Читать книгу Психологические гамбиты и комбинации. Практикум по психологическому айкидо - Михаил Литвак - Страница 3

Прежде чем читать, а тем более приобретать мою книгу, прочтите последние абзацы заключения.

К моему удивлению, моя переписка с читателями, опубликованная под названием «Не нойте» с подзаголовком «Практикум по психологическому айкидо», заинтересовала и читателей, а также врачей и психологов. Поэтому я решил продолжить этот цикл под названием «Практикум по психологическому айкидо» и при написании ориентироваться на начинающих психологов и психотерапевтов. Лет сто тому назад видные психиатры подробно описывали свою работу с пациентами. Примером тому могут быть некоторые труды, посвященные какому-нибудь одному больному. Читать эти издания было интересно только специалистам, и то, честно сказать, не очень. Некоторые произведения того же великого Фрейда читать было очень трудно, хотя они очень помогали в практической деятельности.

Постепенно учебники становились все более краткими и практически стали представлять собою конспекты для подготовки студентов к экзаменам. А если автор учебника имел свою точку зрения на предмет, расходившуюся с официальной, то учебник уже для экзаменов не годился. Когда я изучал психиатрию в институте, мы пользовались отпечатанным на пишущей машинке (множительной техники тогда не было) циклом лекций, который читал профессор Н. Н. Карганов. Его нам и хватало для сдачи экзаменов. Так что учебник психиатрии в студенческие годы я не читал. Психиатром я стал случайно, но попал к очень толковым учителям. Тогда я обложился учебниками и пытался их читать. Для практики я из них мало что взял, так как они были мне непонятны. Приходилось читать монографии на заданную тему, где все было изложено достаточно подробно и кое-что можно было извлечь для практики. Психиатрию я фактически изучил с помощью своих учителей, наблюдая за их работой и работая под их руководством, а также благодаря чтению книг, где вместо 3–4 страниц учебника было 100–200 страниц подробного изложения проблемы в монографии.

Когда я стал уже опытным и официально признанным психиатром и стал преподавать психиатрию, наркологию и психотерапию на факультете повышения квалификации врачей, мне опять стали не нужны учебники по моей специальности. Хочу подчеркнуть, что учебники как таковые сами по себе хорошие, но для начинающего они непонятны, а для опытного бесполезны. Я знал намного больше того, что в них было написано. Но я до сих пор помню те муки, которые испытывал при изучении своего чрезвычайно интересного предмета. Мне так захотелось помочь начинающим психиатрам и написать для них учебник. Я теперь и сам автор ряда учебников и руководств, где на профессиональном языке излагаю основы нашего предмета. Однако я понял, почему учебники малопонятны: мы зажаты рамками программы, планами, размерами; нужно еще учесть мнение рецензентов, соавторов и пр. И из-под пера, в конечном итоге, выходит совсем не то, что ты планировал. В последние годы я работаю без соавторов. Все недостатки – это мои недостатки, но и заслуги – это мои заслуги, хотя помощь мне оказывают многие люди. Но они не имеют права решающего голоса.

Как я уже говорил, эта книга предназначена в основном для тех, кто хочет овладеть не только принципами, но и конкретными приемами, которыми я пользуюсь в своей работе. Принципы изложены в моей книге «Психологическое айкидо». Я даже выпустил ряд дисков, где записаны дословно мои семинары. Но их приобретают только участники семинаров. Они могут восстановить полностью и слова, и атмосферу семинаров. Тем, кто на них не был, они неинтересны. Я сам с большим трудом слушаю аудиозаписи своих семинаров. Мне не нравится мой голос. Он мне кажется чужим. Да и фонетических неточностей много. Поэтому я хочу опубликовать эти семинары в виде книги.

В последнее время ко мне часто обращались за помощью люди, которые по разным причинам (чаще всего материальным) не могли приехать на тренинги. Но я не рискнул консультировать по Интернету из-за отсутствия быстрой обратной связи на мои письма. А я как врач и как педагог привык к немедленной обратной связи. Да и письменно, как мне казалось, очень долго объяснять. Необходимо затратить час времени на то, что смог бы объяснить по телефону за пять минут.

Но многие меня просто умоляли. Не может человек приехать ко мне из Хабаровска или с Камчатки, а я чувствую, что наша методика ему может помочь. Да и мне иногда казалось, что, кроме меня, этому человеку помочь никто не сможет. Да и фактически это не медицинская помощь, а скорее информационные услуги или просветительская деятельность.

И… стал я отвечать на письма. Чего только я не получал в ответ на мои рекомендации. Меня обвиняли и в цинизме, и в пошлости, некоторые даже угрожали. Постепенно я научился по письмам отличать, кому можно высказывать свое мнение, а кто просто ждет, чтобы я с ним вместе поохал над его несчастной судьбой. Опыт накапливался. Первую свою переписку я опубликовал в книге «Не нойте». Большинству из тех, кто мне писал, она понравилась. Но были и отрицательные отзывы.

Эта книга принципиально отличается от только что названной. Здесь я отобрал случаи, иллюстрирующие, как с помощью техники психологического айкидо и принципа сперматозоида можно быстро решить свои проблемы. Конечно, это не так быстро, как думают многие невротические личности, которые надеются выздороветь от длительной болезни или решить многолетнюю проблему за несколько минут.

Кроме того, я понял преимущества письменной речи. Когда ведешь устную беседу лицом к лицу или по телефону, при всем желании на все это наслаиваются ненужные эмоции, множественные повторы. И сам не очень четко говоришь, а уж твой партнер вообще понимает тебя так, как ему хочется, а не так, как ты рассчитывал, что тебя поймут. Иное дело – письменная речь. Тут уж и я тщательно подбираю слова, и партнер может прочесть мой, да и свой текст несколько раз. А также растолковать ему, что он не совсем правильно меня понимает, да и других тоже, гораздо легче. Следует отметить, что это оказалось полезным и для меня лично. Моя речь стала короче и, следовательно, более понятна. Сейчас я все чаще и чаще прибегаю к письменной речи. С моей легкой руки многие мои подопечные в своей служебной деятельности перешли на письменную речь, хотя легко можно было бы пойти в кабинет к начальнику или вызвать к себе в кабинет подчиненного. Оказалось, что письменный разговор иногда гораздо эффективнее устного. Многие мои подопечные вместо устных переговоров на работе стали вести переписку и обратили внимание на более четкий эффект от письменных переговоров. На семинарах у тех, кто приходит ко мне повторно, я вообще не принимаю устные рассказы. Дела пошли лучше, а результаты стали и более быстрыми, и более стойкими.

В одном из писем мой корреспондент заметил, что попал в патовую ситуацию. И меня осенило, что наше общение – это та же шахматная партия или ее части. Поэтому свою книгу я построил по принципам шахматных книг, да и название дал аналогичное.

В молодости какое-то время я увлекался шахматами. Научил меня ходам мой отец, когда мне было лет восемь. В это время мы со сверстниками часто играли в шахматы возле дома или на пляже, совершенно не изучая теории. Вскоре я стал игроком высокой «пляжной» квалификации. Я часто выигрывал у своих партнеров. Иногда принимал участие в сеансах шахматной игры с мастерами и гроссмейстерами. Один раз даже играл с Борисом Спасским, моим ровесником, который тогда был уже чемпионом СССР. Конечно, все эти партии я проиграл, но был твердо убежден, что если бы не зевнул, то смог бы свести партию вничью или даже выиграть. В старших классах я прекратил играть в шахматы. В институте я оказался в группе, где были два шахматиста-разрядника. Один сокурсник имел первый разряд, другой – второй. Перворазрядник высокомерно отказывался играть со мной, а со второразрядником на очень «увлекательных» лекциях мы играли в шахматы, и я ему каждый раз проигрывал, как мне казалось, в упорной борьбе. Я по-прежнему считал, что если бы не мои зевки, то я смог бы у него выиграть. Однако он ответил, что мне нужно для этого лет пять упорных тренировок. Я опрометчиво поспорил, что выиграю у него через три месяца. Мне пришлось пойти в шахматный клуб. Там я попал к хорошему тренеру и с его помощью стал изучать теорию, записывать свои партии, анализировать ошибки. Квалификация моя росла быстро. Я понял, почему перворазрядник не хотел играть со мной. Мне тоже стало неинтересно играть с игроками «пляжной» квалификации. Больших успехов в шахматах я не достиг, но уже с первых ходов понимаю, лучше или хуже играет мой партнер. Не помню, выиграл ли я пари, но выигрывать у второго однокурсника стал. Увлечение шахматами явилось снижением моей успеваемости, и вскоре я играл в шахматы только на каникулах. Но впечатление от шахмат у меня осталось большое.

Когда я стал заниматься личностно ориентированными методами психотерапии, шахматные аналогии просто преследовали меня. Метод амортизации мне напоминал гамбитные варианты шахматных партий и комбинации, где ты жертвуешь пешками и фигурами, чтобы потом поставить мат. Сценарное перепрограммирование привело к сравнению жизни с шахматной партией. Ведь если ты дебют разыграешь неправильно, то потом проиграешь всю жизнь. Причем обвинят тебя за самые тонкие и умные, но не очевидные ходы. И вообще, если в шахматах ты дебют разыграл неправильно, то партию тебе не спасти при игре с квалифицированным шахматистом. То же мы видим и в реальной жизни. Если дебют жизни разыгран неправильно, то жизнь, а это очень квалифицированный игрок, все время бьет такого человека. Поводы он принимает за причины. Обвиняет другого человека или обстоятельства и не понимает, что удары судьбы – это намек, что нужно исправлять себя, ликвидировать ошибки дебюта. В этом сходство с шахматами заканчивается. Здесь можно это сделать, и жизнь, которая тебя раньше била, начнет тебе помогать.

Но, к сожалению, большинство моих слушателей в шахматы не играли и мои метафоры не понимали. Теперь же я решил рискнуть, работая над этим учебным пособием.

В заключение хочу еще раз повторить. Если вы читаете книжку из познавательных целей, то делать этого не нужно. Принципиально нового в этой книге по сравнению с моими монографиями нет, а есть масса ненужных деталей. Но если вы хотите овладеть техникой психологического айкидо, то тогда выяснится, что именно в деталях и весь смысл, и читать их вам будет не скучно.

Книга состоит из пяти глав и приложения.

В первой главе подробно описано, как находящийся на грани самоубийства мужчина возвращал жену, соглашаясь со всеми ее обвинениями. Хотя жену он и не вернул, но партию жизни выиграл.

Вторая глава называется «Королевский гамбит». В первой ее части (вариант А) описываются все хода продвижения по служебной лестнице без связей и взяток, во второй части (вариант Б) рассказывается о попытке вернуть мужа. В выигрышной позиции игрок смахнул фигуры с доски и отказался играть дальше.

Третья глава самая нудная для чтения, но самая полезная для профессионального обучения. К сожалению, у нас некоторые врачи, да и не только врачи, заражены такой болезнью, как «терапевтический нигилизм». Они не верят в успех того дела, которым занимаются, и сами себе программируют неудачу, хотя на самом деле пасуют перед создавшимися трудностями или не хотят повышать свою квалификацию. Они говорят, что это сделать невозможно, хотя на самом деле не умеют.

В четвертой главе я хотел показать, что нет мужской или женской логики, а есть умение или неумение грамотно мыслить.

Пятая глава «Родительский гамбит, или Соломоново решение» посвящена решению актуальной проблемы, которая возникает при разводах. Разводящиеся родители, отстаивая свои часто неосознаваемые интересы, рвут детей на части. Полностью глава будет опубликована в книге «Воспитание детей», а здесь показаны ключевые моменты этого гамбита.

В приложении рассматриваются относительно короткие жизненные комбинации, где игрок решал свои частные проблемы.

И еще несколько слов по поводу просторечных выражений, которые допускают мои корреспонденты и я сам.

Это не редакторский недосмотр, а скорее стремление быть ближе к жизни. Этому есть ряд причин. Так выражались мои подопечные, так отвечал им я. Их письма я правил только в тех случаях, когда было трудно понять смысл того, что они мне говорили. Ну и, конечно, я менял их имена, место проживания, а иногда и пол, если речь не шла о деловых контактах.

Я пишу скорее учебное пособие, чем художественную литературу. И мне нужно придерживаться истины. Иногда крепкое слово быстрее и лучше доходит, чем научные и литературно красивые слова. Большинство моих корреспондентов благодарили меня за крепкое словцо. Звучало это примерно так: «Благодарю за взбучку», «Спасибо за пендель». Иногда удар в задницу быстрее доходит до мозга, чем слово, сказанное в ухо, и лучше проясняет ситуацию. Кроме того, именно эти слова им помогли. Не могу же я сказать, что я назначил витамины с глюкозой, если я назначил галоперидол с трифтазином. И помогли именно галоперидол и трифтазин. (Кстати, нравятся ли вам два последних слова? Если вы не врач-психиатр, то я думаю, что они вам незнакомы. Это названия лекарств. И было бы это хорошо, если я их использовал в этой книге? Но они соответствуют всем литературным нормам.)

Следующая причина – это большое уважение, которое я испытываю к своим читателям. Это умные люди, которым можно давать читать все, что угодно. Они все правильно поймут, и никакое чтение их не испортит. Так объяснял использование не вполне аристократических слов Я. Гашек в своем романе «Похождения бравого солдата Швейка».

Поддержкой в этом для меня служат и слова М. Ю. Лермонтова: «Нужны едкие лекарства, горькие истины».

Пользовался просторечными выражениями и Э. Берн. Он говорил, что понятней будет, если я скажу «она сука», чем буду говорить, что у нее наблюдаются явления анальной регрессии. И дальше он тонко подметил: «Иногда в светлой комнате ориентироваться легче, чем в потемках». Это мой перевод, который я консультировал с профессионалами. К сожалению, переводчики не рискнули опубликовать Э. Берна именно в такой редакции. Оно и понятно. Первый перевод книги Э. Берна «Люди, которые играют в игры» был издан в 1988 году.

И Пушкин за свою речь подвергался резкой критике. Утверждали, что его слова не соответствовали литературным нормам того времени. Вот и сегодня у нас много слов, которые не всем пока еще понятны. «Позиционирование», «франчайзинг», «бренд», «герменевтика» и многие другие постепенно входят полноправно в нашу жизнь. Может, когда-нибудь те слова, которые используют мои корреспонденты, да и я сам, станут литературной нормой, а не будут понятны только «конкретным пацанам». А может быть, и «конкретные пацаны», увидев знакомые им слова, тоже приобретут эту книгу и познакомятся также с другими грамматическими конструкциями.

Кстати, и язык тоже меняется. Когда мы читаем Шекспира, то оказываемся в лучшем положении, чем англичане. Они читают Шекспира, который писал в конце XVI – начале XVII века, а мы пользуемся переводами, сделанными в XX веке, т. е. на современном русском языке. Может быть, некоторые особенности языка моих подопечных и некоторые мои резкие слова через какое-то время станут литературной нормой, чего мне очень не хочется.

А если хочешь не отстать от жизни, то лучше не следовать общепризнанным моделям, а попытаться создать что-то новое.