Читать книгу Мировая поэзия. Том четвёртый - Михаил Меклер - Страница 4

Любовь есть дар судьбы, смиряет гордецов.

Она прощает всё, не налагая вето

на несовместимость душ и грубое словцо,

любимой красота простит её за это.

Мой поклон тебе за всё, что было,

на колени встану за то, что будет.

Уверен я: ты мой облик не забыла

и время нас с тобою не рассудит.

Я был удивлён нашей первой встречей,

с мечтами я встретился лишь на второй.

Вот и настал тот долгожданный вечер,

когда мы снова встретились с тобой.

Ты отреченно была обнажена,

нам стало некогда грустить,

моей любовью ты была поражена

и не смогла меня уже ты отпустить.

И было ясно, что не нужны слова

на чистой белизне страниц

и лучше убежать на острова,

где нет угрюмых, скучных лиц.

Я весь воспоминаниями измучен,

смутной песней затравленных струн.

С твоим образом стал неразлучен,

им исцеляюсь, как старый колдун.

Твои мысли были значительно выше

помысла автора этих строчек.

Ты озаряла купе, мы стали ближе

на площади меньшей, чем покрывает почерк.

Пространство заполнилось смыслом любви,

мир состоял из наготы и морщин,

как вера приходит от постоянной мольбы,

так сильная любовь поглощает мужчин.

Наш поезд летел на Ригу, словно ветер.

Ты, как в айсберг была вмёрзшее пианино.

В этих широтах окна глядят на север

и ты долгожданным оргазмом стала ранима.

Ты расплетала меня, как платок,

сладострастно наслаждаясь любовью.

Я прессовал тебя, как каток,

мы чувствам своим дали волю раздолья.

На крыльях любви взлетели с перрона.

Скорлупа куполов и позвоночники колоколен —

узкие улочки на фоне природного лона.

Твой вирус вошёл в меня, я понял, что болен.

От лица фото легче послать домой,

чем срисовать Ангела в профиль с неба.

Знать бы, что кривая может стать прямой,

когда соединяются в любви твоё и моё тело.

Ты была соткана из нежных строк,

поэтом, музой окрыленным,

я склоняюсь у твоих ног

и остаюсь всегда влюбленным.

Теперь на склоне ярких лет,

ты зацвела ещё прекрасней,

в твоей судьбе часов браслет,

отсчитывает время счастья.

Есть у тебя незримая черта,

к её нежности и страсти,

влечёт заветная тропа,

к твоей верности и власти.

Вот наш совместный танец душ,

он в радость жизни и законам.

Оркестра я прошу исполнить туш,

во славу неизменности канонов!

Разлуке не справиться с любовью!

Терпение заставляет так любить,

что слёзы перемешиваясь с кровью,

нас заставляют жить и жить.

Когда привыкшая к тебе ладонь,

по позвоночнику спешит скользя,

до пятой точки с нежностью огонь,

вдруг разжигает заново тебя

и тела дрожь, сжимает губы, ноги,

что невозможно это сверить с тем,

как стон души из глубины выходит,

оргазм струится из любовных вен.

Затем уставший, сонный взгляд,

простит меня за все мытарства,

а тикающий жизни циферблат,

замкнёт любовное пространство.

Как только наступает темнота,

я вспоминаю нежность твоих глаз.

Какая же разлучница верста,

в пространстве разделила нас?

Из цифр слагаются слова,

которые всегда летят к тебе.

Я двигаюсь к тебе из точки А,

ты остаёшься где-то в точке Б.

Два одиночества с огнем свечи,

одновременно движутся во тьме,

на долго разлучённые в ночи,

рассчитывают встретиться в уме.

Мой голос громче шелеста страниц,

я, как журавль одинокий в облаках,

ты держишь в руках своих синиц,

мы вместе остаёмся лишь в стихах.

Вдруг скрипнет дверь и дрогнут провода,

а в телефоне зуммер, лишь одни гудки.

Мы счастье обретём теперь и навсегда

и будет всё равно, чьи дребезжат звонки.

По буквам и слогам возьми мои слова,

переступи черту прошедших мимо лет,

пусть тесно облакам и трогает молва,

иди из темноты на долгожданный свет.

Мой исход и веточка вербная,

как тебе это всё объяснить,

что настала поступь последняя

и в ней нам приходится жить.

Может и в правду звенит тишина?

Может быть песня наша навзрыд?

Значит, так сложилась наша судьба

и нам путь неизвестный открыт!

В нём звучит русский слог,

а чувства становятся светлей,

когда дрожит между строк,

радость жизни твоей и моей.

То, что спрятано в них,

видно прямо, насквозь

и не отыщешь в иных,

вход в бессмертие врозь.

Не смотри в потолок,

вдруг устанут глаза,

метафоричен урок —

его чернила слеза.

Мысли холодной зимы,

вспоминай на ходу,

их на память возьми,

отключи глухоту.

Сейчас поговори со мной!

Что-нибудь тебе отвечу?

Трудно быть одной,

я этому не перечу!

Долго нет рядом меня,

вянет красная роза,

затягивает полынья,

нависает разлуки угроза.

Творений бешеный обвал,

разрушен напряженным взором,

возможно диалог устал,

надежда погрузилась в море.

Две лодки развернули курс,

исчезли в сумраке ночном,

не слышен учащенный пульс,

мир одеял окутан сном.

Два горя с помощью стены,

при помощи неясной мысли,

на время так разделены,

что буквы в зеркалах зависли.

Подушка поглощает пот,

и мысли прячет в глубине,

застыла в ожидании плоть,

а крест мерещится в окне.

Так тихо, и не слышно слов,

что глохнет даже пустота,

надежда, как большой улов,

ползёт в закрытые врата.

Два взгляда источают крик,

а веки сдерживают слезы,

вот скоро будет встречи миг

и рифмы перейдут на прозы.

Как долго можно ожидать

и про себя готовить речи,

чтоб счастье смыслом напитать,

уткнувшись головой в предплечье.

Всю безрадостность дней и минут —

без адреса жизни своего и место,

я готов поменять на улыбку твою,

на слова о любви без протеста.

Что на свете верней,

чем любимой покорность?

Или чести важней,

твоя верность и вольность?

Вот я бегу от судьбы,

по земле, в небесах,

пусть будут всегда живы,

наши мысли в мечтах.

На чужих простынях,

без рассудка во мгле,

я пролетал в твоих снах,

возвращаясь к себе.

Каждой букве твоих откровений,

подбираю метафор каскад,

вопреки своему вдохновению,

изучаю чужой звездопад.

Часы не замедляют ход,

их путь движение по кругу,

стремятся одержимые вперёд,

должно быть, друг для друга.

Ты будешь вечно начинаться,

есть женщины, становятся родными

и если шаг твой будет оступаться,

в любви шаги не могут быть чужими.

С тобой расстаться непосильно

и ласки требовать преступно,

пусть строки слов текут обильно,

а нежность будет недоступна.

Цветы бессмертны и стихи!

Звезд кисти вечны очертания!

Мне так нужны твои шаги

и вздох груди, слов обещание.

Ясность светлая, зоркость тусклая,

чуть-чуть мутная от злых примет,

мчится ревность, глупость узкая,

с неба в небо, быстрей ракет.

Нам приятно то, что избыточно,

а провалы хуже потерь

и бороться за стимул прожиточный,

это подвиг, который в пример.

Для того ль заготовлен искусно —

интернет в пространстве пустом,

чтобы звезды видели грустных,

двух сердец стремящихся в дом.

Слышишь небо, звездного табора,

я шепчу в твой бездонный конец,

пульс наполняет кровью аорты.

Я люблю Тебя! Слово венец!

Я жизнь люблю, в неё впиваюсь

и помню с чем свидеться пришлось,

поэтому я на страницах распинаюсь

и рифмой разгоняю свою злость.

Я не помню наизусть свои творения

и не замечаю в небе много звезд,

задевают твои строчки откровения,

хочется обняться во весь рост.

Настанет час открытых площадей.

Но разве сердце испуганное мясо?

Заглохли звуки бесчисленных друзей,

мы будем вместе и дождёмся часа.

Не завершилась еще моя пора,

зовёт к тебе твой голос женский,

пусть не кончается любви игра!

Я твой, единственный, вселенский!

Да, это нас с тобою ждёт,

до грядущих времён,

полный в душе поворот

и близость наших имён.

Я вижу прекрасный конец.

Мы будем ночью и днем,

в объятиях любви и сердец,

растворяться вдвоём.

Нет места на всей карте земли,

где бы встретиться мы не смогли.

Между нами меридианы,

словно без берегов океаны.

И неба сплошной недуг,

от девственности испуг,

как от первого любви поцелуя

и недостижимого Аллилуйя.

Скажу, что я тебя люблю!

Я превращаюсь в звук эфира,

жизнь без тебя равна нулю,

как пустота неведомого мира.