, а затем покрылся пунцовой краской и пробежал мимо, оттолкнув меня в сторону.

– Кажется Вовчик слегка перенапрягся, пытаясь тут унизить меня, – пожал плечами я, вызвав очередной приступ смеха у его одноклассниц и сдержанную улыбку гардеробщицы.

– Тетя Фая! Звонок проспите! – я указал на электронные настенные часы и побежал наверх под раздавшийся протяжный звон.

Но путь я держал не в кабинет, где уже начинался урок по Знакам. Нужно сперва зайти в женский туалет и узнать в чем причина очередной волны нелюбви к Косте Ракицкому.

Добравшись до нужного этажа и двери, я сперва постучал, а затем спросил, есть ли кто в помещении. Ответа не последовало, и я смело зашел внутрь.

Все, что я увидел кардинально отличалось от прежних художеств. Теперь все серенады, посвящённые мне прежде, перечеркнуты, а рядом появились менее привлекательные сравнения. Про маменькиного сынка и лживые обвинения в нетрадиционной ориентации. Рядом с портретом Клаус теперь появилась моя физиономия. Достойная творчества Калачевского. Только тут мое лицо больше похоже на лицо какой-нибудь звезды с баннера на улице. С подрисованным фингалом, закрашенным зубом и другими прелестями, которые в привычной ситуации хорошо могут подпортить картину.

Так. А вот это что-то новенькое. Пошлые рисунки рядом с надписью «Ракицкий и его дружок». Кажется, мне есть о чем поговорить с Жендосом. Уверен, что это дело рук Барт. И, похоже, голубки больше не проводят время вместе. Только почему он мне не сказал? И чем все закончилось, что девица так обозлилась?

По пути на урок я не терял времени даром. Все пытался придумать, как очень быстро решить эту проблему. В новых реалиях дружба с Барт и ее семейкой никак не отразится на моих отношениях с Нокиа. Он, наверняка, плотно подсел на идею иметь долю с моего бизнеса. Однако дурная слава среди всех девушек и женщин школы мне не нужна. Только вот если парню можно просто дать в нос, и он перестанет писать пакости, то к обиженной девчонке нужен совсем другой подход. Более изящный.

Я постучал в дверь и заглянул в класс.

– Прошу прощения за опоздание. Можно войти?

Учитель по Знакам уже увлеченно рассказывал что-то и просто кивнул. Однако, пока я шел к своему месту, я чувствовал на себе взгляды девчонок. Маша и Саша о чем-то шептались. Марина и Аня на первой парте не смогли даже сдержать непродолжительное хихиканье, когда одна указала другой на меня пальцем. И все девочки, как один наблюдали за моим походом от двери до парты. Кроме Клаус. Ее не было. Аристократка не пришла сегодня в школу?

– Как дела? – я написал в записке и кинул свернутый листок Яблоньскому на стол.

Тот посмотрел на меня, как будто не уверенный в том, что послание адресовано ему, а затем развернул лист и написал ответ.

– Норм. Прости, что вчера не пришел. Отец нас переиграл.

– Ничего, – ответил я. – Знаешь, где Клаус?

– Она звонила с утра. Сказала, что заболела. Сегодня не придет.

Черт. И почему именно сегодня? Когда мне нужно обсудить с ней произошедшее. Хотя уже вчера весь вечер она шмыгала носом. Неудивительно, что слегла.

– Пс! – привлек мое внимание Яблоньский и указал на записку.

Я кинул ему лист, и он дописал на ней вопрос:

– Что будем делать? Я про клан.

– Подумаю. Пока мыслей нет. Но все остается в силе. Ты должен быть главой.

Всеволод прочитал написанное и кивнул.

План действительно остается прежним. Мои проблемы не кончатся, пока Парфенов стоит у руля.

Остаток дня в школе был самым скучным из тех, что я провел здесь со дня своего возвращения. Может быть потому, что Клаус не сидела рядом, а может потому, что со мной в классе больше не учился мой злейший враг, который был одной из главных мотиваций просыпаться по утрам. А может мой подбитый авторитет среди девочек погрузил меня в депрессию. Ведь все эти надписи и рисунки в гребанном туалете видят не только мои одноклассницы. Если честно, то то, что они подумают, меня волнует в последнюю очередь. Но вот старшеклассницы и учителя, вплоть до завуча, теперь начнут относиться ко мне по-другому. Смотреть, как на изгоя. А жалость я терпеть не смогу.

После школы я попрощался с одноклассниками и пошел в сторону дома. Но в планах было сперва зайти к Жендосу и узнать, что случилось. Если это не Барт? Просто не представляю кому еще я мог так насолить.

Зимой дорога от школы к моему дому выглядит менее жутко, чем осенью. Но все равно именно сегодня меня не покидает ощущение, что за мной постоянно кто-то наблюдает. И я не ошибся.

Проходя по небольшому пустырю, где в будущем впихнут еще один дом, я услышал позади себя стук. Оборачиваться не стал. И прибавлять хода тоже. Мне просто не хочется, чтобы какой-нибудь дедушка с палкой, идущий следом, подумал, что я его испугался. Скорее всего это просто игра воображения. Как та, когда за тобой в подъезд заходит еще кто-то и представив, что незнакомец пришел по твою душу, у тебя сердце уходит в пятки и ты стараешься поскорее подняться на свой этаж и скрыться за дверью, пока он не увидел в какой именно квартире ты живешь.

Но этот стук с каждым шагом лишь усиливался. Когда он стал троиться, я не выдержал и обернулся.

Под светом фонаря, из-под которого я только вышел, попали трое неизвестных с битами. Они медленно шли следом и стучали по наледи. Лиц не было видно. На голове каждого балаклава. Одежда черная. Без каких-то отличительных особенностей.

Я отвернулся и пошел дальше. Как будто не увидел ничего необычного.

А это еще кто такие? Нет. Точно не братья или друзья Вовчика. Я не сделал ничего такого, чтобы устраивать мне темную. Электроники? Тоже нет. Парфенову сейчас не до меня. И если бы он хотел опуститься до того, чтобы избить до смерти ребенка, то сделал бы это давно. И избежал бы многих проблем, между прочим. Тогда кто? Барт и девицы, которые почему-то ополчились против меня? Да нет. Детские выходки даже рядом не стоят с тем, что сейчас произойдет. Кому я на этот раз перешел дорогу?

Мне пришлось остановиться, когда из-за сугроба вышла еще парочка безликих и преградила мне путь.

Я огляделся. Все пути отрезаны. Позади эти упыри, спереди тоже. Слева и справа высоченные сугробы. Побегу через них, и они отмутузят меня, как только забуксую в снегу. И даже сопротивляться не смогу.

– Всем здравствуйте, – я обернулся на триста шестьдесят градусов и цинично помахал рукой. – Вы, наверное, меня ищете?

Упыри подошли ближе и окружили. Один из них достал из кармана плеер с динамиком и включил запись. Батарейки почти сели, поэтому голос жутко замедлился и звучал прямо как в американских фильмах, когда похитители звонят, чтобы потребовать выкуп.

– Многим аристократам в школе не нравится твое поведение. Никому не нравится, когда гиена пытается строить из себя царя зверей. Это первое и единственное предупреждение. Если мы узнаем, что еще хотя бы один чистокровный одаренный пострадал от твоей наглости, то придем снова. В последний раз.

Большой палец незнакомца в перчатке вжался в «стоп». Он убрал плеер и врезал мне по лицу. Резко. Сильно. И, черт возьми, больно.

Я упал в центр круга и ноги его товарищей принялись колотить меня. Несильно. Чтобы не покалечить. Но больно. Я ни проронил ни слова, хотя удары одного из них становились все сильнее. Видимо от того, что он хотел, чтобы я стонал. Но я намеренно не делал этого. Хотя желание было.

В полной тишине удары прекратились. Наверняка лидер жестом приказал остановиться.

– Это все? – крикнул я, чувствуя, что хулиганы расходятся. – Побежали, пока я не поднялся, да?

Я встал на ноги и положил руку на живот. Он болел.

Глупо сейчас нарываться. Но еще глупее ходить после сегодняшнего дня и оглядываться. Нужно узнать, что это за подростки. А по комплекции, они очень смахивают на старшеклассников.

– Ребенка избили, – я улыбался, кажется, окровавленным ртом. – Домой побежали маме хвастаться о том, какие вы смелые, да? Впятером на малолетку. Еще кошку по дороге помучайте, герои!

Я сплюнул кровь на снег и ужаснулся. Главное, чтобы с внутренними органами все в порядке было. Все остальное заживет.

– А может один на один, а? Или кишка тонка? Да не бойтесь. Я ж вон, уже еле на ногах стою. Будет вам фора.

Один из ублюдков остановился. Другой безликий подошел к нему и попытался увести, схватив за руку. Но тот не поддался. Он вырвал локоть и пошел на меня.

– Ты самый смелый, да? – ухмыльнулся я, принимая стойку. – Тогда покажи на что способен. Может у тебя удар не девчачий. Как у других твоих друзей.

Удара долго ждать не пришлось.

Все шло по плану. Драться с человеком в полтора раза больше, прошедшего курс Боевых Искусств и надеяться победить – наивно. Вот если бы осталась способность отца, тогда может быть. Вселившись в этого, можно было бы попробовать за счет эффекта неожиданности раскидать остальных. Но способности отца больше нет, а йо-йо я даже из рюкзака достать не успею. Поэтому план остается тот же – получить по морде.

– Это все, чему тебя в школе научили? – сказал я и снова улыбнулся.

И следующий удар оказался гораздо сильнее. Как мне и было нужно. Именно после него я не смог устоять на ногах. Упал и замер, задержав дыхание.

План заключался именно в этом. Сделать вид, что они перестарались. Любой подросток включит голову, если поймет, что перегнул палку и, возможно, убил ребенка.

Я не мог видеть, что происходит, потому что лежал лицом вниз, но чувствовал, как напряжение в воздухе можно ножом резать. Еще через несколько секунд снег под ногами хулиганов захрустел. Кто-то из незнакомцев подошел ближе и положил руку мне на плечо. Перевернул.

Как только он снял перчатку и прикоснулся к моей шее, чтобы прощупать пульс, я открыл глаза, схватил его за балаклаву и сдернул маску с лица.